Звезда Хаоса

Глава 31. Ценности и приоритеты

В итоге в Умаэрх с Наей отправились двое: Ариен и Кьяр. Тем не менее, ящеров предводительница взяла на всех восьмерых и ещё попросила Кьяра поехать на своём. Мастер Хаэль с отрядом в Умаэрх ушёл пешком, а вернуться в Таэмран нужно было по возможности быстро. Времени растягивать путешествие у Наи не было — она могла в любой момент получить задание от Матери Маэль, а заставлять её ждать было бы очень не хорошо, ведь госпожа Фира тоже в любой момент могла узнать, что её тайное покушение на жизнь Матери Лияр раскрыли. Конечно, девяти ящеров на тринадцать эльфов всё равно бы не хватило, но так, тем не менее, явно было лучше, чем вообще без них.

Ариен после своего визита к Матери Ар'тремон был тише паука на паутине, и особо ни о чём так и не рассказал, только отчитался, что передал госпоже Айюне щежаля, но об этом предводительница и так знала. Перед уходом из города она успела договориться обо всем с Матерью Ар'тремон и сама видела у неё на руке браслет с аметистом. К слову, госпожа Айюна восприняла просьбу Наи с неожиданным энтузиазмом. Конечно, это была та самая единоразовая помощь, о которой они условились, ещё когда обсуждали плату за отцовство Ариена, но проявленное женщиной рвение предводительницу всё равно несколько удивило. Идея устроить в честь себя праздник, Матери Ар'тремон понравилась, но о том, зачем самой Нае понадобилось тайно проникать на это мероприятие, она всё равно потребовала объяснить. Ная совсем не была уверена в том, что это можно было делать, но рассказала о своём задании, правда, не назвав при этом ни причин, ни заказчиков. Впрочем, Мать Ар'тремон, вероятно и так понимала, что ей сболтнули лишнего, поэтому выяснять подробности не стала. Но зато перспектива, как она выразилась «избавить город от грязи», ей пришлась по вкусу. Госпожа Айюна пообещала Нае не только организовать праздник, когда это будет необходимо, но и лично разослать на него приглашения, чтобы у Фиры Маэль не было возможности не явиться. Провести предводительницу под иллюзией и помочь ей потом в нужный момент сбежать, Мать Ар'тремон тоже согласилась. Откуда взялось такое желание отправить Представительницу Маэль обратно в бездну, при том, что она и словом не обмолвилась о том, почему та должна была умереть, Ная так и не поняла. Однако спрашивать об этом было неуместно — оставалось только предположить, что у Матери Ар'тремон были с госпожой Фирой свои счёты. Тем не менее, по итогу быстрых переговоров Ная получила, что хотела, и госпожу Айюну она оставила в самом наипрекраснейшем расположении духа, что она её когда-либо видела.

А вот Ариен наоборот выглядел таким подавленным, что предводительница уже начинала волноваться и задаваться вопросом, стоило ли оно всё того, или, может быть, было лучше с самого начала отказаться от этой проклятой идеи с отцовством и принять все вытекающие из этого последствия. Ная боялась, что мужчина, погрузившись в свои страдания, мог потерять свою магию.

— Могу я что-нибудь для тебя сделать? — тихо спросила она у Ариена на привале.

Но он в ответ только отрицательно покачал головой. Видимо, ему просто нужно было время, чтобы пережить что-то в себе и вернуться к своему обычному состоянию. По крайней мере, Ная надеялась, что всё обстояло именно так, а не хуже.

Внутренние терзания грызли Ариена почти всю дорогу до Умаэрха, пока в двух сутках пути до города на их мини-отряд ни напала какая-то гигантская тварь. Сперва мечник уже почти привычно не обратил на неё никакого внимания, ведь до этого момента Кьяр и сам прекрасно защищал их, тренируя по пути своих призывных монстров, но в этот раз выползшая, демоны его разберись, откуда тварь оказалась значительно опаснее. Когда Ариен поднял глаза от холки ящера, то увидел стоящую перед пятиметровым монстром Наю, которая кричала Кьяру отступать. Вид его госпожи, стоящей лицом к лицу со смертью, внезапно заставил что-то внутри мечника задрожать. Непонятно откуда взявшийся страх потерять её затмил всё, и Ариен даже сам не понял, как оказался на загривке твари, вонзая меч ей в череп.

— Ну, можно и так, — стерев с лица брызнувшую из носа монстра кровь, одобрила предводительница, когда тот рухнул к её ногам.

Только в этот момент Ариен понял, что прослушал приказ. Мысленно отругав себя за неосмотрительность, он опустил глаза на убитую им тварь.

— У неё ядовитые железы возле когтей. Вырежи, Ирана порадуем — их можно хорошо продать, — по-своему истолковав оценивающий взгляд мечника, хмыкнула Ная.

Ариен кивнул, но выполняя указания, думал совершенно не об этом. На монстра он смотрел, потому что тот своим появлением заставил его понять кое-что невероятно важное: пока он копался в себе, задаваясь миллионами вопросов о том, с чем ничего не мог сделать, Наю защищал кто-то другой. Женщину, ради которой он вернулся из дебрей измерений, защищал другой мужчина, пока он сам плёлся последним, погрузившись в переживания настолько, что почти не замечал ничего вокруг. Его магия слабела с каждым днём, и он оказался настолько невнимательным, что во-первых, чуть не упустил момент, когда Ная оказалась одна лицом к лицу с невероятно опасной тварью, а во-вторых, прослушав команды, возможно, чуть не попал под её атаку. Неизвестно чем бы это закончилось, если бы женщина, действительно, успела что-то сделать. Повезло бы, если бы всё обошлось просто парой ожогов и царапин, а не отсутствием пары конечностей.

Засовывая в вещевой мешок капсулы с ядом, Ариен почти рычал и злился на себя как никогда прежде. Но зато всё, что его угнетало после встречи с Матерью Ар'тремон, сейчас на фоне неприглядной реальности, разлетелось вдребезги. Да, у госпожи Айюны теперь должен был родиться ребёнок, в жилах которого будет течь его кровь и который никогда не узнает имени отца — Мать Ар'тремон уже огласила мечнику свой запрет на упоминание о том, что тот как-то связан с будущим наследником Дома Ар'тремон, но всё это абсолютно точно не стоило жизни Наи. Даже понимание, что предводительница справилась бы с монстром и сама, ни капли не успокаивало. Ариен чувствовал, что ошибся в расстановке приоритетов, что его внимание сместилось совершенно не в ту сторону. Он допустил ошибку новичка, он поставил отряд в опасное положение и главное, он на какое-то время напрочь забыл о Нае. А ведь она пыталась с ним поговорить, она хотела помочь.

Поднявшаяся ярость разожгла магию света с небывалой мощью. Ная с Кьяром кидали обеспокоенные взгляды на яркий ореол вокруг Ариена, но по-прежнему не лезли к нему.

Оставшись дежурить первым, Ариен около трех часов просидел, горя, словно сигнальный шар, и буравя раздражённым взглядом тоннель. В его голове заново выстраивались все ценности его жизни, и по всему выходило, что преданность, как и всегда раньше, побеждала. «Противостоять Богам для тебя оказалось проще, чем тому, что для большинства тёмных эльфов не стоит и пожатия плечами!? — рычал на себя мужчина, — правы те, кто тебя чокнутым считает». Именно на этой мысли в его сознании внезапно сложились все кусочки мозаики, и он тихо рассмеялся. Исходящий от него неровный свет, наконец, погас, а сам он успокоился. Теперь он наконец-таки всё понял: Мать Ар'тремон выбрала его из-за метки Бога, из-за магического потенциала, но в то же время не желала связываться с городским сумасшедшим. Она не хотела, чтобы её ребёнок перенял его характер и его мышление, не хотела, чтобы на него смотрели, как на сына мужчины «не от мира сего». Ариен часто забывал, каким его видели другие женщины — он слишком привык, что для Наи все его странности были нормой. Но для Матери Дома это было непозволительно. Для неё он по-прежнему был тем, кто вечно жил в своём мире и, возможно, лучше бы вписался в общество светлых эльфов, а не тёмных. Хотя Лиас всегда утверждал, что это всё-таки было не так. Но, так или иначе, Ариен был «другим», а ребёнок Матери Ар'тремон «другим» быть не мог. Именно поэтому женщина приняла решение не подпускать к нему отца и полностью исключить любую их дальнейшую связь. Как бы неприятно это ни было, но Ариен вынужден был признать, что госпожа Айюна была права. Думая обо всём этом, он даже невольно задался вопросом, а на что он собственно обрекал ребёнка Наи. Это внезапное осознание врезалось в сознание новой болью, так что он в итоге не выдержал и разбудил предводительницу, чтобы поговорить.

— Чушь какая! — зевнула Ная. — Ты будешь прекрасным отцом! Ты вон даже с Лиасом тогда справился, когда я психовала.

— Ты вообще понимаешь, о чём я тебя спрашиваю?! — Ариен впервые за всю их совместную жизнь поднял на Наю голос: её стремление отшутиться сейчас совершенно не соответствовало ситуации, ведь для него это практически было вопросом жизни и смерти, а она пыталась от него отмахнуться. — Что если на твоего ребёнка всю жизнь будут смотреть как на наследника сумасшедшего?!

— На моего ребёнка будут смотреть как на наследника избранного Богом. А избранным можно быть какими угодно, им слова никто не скажет, — нахмурившись, возразила Ная, прилагая все усилия, чтобы не наорать в ответ.

— Это мне слова никто не скажет, а ему?! — продолжал настаивать на своём Ариен.

— А ему-то что? Он будет ребёнком женщины, приручившей как минимум одного феникса и убившей Демона. Я — уже легенда. А если узнают о втором, то буду ей дважды. Слишком много на себя берёшь! — всё-таки не сдержавшись, отчитала мечника предводительница. — Ложись спать и хватит думать! Тебе это, похоже, вредно.

Ариен с места не сдвинулся, но долго молча смотрел на Наю, складывая в голове то, что она только что сказала. Для женщины вся жизнь явно выглядела намного проще, чем для него. Кто из них чего-то не понимал, оставалось загадкой.

— Священный Хаос, Ариен, ну будешь говорить, что это мой ребёнок, если так боишься! — сонно протянул Кьяр из-под своей спальной шкуры. — Будет ребёнком танцора из борделя, а не чокнутого богоизбранного.

Ная рассмеялась, а Ариен растерялся — теперь даже он не знал, что было лучше.

— Вот это у меня вкус на мужиков! — продолжала тем временем хохотать предводительница. — Главное, это Яре не сказать — шею мне свернёт, если услышит! Точно буду в её глазах дурой до конца жизни!

— А тебя, я смотрю, всё устраивает? — скептически фыркнул Ариен.

— Более чем, — улыбнулась ему Ная, — у меня два самых невероятных мужчины во всем подземном мире: мой ребёнок будет замечательным, чего бы он у вас ни понабрался. Даже если в какой-то момент ему будет тяжело, он справится: в этом мире есть место даже для светлого эльфа, полюбившего дроу, как свою расу, так что всё в любом случае будет в порядке. Кроме того, его матерью буду я. Так что, поверь мне, он точно будет монстром, который вывернет этот проклятый мир наизнанку — не о чем беспокоиться! Он тебе ещё спасибо за наследственность в виде магии и несгибаемого характера скажет!

— Несгибаемый характер? У меня-то? —

скепсис сквозивший в тоне Ариена, заставил Наю невольно закатить глаза:

— У тебя-то. Два год спорить с Богами, всю жизнь идти против всех устоев и при этом ещё умудряться быть вполне счастливым и добиваться невероятных результатов везде, к чему бы ты ни прикоснулся!

Ариен молчал. Ответить ему было нечего. В каком-то смысле это были факты, но он никогда не думал о них, как о своих достижениях или, тем более, проявлениях сильного характера. Он привык, что все вокруг видели его мягким и неконфликтным существом, и сам себя он считал таким же. То, что Ная воспринимала его совершенно по-другому, стало для него своего рода открытием. На секунду ему стало даже интересно, что же ещё видела в нём Ная, о чём он даже не подозревал: может, он вообще себя не знал.

— Нечего возразить? — хихикнула женщина, прижавшись губами к щеке мечника. — Вот и хватит тут дурь нести. Ты — спать, я — дежурить.

Ная помогла Ариену найти ответы на все мучавшие его вопросы, внезапно напавший монстр помог увидеть, что на самом деле имело значение, а Кьяр со своим лёгким отношением поставил его в ступор, тем самым заставив, наконец, услышать, что ему говорили. Завтра могло и не наступить — глупо было переживать из-за то, чего ещё даже не было, рискуя потерять то, что он имел сейчас. В конце концов, никто не знал, как повернулась бы жизнь дальше, нужно было как и всегда до этого заниматься тем, что происходило вокруг, а не закапываться в мысли, ставя под удар тех, кто был рядом. Вопрос, «как жить со всем этим дальше», был решён — так же как и до этого. Ная была права — ничего не изменилось. Ни для неё, ни для него. Если подумать, то за это Матери Ар'тремон даже стоило было быть благодарным — она освободила Ариена от необходимости выбирать, жертвовать и нести ответственность. Она второй раз уступила его Нае. Впервые с того момента, как они ушли из Таэмрана, Ариен смог заснуть со спокойной душой.

Через двое суток Ная с мужчинами добрались до Умаэрха. Город как и во все прошлые разы, встретил их бледно-синим светом и привычным шумом. В «Белую саламандру» Ная с мужчинами пришла уже после того, как они оставили ящеров в загонах. Отца она в комнатах не обнаружила, но хозяйка заезжего дома сказала, что он всё ещё был здесь, поэтому предводительница заплатила за комнату для своего мини-отряда на сутки, бросила вещи и отправилась в Дом Риэн.

На то, чтобы найти там Мастера Ризу, которую в прошлый их визит в Умаэрх Кьяр нахваливал как одного из лучших магов иллюзий этого города у неё ушло несколько часов, но, в конце концов, ей удалось перехватить Ризу на рыночной площади и пригласить её поговорить в закрытой комнате одной из ближайших таверн.

За бокалом настойки женщины довольно быстро договорились о цене и условиях выполнения Ризой предлагаемого Наей задания. Мастер хотела получить в своё распоряжение Кьяра на три дня, и чтоб он показал ей Таэмран и его окрестности. Предводительница настояла на том, чтобы в тоннели с ними ходил ещё хотя бы Иран, а в идеале Эмиэль, если «он не будет стоять в страже города в эти дни». Ная не знала, согласится ли тот со своей розовой причёской выполнять роль телохранителя или нет, поэтому сразу утверждать его кандидатуру не стала. Однако, при прочих равных, предпочла бы отправить с этими двумя именно его.

В итоге, Риза согласилась сделать всё, что от неё могло потребоваться, ничего не спрашивая, всего за пять золотых, не считая своих прихотей и даже пообещала взять с собой в путь пять недостающих отрядам ящеров, если Ная их оплатит. Предводительница осталась сделкой более чем довольна. Выйти договорились на следующие сутки и женщины разошлись в прекрасном настроении.

Пока Ная моталась по Умаэрху, Мастер Хаэль вернулся в «Белую саламандру». Хозяйка передала ему, что его искали трое, и сказала в какой комнате те остановились. Поэтому, когда предводительница пришла обратно в заезжий дом, Ариен с порога сообщил ей о том, что они с Кьяром уже рассказали всё её отцу и тот уже отдал приказ отряду Ракари собираться.

Найдя Мастера Хаэля в его комнате за сборами, Ная дополнила полученную им от мужчин информацию точным временем выхода из Умаэрха и прекрасной новостью о количестве ящеров. Однако даже не смотря на то, что отец всё остальное уже знал, он потребовал, чтобы дочь пересказала ему все события ещё раз сама и дополнила повествование своими комментариями. С повествованием у предводительницы были некоторые сложности, поэтому, как бы она не пыталась, её речь скорее походила на обычный отчет приправленный собственным мнением, но несмотря на это, оказалось, что некоторые различия с тем, что рассказал Ариен, всё же были.

Выслушав всё, Мастер Хаэль хмурясь объяснил Нае, что Айюну Ар'тремон с Фирой Маэль связывает старая вражда, начавшаяся ещё во времена, когда обе женщины командовали десятилетними отрядами. Так уж получилось, что младшая сестра госпожи Айюны попала под командование госпожи Фиры и погибла при выполнении одного из их последних заданий, не дожив до окончания обязательного срока всего несколько месяцев. С тех пор Айюна при каждом удобном случае вызывала Фиру на арену, пока Совет не запретил им сражаться, объяснив это стремлением сохранить жизни двум предводительницам с невероятным магическим потенциалом. Разгневанная Айюна на весь город поклялась однажды отомстить, получив за это ещё один запрет — на этот раз, запрет приближаться к Фире Маэль, если хотела добиться хоть какого-то статуса выше предводительницы учебного отряда. Стиснув зубы, нынешняя Мать Ар'тремон спрятала свою ненависть и внешне её больше никак не проявляла, но, как выяснилось теперь, до сих пор не забыла. Ная же внезапно оказалась оружием, появления которого женщина так долго ждала.

Узнав эту историю, предводительница откинула все свои сомнения относительно невиданной сговорчивости госпожи Айюны и поняла, что в этом задании волей Хаоса могла положиться на неё, как ни на кого другого. Мать Ар'тремон явно была готова на что угодно лишь бы её давний враг оказался мертвее всех мёртвых и приложить к этому руку была только рада, вероятно, посчитав это за благословение Богов. Удивительно, но Ная, так или иначе, постоянно оказывалась связана с этой женщиной. На самом деле она была для неё примером и достойным уважения авторитетом ещё с того момента, как отчитала её на арене перед сражением с Демоном. Если Ная и была готова кого-то слушать в этом непонятном мире, то, не считая отца и своего отряда, пожалуй, только госпожу Айюну.

К назначенному времени отряд Ракари, сама Ракари, Лиас, Мастер Хаэль и Ная со своими мужчинами были у тоннеля ведущего в Таэмран. Дождавшись Ризу Риэн, которая из всех тринадцати собравшихся, казалось, заметила только Кьяра, они выдвинулись в путь. Танцор от проявленного внимания был в полном восторге и всю дорогу с удовольствием на всех привалах составлял женщине компанию, не забывая при этом играми выспрашивать у неё полезные для себя заклинания. Несколько раз он даже уговорил её поучить его искусству создавать плотные иллюзии. Его главной целью, конечно, были иллюзии памяти, но за этот навык Мастер Риза назвала весьма приличную сумму, которой у танцора с собой не было, да и вообще не было, насколько знала Ная, учитывая сколько он потратил на тот доспех, что сейчас был на ней. Но зато предводительница вспомнила про свой валяющийся у Матери Лияр алмаз с запечатанным кериком и тут же решила обменять его, чтобы заплатить Кьяру за обучение. Мужчинам крайне редко удавалось овладеть заклинанием иллюзий памяти, в основном потому что женщины его довольно часто использовали для контроля отрядов, и раз внезапно появилась такая возможность, Ная не хотела, чтобы она прошла мимо её танцора.

Разбудив Ризу во время своего дежурства, предводительница условилась с ней о плате и, получив согласие, осталась собой невероятно довольна, но Кьяру решила ничего не говорить, чтобы сделать потом сюрприз. Ещё больше женщину радовало то, что Риза хотела какое-то время пожить в Таэмране, потому что её город ей уже приелся до невозможности, а это означало, что и Кьяра никуда отсылать на обучение не пришлось бы. Пока всё складывалось как нельзя лучше.

Тем временем, Яра в Таэмране искала тех, у кого госпожа Фира, вероятно, могла покупать необходимые ей для серувима предметы. Из-за того, что привлечь свой отряд к этому заданию предводительница не могла, ей, скрипя зубами, пришлось работать в паре с Асином. Оба, разумеется, были в полном восторге от такого расклада, но вариантов не было. Ная лично пообещала рассказать Кайре всё, что та ещё не знала о маге, в случае если бы он, работая с Ярой, стал каким-либо образом усложнять их совместную деятельность, а Яре она один на один пообещала змей по всей её комнате рассовать, если бы та опять взялась за своё и попыталась изображать с Асином стерву. В итоге, оба вынужденных соратника посматривали друг на друга, как две слабо себя контролирующие ядовитые гидры, но, тем не менее, своё дело делали: Яра приглашала торговцев выпить, а Асин, когда те набирались до невменяемого состояния, искал нужные воспоминания. Спрашивать напрямую, к сожалению, не было возможности, потому что иначе в городе могли поползли слухи, что кто-то что-то вынюхивал про Представительницу Фиру, вот и получалось, что никаких других способов что-то узнать, не оставалось. Собственно именно поэтому Яре и пришлось просить у Наи её проклятого несносного мага. А та, чтоб ей в бездну провалиться, смеясь, ещё и выразила свою надежду на то, что в следующий раз Яре добровольно-принудительно придётся работать в паре с Кьяром. Яра в тот момент была готова ей на месте шею свернуть.

Тем не менее, методом банального спаивания торговцев удалось найти троих, к которым госпожа Фира заходила за порошками, металлами и кистями с чашами из списка. На этом Мать Маэль приказала прекратить поиски — этого уже было достаточно, чтобы доказать вину Представительницы.

В тот же день Асин передал Матери Лияр просьбу госпожи Чамизы поручить Нае уже оговорённое ранее задание.

Предводительница же должна была вернуться в город в ближайшие пару суток.