Звезда Хаоса

Глава 34. Сражение

Ная со своим отрядом уже минут десять ждала по каким-то причинам немного опаздывающего Эмиэля и прихода наблюдательницы, чтобы можно было начать бой за статус. На другой стороне арены топтался отряд Ракари: женщина раздавала своим мужчинам указания и беспрестанно кидала взгляды на Наю. Та же особого внимания на неё не обращала.

— Эмиэль! Мои поздравления: тебе разрешили вернуть нормальный окрас! — рассмеялась Ная, глядя на приближающегося мужчину.

— Да, — улыбнулся тот, — а ещё через три дня я переезжаю в Дом Яр. Здание семь, третий этаж, комнаты номер семнадцать.

— Тебя Закани хоть на задания отпускать будет? — хихикнул Кьяр.

— Конечно. Ради какого демона я бы ей был нужен рядом постоянно? — усмехнулся Эмиэль. — Мне кажется она на эту идею с совместным проживанием и согласилась-то только потому, что знает, что меня в городе почти не бывает.

— Я думала, это её идея? — удивлённо подняла брови Ная.

— Нет — моя, — немного смущённо признался Эмиэль.

— Столько лет вместе, а ты продолжаешь меня удивлять, — покачала головой предводительница.

— Мне надоело её по всему городу вылавливать каждый раз, — принялся оправдываться Эмиэль, — намного проще просто видеться в своих комнатах, куда мы оба так или иначе будем постоянно приходить.

— Ну, логично, конечно, — демонстративно кивая, согласилась Ная.

— А как же безграничная любовь и «не могу и секунды прожить без тебя»? — театрально запричитал Асин. — Что за прагматизм?!

— Не общайся больше с Лиасом, — нахмурившись, посоветовал магу Эмиэль.

— А я-то здесь причём? — возмутился светлый эльф, который сегодня в кои-то веки был со своим отрядом, а не с Ракари. — Я ему свои ценности не навязываю!

— Тебе и не надо ему что-то навязывать. Он в чужих головах роется и вечно там всякую дурь подцепляет, которую потом подзатыльниками лечить приходится, — безэмоционально объяснил Эмиэль, — можешь с ним даже не разговаривать — он всё равно наберётся.

— А у тебя сегодня на редкость хорошее настроение, — фыркнул Лиас, не оценив приравнивание любви к дури.

— Есть такое, — подтвердил Эмиэль.

— Мы третий отряд, с которым Ракари с ребятами будут сражаться? — сменил тему Аэн.

— Четвёртый, — поправила его Ная, — у них две победы и одна ничья.

— Хорошо твой отец их натаскал, — уважительно кивнул Эмиэль.

— Отец монстров натаскивает, что уж про эльфов говорить, — хохотнула предводительница, — но нам они всё равно проиграют.

— Не спорю, но откуда такая уверенность? — меланхолично поинтересовался Кьяр, проверяя метательные ножи на поясе.

— Они победили отряды Фрилы и Шаны — оба из Фандин и оба добычей всякой дряни занимаются, — пренебрежительно фыркнула Ная, — эти победы — не более чем баллы.

Её гримасу презрения неосознанно повторили Эмиэль, Шиин и Иран.

— Ей нужно ещё как минимум две ничьи, чтобы получить статус, и проиграть она тоже может только дважды, — напомнил Ариен, — а ты ей помочь вроде как обещала…

— «Помочь» подразумевает сделать сильнее, а не поддаваться, — несколько резко прервала его Ная.

— Ракари, по-моему, как раз последнее подразумевала, — спокойно возразил мечник.

— Мне без разницы! — пресекла все попытки смягчить её настрой предводительница. — Хочет не сдохнуть, пусть учится сражаться!

— А вот и госпожа Сиара проснулась, — засмеялся Кьяр, — ты сейчас — один в один — мать!

Ная в ответ только нахмурилась и отвернулась. Несколько часов назад Мастер Хаэль сообщил ей новости, на которые она до сих пор не знала, как реагировать и старалась игнорировать их, по крайней мере, до конца предстоящего сражения, но Ариен с Кьяром сами того не зная, напомнили ей о том, что ей уже было удалось на время засунуть в своём сознании куда подальше: серувим на алмазе госпожи Сайтары был совершён её матерью, и теперь она добровольно отказывалась от статуса Управляющей, чтобы на следующие двадцать лет уйти из Таэмрана. Мастер Хаэль собирался уйти вместе с ней. Что, хааи его раздери, делать с этой информацией, Ная не представляла. Отец попросил её не устраивать из-за этого события сцен в городе и не нарываться в очередной раз на неприятности с Советом, но Ная и не собиралась. Конечно, она в следующий же час выспросила все подробности у Матери Лияр, однако дальше этого заходить необходимости не видела. Она и так была крайне удивлена услышанным от госпожи Сайтары: настолько идиотских поступков от матери она не ожидала, считая, что её собственная склонность к ним была от отца. Осуждать мать Ная не могла — на её месте, она и сама была бы ничуть не лучше, если не хуже вообще. Предводительница пыталась понять, испытывала ли она сожаление или злость, но кроме раздражения ничего в себе не находила. Впрочем, и оно было вызвано тем, что уходил Мастер Хаэль, лишая её чуть ли ни единственной опоры в Доме и городе, не считая отряда, а не тем, что её мать оказалась замешана в предательстве — с ней-то они всё равно только ругались, вместо нормального общения.

Ная ещё никому из отряда не сказала об этой неожиданной подробности их уже закрытого дела, поэтому мужчины пока не понимали причину её внезапных перемен настроения. Сама же она с досадой извлекла из этой ситуации один полезный урок, о котором ей всю жизнь твердила госпожа Сиара: «Не надейся, что тебе будут помогать. Ты должна уметь справляться со всем сама». Именно поэтому предводительницу сейчас так выводила из себя необходимость думать о том, что было бы полезно для Ракари: ей бы стоило самой о себе позаботиться, а не ждать, что ей сделают поблажку.

Кроме этой зазнавшейся нахалки у Наи были заботы и поважнее. Она хмурилась, и периодически посматривала на Шиина: для него поддержка отца была важной частью жизни, но судя по тому, что мужчина вёл себя как обычно, Мастер Хаэль ему ещё ничего не сказал, то ли оставив это на Наю, то ли просто ожидая подходящего момента. В любом случае, Нае ещё предстояло пережить молчаливую грусть брата по поводу расставания, выраженную в повышенной заинтересованности в изобретении новых барьеров и редких тяжёлых вздохах. Предводительница невольно закатила глаза и чуть не застонала вслух, представив себе, что им всем отрядом неизбежно придётся быть свидетелями этой мировой скорби как минимум пару месяцев — быстро переключаться Шиин, к сожалению, умел только в бою, но никак не в своих редких эмоциях, появление которых, видимо, и для него самого каждый раз было потрясением.

Наконец прозвучал удар в гонг, оповестивший что отрядам пришла пора подняться на арену.

— Победить и не жалеть, — коротко приказала своим мужчинам Ная.

— Надеюсь, ты после боя раскроешь нам причину своего радикального настроя, — вздохнул Ариен, незаметно давая знак остальным, что он будет атакующим: не смотря на то, что он сейчас до конца не понимал стремлений свой госпожи, если она хотела выиграть, он чувствовал себя обязанным исполнить её желание.

— Бой до первой крови, — сухо напомнила наблюдательница, — никаких лишних разговоров.

Она снова ударила в гонг и оба отряда незамедлительно рассыпались по арене. Только отряд Ракари бросился в наступление, а отряд Наи молча выставил защиту и распределился так, чтобы предводительница оказалась в центре: Иран с Шиином встали слева, Эмиэль впереди, Кьяр с Асином справа, а Аэн с Ариеном сзади.

В барьер Шиина тут же ударило несколько мощных заклинаний. На третьем щит к удивлению Наи рухнул.

«Отец ему всё-таки уже сказал», — глянув на нахмурившегося брата, сделала для себя вывод предводительница. — Шиин, защищаешь меня со спины! Сражаемся без барьеров! — приказала она уже вслух.

Если Шиину было тяжело справиться с эмоциями, то и магия его могла только навредить: вышедший из-под контроля щит мог стать для них ловушкой, а этого Ная допустить никак не могла. Шиин, бросив на неё виноватый взгляд, быстро поменялся местами с Аэном.

Тем временем Ракари, увидев, что Ная отвлеклась, кинулась прямо на неё, послав впереди себя водяные щупальца, но её атаку отразили Эмиэль с Асином. Ракари отскочила, усмехнулась, и её фигуру окутал туман, быстро погрузив арену в непроглядную белую пелену: одно заклинание она мгновенно трансформировала в другое, не дав своей энергии, потраченной на нападение, рассеяться. Однако никакого движения за этим не последовало. Только Ариен скрытый чужой магией, предвидя как будут дальше развиваться события, сделал шаг вперёд, встав прямо за спиной у Наи.

— «Ранить?» — раздался в голове предводительницы голос Асина.

— «Скажи Эмиэлю, чтоб отпустил их, и не использовал с ними магию уровня Мастера — выиграйте мне без этого», — приказала в ответ Ная.

— «Ты ж не собиралась поддаваться?» — захихикал мысленно Асин.

— «Это не значит, что надо всех обездвижить и выпустить на них стаю хааи», — поморщилась Ная.

Где-то справа раздался звон металла: похоже, Эмиэль снял заклинание подчинения, и противники начали ближний бой, выбрав самый простой способ добраться до первой крови. Слева послышался скрежет топоров Ирана, а следом за ним взрыв. Мужчина, сражавшийся с Ираном, успел защититься, но часть тумана на несколько секунд развеялась, позволив Нае увидеть, где они дрались.

— «Асин, скажи всем, чтобы не ранили мужчин», — отдала новый приказ предводительница.

— «Почему?» — удивился маг.

— «Потому что эта дура, Ракари, сейчас сама нападёт», — оскалившись, объяснила Ная.

Благодаря Перепёлке она чувствовала намерение Ракари ещё с самого начала боя: та хотела ранить предводительницу отряда — меньшее её в этом сражении не устраивало. Будучи перфекционисткой, не особо веря в способности Наи без феникса, и зная, что на арене последний бы точно не появился, женщина стремилась сделать свою победу блистательной. Сейчас, невидимая в своей белой завесе, она бесшумно приближалось. Её заклинание скрывало даже запах и тепло: никто не смог бы её обнаружить. Расчёт был великолепен, магия — безупречна, вот только Ная прекрасно чувствовала Ракари за пределами физического измерения и легко могла определить, где она находилась и что собиралась делать. Феникса уже не нужно было призывать, чтобы пользоваться его способностями: Перепёлка очень быстро приобретала новые навыки. Будучи с рождения привязанной к Нае, она ориентировалась на оставленную в теле предводительницы память предыдущей взрослой птицы и стремительно развивалась, осваивая всё новые и новые возможности своего существа. Последние две недели в ожидании боёв Ракари Ная как раз провела на тренировочном поле за городом со своим фениксом, радуясь, что от неё наконец-то отстали все Матери, дав время позаниматься собой и Перепёлкой. Ей было в удовольствие осваивать новую магию вместе со своей огненной птицей — общие стремления, общие достижения, общая радость — единство было невероятным и прекрасным переживанием.

Сейчас же Ная прикрыла глаза и улыбнулась: ей нравились условия сражения, в которых она оказалась, — можно было выиграть очень красиво. Почувствовав движение воздуха справа, она уклонилась от метательного ножа и тут же сделала шаг в его сторону. Сзади едва слышно звякнул сбитый на землю клинок. Из-за спины предводительницы ударил порыв ветра, разлился яркий слепящий свет, и Ариен одним лёгким движением поменялся с ней местами. Оказавшись впереди, он ударил Ракари мечом в плечо — та непроизвольно вскрикнула. Удар в гонг обозначил конец боя.

— Победил отряд Наи Лияр! — объявила наблюдательница.

Барьеры арены начали исчезать, и трибуны тут же зашумели. На это сражение собралось посмотреть довольно много эльфов, и теперь все они принялись обсуждать его исход.

— Два шага — впечатляет! — оценил Ариен перемещения своей предводительницы.

— Два шага за весь бой? — уточнил Асин.

— Да, — подтвердила Ная, — не предел возможного, но тоже хорошо.

— Могла бы вообще не двигаться — сама приказала, — хмыкнул Эмиэль.

— Слишком большая разница, — покачала головой Ная, — да и сражения до первой крови в основном на ближний бой рассчитаны…

— Какого демона?! — гневно прервала их обсуждения Ракари, зажимая довольно глубокую рану на плече: рванув вперёд в попытке успеть нанести удар, когда её туман сдул элементаль Шиина, она практически самостоятельно напоролась на клинок совершенно неожиданно появившегося из-за спины Наи Ариена.

— Зайди ко мне в комнаты через пару часов, — вместо ответа, бросила ей предводительница, направившись прочь.

Уходя с арены, оба отряда слышали недовольный гомон зрителей: из-за тумана они почти ничего не увидели. Кто-то, правда, восхищался скоростью последней атаки Ариена, которую уже не закрывала белая пелена, кто-то кричал о том, что Ная намеренно поддавалась и затянула сражение вместо того, чтобы убрать проклятую водяную завесу сразу и победить одним ударом.

Ракари рычала, слушая эти разговоры, но поспорить, к её огромному разочарованию, не могла: атака Ариена правда была проведена великолепно, и Ная действительно поддалась — разбить сковавшее в середине боя весь отряд Ракари заклинание никто из её мужчин не смог. И она тоже не смогла. Женщина и сама понимала, что её отряд не проиграл в тот момент только потому, что Ная, видимо, приказала их отпустить — никак по-другому исчезновение подчиняющей магии объяснить было невозможно. «Если хотела покрасоваться своим Ариеном, то выбрала просто отвратительный способ!» — негодовала про себя Ракари.

Она вообще не ожидала, что Ная будет ей подыгрывать, но тем не менее, даже поблажки в виде отсутствия во второй части сражения барьеров, которые нужно было бы пробивать, и отменённого заклинания, скорее всего принадлежащего Эмиэлю, выиграть ей всё равно не помогли. Это злило ещё больше. Особенно потому, что Ракари знала, как разрушить всю эту магию, но у неё просто не хватило сил. Если барьеры Шиина её отряд общими усилиями пробил, то контроль тел сломить не смог. Ракари специально перед этим боем просматривала личные дела всех членов отрядов Наи: у каждого из них в статусе значилось только «член профессионального отряда» и ничего больше. Однако уровень некоторых их атак сегодня этим статусам совершенно не соответствовал.

— Злишься? — улыбнулась Управляющая Дома Фаоэн, поймав Ракари за локоть недалеко от арены.

— Вы видели бой? — вспыхнула та. — Какого демона она вытворяла?!

— Пыталась показать тебе твою ошибку, но ты её пока не видишь, — пожала плечами приставленная следить за боями Ракари женщина.

— Я просматривала навыки всех её мужчин… — продолжала рычать Ракари.

— В личных делах? Бесполезное занятие: в этих бумажках только официально подтверждённая информация, — меланхолично прервала возмущения Управляющая.

— И что это должно значить? — не поняла Ракари.

— Что у Наи невероятно ленивый отряд, члены которого не потрудились получить те статусы, которые могли бы иметь. А ты вместо того, чтобы копаться в архивах, лучше бы поспрашивала у тех, кто с ними общается, — ткнула женщину в её недочёты Управляющая, — живые языки всегда знают больше мёртвых букв.

— Они ни с кем толком не общаются, — ощетинилась Ракари.

— Не настолько всё плохо! — рассмеялась Управляющая. — Другое дело, что тебе было бы сложно встретиться с теми, кто реально что-то знает, но ты могла хотя бы поинтересоваться у меня, и я бы тебе сказала, что тебе было лучше отказаться от этого сражения, чтобы не терять попытку, потому что в отряде Наи как минимум трое соответствуют статусу Мастера, но получить его почему-то до сих пор ни разу даже не попытались. Видимо, чтобы к самой Нае вопросов не возникло. Или чтобы их из отряда не вывели в виду того, что они сильнее своей предводительницы. Последнее, кстати, до сих пор остаётся большим вопросом, потому что даже Совет не до конца понимает, чего можно ожидать от этой занозы в заднице Таэмрана. Все просто единодушно считают, что пока на их отряд можно сваливать все самые проблемные задания, лучше не лезть в то, что хорошо работает. К тому же, зная Наю, она скорее просто всех своих мужчин заберёт и свалит в другой город, нежели согласится заменить хоть одного из них — тоже не выгодно Совету. Так что её не трогают, пока она не провоцирует.

— Великолепно! — раздражённо дернула раненым плечом Ракари, намеренно игнорируя большую часть невероятно возмутившей её информации. — И кто эти трое «Мастеров»?

— Эмиэль, Шиин и, конечно, Ариен, — ответила Управляющая, — хотя последний может быть и выше Мастера по силе, но этого мы из-за его абсолютно извращённого характера никогда не узнаем, скорее всего. Тем не менее, не стоит забывать, что он был фаворитом Матери Ар'тремон, а эта женщина никогда бы не глянула на слабака.

— Всё это звучит так, будто отряд Наи — самый загадочный в городе, — закатила глаза Ракари, — малого того, что ей непонятно за какие заслуги всё с рук сходит, так она ещё и наглым образом этим пользуется!

— Самый опасный и самый проблемный, но в то же время один из самых сильных из тех, что сейчас собраны и постоянно выполняют задания, — поправила Управляющая, — обычно на этом этапе отряды распадаются, и каждый идёт своим путём, но эти ещё держатся. В Совете даже делают ставки, сколько это продлится. Особенно теперь, когда Управляющая Закани во всеуслышание заявила о своей заинтересованности Эмиэлем и готова выдвинуть его на должность главы охраны. Любой нормальный мужчина ради этого ушёл бы из отряда даже не задумавшись — выбор очевиден: статус, деньги, определённая власть, отсутствие необходимости постоянно рисковать жизнью в тоннелях… Но лично я поставила на то, что он откажется.

Ракари скривила губы, и ничего на это не ответила. Сейчас ей было глубоко плевать, что будет дальше с отрядом Наи, её интересовало только, как та так быстро добилась своих результатов: ведь статус профессиональной предводительницы она получила всего около года назад. Именно об этом Ракари и намеревалась спросить Наю, раз уж ей сегодня была назначена с ней встреча, на которую она до разговора с Управляющей даже идти не собиралась.

— Чтоб мне в дебри измерений провалиться… — оценил новости Асин, сидя с открытым ртом. — Я бы мог подумать на кого угодно, но не на Управляющую Сиару! Она же как неприступная крепость!

— У любой крепости есть как минимум чёрный ход, — покачала головой Ная.

На секунду притихнув, мужчины взорвались хохотом. И только в этот момент предводительница поняла, как прозвучали её слова.

— Придурки… — еле сдерживаясь, чтобы тоже не рассмеяться, проворчала женщина.

— А мы-то что? — продолжал хихикать Кьяр. — Ты сама это сказала!

— Так а почему Мастер Хаэль тоже уходит? — прикрыв рот рукой, чтобы хоть как-то скрыть не слишком-то уместное веселье, спросил Аэн.

— Ариен бы тоже со мной ушёл, — опустила голову Ная, почувствовав, как от этой невесёлой картины перед глазами всё желание шутит мгновенно исчезло, — так понятно?

— Вполне, — уловив перемену её настроения, тихо подтвердил целитель.

— Тебя, судя по всему, больше расстраивает уход отца, а не то, что твоя мама оказалась виновата в предательстве? — заметил Ариен, за руку притянув Наю к себе.

— Звёздочка, если речь шла о жизни отца, как утверждает госпожа Сайтара, и мы с матерью хоть в чём-то действительно похожи, то меня вообще её предательство не удивляет. Но без отца в городе, правда, будет пустовато… — призналась предводительница. — Но мне-то ещё ладно — я большую часть жизни не зная его прожила, а вот Шиин… — Ная глянула на брата. — Как ты?

— То ли нормально, то ли отвратительно, — пожал плечами Шиин, — я привык, что он всегда был здесь. Понимаю, что уже не ребёнок давно, но всё равно как будто что-то важное исчезает. По ощущениям похоже на тот момент, когда мать уходила…

— Отец не на смерть уходит, а просто из Таэмрана. И к тому же, они с матерью собираются потом вернуться. Срок её условного изгнания — двадцать лет — это не так много, — попыталась успокоить мужчину Ная.

— Ты не хуже меня знаешь, что срок не имеет значения, когда уходишь в тоннели — один день или один год могут закончиться абсолютно одинаково, — возразил Шиин.

— Будешь хоронить отца, я тебя для прочищения мозга в Ущелье фениксов отправлю! — пригрозила предводительница. — Они вообще не собираются особо по тоннелям шляться. Отец хочет изучить библиотеку в Умаэрхе, а потом его однозначно понесёт за этим же куда-нибудь ещё. Думаю, мать будет просто ходить за ним эти годы.

— Им придётся брать задания, чтобы на что-то жить, — напомнил Шиин.

— Отец — прекрасный учитель. Ради какого демона ему мучиться с заданиями? — снова попыталась вразумить брата Ная. — В Умаэрхе он уже создал себе соответствующую репутацию, так что не думаю, что с деньгами у него могут возникнуть проблемы…

— Не трать воздух, — прервал женщину Асин, — знаешь же, что бесполезно — ему пострадать надо. В кои-то веки проснувшуюся эмоцию пережить, так сказать.

— Ладно, — махнула рукой предводительница, — отойдёшь — скажешь. Главное, своими барьерами нас всех за это время обратно в Бездну не отправь.

— Угу, — кивнул Шиин, отвернувшись от всех к окну.

Он и сам понимал всю абсурдность своей инфантильной реакции, но, к сожалению, навыка быстро справляться с переживаниями у него не было. Проанализировать ситуацию и продумать все возможные варианты развития событий он мог, а вот успокоить своё воображение — нет. В детстве это было большой проблемой — он на всё реагировал слишком эмоционально и долго не мог после этого восстановиться. В то время это очень сильно мешало его обучению, и после того как по его вине чуть не произошёл несчастный случай, едва не стоившей жизни всем, кто был с ним в одном зале, Шиин запретил себе что-либо чувствовать. Тогда его неумелый воздушный барьер, едва не захлопнулся смертоносной, лишённой кислорода ловушкой над другими детьми из-за того, что кто-то сказал ему какую-то задевшую его чушь. Учитель как раз на несколько минут отошёл, и ситуацию спасло только то, что кто-то додумался ударит Шиина ножом, чтобы оборвать поток его магии неожиданной резкой болью. Шиин тогда испугался. Очень испугался: он с ужасом осознал, что только что мог убить всех, включая себя.

Узнав, что случилось, учитель в тот день, написал каждому ученику для заучивания наизусть фразу, ставшую для Шиина истинной на всю оставшуюся жизнь: «У хорошего мага не должно быть лишних эмоций. Его ведёт холодный ум — ясное понимание ситуации». Шиин посчитал «лишними» все. С тех пор он практически ни на что больше не реагировал. Его отец долго пытался выяснить у него, что во имя Хаоса превратило шумного мальчишку в молчуна-одиночку, но тот ему так ничего и не рассказал. Со временем Шиин просто привык, и ему стало вполне комфортно жить самому по себе. Он полюбил учиться и часами просиживал в тренировочных залах, пробуя всё, что его заинтересовывало в попадавшихся под руку фолиантах, пытался это как-то видоизменить, подстроить под себя — так появились его собственные первые заклинания. Вся энергия, которая раньше тратилась на эмоции и общение, теперь уходила на чтение, магию и бесконечные записи своих измышлений. Его результаты в обучении становились лучше год от года. Единственной проблемой было то, что хорошего магического потенциала у него не было. Многое из того, что он придумывал, он просто не мог воплотить в реальность из-за банальной нехватки энергии. Все эти записи лежали у него на столе и на полках стопками, и сейчас он, возможно, смог бы довести до ума многие из тех заклинаний, но во время нападения кваллов, вся его многолетняя работа сгорела — кто-то ударил огненным шаром в его окно, и по окончании сражений, Шиин нашёл в своей комнате только оставшуюся покрытой слизью половину столешницы, на которой чудом сохранилось послание его матери, её подвеску с элементалем и обожжённые стены. После этого Шиин попросил выделить ему комнату повыше, а не на первом этаже, чтобы в случае повторения событий магическим зарядам было хотя бы сложнее попасть в неё. А ещё теперь он накладывал защитные барьеры на все свои новые рукописи.

С виду Шиин был одиночкой, но глубоко в душе был рад, когда в сложные для него моменты рядом оказывался кто-то, кому он мог доверять. Вопреки всей привычной для дроу логике для него родственные связи имели ценность, потому что в какой-то момент его жизни, родители остались единственными, с кем он мог открыто общаться. Асин с Кьяром и отряд появились уже значительно позже, но, к счастью, заняли ни чуть не менее значимое место в его душе, чем мать с отцом.

Сейчас он понимал, что Ная была права, и переживать особо было не о чем, но, тем не менее, ему нужно было какое-то время, чтобы усмирить свои чувства и вернуться к своему обычному, комфортному, нейтральному состоянию. Главное, чтобы хотя бы его сестра никуда не делась. «Привязанность — моя самая большая слабость, — немного отстранённо рассуждал про себя Шиин, наблюдая в отражении окна за тем, как Ная за какую-то очередную дурацкую шутку гоняла по всей комнате Кьяра его же рубашкой, — но слабости есть у всех, и они естественны для тех, кто ещё не умер».

— Ещё раз, ты, паразит, сравнишь меня с кериком, я куплю на рынке клюв и засуну тебе его в задницу! — грозилась на повышенных тонах предводительница.

— Твои пристрастия меня иногда поражают! — хохотал Кьяр, прячась за Ариеном.

Шиин, глядя на всё это, едва заметно улыбнулся — танцор всегда умел буквально за минуту переключить внимание Наи на себя и вытащить её из любого поганого состояния. Видимо, сейчас он тоже как раз приводил в действие план «любой ценой не давать своей госпоже расстраиваться из-за чего бы то там ни было».

Однако сам Шиин даже представлять себя в отношениях с кем-то не хотел — для этого нужно было что-то чувствовать и придавать этому значение. Но за Наей с её мужчинами он наблюдал всегда с удовольствием. В каком-то смысле они все втроём были его семьёй, и ему было приятно видеть их счастливыми. Тем не менее, как бы ему ни нравилось наблюдать подобные моменты, переживать что-то подобное сам он не хотел — это требовало слишком много усилий, которые он вместо всего этого мог направить на то, что, согласно его представлениям, приносило значительно большее удовлетворение. С тех пор, как у него появился доступ к магии элементаля, многие из придуманных им заклинаний стали работать. Пока почти все они не имели достаточной эффективности и нуждались в значительной доработке, но зато уже получались. Шиин планировал реализовать свою идею о создании хотя бы десятка барьеров со смешанными качествами, позволивших бы не тратить силы на поддержку множества разных слоёв. Пока у него успешно получилось совместить только барьеры тьмы и тишины, и этим новым заклинанием он пользовался постоянно. Ещё нужно было довести пропорции до совершенства, но, тем не менее, никто из отряда до сих пор на качество этого его творения ни разу не жаловался.

Свою жизнь Шиин планировал посвятить отряду и воплощению мечты о собственных оригинальных барьерах, которые в идеале должны были бы в течении следующей сотни лет войти в обязательную для изучения программу Дома Яр. Всё остальное — деньги, отношения, дети — его на самом деле мало интересовало. Для всего остального у него была Ная и ещё шестеро неугомонных сумасбродов, ставших его вторым Домом.