Звезда Хаоса

Глава 22. Подозрения

— Серувим, она ж омоэрас — очень сложная техника. К тому же не ведёт ни к чему хорошему. А ты ведь даже, можно сказать, призывными тварями не занимаешься, зачем она тебе? — удивился Мастер Хаэль, когда Нае на следующий день наконец-то удалось его поймать в тренировочном зале.

— Просто не смогла сама разобраться, — соврала предводительница, — а тебе нравится, когда я у тебя спрашиваю.

— Суть заклинания в том, что печать призыва на предмете переписывается таким образом, что следующий раз, когда её активируют, она превращается в метку-приманку на призывателе, и запечатанный монстр, вырвавшись на свободу, начинает охотиться на него, стремясь убить, — объяснил Мастер Хаэль, — проще говоря, это обращение призывной твари против хозяина в момент его первого призыва после изменения печати.

— Разве для того, чтобы изменить печать, не нужно призвать монстра? — удивилась Ная.

— Обычно нужно, — подтвердил мужчина, — но серувим позволяет это условие обойти. Поэтому я и говорю, что это сложная техника. Чтобы она сработала, нужно соблюсти целый ряд условий.

— Ты можешь меня научить? — смастерила умоляющую детскую рожицу Ная.

— Нужны вспомогательные предметы… — ещё раз попытался отказаться Мастер Хаэль.

— У тебя есть список? — продолжая изображать ребёнка, с надеждой глянула на отца предводительница.

— Да, но я всё равно не понимаю, зачем тебе… — сдался мужчина.

Лучезарно улыбнувшись, Ная беззаботно пожала плечами, пытаясь изобразить праздное любопытство. Конечно, врать отцу у неё не было ни малейшего желания, но посвящать его в подробности она тоже не хотела.

— Опять эти игры… — вздохнул Мастер Хаэль, — ладно, я понял — мне лучше не знать.

— Опять? Кто-то ещё просил тебя научить этому заклинанию? — тут же зацепилась за слова предводительница.

— Нет, — улыбнулся Мастер Хаэль, — но я не первую сотню лет живу в этом мире, а вот ты ещё и полувека не прожила и в интриги высоких статусов попала, судя по всему, первый раз. Играть роль властной неприступной госпожи ещё не научилась: вместо того, чтобы просто приказать, манипулируешь моими отцовскими чувствами.

— Даже если бы могла, приказывать тебе я бы не стала, — опустила глаза Ная, — прости за манипуляции, но обманывать тебя я не хочу, а сказать ничего не могу…

— Не важно, не переживай. Я привык к таким вещам. Задавай свои вопросы, — потрепал дочь по голове Мастер Хаэль, — только сделай опять эту свою мордаху пятилетки — мне понравилось.

Ная безнадёжно вздохнула и, снова натянув на лицо детское выражение, заглянула отцу в глаза:

— Ты не скажешь матери?

— Нет, — рассмеялся Мастер Хаэль.

— Никому-никому не скажешь? — продолжала хлопать ресницами Ная.

— Никому-никому, — пообещал мужчина.

К его огромному сожалению, у него не было возможности быть с дочерью, когда она была такой в детстве, поэтому, видя сейчас в лице взрослой женщины отголоски той маленькой девочки, его сердце невольно смягчалось. Ная этим бессовестно пользовалась, но винить её в этом он не мог. Пусть она и манипулировала им, но подобная манипуляция была намного приятнее, чем холодный приказной тон. Глядя на такую по-детски милую Наю, Мастер Хаэль не верил, что она могла ввязаться в какие-то заговоры по своей воле, — не в её это было характере. Хотя кривляться тоже было не в её характере. Мужчине даже было интересно, была ли его дочь когда-нибудь действительно настолько наивной, как сейчас изображала. Он познакомился с ней, когда она была уже взрослой, после того как она на его глазах убила демона. Это и было до сих пор его самым ярким воспоминанием о ней. Ему было сложно воспринимать её несерьёзно, сколько бы глупостей она после этого при нём уже не натворила. На самом деле Мастер Хаэль бы скорее поверил, что его дочь осознанно обводила вокруг пальца весь город своей видимой безалаберностью, чем в то, что она действительно не понимала, что делает.

— Кошмар, чувствую себя дурой! — не выдержала Ная.

— Представляю, — хохотнул мужчина, — так что ты хотела спросить?

— Ты знаешь, кто ещё владеет серувимом? — тут же стала серьёзной Ная.

— Управляющие Лияр. Может, ещё кто-то из Мастеров. Твоя мать, — перечислил Мастер Хаэль.

Ная закрыла глаза и постаралась ничем не выдать свою реакцию, мысленно взмолившись, чтобы ей не пришлось играть против матери. Если бы второй заговорщицей оказалась Управляющая Сиара, это бы стало для Наи настоящим испытанием. У них и так были отношения основанные на сплошных перепалках, не хватало только выяснить, что та хотела убить Мать Лияр, потому что в таком случае, Ная уже знала на чьей стороне она будет, но как после этого смотреть в глаза отцу не представляла.

— Ты заклинание и список необходимых предметов наизусть помнишь? — справившись с эмоциями, снова начала задавать вопросы предводительница.

— Да, — коротко кивнул Мастер Хаэль.

Ему не нравилось то, как вела себя Ная: судя по всему, он подтверждал какие-то её опасения, а это явно не сулило ничего хорошего.

— Продиктуй мне, пожалуйста, слово в слово всё, что помнишь. Только пойдём ко мне в комнаты, — попросила женщина.

— А учить тебя уже не надо? — усмехнулся отец, направляясь вслед за Наей к выходу из тренировочного зала.

— Надо. Но сперва мне ведь придётся собрать всё по списку, разве нет? И попросить у Кьяра или Ирана одного из их прирученных хааи — нам же нужен монстр для практики, — задумчиво перечислила предводительница, снимая поставленный ей же ещё при входе в зал барьер.

— Ну да, — согласился Мастер Хаэль, внимательно наблюдая, как слой за слоем исчезала магия: из того, что он видел — это, вероятно, был самый мощный барьер, на который была способна его дочь, и внутренний его слой был сотворён не из её энергии, а из энергии феникса, а значит, дело, и правда, было очень и очень серьёзным. Хорошо, что когда Ная пришла, Мастер Хаэль был здесь один.

Приведя отца к себе в комнаты, предводительница уселась за письменный стол и под его диктовку записала всё описание техники, сам текст заклинания и список необходимых для успешной подмены печати предметов.

— Сама всё соберёшь? — на всякий случай перечитывая список, уточнил Мастер Хаэль.

— Да, — подтвердила Ная, — соберу и приду к тебе. Если тебя вдруг отправят на задание, поставь меня, пожалуйста, в известность.

— Думаешь меня могут специально убрать из города? — нахмурился мужчина: с каждой подробностью, что он узнавал, ему всё больше и больше не нравилось то, во что влезла его дочь. К тому же, если это могло коснуться и его, значит кто-то в Таэмране или даже, вероятнее, в Доме Лияр, раз Ная спрашивала про тех, кто владел техникой серувим, планировал что-то очень масштабное. А если учитывать, что его дочь называла технику её старым названием, следовательно это скорее всего был кто-то, как минимум его возраста, а значит уже мог обладать очень большой силой и властью, особенно если вспомнить тех, кого он сам же и перечислил. Оставалось надеяться, что Ная играла против своих противников не одна.

— Не знаю… — на самом деле, чем больше предводительница размышляла о вырисовывающейся картине, тем больше начинала бояться, что её отца могли не просто убрать из города, а убить, чтобы он не смог, в случае чего, распознать проклятую технику. — Кто знает, что ты владеешь этим заклинанием? — спросила она.

— Твоя мать и, вероятно, остальные Управляющие, — поняв ход мыслей дочери, быстро проанализировал мужчина.

— Уходи из Таэмрана, — внезапно приказала Ная, — назови любое задание, которое я могу поручить тебе сделать в Савиндере, и уходи в Умаэрх.

— В Умаэрх? Почему именно туда? — удивился Мастер Хаэль.

До Савиндера идти было не меньше трех месяцев, в то время как до Умаэрха — всего три недели, — если Ная хотела его спрятать, то Мастер Хаэль не совсем понимал, почему она делала это именно в ближайшем городе — логичнее было бы отправить его как можно дальше.

— Потому что туда я к тебе на ящере смогу добраться за семь суток, — ответила предводительница, — у меня должна быть возможность быстро тебя найти.

— Ты боишься, что меня могут убить из-за того, что я знаю, — подвёл итог Мастер Хаэль, испытывающе глядя на дочь.

Ная едва заметно кивнула и прикрыла глаза: думать об этом ей совсем не нравилось. Почувствовав, что отец слегка толкает её в плечо, предводительница встала, уступая ему место за столом. Мастер Хаэль написал своей рукой ещё две копии описания техники серувим, предусмотрительно озаглавив её новым названием «омоэрас» и спрятав одну за пазухой, вторую протянул Нае.

— Управляющие и Мастера Дома Лияр знают мой почерк. Если тебе нужно будет что-то доказать, лучше, чтобы текст был написан мной, — в моих знаниях никто не будет сомневаться, а твои могут оспорить, потому что знать, как использовать серувим ты ещё просто по статусу не должна. Если эту технику и изучают, то обычно уже после того, как получают статус Мастера, не раньше, — объяснил свои действия мужчина, — вторую копию я заберу с собой и оставлю в библиотеке Умаэрха сразу, как приду в город. При себе хранить не буду. Если меня в Умаэрхе найдут и убьют, ничего, что могло бы тебя выдать в моих вещах не обнаружат.

Ная, слушая его, молчала, поэтому, обдумав всё ещё раз, Мастер Хаэль вздохнул и, пустив ту обратно за стол, начал диктовать:

— Пиши задание: «Собрать больше информации о возможностях использования земляных элементалей в библиотеках других городов. Оплата — тридцать золотых. Срок исполнения — год. Исполнитель — Хаэль Лияр». Если ты хочешь отправить меня через Управление отрядами, то я при всём желании не смогу уйти один без отряда.

— А по-другому будет выглядеть так, будто ты сбежал, и, в случае чего, ты первый попадёшь под подозрение, — возразила Ная, — у меня есть свободный отряд. Их предводительница как раз пока занята, а они бездельничают. Думаю, им без разницы в каком городе истреблять запасы настойки в тавернах.

Женщина на всякий случай продублировала задание и, спрятав копию в столе, передала первый лист отцу. Следом она написала максимально нейтральную, не вызывающую подозрений записку для Ракари: «С этого момента командование твоим отрядом переходит к Мастеру Хаэлю Лияр. Как ты и просила, они отправляются с ним в тоннели на обучение. Была рада помочь». Отдав отцу вторую бумажку, Ная сжала его руки, взглядом прося у него за всё это прощения.

— Надо полагать, ты не знаешь, на сколько на самом деле отправляешь меня из города, — спокойно улыбнулся дочери Мастер Хаэль: у него не было повода не доверять ей, он был уверен, что она поступала правильно. Ная ухитрялась скрывать в себе феникса от всего Таэмрана — в её способностях просчитывать наперёд ходы противников он не сомневался. А если выбирать за кого ему играть, он бы всё равно выбрал её, потому что его дочь была одной из немногих женщин, которые не стали бы плести интриги ради власти, а значит, с большой долей вероятности, Ная была на правильной стороне, что бы это ни означало в данной ситуации.

— Я сейчас полагаюсь только на интуицию, — с сожалением покачала головой предводительница, — у меня нет ни доказательств, ни даже хоть сколько-нибудь проверенной информации. После того как у меня будет хоть что-то, я доложу Матери Лияр и тоже приду с отрядом в Умаэрх.

Смотря на отца, Ная вдруг осознала, что если в Доме Лияр действительно планировали предательство, то о Кьяре Представительница Цаэра тоже рано или поздно могла вспомнить и попытаться убить его как невольного свидетеля. Понятно, что сделать это раньше она не могла, потому что у неё был приказ хранить его жизнь, но теперь ей уже ничего не мешало. Пока у Наи не было опровержений её подозрений, она не могла себе позволить рисковать Кьяром и оставлять его в Таэмране. Её мужчинам в прошлый раз понравилось в Умаэрхе, так что ничего плохого в том, чтобы на время спрятаться там предводительница не видела. Иран мог бы продать ещё несколько хааи, Кьяр тоже умудрялся зарабатывать в любом месте, где появлялся, поэтому о плате за еду и проживание можно было не переживать. К тому же, у них ещё было золото, которым Мать Лияр заплатила отряду за сбор всего необходимого для ритуала воскрешения. По крайней мере полгода они могли позволить себе посидеть без заданий, если ни на что лишнее не тратиться.

Страница со списком предметов, необходимых для проведения серувима в библиотеке Дома Лияр была вырезана, и, как и сказал Ариен, это было плохо, учитывая, что Представительнице Цаэре передали какую-то бумажку. Вполне вероятно, что это и была недостающая страница. Почему было её просто не переписать — очень просто, — чтобы если предметы обнаружили до того, как их используют и избавятся от них, никто бы не смог сопоставить их со списком из книги. Такая память, как у Мастера Хаэля, была далеко не у каждого. Вполне возможно, что кроме него список наизусть никто в городе не помнил, поэтому Ная и стремилась отправить его из Таэмрана, чтобы он не навлекал на себя здесь лишние неприятности из-за своих знаний. Вероятно, станицу потом аккуратно вернули бы на место, но скорее всего не раньше, чем будет применена техника. Думая об этом, Ная пришла к выводу, что прятать фолиант было плохой идеей — это могло выдать заговорщикам, что кто-то начал о чём-то догадываться, а это было совершенно не тем, чего добивалась предводительница.

— Я остановлюсь в заезжем доме «Белая саламандра», — уже стоя у дверей, предупредил дочь Мастер Хаэль.

— Хорошо, найду тебя там, — кивнула Ная, — и спасибо тебе. Спасибо, что доверяешь.

Когда отец ушёл, предводительница зашла в спальню, где всё это время, чтобы не мешать разговору, тихо сидели её мужчины.

— Ариен, собери всех. Кьяр, а мы с тобой пока сходим в библиотеку и вернем на место фолиант, — распорядилась женщина.

— Мы вроде всё слышали, разве случилось что-то серьёзное? — потянулся на кровати Кьяр.

— Надеюсь, что нет, — нахмурилась Ная: оставалось надеяться, что за прошедшие полдня фолиант никто не искал, и его временную пропажу никто не заметил.

— И что у нас нового? — поинтересовался Асин, когда весь отряд опять собрался в комнатах Наи.

Ему всегда нравились ситуации, когда, чтобы победить, нужно было следить, думать и анализировать. Поэтому, хоть он и понимал, что они, возможно, ввязались во что-то очень рискованное и серьёзное, но он получал от этого истинное удовольствие.

— Из фолианта вырезана страница со списком необходимых для серувима предметов, — начала предводительница, — однако благодаря невероятной памяти моего отца я его восстановила. Итого: у нас есть полное описание техники, и тот, кто умеет её применять, а значит, может и научить, чтобы я сама смогла обнаружить нарушенную печать. Очень надеюсь, что как восстановить печать отец тоже знает. Иран, мне нужен подопытный хааи.

— Понял, принесу, — кивнул мужчина.

— Кроме того, нам придётся уйти из города на какое-то время, — продолжала Ная, — после того как я обо всем доложу Матери Лияр, пойдём в Умаэрх. На сколько — не знаю. Но нам нужно спрятать Кьяра, на случай если Представительница Цаэра всё-таки вспомнит, что он мог что-то услышать и решит его ради собственной безопасности убить.

— Я так понимаю, ты уже абсолютно уверена, что она — предательница, — сложил руки на груди Эмиэль.

— Нет, я ни в чём не уверена. Но предпочитаю перестраховаться, чем потом жалеть, — покачала головой предводительница.

Внезапно раздавшийся стук в дверь заставил всех невольно вздрогнуть и схватиться за оружие. Ная, нахмурившись, встала с пола и пошла открывать, на всякий случай приготовившись выпустить Перепёлку и зажав за спиной кинжал.

— Для Ариена, — протянул записку оказавшийся за дверью посыльный.

— Спасибо, — поняв, что защищаться было не от кого, слегка запоздало кивнула предводительница, и, жестом отпустив мужчину, вернулась на своё место среди своего отряда.

— У меня так нервы сдадут, — буркнула Ная, отдавая полученную бумажку Ариену.

— А ведь это просто посыльный в дверь постучал, что же будет дальше? — хохотнул Асин.

Женщина бросила на него испепеляющий взгляд и, недовольно поджав губы, уже хотела ответить какой-нибудь колкостью, но, внезапно услышав рядом судорожный вдох Ариена, мгновенно забыла об Асине с его язвительностью.

— Ариен? Ты чего? — обеспокоенно глянув на мечника, Ная ни секунды не сомневаясь выхватила из его рук записку.

— Бездна Хаоса и все её демоны! — прочитав, выругалась предводительница. — Ты знаешь, чей это почерк? Какая самоубийца смеет требовать от тебя стать отцом её ребёнка?

— Мать Ар'тремон… — выдохнул Ариен, закрыв лицо руками.

— Чт… — Ная потеряла дар речи.

— А вот теперь, действительно, есть повод нервничать, — констатировал Асин.

— Какого демона? — взвилась предводительница.

— Я не знаю! Ная, клянусь, я ничего не делал! — беспомощно глянул на резко подскочившую с места женщину Ариен.

— Верю, успокойся, — взяла себя в руки Ная, — я просто не понимаю…

На лице Ариена медленно, но отчётливо проступала паника. Ная же со смешанными чувствами смотрела на своего мечника, в глазах которого так непривычно, но абсолютно ясно читался страх.

— Ради Богов, чего ты боишься? — осторожно спросила его предводительница.

— А ты как думаешь?! — повысил в ответ голос Ариен.

— Ариен, — Ная схватила нервно сжавшего кулаки мужчину за руку.

— Ты же понимаешь, что это не просьба?! Ты понимаешь, что у меня нет выбора?! — мечник безрезультатно попытался вырваться из её хватки.

— Ариен, — попыталась успокоить его голосом Ная.

— Боги, когда же она, наконец, от меня отстанет? — застонал Ариен.

— Ариен, — ещё мягче позвала его женщина.

— Я не хочу! — будто игнорируя её, продолжал мечник. — Я не готов пожертвовать тем, что у меня есть сейчас! Если ты…

— Ариен! — перебила его Ная, снова повысив голос, потому что по-другому он её, видимо, не слышал. — От тебя требуется один раз переспать с женщиной! Откуда столько эмоций?!

— И чего мне будет стоить этот один раз? Тебя? Ни за что! — наконец вывернул руку из её пальцев Ариен.

— Меня? — подняла брови Ная. — Ты серьёзно считаешь, что я откажусь от тебя, если у другой женщины будет от тебя ребёнок?

Ариен затравленно поднял глаза, но, видимо, не нашёл, что сказать, и снова опустил голову.

— Возьми себя в руки. Я тебя ещё ни разу не видела в таком состоянии. Ты же не Асин, чтобы мозги отключать, — попыталась отвлечь мечника шуткой предводительница.

— Эй! — возмутился было Асин, но его рот тут же зажал ладонью Шиин.

— Я не хочу! Я не хочу снова идти в её проклятые комнаты. Я не хочу к ней прикасаться. Я не хочу, чтобы у кого-то кроме тебя были от меня дети, — Ариен снова закрыл лицо руками, рухнув на диван.

— Могу вызвать её на арену и призвать феникса. Думаешь так будет лучше? — снова вздохнула Ная. — Ты сам сказал, что выбора у тебя нет. Пойдём к Айюне вместе и попытаемся извлечь из этого хоть какую-то выгоду, раз так, а заодно убедимся, что с ребёнком она потом будет возиться сама, без твоего участия.

— Зная Айюну, она даже не скажет ребёнку, кто его настоящий отец. Особенно, если это будет девочка. Скажет, что не знает. И мужчинам своим скажет то же самое. А раз так, то я совершенно не понимаю: ну, почему именно я? — едва слышно отозвался Ариен.

— Потому что на тебе звезда Хаоса оставленная рукой Бога? — предположил Лиас.

— Думаю, да, — согласилась Ная, — во всяком случае, другого разумного объяснения я не вижу, а Айюна не стала бы раскидываться такими просьбами-приказами, если бы не видела в этом выгоду. Выбрать единственного мужчину в городе с меткой Бога — звучит в её стиле.

— Мне даже благословение боком выходит… — прошептал, не открывая лица, Ариен.

Ему сейчас казалось, что последних одиннадцати лет просто не было. Он снова был в том же беспомощном, безвыходном положении, его судьбу снова решали против его воли, ему снова не давали выбора, лишали свободы, и самое главное, его лишали Наи — самого дорого, что у него когда-либо было. Беззащитный, он снова был один против всего мира, в котором его никто не понимал, где все обращали на него внимание только потому, что он был другим, не таким как остальные, в нём было что-то странное, необычное, как в монстре с какой-то забавной мутацией, которого он однажды видел на празднике в Доме Лияр. Этот мир никогда не был к нему справедлив, никогда не был на его стороне.

— Мне вот интересно, почему истерика у него, а не у тебя? — поинтересовался Асин, разглядывая крайне странно ведущего себя мечника. Тот, конечно, всегда умел выделиться, но такие шоу были ему совсем не свойственны.

— Наверное, потому что он придумал себе какую-то чушь про мою реакцию на это «необыкновенное» событие, и не хочет спать с кем-то кроме меня. А ещё потому что в текст записки вписано заклинание подавляющее способность контролировать мысли и эмоции, — усмехнулась Ная.

На самом деле, она поняла это ещё в тот момент, когда выхватила у Ариена проклятую бумажку и глянула в текст, но ей стало интересно посмотреть, что будет, поэтому рушить магию она не стала.

— То есть ты сейчас тоже не в себе? — уточнил Иран.

— На мне Перепёлка это заклинание разрушила, — опровергла его предположение предводительница.

Иран в ответ одобрительно хмыкнул и, как и все остальные, опять уставился на нервно кусающего губы Ариена.

— Если ты знала о заклинании, почему не сняла сразу? — спросил Эмиэль.

— Хотела посмотреть, какая дрянь у него в голове всплывёт, — пожала плечами Ная, — всё равно Мать Ар'тремон скорее всего для меня заклинание в записку вписала, чтобы Ариен не смог от меня свою настоящую реакцию скрыть.

— А смысл? — не понял Аэн.

— Смысл в том, что она Ариена тоже неплохо знает и скорее всего понимает, что просто так он не согласился бы на её просьбу, — надеется, что я его буду убеждать, — объяснила предводительница.

— А тебе-то это зачем? Странная логика, — нахмурился Иран.

— Чтобы была возможность поторговаться, — развела руками Ная, — ты-то как мог этого не понять? Она покупает у меня секс с Ариеном.

Предводительнице ход мыслей другой женщины казался вполне очевидным, но, видимо, очевидным он был только для неё: если бы не заклинание, Ариен никогда не стал бы так бурно и болезненно реагировать. На то, чтобы вытащить все его страхи на поверхность и поговорить с ним, у Наи бы могло уйти довольно много времени, потому что показывать ей своё отчаяние мечник бы не стал, считая это слабостью. В итоге он бы сперва закрылся, переживая всё это в себе, потом всё же рассказал бы обо всём Нае, но тогда у него уже была бы возможность как обычно говорить спокойно и рассудительно, а это бы означало, что он бы уже принял какое-то, скорее всего противоположное желанию Матери Ар'тремон, решение. Против его решения Нае было бы сложно пойти, даже если бы это действительно было нужно. Понимая это, Мать Ар'тремон сделала всё, чтобы передать возможность принять решение Нае. И дальше расчёт был понятен: для Наи, в отличие от Ариена, такие ситуации с отцовством были нормой, кроме того она была предводительницей и привыкла в первую очередь думать о выгоде. Вот и получалось, что если лишить Ариена возможности адекватно мыслить, то думать за него пришлось бы Нае, а с ней уже можно было торговаться и договариваться, учитывая, что она должна была понимать, что выбор у неё на самом деле был небольшой: либо подчиниться по собственной воле и что-то с этого получить, либо снова пойти на конфликт с Матерью Ар'тремон. Та, не знала о том что у Наи опять был феникс, так что, разумеется, считала, что и противопоставить предводительница ей ничего не могла. Следовательно, на конфликт она бы не пошла — ей оставалось только придумать, что она хотела взамен на своё согласие выполнить приказ.

С точки зрения Наи, это был понятный и очень продуманный ход, который к тому же давал понять, что Мать Ар'тремон была готова с ней в каком-то смысле считаться, раз позволяла назначить свою цену, хотя вполне могла бы этого и не делать — это просто был жест, означающий, что она не претендовала на Ариена и была согласна купить его время и наследственность у его госпожи.

— Всё равно звучит как полная чушь, — фыркнул Иран.

— Ладно. Эмиэль, озвучь-ка мне, что мы имеем на данный момент. Хочу со стороны послушать — может, я чего-то не вижу. Раз со мной торгуются, нужно видеть картину как можно чётче, — немного перевела тему Ная.

Конечно, ей было не слишком приятно, что Мать Ар'тремон снова лезла в их с Ариеном жизнь, но, рассуждая холодно, сейчас были проблемы куда более значительные, чем необходимость один раз поделиться своим мужчиной. В другой ситуации, она, возможно, и без заклинания отреагировала бы на такое требование ещё хуже, чем сейчас реагировал Ариен, но в нынешних обстоятельствах, просьба Матери Ар'тремон могла оказаться даже выгодной. В конце концов, для них с Ариеном это бы ничего не изменило. Таких случаев когда мужчину просто просили стать отцом и ничего больше после этого не требовали, были сотни. Один из них в лице Шиина даже сейчас сидел среди них. Самого Ариена Мать Ар'тремон бы прогнала от своего ребёнка, после первого же раза, как тот бы открыл рот, поэтому о том, что женщина могла потребовать ухаживать за новорождённым, Ная даже не переживала — слишком отлично от окружающих мыслил Ариен, и прививать такое мировоззрение своим наследникам не стала бы ни одна Мать. Скорее всего, Лиас был прав, и женщину кроме метки Бога ничего в Ариене не интересовало. Рано или поздно кто-то из Матерей бы всё равно бы подумал о ней в таком смысле, это Ная понимала ещё восемь лет назад, когда эта метка только появилась. С определённой точки зрения было даже хорошо, что первой оказалась Мать Ар'тремон — она была достаточно ревнивой, чтобы не позволить больше никому в городе повторить за ней, а значит, если бы Ариен согласился сейчас, то больше бы ему такие предложения не поступали. А если бы и поступали, то можно было бы смело просто пересылать записки Матери Ар'тремон, и она сама со всеми потенциальными соперницами разбиралась бы. В целом, Ная была готова к такому повороту событий, но она почему-то считала, что и Ариен был готов, а он, видимо, как обычно витал в своём несколько идеализированном мире и такую предсказуемую перспективу развития событий просто проигнорировал, потому что она ему не нравилась и в концепт его представлений о будущем не укладывалась. Нае было жаль разрушать его иллюзии, но факт оставался фактом, а драться из-за его фантазий с Матерью Ар'тремон она себе сейчас позволить не могла. Ведь в случае чего, именно она была единственной Матерью, кроме Матери Лияр, к кому предводительница могла бы обратиться за помощью. Как-то так уж получилось, что между ними сложились странные, но вполне взаимоуважительные отношения, которые с большой натяжкой Ная бы даже могла назвать доверительными. Если бы в Доме Лияр всё перевернулось вверх дном, и не понятно было бы, кому верить, при условии, что она не справилась бы сама, за советом Ная пошла бы именно к Матери Ар'тремон. Так что выбор между психующим без особого повода Ариеном, которого в любом случае можно было успокоить, и перспективой остаться без сильной покровительницы был очевиден.

— Итого, на данный момент из минусов, — начал Эмиэль, — Представительница Матери Лияр и кто-то ещё, вероятно, хочет уничтожить печать призыва на алмазе. Потому что «белый дракон» — это ещё может быть костяной дракон, а не имя госпожи Сайтары. Хотя может быть и два в одном. Мы ни в чём не уверены, но ради безопасности Кьяра нам следует доложить обо всём Матери Лияр и на неопределённый срок уйти в Умаэрх. Из плюсов, у нас есть полный текст заклинания серувим и возможность его освоить. Куда отнести Мать Ар'тремон с её желанием, я не знаю.

— Для полного набора не хватает только нашей вестнице проблем Райнаре вернуться, — ещё раз оценив ситуацию, фыркнула предводительница.

— Что будем делать? — спросил Асин.

— Начнём с Матери Ар'тремон — с этим, по крайней мере, можно разобраться за сегодня. Потом, когда хоть что-то выясню, пойду разговаривать с госпожой Сайтарой, — решила Ная.

— Ная, а ты не думала, что заклинание в записке может быть не для тебя, а для Ариена? — задумчиво предположил Шиин. — Чтобы он на эмоциях согласился? Но наш Ариен, как всегда на всё реагирует наоборот, так что план провалился, и вместо похоти или амбиций магия обнажила страх потерять тебя.

— Ну тогда мне даже приятно, — хихикнула Ная, — ты действительно за все эти восемь лет ни разу ни с кем кроме меня не спал что ли? — обратилась она уже к Ариену.

Мечник в ответ отрицательно покачал головой:

— Ты же меня почти двадцать четыре часа в сутки видишь. Ты бы знала.

— Поразительно, — улыбнулась женщина.

— Ну должен же у тебя быть противовес Кьяру, — рассмеялся Асин, — баланс, так сказать!

— В противовес Кьяру Ариен тогда до сих пор должен быть нетронутым, а я его очень даже трогала, — хохотнув, Ная пошла к шкафу, искать приличную одежду для визита к Матери Ар'тремон, не забывая при этом раздавать указания, — Кьяр, чтоб сидел здесь. Эмиэль, останься с ним и сними уже с Ариена заклятие. Остальные, идите готовьтесь уходить в Умаэрх.

Переодеваясь, Ная думала о том, что она всё же не до конца понимала, как должна была реагировать на происходящее. С одной стороны, ей тоже не хотелось отдавать Ариена Матери Ар'тремон, но с другой — в этом не было ничего странного. Обычная ситуация. Точно так же когда-то её отец стал отцом Шиина. Ная привыкла жить среди тех, для кого такой выбор партнёров был нормой, Ариен же вырос в среде тех, для кого это были просто игры вышестоящих — в тех статусах, которыми обладали его родители, всё было намного проще. Вероятно, в его понимании, если бы он стал отцом, это бы означало, что и забота о ребёнке и о его судьбе легла бы на него, но в записке Матери Ар'тремон об этом не было ни слова, и здравая часть его сознания тоже говорила ему, что сам он женщине нужен не больше чем на несколько часов, а потом она про него и не вспомнит, но что-то всё равно не давало ему покоя. Ная незаметно бросила внимательный взгляд на всё ещё сидящего на диване и смотрящего перед собой Ариена и вздохнула:

— Что тебя так беспокоит?

— Это совершенно не то, чего бы я хотел… — Эмиэль уже развеял заклинание подавляющее его способность контролировать эмоции и теперь мечник наконец-то мог думать о ситуации более-менее трезво.

— Я понимаю, — подойдя, Ная нежно погладила его по щеке, — я, правда, понимаю. Я бы тоже не хотела. Но с другой стороны, всё это не имеет никакого значения — ты так и останешься моим и только моим. Пойдём, попробуем поговорить с Айюной, может она ещё откажется. А если нет, посмотрим, как это использовать.

— Она уже всё для себя решила, — со вздохом возразил Ариен, поднимаясь с дивана.

— Надо было оставить заклинание, пусть бы посмотрела на такого тебя, может, и желание бы пропало сразу, — хохотнула Ная, выходя из комнат и утягивая за собой за руку Ариена.

Мечник, идя у неё за спиной, недовольно скривился в ответ на этот комментарий, но говорить ничего не стал. Он и сам понимал, как выглядел со стороны последние минут двадцать.

— Знаешь, — продолжала Ная, — а мне ты и таким понравился. В глазах паника, дыхание срывается, вопишь, как сумасшедший…

— Хватит издеваться, — не выдержал Ариен, — в том, что я боюсь тебя потерять, нет ничего смешного.

— А в том, что потенциальный секс доводит тёмного эльфа до истерики, есть, — хихикнула женщина.

— Это не просто секс, — возразил Ариен.

— Для тебя кроме просто секса ничего не будет. Воспринимай это как возможность отыграться за те два года, что она тебя мучала. Наконец-то можешь воплотить всё, о чём тогда думал, — пожала плечами Ная.

— Я тогда думал о том, чтобы быть с любимой женщиной. И это я уже давно воплотил, — с нажимом ответил на очередную шутку Ариен. — Чего ты развлекаешься? — увидев в ответ очередную улыбку, возмутился он: ему вся эта ситуация совершенно не казалась забавной. Он абсолютно не видел, чему можно было радоваться, когда ему предстояло пойти против своих желаний и принципов.

— А почему нет? — хитро сощурилась Ная. — Мужчина, от которого хотят детей даже Матери настолько предан мне, что впадает в истерику от одной мысли…

— Не продолжай… — взмолился Ариен, поняв, что женщина во всем этом видела по большей части новый повод для гордости, а не причину переживать. Ариен для неё всегда был наградой, её победой над правилами, Матерью Ар'тремон, Богами и даже смертью. А сейчас у неё просто появилась ещё одна причина считать его номером один. Наверное, если бы Ариена волновали такие вещи, он бы тоже мог гордится, что его выбрала сама Мать Ар'тремон, но ему было всё равно, и единственное, что имело для него сейчас значение, было то, что Ная по-прежнему считала его лучшим для себя.

— В общем, я явно победила в этой игре, — оскалилась Ная, подтвердив мысли Ариена, — сейчас у меня будет просить разрешения переспать с моим мужчиной сама Айюна Ар'тремон!

Ариен невольно закатил глаза. Радовало по крайней мере то, что для Наи, это, действительно, похоже, ничего не меняло, и даже если просьбу Матери Ар'тремон придётся исполнить, на её отношении к нему это никак не скажется. Но ощущение того, что его добровольно вели на казнь, мечника всё равно не покидало. Не так он себе представлял своё становление отцом. Он видел Наю, он видел, как он и отряд всё время её беременности будут рядом с ней, видел, как Аэн будет помогать ей рожать, видел, как он сам возьмёт на руки их ребёнка, увидит такие же глаза цвета запёкшейся крови, как у Наи, как этот ребёнок будет расти на его глазах, видел, как он будет улыбаться ему, слышал его смех, видел, как будет играть с ним, как будет учить его владеть оружием… Ная же даже не думала о детях, и все разговоры с ней на эту тему заканчивались одним и тем же: «когда придёт время, это будешь ты, но сейчас я не хочу,» — говорила она. И Ариен не настаивал, понимая, что ещё действительно не время, но представлять себе молодую девушку с глазами Наи и его собственными чертами лица ему ничего не мешало.

Размышляя об этом сейчас, когда эмоции схлынули, Ариен понимал, что всё это не потеряно, просто ему было грустно осознавать, что, вероятно, его первый ребёнок будет совсем не от той, кого он любил. Его с его характером скорее всего даже не подпустят к ребёнку, чтобы он не портил его своими странными взглядами на мир. С одной стороны, это было хорошо — от него ничего не требовалось, но с другой — это было несправедливо: даже если ребёнок не от Наи, это ведь всё равно будет его ребёнок, а он даже не будет знать его. У него не будет шанса что-то для него сделать. Может быть, когда этот ребёнок вырастет, у него и будет возможность подойти и сказать: «Привет, я твой настоящий отец». Только смысла в этом уже не будет. Время, когда он был нужен рядом, уже пройдёт. В лучшем случае у них, вероятно, будут такие отношения как у Наи с её отцом, но на этом и всё. Ариен вздохнул. Но если смотреть на это с другой стороны, то для него ничего не поменяется. Вообще ничего. В целом, можно было сказать, что это хорошо. Лучше, чем если бы Ная начала ревновать и злиться из-за того, что он бы всё своё свободное время проводил не с ней, а с чужим ей ребёнком. Думая обо всём этом, Ариен путался и не мог с уверенностью сказать, что было хорошо, а что плохо. Но в конечном счёте, решать предстояло всё равно не ему. Всё зависело от того, до чего сейчас смогли бы договориться женщины: ему в любом случае останется только подчиниться.

— Ная? — снова заговорил Ариен уже у ворот Дома Ар'тремон.

— М? — отозвалась та.

— А если бы выбор стоял между мной и ребёнком, кого бы ты выбрала? — немного неуверенно спросил мечник.

— Я бы не смогла выбрать, — остановившись, глянула ему в глаза женщина, — но если ты спрашиваешь, с кем бы я предпочла умереть, я бы спасла ребёнка и погибла бы вместе с тобой. Если выбирать между тобой и жизнью, я выберу тебя. Надеюсь, тебе этого достаточно…

Ариен, неосознанно прикусив губу, кивнул. Этого было более чем достаточно. На самом деле, он спрашивал её вообще не об этом. Задавая свой вопрос, он думал о том, что жизнь могла поставить его в условия, когда ему пришлось бы выбирать, кому себя посвящать: ребёнку или Нае. И спрашивал он женщину именно о такой ситуации: как бы поступила на его месте она. Но она поняла его по-своему, и после такого ответа говорить что-то ещё было уже как минимум неуместно.

— Просто делай то, что нужно, — сжала руку Ариена Ная, — а сейчас нам нужно разобраться с этой ситуацией и выяснить, во что мы на этот раз впутались. Возможно, от того, что услышал Кьяр зависит жизнь Матери Лияр — это куда более значимая проблема, чем удовлетворить очередную прихоть Матери Ар'тремон. Если окажется, что мы действительно ввязываемся во что-то серьёзное, возможно, нам потребуется её помощь, так что сейчас не время с ней ругаться. Если она будет носить от тебя ребёнка, у меня по крайней мере будет повод от неё что-то требовать.

В кабинет Матери Ар'тремон Наю с Ариеном впустили практически сразу же, как они пришли, однако сказать что-либо никто из них не успел, потому что Мать Ар'тремон, едва за ними закрылась дверь, заговорила сама, ответив на самые предсказуемые вопросы:

— Ариен мне нужен на час. Больше от него ничего не требуется. Ребёнка будут растить мои мужчины, если это будет мальчик. Если девочка — то я.

— Госпожа Айюна, позвольте сказать, — слегка склонил голову Ариен, не дав Нае начать диалог с женщиной.

— Говори, — разрешила Мать Ар'тремон.

Ная недовольно сжала губы, но промолчала, давая возможность Ариену поупираться.

— Если ребёнок унаследует мою магию света, в этом не будет ничего хорошего, — начал приводить аргументы против своего отцовства Ариен.

— Но ты же с ней живёшь, — возразила Мать Ар'тремон.

— У меня есть Ная. Пока она не появилась, это была не жизнь, а сплошная пытка, — постарался указать на недостатки своей кандидатуры мечник, — эта магия практически полностью зависит от того, кто рядом с её носителем…

— На тебе метка Бога, Ариен, — прервала его попытки отказаться Мать Ар'тремон, — и магия света не передаётся по наследству. Ни твоя мать, ни твой отец светом не владеют. Эта магия является чем-то вроде генетического отклонения или мутации. Я изучила этот вопрос достаточно детально, прежде чем что-то тебе предлагать. Шанс того, что твой ребёнок будет обладать магией света такой же, как и у всех остальных. Не больше.

— Позвольте и мне спросить, — заговорила, наконец, Ная, видя, что у Ариена аргументы, похоже, закончились, — вы хотите сражаться за места Домов сразу после родов?

Предводительница ещё по пути в Дом Ар'тремон мысленно подсчитала приблизительные сроки, и при всей рассудительности и предусмотрительности Матери Ар'тремон Нае показалось это странным. Насколько она знала женщину, та бы никогда не пошла на такой риск, при прочих равных.

— Бои за места Домов через два месяца. Я хочу зачать сразу после них, — безэмоционально поправила Наю Мать Ар'тремон.

— Через два месяца?! Но они же были… — выдохнула предводительница: вот теперь у неё действительно был повод переживать и действовать максимально быстро.

— Мать Ран настояла на том, чтобы их перенесли — в этот раз слишком много шума из-за них. Это не полезно для города. Я поддержала её решение, и Совет согласился организовать Бои раньше, — терпеливо объяснила Мать Ар'тремон.

— Значит через два месяца… — Ная пыталась мысленно добавить новую информацию к уже имеющейся, — просто ради интереса, а что будет, если я сейчас скажу, что не дам вам Ариена?

— На самом деле у тебя особо нет выбора, — хмыкнул Мать Ар'тремон, — если не согласишься так, я вызову тебя на арену.

Предводительница слегка кивнула и опустила глаза, размышляя, что ей сейчас следовало делать, однако в этот момент её взгляд упал на лежащий на столе возле Матери Ар'тремон кинжал, и решение мгновенно стало более чем очевидным.

— Ваш кинжал — это ведь алмаз? — спросила Ная.

— Да, и что? — удивлённо приподняла брови Мать Ар'тремон.

— Отдайте его мне — это будет платой, — решилась предводительница.

— Не слишком-то дорого ты берёшь, — усмехнулась Мать Ар'тремон, бросая оружие Нае.

— Это не всё, — возразила та, — я рассчитываю на возможность при необходимости просить у вас помощи.

— Один раз, — согласилась Мать Ар'тремон, — увидимся через два месяца.

Разговор был окончен, и Нае с Ариеном оставалось только поклониться и уйти.

— Моя госпожа… — с явной грустью в голосе заговорил Ариен уже на кольцевой площади Дома Лияр.

— Всё нормально, Ариен, — прервала его Ная.

— Но… — снова начал было мечник.

— Никаких «но», — опять перебила предводительница, — я люблю тебя. Мы вместе, мы рядом и мы делаем то, что должны. Ты по-прежнему мой, я по-прежнему готова сражаться за тебя с целым миром. Одно твоё слово, и я убью Айюну на арене, но не думаю, что это сделает нас счастливыми, скорее только добавит проблем. Иногда мы вынуждены в чём-то уступать, чтобы выиграть большее. Меня до невозможности злит, что я вынуждена заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, но я сейчас не вижу другого выхода. Прости, но здесь нам обоим нужно подчиниться и заняться нашей следующей проблемой.

Ариен молча кивнул: он тоже всё это понимал, но всё же ему было важно услышать это от Наи. Так было проще смириться и начать думать о другом. Он перевёл взгляд на кинжал Матери Ар'тремон в руках своей предводительницы и невольно усмехнулся: наверное, так повезти могло только Нае. Он даже не сомневался, что когда она увидела камень в рукояти, у неё в голове мгновенно появился план, как убедиться в том, что Мать Лияр кто-то предал. Времени до Боёв оказалось значительно меньше, чем они изначально предполагали, а значит, и ждать с докладом Матери Лияр было нельзя. Были у Наи доказательства или нет, теперь время играло против неё, и действовать нужно было быстро. Конечно, всё ещё был шанс, что все подозрения напрасны, и Представительница Цаэра просто выполняла приказы и ничего не скрывала или разбиралась со своими личными врагами, но так ли это или нет, выяснить самостоятельно они бы уже скорее всего не успели, а риск в этой ситуации был недопустим.

Ариен забрал у Наи кинжал и, расплавив в руках рукоять, достал из неё крупный алмаз.

— Держи, — он протянул камень предводительнице, — я очень надеюсь, что мы просто что-то не так поняли, или чего-то не знаем, но если нет — времени у нас, и правда, в обрез. Иди к Матери Лияр, а я пойду соберу наши вещи.

— Быстро ты вернулась, — улыбнулась Мать Лияр, увидев на пороге своего кабинета Наю, — передумала? Решила, что быть мои личным отрядом не так уж и плохо?

— Нет, дело не в этом, — Ная быстро закрыла за собой дверь и приняла подобающую позу, застыв напротив Матери Лияр, — госпожа Сайтара, вам не понравится то, что я скажу, но, пожалуйста, выслушайте.

— Слушаю, — нахмурилась женщина.

За следующие полчаса Ная пересказала всё, что им с Асином удалось вытащить из воспоминаний Кьяра, рассказала о фолианте, вырезанной странице, заклинании серувим, о своих мыслях и подозрениях и замолчала, ожидая реакции на свои слова.

— Я не верю, что Цаэра могла меня предать! — отрезала Мать Лияр.

— Можете не верить, — вздохнула Ная: она и не ожидала, что ей поверят на слово без доказательств, — но, пожалуйста, возьмите этот алмаз, запечатайте с его помощью какого-нибудь безобидного монстра, оставьте его там, где она могла бы его найти, и проверьте…

Ная положила камень из кинжала Матери Ар'тремон на стол перед Матерью Лияр.

— У меня в столе есть копия списка необходимых для применения техники серувим предметов. Фолиант стоит в библиотеке нашего Дома среди книг о печатях призыва. Я с отрядом сегодня ухожу в Умаэрх. Если мы вам понадобимся, мы будем в заезжем доме «Белая саламандра», — предупредила женщину предводительница, прежде чем выйти из её кабинета.