Звезда Хаоса

Глава 26. Первый раунд

Время осмотра комнат Матери Лияр Представительница Цаэра смогла назначить только спустя несколько дней, в то время как Бои за места Домов неумолимо приближались, а новой информации всё не было. Эмиэль, как и обещал, поговорил с Закани, но оказалось, что женщина даже ничего не слышала о технике серувим и ничем помочь не смогла. Как бы внимательно Эмиэль не вслушивался в её рассказы о том, что происходило в Доме Яр, ничего, что могло бы касаться их задания, в них не было. Фактически, всё, что сейчас интересовало Управляющую — это обеспечение безопасности зрителей во время сражений сильнейших магов Таэмрана и подготовка Главной арены: все барьеры перепроверялись, шёл отбор тех, кому предстояло их держать, в город прибывали представители Домов из других городов, чтобы посмотреть Бои и потом доложить своим Матерям о результатах. В Таэмране уже был введён режим повышенной готовности, Закани почти круглосуточно пропадала то в зданиях охраны, то у арены — дел у неё было столько, что сплетни её сейчас совершенно не волновали, и даже от осторожных рассказов Эмиэля о необычном заклинании Дома Лияр она просто отмахнулась, бросив «если хочешь меня чем-то отвлечь от работы, лучше бы разделся».

Единственная заинтересовавшая Наю информация из всего, что пересказывал ей Эмиэль, касалась того, что Мать Маэль почему-то тоже постоянно появлялась у Главной арены, по словам прямолинейной Закани «вынюхивая там что-то не хуже коэра-ищейки».

Что можно было сейчас «вынюхивать» у арены, ни Ная, ни Яра придумать не смогли. Последняя только предположила, что госпожа Чамиза могла следить там за отбором магов на роль держателей барьеров, зная что-то о претендентах, что было бы совсем не удивительно. И тем не менее, обеим женщинам это всё равно показалось странным. Даже если Мать Маэль знала, что кого-то из претендентов нельзя было допускать к этой работе, она могла просто об этом сказать отвечающей за отбор Матери Яр. А вот если допустить, что госпожа Чамиза наоборот была заинтересована в победе кого-то определённого, то это уже вызывало подозрения. Но оснований говорить что-то подобное ни у кого из предводительниц не было. По крайней мере до того, как добровольно прописавшаяся дежурить у Главной арены Яра не услышала от Матери своего Дома слово «омоэрас».

«В Доме Лияр сходят с ума со своей техникой омоэрас, не удивлюсь, если и на арене кто-нибудь выкинет нечто подобное. Канара права: в этот раз перед Боями слишком много шума. Смотрите внимательно за тем, кто и что сейчас делает», — говорила госпожа Чамиза кому-то из своих Мастеров.

У мгновенно запаниковавшей Яры было только два вопроса: как Мать её Дома узнала о том, что происходило в Доме Лияр, и что им теперь делать. Если Мать Маэль приказала следить за всеми, особенно подчеркнув Дом Лияр, то им с Наей нужно было немедленно прекращать всю их деятельность, пока они не попались госпоже Чамизе. Хуже всего было, если та следила за тем, чтобы никто не раскрыл её план.

Несясь по городу в комнату Кьяра, Яра мысленно выбирала себе предпочтительный способ казни. Она была единственной, кто сейчас особенно активно вертелся в Доме Лияр, и она уже была готова к тому, что её вот-вот могли вызвать на допрос. По всем параметрам Мать Маэль идеально подходила под описание того, кто мог провернуть омоэрас на алмазе Матери Лияр: она могла пробраться куда угодно, она могла сама по завершению всего вернуть страницу в фолиант, она без особого труда могла заставить кого-то из Дома Лияр помогать ей и она умела стирать память. Кроме непосредственно самой техники, она могла сделать всё. К тому же, Мать Лияр несомненно была одной из её главных соперниц в предстоящих Боях. У госпожи Чамизы были все основания выступать против и бороться за место Дома в городе любыми доступными способами. Если Мать Маэль уже что-то выяснила, Яра стала бы первой, кого должна была ждать расправа.

Ворвавшись в комнату Кьяра, Яра застала танцора возле шкафа в одних золотых цепочках.

— Снимай сейчас же свои цацки и слушай! — рявкнула на мужчину с порога предводительница.

Наспех выставив барьеры, она притянула едва успевшего накинуть на плечи халат Кьяра к себе и зашептала ему на ухо всё, о чём успела подумать, пока бежала сюда:

— Сегодня же сообщи всё госпоже Цаэре и Нае и больше со мной не связывайтесь, пока не получите от меня какой-нибудь знак, что всё нормально. Скажи Нае, чтобы прекратила всю активность, иначе она может случайно попасть в какой-нибудь несчастный случай, после которого либо её костей не соберут, либо о её фениксе узнают все близлежащие города, потому что в Таэмране их представителей уже больше, чем летучих мышей под сводом!

— Поверить не могу, что госпожа Яра доверила такую важную информацию именно мне, — улыбнулся Кьяр, за что тут же получил подзатыльник.

— Клянусь, когда всё это закончится, я тебя по арене размажу, если не заткнёшься! — зарычала предводительница. — Радуйся, что задание для меня важнее моей гордости, подстилка!

— Не стоит так нервничать, я всё сделаю в точности, как вы приказали, — примирительно поднял руки Кьяр.

Яра бросила на него испепеляющий взгляд и ретировалась из этой проклятой комнаты. Она и так знала, что он передаст всё слово в слово обеим женщинам, но признавать, что кроме как вертеть задницей, мужчина умел ещё и думать, ей совершенно не хотелось. Исполнительный и честный — именно так его всегда характеризовала Ная; не вызывает подозрений в любом месте и в любом обществе — подчеркнула Представительница Цаэра, поэтому Яра сейчас и выбрала его, чтобы всё передать. К самой Нае ей теперь подходить не стоило — госпожа Цаэра была права и тут: взбалмошная предводительница была одной из самых скандальных особ в городе и, если за Ярой следили, то от неё следовало держаться подальше, чтобы не привлекать ещё больше внимания. Кроме того вызывать интерес к самой Нае сейчас тоже не следовало.

Из-за всех этих событий, когда в тот же день спустя несколько часов после появления Яры в комнатах Кьяра Нае принесли записку от Представительницы Цаэры со временем, когда можно было осмотреть тайник госпожи Сайтары, она в качестве ответа была вынуждена отправить танцора со всем, что Яра ему передала.

— Больше никакой активности, — выслушав, приказала Представительница Кьяру, — пока не пройдут Бои, ваше задание отменяется, — немного подумав, женщина села за стол и написала что-то на пергаменте,

— возвращайся к Нае, собирайте отряд. Как только будете готовы, возьмёте от меня задание на её имя в Управлении отрядами. Вернётесь в день проведения Боёв, если хотите посмотреть. Не раньше, — проинструктировала танцора госпожа Цаэра.

Через три часа Ная в Здании Совета забрала предназначенный ей пергамент: «принести череп опаэла, срок выполнения — три недели».

— Опаэл? — поднял брови Асин. — Где, демоны его раздери, мы его должны найти?

— В западных тоннелях, я полагаю, — отозвался Аэн, — эти твари на западе живут.

— М, ну пошли, — хмыкнула Ная, забирая у Ариена свой вещевой мешок.

Она прекрасно понимала, что не имело ни малейшего значения, принесли бы они в итоге этот проклятый череп или нет — Управляющей Цаэре просто нужно было, чтобы их отряда не было в городе. По сути они вообще могли пойти куда-угодно на ближайшие пару недель, лишь бы вернулись потом вовремя.

— Напомните, опаэлы — это вообще кто? — зевнул на первом привале Иран.

— Это те монстры, которые на стене заезжего дома «Симф» нарисованы, — лениво отозвался Кьяр, — длинные такие, с переливающейся чешуёй и мордой забавной. Маленькие челюсти и три больших глаза, помнишь? Их черепушки в качестве подсвечников в двух самых дорогих комнатах стоят.

— Кроме тебя в этих комнатах никто не был, — огрызнулся на танцора Асин.

— Так эти черепушки что-то вроде предмета роскоши, что ли? — не понял Иран.

— Вроде, — подтвердил Кьяр, пропустив мимо ушей шипение Асин.

— Тогда надо две, — сделал вывод Иран, — вторую сами продадим.

— Как скажешь, — хохотнула Ная.

По правде говоря, предводительница не надеялась достать даже одну. Опаэлы встречались редко, были ужасно быстрыми и метко плевались ядовитой слюной. Она бы предпочла с этими тварями на всякий случай вообще не встречаться.

— Мы никогда не проваливали задания, — словно уловив настроение женщины, начал отчитывать её Иран, — это не должно стать первым!

— Рано или поздно у нас будет первое невыполненное задание, — возразила Ная, — это вполне подходит: никаких последствий.

— Ну уж нет! — упёрся Иран.

— Начинай искать тварей, — фыркнула предводительница, прекрасно понимая, что так близко от города, это совершенно бесполезно. У них просто не были времени, чтобы уходить достаточно далеко, туда, где появился бы реальный шанс встретить опаэла, поэтому Ная даже не надеялась.

Две недели поисков упёртого, как пещерный тролль, Ирана, ожидаемо ничего не принесли. Остальные же всё это время просто бесцельно таскались за ним следом и временами помогали отбиваться от каких-нибудь монстров. Ближе к концу их мнимого задания Ная обожгла череп первой попавшейся ей под руку твари, чтобы, в случае чего, в городе можно было изобразить дуру, сказав, что перепутала чудищ и, если понадобится снова прятаться, якобы уйти исправлять свои ошибки.

Иран на пути в Таэмран демонстративно убивался, сетуя на первое чёрное пятно на репутации их отряда, Эмиэль стискивал челюсти, сдерживаясь, чтобы не ударить их новоявленного страдальца, а Кьяр меланхолично рассуждал об их вынужденном положении:

— Ну и что, что у нас теперь есть одно невыполненное задание? Оно изначально по условиям невыполнимо. Да и промахи случаются у всех… Помните ту особу в маске, что мне за ночь десять золотых обещала, а у меня, когда дошло до самого главного, глядя на её лицо, некоторые части тела весьма красноречиво указали в пол, и я ничего не смог с этим сделать? Вот это действительно было обидно. С одной стороны. С той, что десять золотых мимо пролетели. А с той, что мне не пришлось с ней спать… Так я до сих пор всех Богов благодарю! И своё не лишённое чувства прекрасного тело, конечно, тоже… Так что, может оно и не плохо всё складывается.

— У тебя есть другие сравнения? — раздражённо прервал бесконечную болтовню танцора Асин.

— Откуда бы? — усмехнулся откуда-то сзади Шиин.

— Вы так и будете болтать в тоннеле или закроете рты наконец? — зашипела на всех троих Ная.

— Пусти Перепёлку, пусть охраняет. Грустно до одури, давай хоть их грызню послушаем, — заныл Иран.

— Гоблина лысого у меня появятся дети, пока я буду предводительницей, — вздохнула женщина, призывая феникса, — ещё одного я не выдержу.

— Ты же всю жизнь собиралась быть предводительницей, — с какой-то непонятной интонацией напомнил ей Шиин, — передумала?

— Нет, так и собираюсь, — не сразу уловив настроение отряда, немного растерялась Ная, запоздало понимая, что ругаясь на свой сброд, по глупости коснулась условно запретной темы.

— Сочувствую, Ариен, — демонстративно хлопнул мечника по плечу Асин, — не видать тебе… — однако под тяжёлым взглядом предводительницы замолчал и, кашлянув, на всякий случай спрятался за Аэна: это явно было не то, над чем сейчас стоило шутить, хоть женщина и начала первая.

Ариен же внешне никак не отреагировал, но Ная почувствовала, как внутри у него снова всё сжалось. Точно как тогда, когда они последний раз ходили к Матери Ар'тремон. Из сознания феникса она видела как тускнела из-за раздирающих его сомнений и противоречий его магия света. И это резало её не хуже самых острых ножей — она не могла просто молча смотреть на его метания, даже если он их никому и не показывал.

— Надеюсь, у меня будет мальчик… — спустя несколько минут тишины тихо произнесла Ная.

— Ариен хотел девочку, — снова вылез из-за спины целителя Асин.

— Без тебя знаю! Аэн, зашей этому придурку рот, пока я его не покалечила! — не сдержавшись, рявкнула предводительница.

— Да мне на самом деле без разницы, — будто не слыша очередной перепалки, заговорил Ариен, — я буду одинаково любить хоть девочку, хоть мальчика. Просто в моём воображении почему-то обычно возникает образ молодой женщины, когда я думаю о детях.

— А я вижу молодого мужчину с таким же безукоризненно красивым лицом, как у тебя, с длинными волосами до поясницы. У него мои глаза цвета запёкшейся крови, в которых безудержным пламенем горит огненная магия. В белом доспехе, среди красно-оранжевых всполохов — воплощение силы и стихии. Он умеет быть таким же игривым, как Кьяр, таким же внимательным, как ты, и таким же, как я…. — Ная запнулась, подбирая слово.

— Таким же несгибаемым, как ты, — с улыбкой закончил за неё Ариен.

— Жизнь его не пощадит с таким набором, — вздохнул Эмиэль, по себе зная, как живётся в их мире мужчинам с подобным характером.

— Он справится, — без тени сомнения усмехнулась предводительница, — ты же справился. Такие маги должны быть, не всем же опускать голову.

— С опущенной головой жить проще, — вздохнул Аэн.

— Да, но не лучше, — Ная неосознанно вздернула подбородок, — и это явно не про моего сына.

— Может, тебе и правда лучше нами ограничиться, — покачал головой Шиин, — ты пророчишь своему ребёнку очень тяжёлую судьбу.

— Если всё же родится девочка, то будет нормально, — не упустил шанса вставить своё мнение Асин.

Внезапно тоннель залил яркий свет, от которого все непроизвольно зажмурились и зашипели, но, к счастью, давным-давно приученные к солнцу поверхности и магии Ариена глаза адаптировались довольно быстро.

— Что ты делаешь? — Эмиэль поражённо застыл, заставив всех вместе с ним уставиться на вспыхнувшие в руках их мечника языки белого пламени.

— У меня ведь тоже огненная магия, — улыбнулся в ответ Ариен, — забыл?

— Нет, но… — неопределённо указал на его ладони Эмиэль.

— Это одно из предельных заклинаний магии света, — пояснил мечник, — я читал, что оно способно сжигать даже грани измерений. Не думал, что когда-нибудь овладею им.

Ная с нежностью глянула на Ариена и спрятала улыбку: кое-что между ними не менялось — его магия всё так же росла, черпая силы в его эмоциях, когда она говорила или делала то, что он считал для себя правильным. Стоило ей признаться, что она тоже думала о том, каким будет их ребёнок, и сердце Ариена тут же вспыхнуло новым светом, воплотившимся белым пламенем в его руках.

Ная тоже читала об этом заклинании. Неизвестный ей маг писал, что оно было чем-то вроде чистой стихии для магов света, проявлением их внутреннего огня. Он писал, что именно так на самом деле выглядела их магия, просто в подавляющем большинстве случаев, она не обладала достаточной мощью, чтобы обрести форму, если, конечно, языки пламени можно было назвать формой. Ариен и так мог плавить сталь в руках — что можно было сделать тем огнём, который сейчас горел в его ладонях, Ная даже приблизительно не представляла.

Однако сила — это, конечно, было хорошо, но предводительница надеялась, что своими словами она, в первую очередь, поможет Ариену проще воспринимать то, что ждало его после Боев за места Домов, до которых оставалось уже не больше двух суток. Женщина хотела дать ему почувствовать, что будущий ребёнок госпожи Айюны не единственный, который будет в его жизни. Она сама по неосторожности подняла эту тему, поэтому чтобы сгладить ситуацию, ей пришлось рассказать всему отряду о том, о чём она не собиралась говорить никому и никогда. Судя по лицу и реакции Ариена, оно того стоило.

Мечник верил ей, её слова оказались для него важнее и ценнее, чем она могла предположить. Сама того не понимая, Ная помогла ему принять необходимость исполнить желание Матери Ар'тремон, потому что теперь у него была одна на двоих с Наей мечта, одно стремление. И не важно, когда бы эта фантазия стала реальностью. Само её появление уже означало, что он теперь мог преодолеть всё, что бы ни оказалось между настоящим моментом и её воплощением. Нет, он бы никогда не забыл и о том ребёнке, которому не позволят узнать даже его имени, но теперь у него был ведущий его вперёд ориентир, разделённый с той, кому он был предан всей душой. И эта преданность будто обрела новый образ. Образ управляющего неистовым пламенем юноши в белых доспехах, с глазами Наи. Он стёр всю боль и разрушил все сомнения. Он вырвался наружу огнём, способным сжигать всё на своём пути. Ариен был уверен, что теперь, даже если бы его снова бросили в дебри измерений, он бы смог выбраться и вернуться к Нае, потому что весь смысл его жизни снова сконцентрировался в ней одной. Он не знал, как выразить словами то, что сейчас чувствовал: даже сказать, что она вдохнула в него новую жизнь, было бы мало. Поэтому он просто смотрел в белое пламя на своих ладонях и улыбался, как самый счастливый мужчина на свете, надеясь, что женщине ничего не нужно было объяснять и она могла понять всё, просто видя его таким. Так оно в общем-то и было: Ная не только понимала, но и прекрасно всё чувствовала благодаря своему фениксу — ей действительно не нужно было ничего говорить.

В Таэмран отряд вернулся к самому началу Боёв за места Домов. Едва выйдя из тоннелей, они услышали удар в гонг, объявлявший о скором начале поединков. Даже не переодевшись, они тут же бросились к Главной арене.

Все ряды трибун были заняты, свободных мест практически не было, кроме тех, от которых не хуже василисков всех отгоняли занявшие места для своих некоторые дроу. Яра на задних рядах была как раз одной из них.

— Для нас стережёшь? — улыбнулась Ная, пробравшись к женщине.

— Для хааи ваших! — фыркнула Яра. — Целый час уже тут как змея на кладке!

— С нас обед, — примирительно кивнула Ная, садясь рядом, — как ты?

— Нормально. За всё это время на меня даже никто не глянул. Вообще ноль внимания, — нахмурилась Яра.

— И чем ты недовольна? — не поняла Ная.

— Я начинаю думать, что я ошиблась, — призналась Яра, — после Боёв у тебя в комнате поговорим.

— Ладно, — согласилась Ная, понимая, что сейчас действительно было не время и не место, — ставки делала?

— Конечно! — заметно взбодрилась Яра. — На вашу Мать поставила три золотых. На третье место. А ты?

— А я только пришла. Не успела, — с сожалением покачала головой Ная.

— Ставку не сделала, обед мне задолжала, — усмехнулась Яра, — неудачные у тебя сегодня сутки.

— В город я вернулась вовремя, место мне на трибунах заняли, — скопировала её интонацию Ная, — кажется, всё идёт отлично.

— Непробиваемая, — закатила глаза Яра.

На арене тем временем объявили жеребьёвку. Матери всех двенадцати Домов Таэмрана доставали из небольшого чёрного мешка агаты с номерами. Всего внутри лежало двенадцать камней с цифрами от одного до шести — по два с каждой. Женщины, вытащившие одинаковые номера должны были сражаться друг с другом, а порядок боёв определяли сами цифры.

Агаты с единицами вытащили Мать Фаоэн и Мать Фандин. Двойки достались Матери Ар'тремон и Матери Амаэль. Тройки были у Матери Таэль и Матери Ран. Мать Хелен с Матерью Яр должны были сражаться четвёртыми. Матери Лияр предстояло драться пятой с Матерью Крин. И последними должны были биться Мать Маэль с Матерью Сиэль.

— В первом раунде ничего особо интересного не будет, — оценила Яра.

— Слушай, ты всё время говорила, что Мать Лияр хочет занять третье место, принадлежащие госпоже Чамизе, но ведь Дом Маэль занимает четвёртое место, — внезапно осознала Ная.

— Матери Хелен уже почти семьсот лет. Едва ли она сможет удержать своё третье место. Поэтому у нас в Доме уже привыкли считать, что это место наше, — пожала плечами Яра.

— Какая самонадеянность, — фыркнула Ная, — впору подозревать, что вы её травили всё время с предыдущих Боёв.

— Не утруждались, — хмыкнула Яра.

Первый бой прошёл довольно вяло, не считая того, что два мага земли за три минуты превратили весь пол арены в сплошное нагромождение стен и захлопнувшихся ловушек. Правда, они же его по окончании своего сражения и разровняли. Выиграла Мать Фаоэн.

Вторыми дрались Мать Ар'тремон с Матерью Амаэль. Исход этого поединка был предрешён, поэтому никто даже не удивился быстрой победе госпожи Айюны.

Мать Ран тоже выиграла бой всего за минуту и отошла к группе, которая дальше должна была сражаться за места с первого по шестое.

Поединок Матери Яр и Матери Хелен затянулся на добрые семь минут. Для Матери Яр это были первые в её жизни Бои за места Домов, и женщина билась так, будто за её спиной стояли демоны. Мать Хелен же удерживала третье место уже больше сотни лет, но возраст в итоге всё же взял своё, и она сдалась. Это был очень неожиданный исход сражения. Трибуны взорвались криком и спорами, но новый удар в гонг заставил всех снова устремить взгляды на арену.

Ная с особым вниманием наблюдала за тем, как сражалась госпожа Сайтара. Предводительница ждала, когда же та призовёт своего костяного дракона, ради которого её отряд столько всего пережил, но этот бой Мать Лияр выиграла без него.

Последний из шести боёв длился дольше всего. Обе соперницы владели магией воды и около десяти минут сражались на равных, пока Матери Маэль не удалось, наконец, хитростью обойти Мать Сиэль.

Первый раунд был завершён. По его итогу в первую шестёрку вышли Матери Домов Фаоэн, Ар'тремон, Ран, Яр, Лияр и Маэль.

Пары для второго раунда также определялись жребием.

Сперва проходили бои между теми, кто проиграл первый раунд, и теперь, согласно вновь вытащенным номерам на камнях, Мать Фандин должна была биться с Матерью Таэль, Мать Хелен с Матерью Амаэль, а Мать Сиэль с Матерью Крин.

Через полчаса по окончании этих трёх поединков были сформированы две тройки: победители — Матери Таэль, Хелен и Сиэль и проигравшие — Фандин, Амаэль и Крин. Среди них проводились бои без правил и места распределялись согласно тому, кто первый оказывался неспособным продолжать сражение, и кто последний оставался на ногах. Либо же женщины могли сами распределить порядок поединков в тройке, если им каким-то невероятным образом удавалось об этом договориться, ведь по сути это означало, что одна из них изначально оказывалась в более выгодном положении, сразу переходя к бою за первое или второе место. Однако в этот раз такого не произошло.

В конце концов, места Домов с седьмого по двенадцатое распределялись следующим образом: Дом Хелен — седьмое, Дом Сиэль — восьмое, Дом Таэль — девятое, Дом Амаэль — десятое, Дом Фандин — одиннадцатое и Дом Крин — двенадцатое.

(См. Приложение 3. Бои за места Домов в г. Таэмране)

— Интересно, — прокомментировала Яра, — в этот раз нас ждут большие перемены: Дом Крин с одиннадцатого места спустился на двенадцатое, Дом Амаэль поднялся с двенадцатого на десятое, Таэль тоже поднялся — с десятого на девятое, которое раньше занимал Дом Фаоэн, выбившийся в первую шестёрку. Сиэль спустился с шестого на восьмое. Фандин упал с восьмого на одиннадцатое. Про Хелен вообще молчу — с третьего на седьмое. Ни один Дом на своём месте не остался.

— Бои в первой шестёрке будут куда более напряжёнными, — хмыкнула Ная, — среди них такие перестановки вряд ли будут.

— Посмотрим, — пожала плечами Яра.

— Согласно жребию первыми сражаются Мать Маэль с Матерью Лияр. Вторыми Мать Ран с Матерью Фаоэн. Третьими Мать Ар'тремон с Матерью Яр, — объявила ведущая Бои жрица.

— Хааи его раздери! — оценила распределение Ная.

— Захлопнись и смотри внимательно! — тут же рыкнула на неё Яра, впившись острым взглядом в арену. — В первом бою нам важно каждое проклятое движение.