Звезда Хаоса

Глава 23. Время вернуться

— Давай! Я поставил на тебя пять серебряных! Если ты не выиграешь, клянусь, я вам обоим вместе с твоей ящерицей шею сверну! — вопил Иран.

Уже прошло три недели с тех пор, как они ушли из Таэмрана, и пока всё было просто замечательно. Правда, сбежать самим у них не получилось: Ракари, узнав, что Ная как-то слишком уж внезапно уводила своих мужчин, даже не взяв задание, но зато взяв ящеров, оставаться в городе тоже отказалась и пошла вместе с ними. Правда, так как в Таэмране одной предводительнице больше восьми ящеров не давали, а Ракари без официального статуса ничем помочь не могла, то ездовых животных даже вместе с личным ящером Кьяра теперь на всех не хватало, но Лиас с Ракари неплохо себя чувствовали и на одном. А когда в тоннелях отряд догнал шедших пешком Мастера Хаэля и мужчин Ракари, по двое расселись уже все. Скорость в результате чрезмерной нагрузки на животных, естественно, снизилась, но до города они добрались всё равно довольно быстро. И вот уже полторы недели они были в Умаэрхе.

Мастер Хаэль, узнав об обещании Наи помочь Ракари с получением статуса профессиональной предводительницы, неожиданно сам вызвался тренировать молодую женщину и её отряд, за что те были ему искренне благодарны, потому что получить наставления от такого Мастера как Хаэль Лияр бесплатно было огромной удачей. И пока Ракари круглосуточно учила новые заклинания и оттачивала старые, Ная со своими мужчинами бездельничала. Предводительница тактично отказалась от предложения отца заниматься вместе со вторым отрядом, объяснив это тем, что они и так за последнее время столько натерпелись, что им уже хотелось просто посидеть в местных тавернах и отоспаться в комнатах, а не скакать опять до седьмого пота. Но на самом деле кроме банального желания, наконец, морально и физически отдохнуть, женщина руководствовалась ещё и тем, что из принципа не собиралась никому раскрывать свой командный стиль и показывать, как именно они с мужчинами строили взаимодействие в бою. Они всегда отрабатывали свои техники только в закрытых залах или за пределами города, дабы не раскрывать никому своих секретов, и менять это предводительница не собиралась, — уникальность всегда была для неё и её отряда дополнительным преимуществом. Ни Ракари, ни Мастер Хаэль не должны были знать ничего кроме того, что знали все. Для Наи это даже не обсуждалось: они с мужчинами создали стиль боя своего отряда без чьей-либо помощи и хранили его в тайне.

Ну и ещё одной, хоть и не главной, причиной отказа Наи от тренировок было то, что она до сих пор не удовлетворила своё желание как следует наиграться с Кьяром после того, как она недавно чуть с ума не сошла, переживая за его жизнь. Кьяр энтузиазм Наи воспринял с восторгом и добросовестно целых три дня провалялся в её постели, отказываясь даже одеваться и спускаться в таверну, чтобы поесть. Ариен как обычно реагировал на все капризы танцора и своей госпожи совершенно спокойно и либо просто присоединялся к творившемуся в их общей комнате разврату, либо уходил послушать наставления Мастера Хаэля отряду Ракари. В конце концов, когда Ная с Кьяром успокоились, отряд пошёл искать, чем заняться в городе, и, кроме продажи хааи и принятия заказов на следующий раз, обнаружил, что в Умаэрхе скоро должны были проводиться гонки на ящерах, в список участников которых Шиин, ни секунды не сомневаясь, тут же вписал имя Кьяра. Тот для приличная поупирался, пытаясь сказать, что его ящер никогда ни в чём подобном не участвовал, но все его аргументы Асин быстро разбил своими рассказами о его невероятных навыка в верховой езде, и Кьяру пришлось согласиться. После этого отряд провёл несколько дней наблюдая за тренировками танцора: Кьяр со своим ящером изучал своды, по которым им предстояло бежать через несколько дней, и пытался представить, каково это участвовать в гонках без правил, за небольшую плату соревнуясь с другими наездниками Умаэрха. Иран же даже купил ему новое седло, соответствующее требованиям местного развлечения, объявив, что теперь Кьяр обязан был отработать вложенные в него средства, на что тот только закатил глаза, ответив, что ни о чём того не просил. Но, тем не менее, отряд нашёл себе занятие, и всё их внимание с того момента было приковано к их наезднику и предстоящим гонкам.

И вот теперь, наконец, пятнадцать ящеров на бешеной скорости неслись по стенам пещеры Умаэрха под ободряющие крики и ругань болельщиков. Первый заезд Кьяр проиграл, придя только пятым, на втором он пришёл третьим, а сейчас Иран, усиливая голос магией, орал на весь город, грозясь расправой, если тот не выиграет финальный третий заезд.

Ящеров в Умаэрхе не разводили, предпочитая путешествовать на огромных пауках, поэтому рептилии здесь были скорее экзотикой и развлечением для богатых. Так что, учитывая, что опыта в езде на ящерах у местных наездников было значительно меньше, у Кьяра были все шансы победить.

Шёл последний десятый круг, когда танцор, наконец, начал вырываться вперёд. С шестой позиции, он вышел сперва на третью, а теперь уже ехал вторым, но соперник умело блокировал все его попытки вырваться на лидирующую позицию.

До финиша оставалось не больше трёхсот метров, когда перед мордой ящера Кьяра внезапно появилась жирная летучая мышь. Рептилия, увидев любимый обед, рванула за ним так, что танцор, пытаясь контролировать их обоих, чуть не вылетел из седла. Поравнявшись с впереди идущим, ящер Кьяра агрессивно зашипел, вероятно посчитав своего собрата конкурентом в борьбе за еду. Укусив того за лапу, он прыгнул вперёд, обогнав шарахнувшегося в сторону чужого ящера, и сомкнул зубы на летучей мыши за финишной чертой. Город взорвался криками и свистом. Послышался звон монет, проклятия, радостные возгласы: тёмные эльфы принялись делить выигранные на ставках деньги.

— Да!! — от души удовлетворённо орал Иран: мало того, что он только что выиграл пять серебряных монет, так ещё и приз за первое место в десять золотых был в кармане его отряда.

Шиин, Асин и отряд Ракари тем временем тоже собирали свои заработанные на гонках деньги: они все ставили на Кьяра, споря с местными мужчинами.

Предводительницы же наблюдали за всем этим действом со стороны и скорее присматривали, чтобы члены их отрядов не подрались на радости, чем участвовали в общем азартном безумии.

— Кошмар, — оценила ситуацию Ракари, глядя, как одному из её мужчин чуть не досталось по голове за выигрыш.

— Угу, — меланхолично согласилась Ная, высматривая кого-то в толпе.

— Что «угу»?! — раздражённо повысила голос Ракари. — Твои дурни ничуть не лучше! Асин вон уже с кем-то грызётся!

— Да ничего с ним не будет — там Эмиэль за ним смотрит, — отмахнулась Ная, бросив мимолетный взгляд на спорящего с каким-то мускулистым мужчиной мага, — эта ситуация была настолько ординарной, что предводительница уже даже не реагировала: Асин постоянно нарывался на тех, кто мог снести ему челюсть одной левой, но каким-то невероятным образом всегда ухитрялся слинять вовремя, ещё и получив при этом своё.

— Ариен твой, между прочим, тоже в ставках участвовал, — продолжала нудеть над ухом Ракари, — причём у какой-то женщины выиграл. Ты б хоть подошла.

— Ариен плохо ладит с мужчинами. Его вечно чокнутым считают. А женщины, глядя на него, видят божественно красивое тело, и им плевать, что у него в голове творится, — лишь бы можно было потрогать. Интересно, сколько он выиграл? — Ная чуть склонила голову, изучающе глядя на смеющуюся собеседницу Ариена, которой тот сейчас улыбался.

Мужчины, действительно, слишком часто не воспринимали Ариена всерьёз из-за его слишком женственных черт, так что играть на спор ему почти всегда приходилось с женщинами, которые его внимание, напротив, очень даже любили. Хотя потом каждый раз расстраивались, что дальше разговоров и мимолетных прикосновений дело никогда не заходило. Впрочем и претензий, глядя на золотую звезду Хаоса, никто обычно по этому поводу не высказывал, так что Наю всё устраивало.

Судя по длине волос, женщина, стоящая сейчас рядом с Ариеном, была Мастером. У неё были грубые черты лица, крепкое телосложение и широкие ладони. Рядом с изящным мечником это всё создавало такой дикий контраст, что Ная чуть не рассмеялась:

— Ни шанса! — констатировала она.

— Ты о чём? — не поняла Ракари.

— Ариен терпеть не может, когда его трогают «руками, как у мужика», — пояснила Ная.

— Он же принципиально ни с кем кроме тебя не спит, — скептически фыркнула Ракари, тоже рассматривая собеседницу мечника.

Ная и сама знала, что Ариена секс с другими не интересовал. Наверное поэтому ей и доставляло некое удовольствие рассматривать всех женщин, которые пытались завладеть его вниманием, и мысленно ставить им баллы по десятибалльной шкале предпочтений мужчины. До десятки кроме неё самой, разумеется, никто не дотягивал. А если уж честно, Ная ещё ни разу не поставила никому больше семи. Периодически предводительница играла в эту занимательную игру вместе со всем отрядом, потому что им всем было интересно, треснет ли хоть раз выдержка Ариена или нет, и если да, то на ком именно. Но пока тот не проявлял интереса вообще ни к кому, кроме Наи, и даже женщины, которым отряд был готов присудить выше семёрки, ничего кроме обыденных улыбок не получали. «Он был бы практически идеальным светлым эльфом!» — восхищался в такие моменты Лиас. «Для дроу он — полный провал», — провожая голодным взглядом очередную красивую женщину, обычно кривился в ответ Асин, за что стабильно получал подзатыльник от Эмиэля. А Ная свой «полный провал» любила именно со всеми его странностями, и ничего другого ей было не нужно.

— Грудь тоже, как у мужика, — презрительно поморщилась Ракари спустя пару секунд внимательного изучения местного Мастера неизвестно какого Дома, — твой Иран в женском варианте. Рядом с Ариеном выглядит, как пещерный тролль рядом с ланью.

Для Ракари все женщины делились на соперниц, не стоящих внимания женских особей и тех, с кем она тягаться не решалась. Собеседница Ариена, видимо, попала во вторую категорию по признаку «недостаточно женственности» или, выражаясь языком помешанной на своём, по мнению очень и очень многих, идеальном теле Ракари: «самка мутта и то посексуальнее будет». Ная к слову из-за феникса попадала в третью категорию, иначе ей бы тоже досталось за пристрастие к мужским рубашкам и ненависть к платьям и украшениям. «Как тебя вообще мужчины замечают?» — фыркала периодически Ракари, глядя на очередной ничем не выделяющийся наряд Наи, наполовину состоящий из вещей Ариена или Кьяра. «Да мне плевать, — честно отвечала предводительница, — двое из самых красивых мужчин Таэмрана мои, остальные меня не интересуют». «Эти видимо тебя сразу голой увидели, — огрызалась Ракари, — или только на лицо смотрели». Нае же было абсолютно всё равно, куда они там и как смотрели: её любили такой, какой она была, и это было главным.

Вообще, предводительницу искренне удивляло стремление Ракари выделиться, потому что в большинстве случаев оно было свойственно только женщинам из низких статусов, к которым та уже, можно сказать, не относилась, если брать во внимание то, ради чего её здесь обучал Мастер Хаэль. Обычно только те, у кого не хватало власти, чтобы приказывать, так сильно волновались о своей внешности: для них это был единственный способ заполучить в качестве отца своего будущего ребёнка мужчину сильнее себя. Женщины из более высоких статусов обычно просто договаривались или иногда даже покупали внимание тех, кто их интересовал как носитель хорошей наследственности. И, если у Наи уже был Ариен, и других мужчин она на вышеуказанную роль даже не рассматривала, то Ракари, видимо, пока ещё с выбором не определилась и предпочитала оставаться на вершине своей привлекательности. Либо же ей просто так нравилось, или она таким образом тешила своё самолюбие — Ная не могла точно сказать. Понятно было только одно: даже если Ракари всем сердцем любила своего светлого эльфа, зачать от него она бы не смогла, как бы ни хотела — они были представителями разных рас, и их кровь, как показывал опыт многих поколений дроу из того же Ортарэля, не смешивалась, поэтому искать кого-то на роль отца женщине рано или поздно всё равно бы пришлось. Так что, возможно, её стратегия всё же была вполне оправданной.

— Ланью? У Лиаса понабралась? — рассмеялась Ная, после секундного замешательства из-за вставленного в речь слова на светлом языке. Ланей под землёй не было, так что и соответствующего названия в тёмном языке тоже.

— Пришлось выучить всю живность, с которой он меня в порывах нежности сравнивает, — нехотя призналась Ракари.

— О, а вот и она! — внезапно просияла Ная, увидев другую женщину, пробирающуюся в их сторону через толпу: у этой черты лица были значительно мягче, фигура тоньше, а грудь больше, но, даже просто мимолетно глянув на неё, можно было ощутить невероятную мощь скрытой в её изящном теле магии.

— Держи, — подойдя, женщина бросила Нае небольшой мешочек, — это была одна из самых интересных гонок за последние лет десять, — усмехнулась она.

— Благодарю, — чуть поклонилась предводительница.

— Сколько стоит этот твой мальчик на ночь? — поинтересовалась женщина. — Ты вчера, вроде, говорила, что он в борделе работает.

— А ты готова ещё потратиться? — рассмеялась Ная, звякнув деньгами в переданном ей только что мешочке. — Три золотых.

— Дом Риэн, внутреннее кольцо, здание восемь, комната шестнадцать. Жду его через три часа, — улыбнулась женщина, уже разворачиваясь, чтобы снова исчезнуть в толпе.

— Что это было? — изумлённо подняла брови Ракари.

— Это я только что заработала тринадцать золотых, — удовлетворённо оскалилась Ная, — готова поспорить, я выиграла больше Ариена!

— Ты тоже делала ставку?! — опешила Ракари.

— Конечно! — радостно хохотнула предводительница, искренне забавляясь реакцией младшей женщины.

— Боги, мне нужно приличное общество! — застонала Ракари, направившись искать единственного по её мнению вменяемого в этом стаде — Лиаса.

— Сказала та, кто на днях опять на столе разделась, — посмеявшись в спину их псевдо воплощению образцового поведения, Ная снова перевела взгляд на Ариена: похоже, ему никак не удавалось отвязаться от “Ирана в женском обличье”, так что пора было идти на помощь.

Пока она отбивала своего мужчину у его собеседницы, к отряду протиснулся Кьяр, сбежав от других наездников и обступивших их ярых поклонников. Ящеров уже тоже отвели в вольеры, так что он наконец-то снова был совершенно свободен.

— Кьяр, ты — находка для торгаша! Я тебя, придурок, обожаю! Я уже знаю как минимум десять способов на тебе зарабатывать! — от души хлопнул танцора по спине Иран.

— Самый идиотский комплимент, который я когда-либо слышал, — хохотнул Кьяр.

— Иран, твои вопли до сих пор слышит весь Умаэрх, — усмехнулась Ная, подходя к ним, — сбавь громкость!

— Как тебе последний заезд? — тут же накинулся на предводительницу Кьяр, сверкнув счастливой улыбкой.

— Мышь была на нём самым интересным моментом, — притянула его к себе Ная, — мы выиграли столько денег, что можем тут хоть жить остаться!

Представительница понятия не имела, заметил ли кто-то, кроме её отряда, что летучая мышь была иллюзий, или нет, но решила на всякий случай это не озвучивать. Правила, конечно, не запрещали использовать все доступные подручные средства для победы, но раскрывать свои методы всё равно не стоило. Вдруг они бы им ещё пригодились на следующих гонках, в которых Ная уже тоже мысленно заняла первое место.

— Сколько ты выиграла? — мгновенно среагировал на фразу предводительницы Иран.

— Десять, — заговорщицки сообщила Ная, сделав вид, что шепчет ему на ухо.

— Мы с Асином и Шиином суммарно выиграли пятнадцать, так что ты проспорила! — оскалился Иран, протянув перед собой раскрытую ладонь. — Давай сюда деньги!

— Золотом, — так же оскалилась в ответ предводительница, отзеркалив его жест.

Иран открыл рот и ошарашенно заозирался, ища взглядом других членов своего отряда для поддержки.

— Да быть не может! Здесь все максимум серебром ставили! Докажи! — потребовал он.

Ная, усмехнувшись, достала из-за пазухи и протянула ему мешочек с монетами. Заглянув внутрь, Иран на секунду замер, а потом с уважением кивнул и вернул деньги их хозяйке, отдав следом и свои пять серебряных.

— Как ты умудрилась? — поинтересовался он.

— Вчера в таверне познакомилась с Ризой Риэн — местным Мастером иллюзий. Она предложила сделать крупную ставку, и я согласилась, — улыбнулась предводительница.

— О, Риза Риэн! — оживился Кьяр. — О ней тут легенды ходят! Говорят, потрясающая женщина!

— Ждёт тебя через два с половиной часа у себя в комнатах за три золотых, — кивнула Ная.

— Шутишь?! — воскликнул Кьяр, вцепившись ей в руку.

— Нет, — назвав ему точный адрес, рассмеялась предводительница.

— Священный Хаос, да я сам ей эти три золотых заплатить готов! — засуетился Кьяр, бросившись в сторону таверны, где остановился их отряд, переодеваться.

— Не вздумай! Это мои деньги! — крикнула ему вслед Ная.

— Да ладно тебе, зато радости столько, что ярче моей магии морда сияет, — хохотнул Ариен.

— А ты, кстати, сколько заработал? — повернулась к нему Ная.

— Пять золотом, — улыбнулся мечник.

— Да чтоб вас обоих! — всплеснул руками Иран.

— Кто тебе мешал золотом ставить? — пожал плечами Ариен.

— Не с кем было, — насупился Иран, — это только вы с Мастерами так запросто можете общаться.

— Радуйся, что Кьяр ставки не делал, а то бы весь город без гроша в кармане остался, — хихикнул Аэн.

— Чему тут радоваться? — не понял Иран. — Это повод расстроиться!

— Ну да, конечно, — закатил глаза целитель.

Позже, когда довольный жизнью Кьяр вернулся от Ризы, отряд уселся в таверне, чтобы отметить сегодняшний выигрыш и послушать новую эротическую историю с участием местной легендарной особы. Прошло всего около получаса, и Кьяр ещё даже не успел перейти к самой интересной части своего рассказа, когда перед Наей на стол внезапно с грохотом опустилась знакомая рука.

— Яра? — удивилась в повисшей на секунду тишине предводительница.

— У тебя приказ немедленно возвращаться в Таэмран, — без предисловий отчеканила та.

Яра была в пыльном доспехе, а за её спиной в полном снаряжении стояли двое из её отряда: весь их вид говорил о том, что они только что с дороги. И, судя по всему, отдыхать они не собирались.

— Что, во имя Хаоса, случилось? — помрачнела Ная, уже понимая, что и их праздное времяпрепровождение тоже, судя по всему, закончилось.

— Я понятия не имею! Это ты мне скажи! — сложила руки на груди Яра. — Мать Лияр вызвала меня к себе лично и отправила за тобой, ничего не объяснив.

Ная быстро переглянулась со своими мужчинами. На лицах всех мгновенно отразилось понимание.

— Собираемся! — тут же приказала предводительница. — Выступаем сейчас же. Ариен, собери мои вещи, я предупрежу Ракари, что мы уходим.

— Так ты всё-таки знаешь, что происходит, — нахмурилась Яра.

— Да, но тебе сказать не могу. Прости, — уже на ходу извинилась Ная.

— Жду вас у восточного выхода, — кивнула Яра. Она не имела ни малейшего представления о том, что творилось в Доме Лияр, но ясно было одно: Ная опять куда-то влезла — спокойно жить она, похоже, не умела совершенно. Глядя на эту ненормальную, Яре уже начинало казаться, что Боги подарили Нае тихого и беспроблемного Ариена просто для равновесия, чтобы она не нарушала мировой баланс своим пристрастием влезать в неприятности. Впрочем, это не означало, что Яра не стала бы влезать в эти же самые неприятности вместе с ней. Но пока Ная ничего не говорила, и на это, судя по всему, были весьма веские причины. Иначе бы Яру не отправили сюда в срочном порядке в обход всех правил: даже ящеров Мать Лияр выделила её неполному отряду из числа тех, что принадлежали Дому Лияр.

Поднявшись в их с Ариеном и Кьяром комнату, Ная быстро надела доспех и пояс с оружием. В двух словах, напомнив мужчинам, что из её вещей нужно было собрать и сколько заплатить за жильё, она побежала на тренировочную площадь, где её отец занимался с отрядом Ракари. Объяснив Мастеру Хаэлю, что происходит, предводительница кивнула на младшую женщину:

— Я оставлю Лиаса с Ракари здесь. Присмотри за ними, пожалуйста.

Мастер Хаэль понимающе кивнул — он бы тоже не стал лезть в круговорот интриг с не умеющим врать светлым эльфом под боком, а внезапный вызов его дочери обратно к Матери Лияр был с самого начала более чем предсказуем.

— Если в Умаэрхе появится кто-то из Таэмрана, уведи Лиаса из города — он слишком много знает, — продолжала Ная.

— Почему ты в доспехе? — подойдя к своей предводительнице и её отцу и невольно прервав их разговор, удивился светлый эльф.

Он почти всё время в Умаэрхе проводил с Ракари и сейчас тоже вместо надоевших ему посиделок в таверне отправился вместе с ней на тренировочную площадь, но он совершенно точно не ожидал увидеть здесь и Наю, особенно в полной готовности уходить в тоннели или выходить на арену. Лиас всё же надеялся на первое, но тогда возникал вопрос, почему ему тоже до сих пор не приказали собираться.

— Мы уходим, а ты остаёшься с отрядом Ракари здесь, — командным тоном ответила ему предводительница.

— Но почему? — растерялся светлый эльф, с непониманием глянув в глаза женщине.

— Ты слишком честный, а мне, возможно, придётся врать больше чем когда-либо в своей жизни, — вздохнула Ная, — к тому же, рано или поздно ты, наверняка окажешься в отряде Ракари, так что считай это репетицией. Тебе всё равно нужно научиться с ними взаимодействовать. Сейчас есть хорошая возможность. Остаёшься с ними — это приказ.

Лиас тоже уже не раз думал о том, что однажды должен был прийти момент, когда Ная больше не будет его предводительницей, но прямо сейчас, замерев перед ней с опущенными глазами, ему казалось, что он был к этому не готов. Он любил Ракари, но он не привык смотреть на неё, как на предводительницу, он не мог представить себе, как он будет подчиняться женщине, которую называл своей. Это всё ещё было против всех его представлений. Стоять за спиной Наи было нормально, но в случае с Ракари — это он должен был её защищать, но никак не наоборот. Наю он привык воспринимать как лидера, как командующую, он не видел в ней женщину в том смысле, в котором он видел её в Ракари. Ракари, если не пила, была тихой, спокойной и уравновешенной — полной противоположностью импульсивной и неукротимой, как лесные пожары, Наи. Лиас легко подчинялся Нае потому что чувствовал в ней чудовищную мощь пламени, которой он ничего не мог противопоставить. Подчиняться кому-то, кто сильнее него — это было правильно. Но подчиняться Ракари, которую он с помощью своего элементаля вполне мог победить — это было странно. Всё в светлом эльфе до сих пор твердило, что в отношениях именно он должен был быть лидером, именно он должен был направлять и всегда быть впереди.

У них с Ракари сложились тёплые и даже относительно гармоничные отношения, но это были отношения возлюбленных, а не предводительницы и члена её отряда. Светлый эльф не мог представить, как можно было это совместить. Наверное, попробовать сейчас, пока он ещё мог потом просто отказаться от этой затеи со сменой предводительницы, действительно, было хорошей идеей. Конечно, проводить с Ракари больше времени было бы здорово, но если бы это разрушило то, что им уже удалось создать, в этом бы не было никакого смысла. Лиас не питал иллюзий по этому поводу: он понимал, что они были представителями разных рас, и таких отношений, как обычно были между светлыми эльфами, у них быть просто не могло. Им обоим нужно было подстроиться друг под друга, найти баланс, научиться уживаться, учитывая их разные мировоззрения. Лиас не рассчитывал, что это будет просто. Нужно было пробовать, смогли бы они сохранить свою любовь, если бы Ракари стала его предводительницей, или же отношения жёсткой субординации всё разрушили. В последнем случае было бы лучше и дальше просто наслаждаться друг другом между заданиями, встречаясь только в городе.

Лиас вздохнул и кивнул, показывая Нае, что готов подчиняться её решению. В конце концов, он понимал, почему она его оставляла здесь: он и сам не представлял себя в хитросплетении заговоров тёмных эльфов, в мышлении которых он до сих пор многого не понимал, потому что ориентировался в этом вопросе в основном на Наю и её нетипичный отряд. Провести какое-то время с Мастером Хаэлем и другим отрядом в этом смысле было хорошим шансом увидеть более стандартное поведение дроу, к которому Лиасу на самом деле стоило бы привыкнуть уже давно, а он до сих пор верил, что все, кто не был такими, как те, кто держал его в рабстве, в душе были такими же, как Ная, даже если не показывали этого. Он и сам понимал, что заблуждался, но с тех пор как он покинул Ортарэль, мир тёмных эльфов был к нему достаточно благосклонен, чтобы не рушить его иллюзии, от которых даже по его мнению уже пора было бы избавиться.

— Будь осторожна, — наконец, произнёс Лиас, обращаясь к Нае.

— Не переживай, я же не одна, — обняла его предводительница, — если что, просто спалим всё к демонам как обычно, — рассмеялась она, стремясь поддержать явно расстроившегося светлого эльфа.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Лиас, обнимая Наю в ответ. Он не смог бы сказать, в какой момент это стало для него нормально: просто прижимать её к себе, уткнувшись носом в её волосы. Знакомый едва уловимый запах и ощущение её магии, успокаивали и дарили уверенность. «Придёт ли когда-нибудь момент, когда связь между нами исчезнет?» — Лиас думал об этом не раз и не два, но ответ, естественно, могло дать только время. И речь была даже не про тот отпечаток энергии, что был внутри светлого эльфа все эти годы, а о том, что они уже давно привязались друг к другу. Для Лиаса Ная была женщиной, которая уже бессчётное количество раз дарила ему возможность жить дальше, женщиной, которой он был предан.

Для Наи же Лиас был её светлым эльфом, членом её отряда. И предводительнице, с одной стороны, тоже было тяжело оставлять его в Умаэрхе, когда все остальные её мужчины уходили вместе с ней, но с другой, она понимала, что так должно было быть. Конечно, она ещё совсем недавно клялась себе, что никогда больше не разделит свой отряд, но это была совершенно другая ситуация: Кьяр принадлежал ей, а Лиас рано или поздно должен был уйти к Ракари, и Ная понимала, что сейчас был идеальный момент, чтобы дать ему возможность попробовать, как это будет. Она не собиралась отдавать его до того, как Ракари бы официально получила статус профессиональной предводительницы, но сейчас у неё не было возможности присматривать за светлым эльфом — ей нужно было в первую очередь разобраться с тем, что могло угрожать жизни Матери Лияр. Когда Мать Лияр говорила Нае, что Лиас — это одна сплошная ответственность, она, как оказалось, была более чем права. Даже не смотря на то, что светлый эльф совершенно не требовал внимания предводительницы, она всё равно была вынуждена постоянно смотреть за тем, чтобы он не попал в неприятности. Лиас был в этом не виноват, просто такова была судьба светлого эльфа в обществе дроу — что бы он ни делал, он всегда оставался в зоне риска. Сам Лиас мог это упрямо игнорировать, но Ная уже с того момента, как забрала его из Ортарэля, прекрасно понимала, что чтобы он мог спокойно жить под землёй, другие тёмные эльфы должны видеть за его спиной сильную женщину, с которой ни у кого не было бы желания связываться.

Они с отрядом провели в Умаэрхе не так много времени, но даже эти полторы недели показали, что светлый эльф был для дроу постоянной мишенью. Несколько дней назад он умудрился получить свой первый в жизни вызов на арену, потому что «светлый эльф не может быть в отряде дроу». Это был впечатляющий поединок, закончившийся очень быстро: едва почувствовав, что её хозяину грозила опасность, Сайюра выскочила из своей любимой сумки на поясе Лиаса, вздыбила всю землю на арене и, похоронив соперника заживо, вернулась в своё укрытие. Светлому эльфу после объявления результатов поединка каким-то чудом удалось убедить ящерицу освободить из земли едва не задохнувшегося пленника, поэтому всё обошлось без жертв. Тем не менее, после этого больше никаких дурацких вопросов к Лиасу ни у кого не было. Связываться с земляным элементалем, способным за считанные секунды замуровать в том, что только что было полом под ногами, желающих больше не нашлось. Но всё равно в тот день с уважением все смотрели не на Лиаса, а на Наю. Потому что в понимании дроу — победа светлого эльфа в любом случае была заслугой его предводительницы. Все понимали, что сам он выжить бы под землёй не смог, и что все его достижения так или иначе, но были достижениями той, кто защищал его от других тёмных эльфов и не давал ему погибнуть в их мрачном мире.

К слову, именно в тот день, поздравляя Лиаса с первой победой, Ракари и напилась так, что опять залезла на стол, чтобы продемонстрировать всем, что у неё было под блузкой. Шума она, к стыду светлого эльфа, навела достаточно, а проснувшись на следующие сутки, как всегда отказалась что-либо слушать.

Нае не нравилось думать, что Лиас не смог бы выжить без неё. Но так или иначе, это было правдой. К нему не цеплялись, только потому, что считали, что он принадлежал ей, а связываться с предводительницей профессионального отряда из-за её игрушки, никто не видел особого смысла. Статус Наи давал ему защиту. И Ная очень хорошо понимала, что светлого эльфа дроу никогда не признали бы за равного. Ей нечего было им возразить, потому что даже с Сайюрой, он не смог бы сражаться против тёмных эльфов, если бы они знали, куда бить. Его уязвимость к их магии никуда не делась. Элементаль мог защитить его от монстров в тоннелях, но в боях с магами, он мог защитить только от грубых физических ударов. Психологические атаки на Лиаса не действовали, но даже так всё ещё оставался целый спектр промежуточной магии, которой он по-прежнему ничего не мог противопоставить. В этот раз на арене Лиасу повезло драться с кем-то статусом не выше члена профессионального отряда, и тот просто не ожидал, что с ним действительно начнут серьезно сражаться. Если бы там оказался кто-то, у кого бы хватило сил обойти первое нападение элементаля, Лиас бы скорее всего проиграл, потому что дальше Сайюрой всё-таки пришлось бы управлять, а опыта в этом у светлого эльфа было совсем немного. В ближнем бою у Лиаса были прекрасные навыки владения мечом, но одно прикосновение тёмной магии могло все их перечеркнуть. Ная видела, что Лиас под землёй в основном рассчитывал на силу своего элементаля, а не на свою собственную, и понимала, что в целом для него это было самым верным решением, но как та, кто однажды уже потерял своего призывного монстра, она очень хорошо знала, что ни одна тварь не могла стать заменой собственной магии. Всё равно всегда оставался риск, что монстр мог не подчиниться, мог умереть сам или его могли убить. Именно поэтому Ная и не хотела никому показывать своего феникса — Перепёлка обладала огромной мощью, но эта мощь принадлежала ей, а не Нае, и полагаться на неё во всём было нельзя. Как маг, выросший в Доме, где призывные твари были практически у каждого, предводительница знала все скрытые угрозы, которые они в себе несли. И первая была как раз в том, что хозяева начинали слишком сильно рассчитывать на своих монстров, и без них были уже ни на что не способны. В пятидесяти процентах случаев это означало смерть в бою. Так что даже с земляным элементалем Ная оценивала шансы Лиаса пятьдесят на пятьдесят, в то время, как многие другие, видя Сайюру, были готовы поднять его шансы победить до девяноста, потому что монстр такой силы был очень редким и невероятно грозным оружием. Вот только прирученный он был уже не так опасен, как дикий, потому что теперь он в основном подчинялся приказам, а в своих приказах Лиас никогда не был достаточно жесток и безжалостен для победы в реальном сражении с дроу. Сколько бы Ная не твердила Лиасу, что соперник должен быть либо мёртв, либо на расстоянии не меньше сотни километров, светлый эльф её не слушал, считая, что к чужой жизни так хладнокровно относиться нельзя. «Отсюда и все проблемы светлых эльфов, — шипела каждый раз Ная, — не знаете, когда нужно убивать, миротворцы сердобольные. Сострадание в бою не приемлемо. Сражение — это агрессия в её самом чистом виде. Кто выжил, тот и победил — остальное полумеры». Но в ответ слышала стандартное: «все жизни одинаково ценны, — нельзя убивать просто потому что считаешь кого-то врагом». Это был вечный спор, в котором каждый всегда оставался при своём. Нае даже было интересно, изменилось ли бы мнение Лиаса, если бы он вдруг снова остался, например, в том же Таэмране без неё: Ортарэль этого наивного дурака, похоже, так ничему и не научил.

Дав Ракари все необходимые указания и пригрозив засунуть ей её же башку в задницу, если хоть одна капля крови светлого эльфа упадёт на эти земли Хаоса и порока, Ная вернулась к таверне, возле которой её отряд уже ждал её вместе с ящерами. Коротко объяснив мужчинам, что Лиас остаётся здесь репетировать семейную жизнь в дикой среде, предводительница повела всех к восточному тоннелю.

— Ты хоть поесть успела? — поинтересовалась Ная, подойдя к подпирающей плечом свод пещеры у выхода из Умаэрха Яре.

— Да. Ребята даже в дорогу еды купить успели, пока ты возилась, — фыркнула та.

— Успеешь набрюзжаться по пути, — Ная, услышав привычный язвительный тон, невольно закатила глаза, — уходим.

— Понимаю, что спрашивать, видимо, бесполезно, но что за дрянь творится у тебя в Доме? И почему Мать Лияр вдруг отправила за тобой именно меня, да ещё и приказав не отчитываться в Управление отрядами? — Яра не особо рассчитывала получить ответы, но из любопытства всё же начала задавать крутившиеся у неё в голове вопросы на первом же привале.

— Первый вопрос — я и сама не знаю, а на второй ответить не могу, — вздохнула Ная.

И тем не менее предводительница понимала, что Яру за ней скорее всего отправили потому, что своим сейчас в Доме Лияр доверять было нельзя. Зная, что Яра близка с Наей, Мать Лияр выбрала именно её, рассчитывая на то, что та будет молчать о тайном задании хотя бы из-за этого, если не из-за денег, которые ей, вероятно, заплатили за неразглашение информации. А в Управление отрядами Мать Лияр, видимо, приказала не отчитываться, чтобы на всякий случай не привлекать к себе лишнего внимания Совета.

— Опять ввязалась, куда не просили? — нахмурилась Яра.

— Может быть… — кивнула Ная. — А может быть как раз наоборот. Будет ясно, когда вернусь в Таэмран.

— Как вернёмся, я останусь в городе, пока ты не скажешь, что всё в порядке, — упрямо поджала губы Яра.

— Спасибо, — улыбнулась Ная, — не исключено, что твоя помощь мне понадобится, раз уж ты всё равно уже одной ногой в этой дряни вместе со мной.

— С удовольствием, — уже куда более расслабленно усмехнулась Яра: наконец-то эта упрямица не пыталась её «уберечь» от своих проблем — Яра уже даже соскучилась по идиотским ситуациям, в которых она раньше постоянно отказывалась из-за Наи, — а Светлячка своего почему оставила? Не боишься?

— Ещё как боюсь, — призналась Ная, — но так будет лучше.

— Тебе виднее… — отвернулась Яра. Она до сих пор не знала, как вести себя в присутствии светлого эльфа, так что в целом была даже рада, что ей не нужно было идти по тоннелям вместе с ним. Она ещё так до конца и не смирилась со своим поражением в условной борьбе за мужчину, и оказываться с ним в замкнутом пространстве, где ей бы постоянно хотелось его раздеть и потрогать, у неё не было никакого желания, зная что это ни к чему бы не привело. Проще было вообще с ним не видеться.

В целом, путь до Таэмрана прошёл быстро и без особых трудностей. Монстров предводительницы всю дорогу били на спор по очереди, и к городу счёт был тринадцать — двенадцать в пользу Яры, так что Ная проспорила ей обед в таверне. Впрочем, расплачиваться Нае предстояло уже после встречи с Матерью Лияр, к которой она с отрядом направилась, даже не зайдя к себе в комнаты переодеться.

— Кьяр, ни на секунду от меня не отходишь, — приказала Ная, идя между зданиями Дома Лияр.

— Но у меня там наверняка уже целая стопка приглашений… — наигранно заныл танцор.

Но Ная, похоже, совершенно не была настроена на шутки:

— Подождут! Я — твоя предводительница, ты принадлежишь мне! Если я сказала, что ты будешь от меня не дальше метра, пока всё это не закончится, значит так оно и будет! Один ты не остаёшься. Если мне нужно будет куда-то уйти без тебя, значит ты будешь сидеть в моих комнатах с Перепёлкой. Любые записки сперва читаю я — ты их даже в руки не берёшь, пока я не разрешу. Понятно? — зарычала она.

Ная слишком хорошо понимала, кто мог в первую очередь попасть под удар, если Матери Лияр удалось что-то выяснить за месяц, который они не виделись. Месть предателей, при условии, что они ещё были живы, или тех, кто остался неравнодушен к их смерти, могла в итоге обрушится именно на легко вычисляемый первоисточник, донёсший ненужные сведения до госпожи Сайтары. Рисковать Кьяром предводительница больше не собиралась ни при каком раскладе, поэтому и от себя его тоже отпускать не намеревалась ни на секунду, пока всё это не закончилось бы.

— Предельно, — сконфуженно опустил голову Кьяр: не на такую реакцию он рассчитывал, — а если в записках будет яд?

— Я — маг огня: яды на меня не действуют, если ты забыл. А те что могли бы подействовать, сгорают в огне Перепёлки. Заклинания она тоже рушит. Запиской меня не убьёшь, как ни пытайся, — отчеканила Ная.

— Чего ты так нервничаешь? — Ариен поймал предводительницу за руку, надеясь хоть немного её усмирить, но результата это, похоже, не возымело.

Ная бросила на мечника недовольный взгляд и ничего не ответила. По её мнению, и так было ясно, что поводов для беспокойства было хоть отбавляй: за ними тайно отправили отряд, значит, подозрения в предательстве были не напрасными, а если так, то, следовательно, они влезли в историю, где главные герои были куда сильнее их самих, но сражаться против них всё равно предстояло Нае с отрядом, раз позвали именно её. Если Мать Лияр сейчас дала бы им задание найти второго участника заговора, Ная бы даже не удивилась. Предводительница мысленно клялась себе никогда больше не лезть в игры вышестоящих, потому что ей уже всё это не нравилось, хотя толком ещё даже не началось. Ей было привычнее бродить по тоннелям и палить всё, что подавало признаки жизни, чем пытаться перехитрить всех власть имущих в Доме. Нае эта роль не нравилась, но её, похоже, никто спрашивать не собирался. «Лучше б и дальше деньги в тавернах пропивали,» — мысленно негодовала женщина.

В кабинет Матери Лияр их пустили сразу по приходу. Это уже даже начинало входить в привычку.

— Вы приказали мне явиться… — заговорила Ная.

— Да, — тут же прервала её Мать Лияр, — у меня есть хорошая и плохая новости.

— Ну давайте начнём с хорошей, — скрестила руки на груди предводительница, без особого энтузиазма глядя на старшую женщину.

— Цаэра меня не предавала, — начала Мать Лияр, — её память мы перекопали от и до. Никаких пропавших кусков — ничего. Серувим она действительно использовала. Но она использовала его на своём монстре по имени Белый дракон. Бумажка, которую ей приносили, когда Кьяр спал в моих комнатах, действительно, была списком предметов для серувима…

— Я так понимаю, отсюда начинается плохая новость? — вздохнула Ная, уже предчувствия, что всё, видимо, было ещё хуже, чем она предполагала раньше.

— Да, — подтвердила Мать Лияр, — потому что то был список переписанный из фолианта в библиотеке её помощницей. И приходила тогда именно она. Страницу они не вырывали.

— Это плохо? — нахмурилась предводительница.

Если не вырывали они, значит, вырвал кто-то другой. И случилось это уже после того разговора, который слышал Кьяр. Что же тогда получалось? Ная пока не могла понять, стоило ли ей теперь переживать или нет: страницу мог вырвать кто угодно и для каких угодно целей. Но Мать Лияр сообщала об этом так, будто эта информация была чем-то очень важным, следовательно на это как минимум следовало обратить пристальное внимание.

— Печать на том алмазе, что ты мне оставила, действительно изменили с помощью техники серувим две недели назад, — продолжила тем временем Мать Лияр, — при этом из моего тайника в спальне он как будто бы и не исчезал, никого постороннего на жилом этаже центрального здания моя охрана не видела, и в комнаты ко мне без меня тоже никто не заходил.

В кабинете повисла полная тишина: Ная с мужчинами пыталась уложить в голове новую информацию, которая укладывалась, откровенно говоря, плохо, потому что вместе с предыдущими фактами она совершенно не соответствовала никаким ожиданиям, повергала в шок и ставила в ступор.

— Но кто тогда? — наконец выдавила Ная.

— Не знаю, — вздохнула Мать Лияр, — если в Доме Лияр есть предатели, то любое подозрительное действие с моей стороны будет для них сигналом исчезнуть отсюда, а отпускать я их живыми не собираюсь. Сейчас я не могу начать поиски сама, поскольку мои враги не должны узнать, что я обнаружила повреждение печати. Они ведь рассчитывают, что мой монстр убьёт меня во время моего первого боя за места Домов. Они должны считать, что у них всё под контролем, иначе они начнут искать новый способ от меня избавиться. А если смотреть на ситуацию более глобально, то я уже совсем не уверена, что круг поисков моих потенциальных убийц нужно сужать до нашего Дома: теперь под подозрение может попасть кто угодно. Но из прямых зацепок кроме вырванной страницы у нас ничего нет.

— Потрясающе! — не сдержала возмущения Ная. — И вы хотите, чтобы я по одной вырванной странице нашла того, кто использовал серувим?! Это же невозможно!

— Я тебе пререкаться не позволяла, — смерила предводительницу тяжёлым взглядом Мать Лияр, — включи мозг и подумай. Информации гораздо больше. Даже если главный предатель не из нашего Дома, то он должен был использовать кого-то, кто умеет применять серувим. А значит, первая нить всё равно пойдёт отсюда. Кто-то из Дома Лияр всё равно так или иначе в этом замешан. Хотя, вероятнее всего, ему уже стёрли об этом память…

— Я не могу просто прийти к кому-то из Управляющих и потребовать, чтобы они позволили мне считать их воспоминания! — всплеснула руками Ная. — Мне в любом случае нужна будет ваша помощь!

— Я знаю! — повысила голос Мать Лияр. — До Боёв за места Домов остался месяц. За этот месяц ты выяснишь всё, что сможешь сама, а после присоединюсь я. Но сидеть просто так мы тоже не можем — время стоит слишком дорого.

— У вас есть куда более сильные подчинённые, — упёрлась Ная.

— Да, но начала всё это ты. Ты и продолжишь. Посвящать ещё кого-то в свои проблемы я не намерена, — зарычала Мать Лияр, — твоему Кьяру ничего не угрожает, так что тебя ничего не ограничивает в действиях, и голова должна работать нормально. Цаэра знала, что он всё слышал, — к нему никаких претензий нет — можешь уже не держать его в поле зрения двадцать четыре часа в сутки и заняться, наконец, делом!

— При чём тут Кьяр? — не поняла предводительница.

— При том, что ты ушла из города, чтобы Цаэра его как свидетеля не убила — за дуру меня не держи! Я давно знаю, что ты перестаёшь соображать, если кто-то из твоих мужчин в опасности. Но сейчас опасности для них нет, значит ты в состоянии работать нормально. Отговорок у тебя нет. Возьми себя в руки и найди мне эту тварь, посмевшую посягнуть на мою жизнь! — отрезала Мать Лияр.

— Позвольте хотя бы Яре Маэль мне помочь, — сдалась Ная, — тогда у нас по крайней мере будет кто-то, кто умеет искать и выслеживать.

— Если ты уверена, что ей можно доверять, — уступила Мать Лияр.

— Уверена, — кивнула Ная.

— Отца, кстати, пока не зови обратно. Пусть сидит там, где ты его запрятала, — задумчиво постучал пальцами по столу Мать Лияр, — то, что его нет в городе, может сыграть нам на руку. Едва ли он в этом всём участвует, так что пусть сюда не суётся, пока его память и навыки нам не понадобятся.

Ная послушно склонила голову, мысленно сетуя на то, как легко старшая женщина просчитывала все её действия.

— Ариен, — Мать Лияр перевела взгляд на мечника, — в этом городе ты сейчас единственное неприкосновенное существо, — вытащив из-за пазухи небольшой кожаный мешочек, она протянула его Ариену, — это — алмаз с моим костяным драконом, — пояснила женщина, — тебя никто не посмеет тронуть, даже если свет и тьма местами поменяются. До самых Боёв камень будет у тебя. Я заберу его перед выходом на арену.

Ариен послушно склонился, принимая мешочек из рук Матери Лияр, но выглядел он при этом далеко не так уверена, как должен был бы.

— В чём дело? — нахмурилась Мать Лияр.

— Госпожа Сайтара, — смущённо начал мечник, — вы, кажется, переоцениваете мою, так называемую, неприкосновенность. К тому же, я понятия не имею, как хранить такие вещи. Я ведь даже украшения не ношу… Будет очень странно, если я вдруг буду ходить…

— Никто не посмеет у тебя что-то украсть, если это будет всё время при тебе, — прервала его Мать Лияр, — этого достаточно.

— А, может, он и прав, — возразила Ная, видя, что Ариен по каким-то причинам не хотел хранить камень, — возможно, прятать лучше на самом видном месте. Амиса ведь считает, что алмаз заказывал Кьяр. Скорее всего она уже давно об этом разболтала всему городу — в конце концов, заказ довольно редкий. Так что, если с этим алмазом вдруг появится Кьяр, никто не удивиться.

— На алмазе печать, — напомнила Мать Лияр.

— Тогда могу носить я, — предложила Ная, — Кьяр подарил алмаз мне — в этом тоже ничего странного не будет.

— Ная, на алмазе печать! — ещё раз акцентировала внимание предводительницы Мать Лияр. — Её видно!

— Да, но я ведь тоже из Дома Лияр — я могла запечатать на нём кого угодно, — продолжала упрямиться Ная: ей совершенно не нравилось, что Ариен должен был хранить проклятый камень против своей воли — она уже и так недавно один раз заставила его пойти против собственных желаний, за что на самом деле до сих пор чувствовала свою вину. И ради того, чтобы хоть как-то загладить её Ная до последнего пыталась переубедить госпожу Сайтару, пока была такая возможность.

— Я требую, чтобы алмаз был у Ариена и его никто не видел. Ясно тебе? — надавила Мать Лияр.

— Да, — подчиняться предводительнице не хотелось, но выбора ей опять не давали — оставалось только скрипнуть зубами и повержено склонить голову.

— Есть вопросы? — обвела всех цепким взглядом Мать Лияр.

— Могу я поговорить с госпожой Цаэрой? — попросила Ная.

Она хоть и негодовала, но всё же мысленно пытаясь составить хоть какой-нибудь план своих первых действий, раз уж отвертеться от очередного задания не соответствующего её специализации боевого мага не получилось.

— Я попрошу её зайти к тебе, — кивнула Мать Лияр, — всё?

— Да, — нехотя кивнула Ная, с недовольством отмечая про себя, что даже не знала, что вообще в таких случаях нужно было спрашивать.

— Жду с новой информацией, — указала на дверь Мать Лияр.

— Чтоб их всех хааи разодрали! — привалившись к стене и прикрыв глаза, выдохнула в коридоре предводительница: она совершенно не представляла, что должна была делать дальше.