Звезда Хаоса

Глава 10. Снова вместе

— Ну-ка, посмотри на меня, — прошло уже две недели, с тех пор как Ная ушла на задание, и Мастер Сайера наконец сняла с Лиаса повязки.

Светлый эльф осторожно открыл глаза. В кабинете были зажжены свечи, но в их свете всё почему-то казалось непривычно ярким и цветным. Лиас отчётливо помнил, что раньше при таком освещении он бы с трудом различал что-то дальше метра от огня, а сейчас он отлично видел всю комнату. Как будто бы здесь горели не несколько маленьких язычков пламени, а большой магический кристалл вроде тех, что они с Наей недавно доставляли гномам. Светлый эльф удивлённо заморгал. В тоннелях с Асином он привык к тепловому зрению, но то, что дроу по-другому видят при свете, он не знал. Видимо, его новым глазам было достаточно совсем небольшого источника света, чтобы всё прекрасно различать.

— Как видишь? Опиши меня и кабинет максимально подробно, — попросила целительница.

Лиас послушно выполнил приказ, и Мастер Сайера, судя по всему, осталась довольна. После она задула свечи и повторила указания.

— Я ничего не вижу, — Лиас, правда, пытался что-то различить, но вокруг оставалась только темнота. «Если всё это было напрасно, Ная невероятно расстроится», — мелькнула мысль в его сознании, принеся с собой первые нотки разочарования.

— Зрачки расширь, — безэмоционально хмыкнула целительница, наблюдая за потерянным светлым эльфом.

— Как? — Лиас тут же повернул голову на голос женщины: видимо, он рано начал расстраиваться.

Мастер Сайера нетерпеливо цокнула, а потом внезапно раздался звон оружия и, судя по движению воздуха, это оружие целительница молниеносно направила прямо Лиасу в шею. Светлый эльф инстинктивно увернулся, тело напряглось, готовясь защищаться, и в этот же момент перед его глазами вспыхнула яркая картинка теплового зрения: Сайера с ничего не выражающим лицом и зажатый в её руке хирургический нож.

— Увидел? — поинтересовалась она, вероятно, и так зная ответ.

— Увидел, — кивнул Лиас.

Методы обучения у дроу, конечно, были, мягко говоря, не самыми безопасными. Впрочем, работали, так что Лиас и не думал говорить что-то против: за годы проведённые среди тёмных эльфов, он уже давно перестал бояться кинжалов и других лезвий в их руках. Куда страшнее была магия, а от холодного оружия он мог бы и отбиться — было бы чем. Поймав себя на этих мыслях, светлый эльф поражённо замер: с каких пор к нему вернулась прежняя уверенность, что он может сражаться с дроу наравне?

— Попрактикуешься, научишься, — тем временем продолжала целительница, — опиши, что видишь.

После ещё нескольких проверок Мастер Сайера отпустила Лиаса из лечебницы, сказав, что, если с глазами ещё возникнут какие-либо проблемы, он всегда может к ней обратиться: её работа — её ответственность.

Светлого эльфа до сих пор поражало это понятие дроу. От мужчин о нём редко можно было услышать, но женщинам, видимо, вдалбливали это с детства: что бы они ни делали, они должны были нести за это ответственность. У Лиаса периодически складывалось такое впечатление, будто вся система их матриархальной власти держалась именно на этом понятии: чем больше ответственности могла взять на себя женщина, тем большей власти она могла добиться, если сил, конечно, хватало. С такой точки зрения Лиасу становилось понятно, почему Ная не стремилась к более высоким статусам: вероятно, ей просто не хотелось взваливать на себя столько всего и отвечать за что-то ещё помимо своего отряда и заданий, которые они выполняли.

Возле лечебницы Лиаса встретили Кьяр и Шиин с Асином: их троицу часто можно было встретить вместе даже в городе. По правде говоря, Лиаса это немного удивляло: как они не уставали друг от друга, будучи настолько разными.

— Я же говорил, ему пойдёт! — Кьяр как всегда проигнорировал понятие личного пространства и уже рассматривал новые насыщенно бордовые глаза светлого эльфа чуть не соприкасаясь с ним носом.

— Если ты свою физиономию отодвинешь, мы тоже увидим, — чуть раздражённо отозвался Асин.

Кьяр естественно не обратил на его претензии никакого внимания и отошёл только после того, как ещё несколько раз повернул лицо светлого эльфа, рассматривая его со всех сторон, задал с десяток вопросов о том, как он видит и как себя чувствует, и восхищённо рассказал какой редкий оттенок радужки достался Лиасу.

— Кстати, а что стало с прежним владельцем глаз? — поинтересовался Шиин.

— Аэн, вроде, говорил, что это был кто-то из десятилетнего отряда: натолкнулись на урдажи в тоннелях, — вспомнил танцор, — предводительница пожертвовала собой, но отряд был сильно ранен — до города дошли только трое, спасли только двоих, а наш герой погиб из-за потери крови. Его дотащили в лечебницу уже без сознания, пока целители нашли подходящую ему кровь, он уже умер.

— Урдажи? — переспросил Лиас, выслушав печальную историю мужчины, подарившего ему свои глаза.

— Полутораметровые членистоногие монстры, — начал свою вкладку ходячей библиотеки Шиин, — десять ног, каждая из которых заканчивается острым, крючкообразным выростом, покрытым ядовитыми ворсинками. Когда урдажи нападает, он старается вонзить эти выросты как можно глубже в добычу, ворсинки выделяют вещество, которое не даёт крови сворачиваться — рана не заживает и в итоге жертва погибает от потери крови, если яд вовремя не вывести. Довольно опасные твари, учитывая, что они перемещаются стаями по пять-десять особей. В некоторых городах их держат в больших клетках вокруг городских стен, чтобы выпускать в тоннели в случае нападения. Бегают они раза в три быстрее наших ящеров, так что сражаться с ними весьма неприятно.

— Вы тоже с ними встречались? — светлый эльф послушно последовал за тянущим его в сторону Кольцевой улицы Кьяром.

— Было пару разу, — кивнул танцор, — но у нас, во-первых, есть Ная, а во-вторых, — Аэн. Как и все членистоногие, урдажи боятся огня, так что до «во-вторых» дело даже не дошло ни разу.

— Из твоих уст звучит так, как будто сражаться с ними не так уж и сложно… — покачал головой Лиас.

— Сложно. Просто Ная у нас слегка сумасшедшая, и предпочитает спалить весь кислород и сдохнуть от этого, но не сдаться… — хихикнул Кьяр.

— Не надоело опять бои обсуждать? — перебил пустившегося опять в свою бесконечную болтовню танцора Шиин. — Лиас, как хочешь отметить новое зрение?

— Не знаю, — улыбнулся светлый эльф, — а как у вас обычно отмечают?

— В таверне!

— В борделе!

Одновременно отозвались Асин и Кьяр.

— А можно просто что-нибудь вкусное на рынке купить и пойти в комнаты? — Лиас, конечно, был рад, что его операция в итоге прошла успешно, но оба варианта казались ему вполне обычным времяпрепровождением тех, кто их предлагал. К тому же, ему не очень хотелось шататься по городу без Наи: он ещё не настолько освоился в Таэмране, чтобы чувствовать себя спокойно, гуляя здесь без обладающей достаточно высоким статусом женщины.

— Ну, можно и так, — согласился за всех Шиин.

Ная, Эмиэль и Иран без сил рухнули на пол в первом попавшемся углублении, хоть сколько-то напоминавшем место для привала.

С того момента как они завершили ритуал и уничтожили сундук с трупом, им пришлось ещё долго отбиваться и убегать от всевозможных тварей, лезущих из прорехи между измерениями, но в итоге, спустя часов шесть гонки и сражений, им, наконец, удалось оторваться. То ли брешь, наконец, затянулась, то ли они просто отбежали уже достаточно далеко, чтобы монстры перестали их чувствовать. Уставшие, израненные и истощённые, они доплелись докуда смогли, чтобы хоть немного отдохнуть в относительной безопасности.

— Ная, ты сознание от потери крови не потеряешь? — всё ещё пытаясь отдышаться, обеспокоенно спросил Эмиэль.

— Не должна, — отозвалась женщина.

Ей досталось от тварей больше всех, потому что она, как и положено было предводительнице, пыталась не только отбиваться сама, но и перехватывать атаки на своих мужчин. В итоге, Нае порвали клыками предплечье и сильно разодрали когтями бедро — спасло только то, что артерию не задели. У Ирана был глубокий след от зубов на загривке, который чуть не стоил ему перекушенного позвоночника, а у Эмиэля были исцарапаны когтями все плечи, и по выбритой части головы тянулась длинная рана.

— Предлагаю съесть одно сердце и лечь спать, — выдохнула Ная, понимая, что перед глазами всё же противно мелькали тёмные пятна.

На дежурство сил ни у кого не осталось, так что выставив барьеры, на которые ещё хватало сил, все трое уснули сразу после вялой трапезы.

К следующему привалу они уже более-менее пришли в себя, и Ная, наконец, задумалась о том, как высушить второе сердце так, чтобы оно превратилось в «мешок». В конце концов она вытащила медную чашу, с которой проводила ритуал, и разрезав перегородки внутри сердца ножом, надела его на неё. Сушилось сердце до отвратительного медленно. В основном потому что вымотанная женщина постоянно теряла концентрацию и засыпала, а её огонь в эти моменты гас.

— Зачем ты это делаешь? — вполне реалистично изобразил непонимание Эмиэль.

— Деликатес, — каким-то чудом уловив его игру, подхватила Ная: если их память будут просматривать, зачем сушить сердце нужно было как-то объяснить, чтобы это не вызвало лишних вопросов. Едва ли кто-то стал бы проверять все их мысли за три недели — слишком сложно, муторно и долго, но действия просмотрели бы обязательно, о чём они говорили, возможно, тоже, если возникли бы какие-то сомнения, а Ная додумалась взять сердце для Матери Лияр именно на этом задании. Жаль, что в тот момент, когда она приказала вырвать сердца монстров, она об этом не подумала. Можно было, конечно, просто съесть оставшееся второе сердце, но время шло, а твари с сердцем такого размера попадались не слишком часто — было бы глупо упустить эту возможность, так что оставалось на будущее оправдываться перед магами сознания из Ар’тремон, — надо же что-то нашему светлому эльфу с задания принести. Грустно как-то совсем без подарка к нему после всего, что он пережил, возвращаться, — продолжала предводительница.

— Сушеное будет невкусно, — равнодушно хмыкнул Иран.

— А сырое мы не донесём. Если что, будет мешок на память, — возразила Ная.

Дальше они пошли только после того, как она закончила мучить несчастное сердце своим неровным пламенем. Магическая сила постепенно восстанавливалась, но переходы им троим всё равно давались с трудом: раны заживали плохо из-за отсутствия необходимого ухода и яда некоторых монстров. Тем не менее, идти было нужно, потому что лучше могло стать только в Таэмране.

— Погано без Аэна, — констатировал Иран, привалившись боком к стене возле небольшого родника, пока Ная очередной раз промывала его укус.

— Ещё как, — согласилась предводительница.

— Твои раны становятся хуже, — заметил Эмиэль, глядя на её предплечье.

— Я знаю, болят ужасно. Но что поделаешь? — вздохнула женщина. — Просто постараемся как можно быстрее добраться до города. К счастью, ваши раны чистые и хорошо заживают.

— Когда-нибудь ты избавишься от привычки закрывать нас собой, — недовольно буркнул Эмиэль, понимая, что надеяться на это в общем-то не стоило.

— Никогда, — Ная улыбнулась, подтверждая его мысли, и жестом показала ему садиться, чтобы она могла помочь ему омыть изодранные плечи.

— Ты на фоне нас обоих как щепка перед булыжниками, а всё равно лезешь вперёд, — продолжал упрекать её Эмиэль, снимая рубашку.

— Я — предводительница. Моя первая обязанность — сохранить ваши жизни. Думай что хочешь, но я считаю, что я справилась, — отрезала женщина.

— Справилась… — Эмиэль дотронулся ладонью до её горячего лба и сжал губы в тонкую линию. Ная не менялась: как бы плохо ей ни было, она до последнего это скрывала, чтобы отряд мог уверенно идти вперёд.

Однако через двое суток температура Наи стала ещё выше, а раны на руке загноились. Эмиэль настоял на том, чтобы нести её на руках — сил сопротивляться у женщины уже не было. Почти всё оставшееся время пути до Таэмрана она проспала. Периодически выныривая из тягучего забытья, она видела перед собой только грудь и плечи одного из своих мужчин, которые несли её по очереди, и бесконечные стены тоннелей, которые казалось уходили вперёд, куда-то в вечность, и никуда не вели. Она совершенно потерялась во времени, а потом тьма перед её глазами окончательно сомкнулась, отказавшись её отпускать.

Когда Ная очнулась, она обнаружила себя в кабинете лечебницы Дома Сиэль: эти выбеленные стены, длинные стеклянные шкафы и характерный запах порошков, мазей, настоек и эликсиров сложно было не узнать. Что-то слишком часто последнее время она здесь оказывалась, хорошо хоть не всегда из-за своих ран.

— Какого демона? — возмутилась предводительница скорее в ответ на свою последнюю мысль, чем на саму ситуацию. — Как я сюда..?

В голове почему-то всё путалось, воспоминания всплывали обрывками. Вот она берёт задание у Матери Ар'тремон в обмен на помощь Лиасу, вот они с Эмиэлем и Ираном идут за сердцем йурдака в Скалистые щели на юге, вот на них нападает стая этих тварей, вот им удаётся-таки вырвать одно сердце, вот их ранят, вот они идут по тоннелям, раны мужчин заживают хорошо, а ей становится всё хуже. На этом воспоминания обрывались.

«За каким гоблином всем внезапно понадобились эти сердца проклятые?» — поморщилась про себя Ная. Услышав скрип пера, она перевела взгляд на целительницу, которая всё это время что-то молча писала за столом, не отвечая ни на один озвученный в никуда вопрос предводительницы.

— Сколько с меня? — спросила Ная, обращаясь уже непосредственно к женщине.

— Мать Ар'тремон уже всё оплатила, — не поднимая головы монотонно ответила довольно пожилая целительница.

— Сколько я провела без сознания? — поинтересовалась предводительница.

— Эмиэль сказал, что немногим больше суток. А в лечебнице ты всего несколько часов, — всё так же сухо сообщила целительница.

— Понятно… А сам он где? — нахмурилась Ная.

— Они с Ираном ждут за дверью, — целительница наконец-то встала и подошла к кушетке, на которой лежала молодая предводительница.

— Почему не войдут? — Нае было странно открыть глаза в лечебнице и не увидеть рядом ни одного знакомого лица.

— Потому что я не пустила, — строго ответила целительница, — знаешь, тебе стоит радоваться, что загноилась рана на руке, а не на бедре, иначе всё могло закончиться довольно плачевно.

— А сейчас что со мной? — по ощущениям Ная чувствовала себя вполне сносно.

— Поваляешься пару дней и пойдёшь дальше свой отряд нянчить, — едва заметно поморщилась пожилая женщина, как и многие, очевидно, не одобряя поведение Наи.

— Пусть Эмиэль с Ираном войдут. Я хочу убедиться, что с ними всё хорошо, — настояла предводительница, игнорируя очередную критику своего командного стиля.

— На пять минут. Но следующие два дня я сюда больше никого не пущу кроме Аэна, — отрезала целительница.

Нае оставалось только согласиться.

Эмиэль с Ираном были уже в полном порядке. Оказавшись в кабинете, они вкратце отчитались предводительнице о том, что ей было не о чем переживать и она могла спокойно отдыхать: сердце было доставлено Матери Ар'тремон, и задание считалось успешно выполненным. Эмиэль предложил Нае написать за неё отчёт для Управления отрядами, но та отказалась, надеясь, что сможет поговорить с Матерью Лияр об этом задании, когда будет показывать ей текст. Может, она смогла бы сказать что-то по поводу этого странного задания Матери Ар'тремон: всё-таки это было, мягко говоря, странно

— отправлять всего троих, чтобы сражаться с целой стаей опасных тварей ради куска сушеного мяса.

Следующие два дня Ная видела только Аэна, который приносил ей еду, обрабатывал заживающие раны и давал какую-то настойку, из-за которой женщина почти всё остальное время спала. Предводительница пыталась расспросить целителя о том, как провел три недели, которые её не было в городе, остальной отряд, но мужчина только тихо ответил, что ответственная за Наю Мастер Тайва запретила ему что-либо ей говорить, пока она здесь отдыхала.

— Хоть кивни в знак того, что никто не нашёл новые приключения на задницу, — сдалась Ная.

Аэн, улыбаясь, кивнул и добавил, что с Лиасом тоже всё хорошо, и он уже даже понял, как пользоваться новыми глазами.

— Слава Хаосу, — женщина чувствовала, что очередная порция настойки начала действовать, и её снова начало клонить в сон.

— Спи, завтра уже сможешь уйти к себе в комнаты, — целитель легонько сжал её запястье, но Ная уже уснула.

Предводительница вышла из лечебницы на третий день и тут же нахмурилась, осматривая встречающую её компанию. Точнее одного Кьяра.

— Я чуть с ума не сошёл от волнения! Эта мегера к тебе не пускала даже на минуту… — танцор сгрёб Наю в охапку, прижав к своей груди, и тут же начал болтать без остановки.

— Спасибо, Кьяр, — женщина улыбнулась, позволяя трепать себя, как тому вздумается, — со мной уже всё хорошо. А где Ариен?

Ей, конечно, было интересно и где весь остальной её сброд, обнаглевший до такой степени, что даже не явился, чтобы поинтересоваться здоровьем своей предводительницы, но Ариен волновал её в первую очередь. Если отсутствие остальных ещё можно было как-то объяснить работой или детьми, то его отсутствие — нет. Он должен был быть здесь.

— Его уже больше недели не видно, но Лиас говорит, что он в твоих комнатах. Почему не выходит, не знаю… — замялся Кьяр.

Теперь стало понятно почему Мастер Тайва запретила Аэну говорить, а всем остальным приходить к Нае. Гоблина лысого она бы осталась смирно лежать, если бы узнала, что с Ариеном что-то случилось. В груди предводительницы неприятно заворочалась тревога, но внешне она старалась сохранить спокойствие.

— Что ещё за новости? — нахмурилась она. — Ну-ка пошли разберёмся, какого демона он свою госпожу не соизволил встретить после того, как она чуть не сдохла и два дня в лечебнице провалялась! Надеюсь, у него есть достойное оправдание, иначе месяц будет в твоём дурацком звенящем топе с последнего праздника по городу ходить, поганец!

— Надеюсь, у него нет оправдания, — хохотнул Кьяр, на ходу обнимая Наю за талию.

Когда они подошли к дверям её комнат, женщина почувствовала мощный барьер, который едва ли мог поставить кто-то из её отряда. Барьер был хорошо скрыт и вряд ли его удалось бы обнаружить, если специально не искать, однако Ная ощущала его предельно ясно, потому что он принадлежал не кому иному, как её матери. Побочный эффект кровной связи, так сказать. Но если в происходящее вмешалась даже Управляющая Сиара, то ничего хорошего ждать не приходилось. Ная стиснула зубы и взялась за ручку. Холодный страх, что с Ариеном опять случилось что-то ужасное, сжал её сердце острыми когтями так, что даже дышать стало сложно. Пальцы слегка подрагивали, и предводительница никак не могла заставить себя открыть дверь, боясь того, что может увидеть внутри, но в то же время желая как можно быстрее покончить с неизвестностью.

Видя её внутреннюю борьбу, Кьяр молча нажал на её запястье, и дверь с тихим щелчком поддалась. В ту же секунду из комнаты вырвалось пламя и, с громким пронзительным писком врезавшись женщине в грудь, исчезло. Наю отбросило назад, но танцор поймал её за плечи, не дав ей упасть или удариться спиной о стену.

Ная не успела понять, что произошло, когда она открыла дверь: сперва мелькнул огонь, а потом вокруг всё взорвалось десятками измерений и бесконечным количеством источников самых разнообразных чувств, среди которых яркими пятнами выделялись беспокойство и тревога, смешанные с неопределённой радостью, предвкушением, облегчением и усталостью. На какой-то момент Ная растерялась, совершенно потерявшись во всём этом, но осознание пришло так же быстро как и новые ощущения, которые на самом деле были невероятно знакомыми, просто успели за годы немного выцвести в её памяти.

«Феникс!» — наверное, её радостный крик разнёсся по всему зданию, но сейчас Нае было плевать: её мир озарился тысячью красок, которых ей так не хватало. Среди переплетающихся бесконечных измерений, её сознание начало быстро проясняться. Она, как и раньше, нашла сияющую белую звезду, теперь отливающую ещё и золотом, и двинулась к ней, понимая, что сейчас, с непривычки, так было проще всего вернуться в своё измерение и найти среди окружающего Хаоса своё тело, к которому, впрочем, и так, вела хорошо ощутимая огненная энергия. Ная открыла глаза.

— Ты в порядке? — волнение, склонившегося над ней Ариена, ощущалось так ярко, так знакомо и так забыто. Она снова могла чувствовать его почти так же хорошо, как саму себя.

— Да! — Ная не выдержала и бросилась мечнику на шею, по её щеками потекли слезы радости: она была так счастлива. Её мир снова наполнился жизнью, куда большей чем её собственная, задышал полной грудью. Она снова чувствовала растерявшегося, но счастливого Ариена, она чувствовала шокированного её поведением Лиаса, совершенно по-детски искренне радующегося Кьяра, она ощущала столько всего. Весь мир снова был открыт перед ней, ощущение бьющейся стихии снова наполнило её тело, окончательно закрыв то, что ещё оставалось от прошлой пустоты внутри.

Ная смеялась и рыдала на груди Ариена, испытывая невероятное облегчение и наполненность. Казалось, теперь в её жизни было всё.

— Когда он загорелся, произошёл мощный выброс энергии, но твоя мать прикрыла нас, сказав, что это она не сдержалась, когда очередной раз орала на нас с Лиасом, — тихо заговорил Ариен, когда Ная немного успокоилась.

— Мать помогла? — конечно, Ная уже поняла это по установленному внутри комнаты барьеру, но она не думала, что та станет прикрывать её мужчин.

— Да, — просто улыбнулся мечник: он на самом деле никогда и не сомневался, что в самый критический момент Управляющая Сиара — эта суровая, строгая, воинственная женщина — окажется не такой уж и принципиальной, какой всегда казалась.

— Боги в Бездне Хаосом подавились… — усмехнулась Ная, всё ещё прижимаясь носом к плечу Ариена. — Когда это случилось?

— Примерно полторы недели назад, — отчитался тот, — с вами что-то в это время произошло?

— Понятия не имею… — Ная задумалась: временные рамки в её воспоминаниях были явно нарушены, и ей было сложно сказать, что и когда случилось. — Наверное, в тот момент мы сражались со стаей йурдоков. Может, именно тогда меня ранили…

— Тебя ранили? — Ариен нахмурился и тут же под недовольное мычание предводительницы отстранил её от себя, осматривая.

— Я два дня в лечебнице провалялась, а ты даже не знал?! — возмутилась Ная, вырываясь, чтобы снова улечься ему на плечо: ей слишком нравилось ощущать его по-новому и разрывать физический контакт совершенно не хотелось. К тому же она соскучилась.

— Какого проклятого демона, ты мне ничего не сказал? — мечник, отпустив свою госпожу, перевёл недовольный взгляд на Кьяра: в нём всколыхнулось столь редкое для него раздражение.

— Если бы ты ушёл из комнаты, феникс вылетел бы вслед за тобой, — на удивление спокойно отозвался танцор, — ты был единственным, кого он не обжигал и кто мог его удержать.

— Вас ранил феникс? — Ная мгновенно выпрямилась и обеспокоенно глянула на находящихся в комнате мужчин.

— Нет, но дал понять, что если мы не позволим ему улететь, то нам мало не покажется… Это было то ещё шоу: в один момент на Ариене вспыхнула рубашка, раздался пронзительный вопль, и на его груди вместо палёной перепёлки оказался настоящий феникс размером с хааи, — начал рассказывать Кьяр, — он тут же взлетел, я попытался поймать его, но мои руки обдало таким жаром, что пришлось их быстро убрать. Феникс начал биться в окно и уже собрался его спалить ко всем демонам, когда Ариен снова схватил его и прижал к себе. Он трепыхался как ненормальный, кричал, рвался из рук, но Ариена не жёг. К счастью, мы были тогда в этой комнате и были вдвоём, так что Ариен тут же отправил меня к твоей матери.

— А потом? Как вам удалось его сдерживать столько времени? — недоумевала Ная.

— Ариен держал его… — ответил танцор.

— Полторы недели? — шокировано глянула на мечника предводительница.

— Да. Мы с Асином и Шиином приносили сюда еду и всё необходимое, но спать ему всё равно удавалось только урывками, пока мы присматривали, чтобы феникс из его рук не вырывался, так что, мне кажется, твоя Звездочка вымотана до предела, и нам стоит дать ему хотя бы прилечь. Ты же должна теперь это чувствовать? — Кьяр болтал, надеясь, что за всеми событиями, Ная не вспомнит о том, что он немного приврал ей у лечебницы, прежде чем привести сюда: тогда ему очень хотелось, чтобы её встреча с фениксом стала сюрпризом. Насколько танцор мог судить, его маленький план вполне удался, и все были довольны.

Ная же после слов Кьяра на секунду замерла, прислушиваясь к ощущениям и поняла, что Ариен действительно был не в лучшем состоянии, но, тем не менее, не так плох, как говорил Кьяр: мечник, и правда, устал, но радость за Наю давала ему достаточно сил, чтобы чувствовать себя ещё вполне сносно.

— Боги, как же хорошо снова вас чувствовать! — рассмеялся Ная и легко толкнула Ариена в грудь, заставляя упасть на кровать, куда её, видимо, принесли, пока она ненадолго потерялась в сознании феникса, и на которой они втроём с Ариеном и Кьяром до сих пор сидели.

— Лиас, как ты? Как твои глаза? — Ная, наконец, обратила внимание на тихо стоящего в стороне светлого эльфа: эту привычку притворяться мебелью из него ещё так и не удалось выбить.

— Всё хорошо. Мастер Сайера помогла мне с ними освоиться. Мы с Ариеном ходили по тоннелям вокруг Таэмрана — теперь я всё вижу так же, как видел, когда Асин позволял мне смотреть его глазами, — отчитался Лиас.

— Сильно отличается от того, как ты видел раньше? — поинтересовалась предводительница.

— Сильно, но это не плохо. Так далеко, как раньше я, конечно, не вижу, но зато всё вижу в темноте, и город обрёл новые краски, — Лиас сейчас не стал говорить женщине ничего лишнего, он не хотел её расстраивать. Узнай она, что кроме дальности зрения, он потерял ещё и способность видеть магию, движение природных энергией и вообще что-либо за гранью физического, она бы почувствовала себя виноватой. Это бы уже ничего не изменило, зато испортило бы такой счастливый для Наи момент — Лиасу этого не хотелось. К тому же, сам он ни о чём не сожалел: было грустно, но он знал, что так было нужно. За свою относительно недолгую жизнь, он успел пожить, как светлый эльф, теперь ему предстояло жить, как тёмному эльфу, — это было даже интересно, он принял правила игры. Наверное, он должен был испытывать чувство потери или чего-то подобного, но всё это уже давно осталось в прошлом, где-то далеко на поверхности. Жизнь в подземельях научила его смотреть на всё совершенно по-другому, и искать радости в том, что у него было. С тех пор как Ная своим появлением дала ему второй шанс жить, он поклялся себе, что будет счастлив, что бы ни происходило. Ему теперь было с чем сравнивать: узнав, как существовать там, откуда падать уже некуда, потому что это даже жизнью нельзя было назвать, он увидел ценность того, чем мог обладать сейчас, и радовался любым возможностям, которые перед ним открывались.

Где-то через полчаса у Наи собрался весь отряд. Мужчины смущённо извинились, что не пришли к лечебнице, и объяснили, что это была идея Кьяра: сперва, ничего не сказав, привести её в комнаты, чтобы она нашла своего наконец-то воспламенившегося феникса, а уже потом вместе поздравлять её со всем и сразу.

Ная хоть и понервничала из-за этой выходки, но упрекать Кьяра не стала: в конце концов, сюрприз, и правда, удался. Если бы они сразу встретили её, всё ей рассказали, а уже потом повели к Ариену, она бы, наверное, не испытала такого потрясения, и её бы не переполняло столько эмоций. Если бы идя к себе в комнаты, она знала, что её здесь ждёт, она бы отреагировала намного спокойнее. Но Кьяр нашёл способ подарить ей настоящий взрыв радости, и женщина была ему благодарна.

На четвёртый день после возвращения в Таэмран в Управление отрядами Ная отдала отчёт о том, как прошло задание для Матери Ар'тремон: заказанное сердце было успешно передано той в руки, все члены отряда были живы, плата получена. Мать Лияр по поводу всего этого, к сожалению предводительницы, ничего не сказала.