Звезда Хаоса

Глава 20. Костяной дракон

Кьяр изнывал. Иллюзия на Дэлле уже третью наделю тянула из него силы и совершенно не давала расслабиться. Конечно, одна иллюзия не истощала его магическую систему, но из-за непрекращающегося ощущения, что его энергия постоянно утекала, и постоянно восстанавливалась, уже хотелось выть и лезть на стены. Тонкое, неприятное чувство не переставая царапало его изнутри, будто непрерывно тянущаяся из его магической системы нить. Он мог бы сравнить себя с бесконечно возобновляющейся катушкой, которую безостановочно разматывали, но она никак не заканчивалась. Постоянное движение энергии внутри, которое обычно не чувствовалось так явно из-за довольно больших промежутков между использованием магии, сейчас мешало ему спать и даже просто спокойно сидеть на месте. Оно нервировало и давило. Кьяр пытался танцевать или петь, чтобы сбросить накапливающееся в теле напряжение, но всё получалось излишне дёргано и погрузиться ни во что толком так и не удавалось. Отвлечься становилось всё сложнее.

«Сколько ещё он мог так продержаться?» — Кьяр невольно задавался этим вопросом, понимая, что если он ничего с собой не сделает, то это изматывающее ощущение беспокойства и внутреннего дисбаланса доведёт его до того, что он просто потеряет контроль над своей магией.

— Госпожа Дэлла, — сдался Кьяр, когда женщина в очередной раз вернулась в комнаты, — вы можете дать мне перерыв хотя бы на день?

— Что случилось? — нахмурилась Управляющая.

— Я боюсь, что если движение моей магии не остановится хотя бы ненадолго, я потеряю контроль, и иллюзия на вас разрушится, — честно признался танцор.

Дэлла бросила на него недовольный взгляд и молча снова ушла. Кьяр вздохнул, прекрасно понимая её негодование: более сильный и опытный маг справился бы лучше. Однако это ничего не меняло, Кьяр ничего не мог сейчас с этим сделать. Ему всё равно было лучше сказать правду, чем его иллюзия бы рухнула в самый неподходящий момент. Он, правда, устал, он вымотался и всё, чего ему хотелось, это просто как всегда в такие моменты уснуть на груди Наи, чувствуя запах её тела, её руки на своих плечах и её поддержку. На его месте сейчас должен был быть кто-то вроде Эмиэля: сильный, несгибаемый… Тот, кому было без разницы, был ли он один или рядом был кто-то ещё. Здесь должен был быть маг уровня Мастера, а не танцор из борделя.

Кьяр сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь взять себя в руки и выкинуть из головы все лишние мысли. Задание было поручено ему, Ная верила в него, значит, он должен был справиться.

Дэлла вернулась спустя примерно два часа, объявив, что останется в комнатах на следующие сутки, и Кьяру позволено снять с неё иллюзию, при условии, что он сможет потом воссоздать её в точности такой же, какой она была сейчас.

Танцор тут же пообещал восстановить образ Матери Лияр в прежнем виде и, наконец, развеял свою магию. Стоило движению энергии остановиться хотя бы в одном направлении, Кьяр выдохнул с облегчением и, свернувшись клубком на диване, мгновенно уснул.

В свете зажжённого Наей огненного шара на фоне тёмной стены выделялся белым одинокий десятиметровый скелет. На полу лежали кости гигантских крыльев, вытянутый череп с массивными, полными острых зубов челюстями был повернут в сторону пришедших, длинный хвост был свернут спиралью, грудина, опираясь на ребра, поднималась метра на два над землёй, четыре когтистые лапы были расположены так, будто животное умерло во сне. На удивление скелет был абсолютно целым: искусственно созданный чьим-то барьером в пещере климат сохранил его таким, каким он, вероятно, и был здесь когда-то оставлен. А в том, что эти кости хранили тут специально, Ная даже не сомневалась. Сама Мать Лияр запечатала их или нашла это место и отбила у кого-то другого вместе со скелетом, предводительница не знала, но в том, что они с отрядом сейчас стояли в огромном тайнике Матери Лияр, была уверена абсолютно.

— Я спрятала его здесь, когда была предводительницей профессионального отряда больше ста лет назад, — заговорила Мать Лияр, подойдя к дракону и погладив пальцами то, что когда-то было его мордой, — у нас было задание на поверхности — раздобыть яйцо дракона. Этот ящер неожиданно напал на нас и тут же сожрал одного из моих мужчин. Завязалось сражение, в котором погибли все, кроме меня. Когда я в конце концов убила эту тварь, я пообещала себе, что однажды подниму его и заставлю служить всему нашему городу в плату за отнятые им жизни.

— Значит, мы собирали всё необходимое для церемонии воскрешения? — усмехнулась Ная, оценив насколько далеко идущие планы строила Мать Лияр уже в то время. Однако из интереса заглянув в её чувства из сознания феникса, тут же прикусила язык: в сердце женщины до сих пор была боль потери — вероятно, в её отряде тогда был кто-то, кто был ей дорог, и дракон убил его.

— Да, — кивнула Мать Лияр, — суши всех и будем приступать.

О том, что все собранные её отрядом предметы были предназначены для какого-то ритуала, Ная догадывалась уже давно, однако даже предположить не могла, что Мать Лияр хотела оживить десятиметрового костяного дракона. После воскрешения убить такую тварь будет практически невозможно: она и так уже была мертва. Единственным способом её победить, возможно, было сжечь кости, но чтобы спалить скелет такого размера, прежде чем он нанёс бы свой удар, нужна была поистине невероятная мощь. Предводительница, как и весь её отряд, с невольным восхищением смотрела на будущего призывного монстра и представляла, как этот дракон взлетит над главной ареной Таэмрана, чтобы принести победу их Дому в Боях.

— Надо полагать, вы знаете, как приручать драконов? — поинтересовалась Ная, суша одежду на Матери Лияр.

— Хаэль собрал для меня всю информацию об их приручении из наших библиотек и библиотек ближайших городов, — кивнула та.

— Так вот почему отец не смог мне помочь ни с одной из двух моих просьб, — озвучила вполне логичную догадку Ная.

— У него не было на это времени, — подтвердила Мать Лияр, — хотя на задание он тебя всё-таки отправил. Это, кстати, был хороший ход — я оценила.

— Спасибо, — улыбнулась Ная.

Предводительница высушила и прогрела весь отряд и, после того, как Шиин установил барьеры, подняла температуру в зале до комфортной. Мать Лияр тем временем достала из своего мешка все необходимые для ритуала вещи и вместе с мужчинами расстелила на полу перед черепом дракона ткань — под низ чёрную, сверху белую. По углам и в центре поставили медные чаши, в одну поместили сферу ветра, в другую насыпали почву, в третью налили воду, в четвёртую — масло кашира и, погрузив в него фитиль, подожгли, сделав подобие масляной лампы. После прочтения первого заклинания квадрат магического поля загорелся красным, обозначив центр пересекающимися ровными линиями.

В стоявшую посередине чашу Мать Лияр насыпала порошки цайлона, надьяна, ризака и пациуса. Вторым слоем легли листья ласси брили и кундриро, следом женщина положила херши и скорлупу феникса.

Последней Мать Лияр бросила санкару. Послышался треск горящих листьев, красный цвет поля сменился оранжевым, и зал мгновенно наполнился резко пахнущим травами дымом. Спустя минут десять огонь в чаше погас, и Мать Лияр залила горячий пепел молоком.

— И два последних ингредиента, — улыбнулась она.

— Остались алмаз, цепь, золотая краска, пепел, сердце, камни стихий и красная нить, — отозвалась Ная, перебирая в голове, всё, что они с отрядом собирали.

— Из твоего списка — да, — бросив на предводительницу внимательный взгляд, усмехнулась Мать Лияр.

Ная нахмурилась: выходило, было что-то ещё, о чем ей не сказали. Предчувствие подсказывало ей, что в этом не было ничего хорошего.

— И что же это за ингредиенты? — с подозрением уточнила она.

— Кровь светлого эльфа, — Мать Лияр с нечитаемым выражением лица кивнула на Лиаса.

— Сколько? — напряглась Ная: вот теперь действительно стало понятно, почему Мать Лияр с самого начала решила защищать светлого эльфа — чтобы использовать в своих целях.

— Вся, — снова улыбнулась Мать Лияр.

— После моей смерти! — тут же среагировала предводительница, схватившись за рукояти своих парных клинков за спиной.

— Всё в порядке, Ная, — неожиданно и на удивление спокойно остановил её Лиас.

На самом деле, с того момента, как он попал в руки дроу, он подозревал, что его жизнь закончится именно так. Обстоятельства могли быть разными, но то, что его в итоге убили бы ради чего-то, чем обладали только светлые эльфы, он практически не сомневался. Он давно был готов к такой смерти, поэтому в его сердце сейчас не было ни страха, ни сожалений. Конечно, он был бы рад жить дальше, ведь его ждали дома, его любили и ценили, он наконец-то чувствовал себя там, где и должен был быть, но с другой стороны, именно потому, что у него уже было всё, чего он мог желать, он и мог умереть спокойно.

Тяжело вздохнув, Лиас вытащил из ножен кинжал, который Ная подарила ему в Ортареле, и протянул его ей.

— Не думаю, что жизнь светлого эльфа под землёй могла закончится по-другому. Но, в любом случае, я ни о чём не жалею: я познал любовь, я познал преданность. Благодаря тебе, в моей жизни было всё самое прекрасное, что в ней могло быть, — улыбнулся светлый эльф открыто глядя в лицо своей предводительницы, — помнишь, я однажды сказал, что от твоей руки я умру спокойно? Так оно и будет. Не сомневайся — делай, что должна.

Слушая прощальные слова Лиаса, Ная бросил полный ненависти взгляд на Мать Лияр: кого из них она сейчас должна была убить — её или всё-таки Лиаса? Они были на поверхности: если бы Ная убила Мать Лияр, они всем отрядом могли бы просто не вернуться — на поверхности их никто бы не нашёл. Но у Аэна и у Асина были дети и любимые женщины в Таэмране, и оттуда же надо было ещё как-то забрать Кьяра. С одной стороны, Ная понимала, что она должна была выбрать процветание Дома и пожертвовать светлым эльфом, но с другой, она никогда в жизни не выбирала кого-то кроме своего отряда, и сейчас ей тоже было плевать на всех, кроме них.

Мать Лияр с интересом выжидающе смотрела на предводительницу: светлый эльф протягивал ей её же кинжал, чтобы умереть, а она не могла выбрать, что ей делать. Её мужчины, хмурясь, собрались у неё за спиной: они были готовы принять любое её решение, но сейчас это был вопрос куда большего масштаба, чем когда-либо ранее, и ожидание заставляло их всех заметно нервничать.

Напряжение в пещере росло, Ная всё сильнее сжимала руки на своих клиниках. Её магическая энергия против её воли засияла вокруг неё красным ореолом, показывая всем, что она была готова сражаться и защищать Лиаса, чего бы ей это не стоило.

Однако прежде чем Ная успела принять окончательное решение и что-то сделать, Мать Лияр внезапно рассмеялась:

— Стакан.

— Что? — не поняла сбитая с толку странным поведением женщины предводительница.

— Мне нужен стакан крови, — повторила Мать Лияр, — запястье надрежь, и всё.

Пока Ная пыталась осознать, что от неё на самом деле хотели, Мать Лияр фыркнула и закатила глаза:

— Ну ты и дура, Ная… Надо же, и правда была готова кинуться на меня ради своего светлого эльфа… Святой Хаос! Не зря за тобой Совет до сих пор следит.

Красная аура предводительницы погасла, предводительница выругалась и, наконец, разжала руки на мечах:

— Чего вы, демоны его раздери, добиваетесь такими шутками?! — зашипела она, резко выхватив у застывшего в растерянности Лиаса кинжал.

— Кровь в чашу! — приказала Мать Лияр, игнорируя вопрос.

— Я сама! — продолжала рычать Ная.

— Мне без разницы, — отмахнулась от неё Мать Лияр, ещё раз указав на медную чашу со смесью пепла и молока.

Она с самого начала не собиралась резать вены светлому эльфу своими руками — его кровь должна была быть отдана добровольно, иначе бы весь ритуал просто не сработал, а добровольно Лиас бы вряд ли дался кому-либо кроме Наи, как показала его реакция на перспективу быть убитым. Но предводительнице об этом условии знать, конечно, было не обязательно.

— А последний ингредиент? — сквозь зубы поинтересовалась Ная, подводя Лиаса к центру ритуального поля.

— Моя кровь. Никого из вас я не убью — не напрягайся, — усмехнулась Мать Лияр.

В целом она была довольна: Ная действовала вполне предсказуемо. Конечно, то, что предводительница ставила свой отряд выше интересов Дома, Мать Лияр не слишком устраивало, но, по крайней мере, было предельно ясно, как женщиной, в случае чего, манипулировать. Удивляться её реакции не приходилось: в конце концов Ная когда-то была готова бросить вызов Богам ради Ариена — так, видимо, до сих пор ничего и не изменилось. Вероятно, если бы нужна была его кровь, а не Лиаса, она бы атаковала даже не задумавшись.

Ная осторожно провела лезвием по запястью Лиаса и перевернула его руку раной вниз, со смешанными чувствами наблюдая, как его кровь начала капать в чашу, а цвет магии ритуального поля меняться на жёлтый. Ей и самой было интересно: что бы она в итоге выбрала, чью жизнь бы забрала. Сейчас ей казалось, что она бы не смогла убить Лиаса, и в итоге здесь бы развернулось сражение между Матерью Лияр и Перепёлкой, но так ли это было бы на самом деле, она с уверенностью сказать не могла.

— Хватит, — спустя какое-то время, глянув в чашу, скомандовала Мать Лияр.

Ная отдала Лиаса в руки Аэна, приказав целителю обработать порез, и, глубоко вдохнув и выдохнув, встала возле Ариена. Ей сейчас больше всего хотелось послать всю эту затею в дебри измерений и уйти отсюда вместе со всем своим отрядом, оставив Мать Лияр развлекаться в одиночестве. В предводительнице по-прежнему кипела ярость и негодование. Она ненавидела такие идиотские проверки её характера. После них всегда хотелось от души ударить проклятого провокатора, чтобы навсегда отбить охоту с ней экспериментировать.

— Только не вызывай её на арену, — притянул к себе за плечи свою госпожу Ариен.

— А хочется, — зашипела в ответ Ная.

— Я вижу, — вздохнул мечник: он знал Наю достаточно хорошо, чтобы легко читать все её эмоции даже на расстоянии, не то что когда она стояла в его объятиях.

Ная же ещё раз от души выругалась и, вывернувшись из рук Ариена, пошла к Лиасу, проверить его запястье и проследить, чтобы предстоящий ритуал на него никак не повлиял.

Тем временем Мать Лияр надрезала свою вену и, когда её крови уже тоже было достаточно, о чём дало знать ставшее чёрным магическое поле, смешала всё содержимое чаши до состояния жидкой пасты. Взяв её и подойдя с ней к скелету, она начала расписывать заклинаниями кости дракона.

— Ная, положи камни стихий в сушёное сердце и прикрепи красной нитью между рёбер, туда, где оно должно быть у живых, — приказала Мать Лияр, — Иран, пусть тебе помогут обмотать дракона цепью. Вам нужно будет его удержать, когда он попытается взлететь. К сожалению, пока он мертвый, крылья связать не получится, поэтому, думаю, лучше всего обмотать шею. Распределитесь так, чтобы на обоих концах цепи силы были примерно равны. Шиин, поставь самый мощный барьер, чтобы даже если вы не удержите цепь, мой дракон не смог бы отсюда вылететь. Элементаля тоже призови и оставь у выхода из зала.

Примерно через час весь скелет был расписан магическими символами и светился бледно-голубым, сердце висело на своём месте в грудине, а концы обмотанной вокруг шеи цепи лежала на полу по обе стороны от черепа и обозначенного тканью места проведения ритуала.

— Прекрасно! — оценила всю проделанную работу Мать Лияр.

Убрав опустевшую чашу в сторону, она обсыпала череп дракона пеплом, а потом, достав золотую краску и тонкую кисть, нарисовала на нём тут же засиявшую печать призыва. Вторую она, вернувшись в центр ритуального поля, нарисовала на алмазе.

— Цепи, — приказала Мать Лияр.

Мужчины распределились по обе стороны от ритуального поля и взяли в руки цепь, приготовившись удерживать ожившего дракона.

Ная же вернулась к Лиасу, оставшись наблюдать за всем предстоящим действом со стороны.

— Скажи мне, если почувствуешь, что что-то не так, — предупредила светлого эльфа предводительница.

— Прервёшь ритуал? — полушутя спросил Лиас.

— Спалю тут всё к демонам, — рыкнула в ответ Ная.

Лиас бросил на предводительницу удивлённый взгляд, но больше ничего говорить не стал. Похоже, он сильно недооценивал значимость своей жизни в глазах Наи. Стоя рядом с ней, светлый эльф надеялся, что ритуал на него действительно не повлияет, и, когда всё закончится, у него будет возможность поблагодарить свою предводительницу за всё, на что она была готова пойти ради него, и выразить свою готовность отвечать ей тем же.

Тем временем Мать Лияр подняла руки и начала читать заклинание призыва. Ритуальное поле загорелось белым, магическая энергия женщины наполнила зал светло-голубыми искрами, и внезапно сердце, висящее меж ребер дракона начало ярко светиться, письмена на костях начали исчезать, впитываясь в скелет; печать призыва, формируясь, начала вращаться, распространяя вокруг себя золотые вспышки. С каждой секундой сердце сияло все сильнее, символы все больше растворялись, и когда всё потонуло в слепящем свете, в пещере поднялся оглушительный грохот, зазвенели цепи. Магия притягивала обратно в скелет давно ушедшую из него душу. Камни стихий, связанные красной нитью, плавились и освобождали энергии воды, земли, огня и воздуха. Поддерживаемые тёмными письменами и кровью светлого эльфа эти энергии сплетались, формируя основу, способную удержать жизнь в голых костях.

Вскоре сердце начало пульсировать, забилось и вместе с нитью растворилось в магии, став невидимыми оковами для вновь призванной в этот мир души. Возвращавшиеся сквозь измерения призрачные потоки жизненных сил всё больше наполняли скелет, пробуждающееся сознание всё больше начинало контролировать своё вновь обретённое тело. Одновременно с этим кровь Матери Лияр привязывала возрождающегося дракона к новой хозяйке и подчиняла печать призыва её воле.

Спустя несколько минут магическое сияние, включая сияние ритуального поля, неожиданно погасло, и в зале остался гореть только огонь в одной из чаш. В наступившей тишине, скрежеща костями, от земли оторвал голову огромный ящер и, повернув морду с зияющими пустотой глазницами к Матери Лияр, резко разинул пасть, будто стремясь издать устрашающий рёв.

Гигантские крылья ударили по земле, хвост распрямился, чудовище поднялось на лапы. Мужчины до предела натянули цепи, пытаясь удержать голову дракона у земли.

— Не отпускать! — рявкнула Мать Лияр — печать на её алмазе всё ещё формировалась.

Дракон замахал крыльями. С пола столбом взметнулась копившаяся здесь целый век пыль. Ящер начал подниматься в воздух. Как бы ни старались мужчины, но их сил было явно недостаточно, чтобы удержать такого громадного монстра.

— Шиин, элементаль! — крикнула Ная, стараясь переорать грохот костей.

Элементаль тут же устремился к дракону и прижал его обратно к полу давлением воздуха, но продержался всего около минуты, прежде чем костяной монстр снова начал расправлять и отрывать от земли громадные крылья.

— Ная, эта тварь быстро набирает силу, — закричал Шиин, — такими темпами, он скоро станет сильнее элементаля, и я его не удержу!

В этот же момент костяной монстр резко мотнул головой, пытаясь укусить воздушного дракона за спиной. Ноги держащих цепь мужчин проскользили по полу. Они рывком вернули тварь в изначальное положение, однако очередной раз дёрнув шеей, дракон практически подбросил их в воздух. Его мощь с каждой секундой росла и удерживать его становилось всё сложнее и сложнее. Преодолев давление элементаля, дракон снова поднял крылья и ударил ими по земле, подняв ещё один столб пыли и невероятный грохот. Бросившись вперёд, он щёлкнул зубами рядом с Ираном, чуть не откусив ему руку, потом метнулся в сторону стоявшего первым с другой стороны Эмиэля, но получил по челюсти огромным созданным Наей огненным кулаком, и попятился, потянув мужчин за собой. Монстр поднялся на задние лапы, до предела натянув свою цепь, потом рухнул вперёд, прижавшись к земле и, изловчившись, ударил хвостом элементаля так, что того отшвырнуло к стене. Дракон опять тряхнул головой, пытаясь сбросить с шеи железные оковы, снова замахал крыльями и потянул своих пленителей вверх, норовя поднять их над землёй и пронзить когтями.

— В стороны! — приказала Мать Лияр, когда ноги Эмиэля и Ирана уже практически оторвались от пола: печать, наконец, полностью сформировалась, и она была готова отозвать монстра.

Мужчины разжали руки, элементаль метнулся обратно к выходу, костяной дракон взлетел в воздух и бросился на Мать Лияр, но исчез в открывшемся перед его мордой портале. Оставшаяся в этом измерении тяжёлая цепь со звоном упала на пол. Всё стихло.

— Получилось? — почему-то шёпотом спросила Ная.

— Да! — оскалилась Мать Лияр.

После того, как всё закончилось, Ная приказала Аэну на всякий случай проверить всех, чтобы убедиться, что мощная магия и метания костяного дракона никому не навредили. Лиаса по её настоянию целитель осматривал особенно тщательно, но ничего необычного не обнаружил — ритуал на светлого эльфа никак не повлиял. Сам же Лиас после этого, отведя Наю в соседний зал, довольно долго говорил с ней, благодаря за её беспокойство и стремление защитить его, на что предводительница, улыбнувшись, погладила его по волосам, сказав только своё привычное: «Ты наш светлый эльф, я никому не позволю снова портить тебе жизнь». И только теперь эта фраза во всех её вариациях, которые он слышал от женщины, для Лиаса действительно приобрела то значение, что Ная, вероятно, вкладывала в неё всегда. Наверное, именно это дроу и называли преданностью.

Дальше жизнь отряда, можно сказать, потекла как обычно, когда им приходилось где-то сидеть и ждать: дежурства, шутки, охота, игры и сон. С той только разницей, что с ними сейчас не было их главного возмутителя спокойствия и зачинщика всех развлечений, и это довольно сильно сказывалось на общей атмосфере. Мать Лияр же занималась тем что приручала своего костяного дракона, который, к счастью, довольно быстро проходил все стандартные стадии. Первые три дня он летал вокруг женщины и клацал огромной челюстью. Вторую стадию страха он пропустил, перейдя сразу к проверке, которая заключалась в том, что монстр сидел как статуя, так же не позволяя шевелиться и Матери Лияр. Стоило женщине двинуться, как она тут же получала увесистой лапой в плечо. Не сильно, но ничего приятного в ударах скелета весом в несколько тонн всё равно не было. Стадии терпения тоже не было, и к концу шестого дня, дракон, наконец, начал вести себя как обычный ящер.

Не считая того, что монстр, видимо, ещё не понял, что мёртв, костяной дракон предсказуемо оказался очень неприхотливой призывной тварью. Однако пока он постоянно инстинктивно воровал мясо у отряда и пытался его проглотить, но каждый раз все его попытки заканчивалось одинаково — еда провалилась на пол между костей нижней челюсти. Дракон злился и пробовал съесть кусок опять, и так до бесконечности. Этот процесс занимал у ящера по нескольку часов в день, пока Мать Лияр ни забирала у него превратившееся в отбивную мясо и ни выставляла дракона из пещеры, чтобы изучать его боевую мощь на открытом пространстве. Нае с отрядом наблюдать за тренировками женщина запретила, объяснив это тем, что до самых Боёв Матерей никто не должен был знать, какими способностями обладал дракон.

— Госпожа Сайтара, вы хотите с помощью этого дракона победить Мать Ран? — во время одного из ужинов спросила Ная.

— Нет, у неё слишком большой боевой опыт. Не думаю, что кто-то из нынешних Матерей может её победить. По сути сражения будут идти за второе и третье место, — ответила Мать Лияр.

— Вы говорили, что хотели выяснить что-то про Мать Ар'тремон, — вспомнила предводительница, — вам удалось?

— Нет, — нахмурилась Мать Лияр, — Айюна — искусный маг огня и великолепно владеет чуть ли не всеми видами оружия. Как у мага воздуха, у меня есть преимущество в скорости магических атак, вот только у предыдущей Матери Ар'тремон тоже была воздушная энергия, и она Айюне проиграла. А меня, как назло, во время этого поединка не было в городе, и я не знаю, как именно это произошло. Это я и пыталась выяснить. Но в итоге, как сражаться с Айюной, я до сих пор не знаю. Ариен, может ты что-то про неё знаешь?

— Не думаю, что вам в бою пригодятся знания о её пристрастиях в постели… — покачал головой мечник.

— Не вздумай насиловать мои уши этими подробностями, и так наслышана! — скривилась Мать Лияр.

Ариен тихо засмеялся: почему-то все в Таэмране считали, что у Матери Ар'тремон были какие-то извращённые вкусы или что-то вроде того, хотя на самом деле ничего выдающегося в её предпочтениях не было абсолютно. Особенно если сравнивать с теми историями, которые периодически рассказывал отряду Кьяр после своих похождений.

— Лияр и Ар'тремон разделяют ещё Дома Хелен, Маэль, Яр и Сиэль, — продолжала тем временем размышлять вслух Ная.

— Да, но по-настоящему меня беспокоит только Айюна. На этих Боях она — мой главный противник. Если удастся её победить, я выведу Дом Лияр на второе место, если нет — только на третье, — Мать Лияр бросила оставшиеся от своего ужина кости кролика в мешок и встала, чтобы снова увести дракона на очередную тренировку.

— Даже третье место — это уже на четыре выше, чем наш Дом занимает сейчас, — хмыкнул Асин.

— До этого ещё почти год. А сейчас решайте, кто пойдёт на охоту, остальные могут отдыхать, — вздохнула предводительница.

В этот раз поверхность надоела ей на удивление быстро — она уже хотела просто собраться и пойти обратно в Таэмран. Настроения что-либо делать не было совершенно, поэтому Ная по большей части или играла с мужчинами в кости, или охотилась с Ариеном, или спала. Сегодня выходить из более-менее тёплой пещеры у женщины не было ни малейшего желания, поэтому, когда выяснилось, что играть пока никто не хотел, и большинство мужчин собирались спать, она тоже завернулась в спальную шкуру и вскоре уснула.

Эмиэль дежурил третьим и уже намеревался будить Аэна, чтобы тот его сменил, когда его тело внезапно пронзило лёгкое, неприятное ощущение, похожее на удар током электрического угря. Всё внутри сжалось, охваченное холодным липким ужасом, и мужчина невольно бросил взгляд на своё, скрытое доспехом, запястье — связь с Кьяром только что исчезла. Эмиэль нашёл глазами спящую у дальней стены предводительницу, задаваясь вопросом, что он должен был сейчас сделать: сказать ей, зная, что ни к чему хорошему это не приведёт, или промолчать, дав ей провести ещё какое-то время спокойно.

— Ты чего?

Эмиэль едва заметно вздрогнул и повернулся к вернувшемуся с охоты Ариену.

— Кьяр, — тихо отозвался он, — связь исчезла.

Ариен тоже первым делом глянул на Наю, но увидев, что она спит, только глубоко вдохнул и закрыл глаза. Опустив голову, он простоял несколько секунд неподвижно, борясь с собственными эмоциями, после чего принял единственное, по мнению их обоих, верное в данной ситуации решение:

— Не говори никому, особенно Нае.

— А как вы собираетесь выкрутиться на ежемесячном собрании Совета? Там ведь не идиотки сидят — магию Кьяра мгновенно раскроют, — спустя ещё несколько дней задала беспокоящий её вопрос Ная.

Мысленно она постоянно возвращалась к танцору. Шла уже четвертая неделя с того момента, как они покинули Таэмран и оставили его одного. Даже по самым грубым подсчётам, если предположить, что предыдущий Совет был прямо перед тем, как они ушли, вернуться к следующему они уже однозначно не успевали.

— Туда пойдёт моя Представительница. А я якобы получила травму во время тренировки: меня очередной раз укусила одна из трех виверн предыдущей Матери и я, к сожалению, не смогла явиться лично. Какая жалость! — съехидничала Мать Лияр, но потом продолжила уже более серьёзно. — Магия Кьяра нужна не для того, чтобы обмануть Совет — с ними такая чушь не сработала бы в любом случае. Она нужна, чтобы по возможности ни у кого другого не возникло лишних вопросов. Матери, возможно, уже поняли, что меня нет в Таэмране, но даже если так, афишировать это, чтобы не поднимать недовольство в Доме Лияр и не давать повода для сплетен в городе, не станут. Это шоу по большому счету не для них, а для всех остальных — Мать должна быть на своём месте. Вот и всё. Мы все понимаем, что Матери тоже не могут постоянно сидеть в четырёх стенах, нам тоже бывает нужно покинуть город — каждая придумывает свои уловки, чтобы это сделать. Никто из Совета не станет препятствовать — невыгодно. Смена власти никогда не бывает выгодной, если старая всех устраивает. Однако если бы я, например, знала, что меня хотят заменить, я бы никогда не ушла. Иначе это был бы просто подарок для Совета — на своё место я бы уже не вернулась. Более того, за мной бы ещё и убийц послали. Но пока я всех устраиваю, так что мою задницу Совет прикроет молчанием и выяснять ничего особо не станет. К тому же сейчас и так понятно, почему я отлучилась.

— И почему же? — поинтересовался Иран.

— Ради подготовки к Боям за места Домов, разумеется, — ответила вместо Матери Лияр Ная.

Отряд провёл в пещере ещё почти неделю, прежде чем Мать Лияр, наконец, отдала приказ собираться в обратный путь. К счастью, теперь у них был огромный костяной дракон, который сделал их дорогу до входа в подземелья значительно быстрее и проще, донеся туда весь отряд на спине всего за одну ночь.

У пещеры Мать Лияр отозвала своего монстра, и, заходя в привычный мрак тоннелей, все вздохнули с облегчением. Спустя ещё трое суток, дойдя по первой подземной реки, отряд привычно бросился купаться, смывая с себя все не слишком приятные впечатления от выхода на поверхность и усталость. Однако стоило Нае зайти в воду, как её дыхание на секунду замерло. Поднимающаяся паника отразилась на её лице, и она резко перехватила руку Эмиэля, повернув к себе его запястье. Мужчина тут же понял свою ошибку, но было уже слишком поздно — Ная увидела, что печати связи больше не было.

— Как давно?! — рявкнула предводительница. — Какого демона, ты ничего мне не сказал?!

— Мы всё равно ничего… — попытался вступиться за Эмиэля Ариен.

— Когда?! — оборвала все попытки оправдаться Ная.

— Через несколько дней после ритуала, — Эмиэль сдался, понимая, что теперь предводительницу на пути в Таэмран не смогут остановить ни демоны, ни Боги: она полетит к городу пущенной стрелой, и хорошо, если не отправит вперёд себя феникса.

До этого момента об исчезновении печати знали только Эмиэль и Ариен, теперь же её отсутствие увидели все. Но если у мужчин хватило выдержки отреагировать более-менее адекватно, то Ная тут же предсказуемо превратилась в разъяренного монстра, который уже не видел перед собой ни стен, ни расстояний. Однако отряд молчал, потому что знал, что она бы вела себя так же ради каждого из них, — у них не было права её в чём-то обвинять. Они все были до сих пор живы, благодаря тому, что Ная была именно такой: потому что она не боялась сражаться за каждого из них, потому что никогда не оставляла никого позади. И теперь, глядя на свою будто взбесившуюся предводительницу, все были абсолютно уверены, что будь это хоть приказ Богов, Ная никогда больше не разделит отряд так, как сейчас.

— Успокойся. Заклинание могли разрушить специально, чтобы по нему невозможно было отследить Эмиэля, а следовательно и меня, — попыталась утихомирить женщину Мать Лияр.

Но Ная уже никого не слушала.

— Больше никаких лишних остановок, — объявила предводительница, — привалы раз в сутки не больше чем по шесть часов. Я иду первая, и не дай вам Боги мне слово поперёк сказать!

— Нет никакой необходимости! — подняла голос Мать Лияр.

— Вы можете идти в своём темпе, уверена, вы умеете выживать в тоннелях в одиночку! — резко развернувшись к женщине, зарычала Ная.

Они смотрели друг на друга с открытой угрозой. Вот только в этот раз это была не провокация. Ная не собиралась ни отступать, ни уступать. Рядом с ней материализовался феникс и с писком закружил вокруг хозяйки.

— Я выпорю тебя плетью по возвращении, если ты не начнёшь подчиняться приказам, — предупредила Мать Лияр.

— Хоть на центральной площади, если ваши женщины сохранили моего Кьяра живым и невредимым, как вы и обещали. Но если нет, то плата за задание, о который вы говорили на пути сюда, не получена, и я не подчинюсь! — продолжала рычать Ная, смотря в глаза Матери Лияр.

Феникс сел предводительнице на плечо и, расправив крылья, угрожающе раскрыл клюв, будто целясь в противницу. Сражаться с птицей было бесполезно — Матери Лияр оставалось только выполнять требования своенравной младшей женщины.

— Ариен, вразуми свою дуру! — предприняла ещё одну попытку Мать Лияр.

— Простите, но это невозможно, — опустил голову мечник.

Он, как никто, знал, что умолять, просить, требовать или приказывать сейчас было абсолютно бессмысленно. Именно поэтому он сказал Эмиэлю молчать — потому что ради Кьяра Ная сорвалась бы с места в тот же момент, плюнув на всё, включая Мать Лияр, её костяного дракона и предстоящие Бои за места Домов. Для Наи не существовало ничего важнее жизней мужчин из её отряда.

— Я потребую твоего изгнания из города! — пригрозила Мать Лияр.

— Тогда феникс будет защищать вместо Таэмрана какой-нибудь другой город, — зло усмехнулась Ная, — вам это не выгодно.

— Как тебя только не убили до сих пор? — в голосе Матери Лияр вместе с гневом проскользнули нотки то ли восхищения, то недоумения.

— Не смогли, — оскалилась предводительница: этот вопрос ей задавали с такой завидной регулярностью, что он уже звучал почти как похвала.

С этого момента они шли вперёд с такой скоростью, будто это был вопрос жизни и смерти. Хотя для Наи так оно и было.

Идя за летящей вперёд словно тёмная стрела предводительницей, Лиас даже радовался — так они должны были вернуться в город как минимум на сутки, если не на двое раньше. Правда, уходя с поверхности, он надеялась, что у него хотя бы на пути обратно будет шанс посмотреть, на что была способна его Сайюра в бою, потому что по дороге туда монстров им практически не встречалось, но шедшая впереди Ная без разбора убивала всё живое, что попадалось ей на пути, не оставляя Лиасу ни единого шанса вступить в сражение, — навыки, полученные на занятиях с Мастером Хаэлем, применить совершенно не получалось.

Все мужчины кроме Ариена держались от предводительницы подальше, стараясь ничего лишнего не говорить и ничем не выражать своё недовольство слишком быстрым темпом, потому что с такой скоростью, как она, могли идти только Эмиэль и Иран с Лиасом, остальным приходилось предводительницу периодически догонять перебежками, чтобы не отставать. Зато Эмиэль, видя, что сейчас женщина всё же сбавляла темп, когда чувствовала, что остальные не справлялись, и дежурить на каждом привале оставалась сама, давая кому-то из мужчин лишний час отдохнуть, наконец, понял, как Нае удалось его обгонять целый месяц, когда она ушла за своим первым фениксом — её выносливости можно было только позавидовать.

Мать Лияр регулярно пыталась заставить предводительницу вести отряд в обычном темпе, но толку от этого не было никакого — Ная огрызалась и совершенно не слушала. Эмиэль с Ариеном тоже несколько раз просили женщину не идти против Матери Дома и сбавить скорость, как та того и требовала, ведь день или два уже ничего бы не изменили, но Ная оборвала все попытки её вразумить одним простым вопросом:

— А если бы там была я, а не Кьяр, вы бы сами остановились?

Нет, они оба знали, что они бы вели себя ещё хуже: Ная, по крайней мере, ждала отстающих и заставляла феникса лететь последними, чтобы на них не напали со спины, а они бы оба бросились в тоннели в одиночку, потому что считали бы каждую проклятую минуту, когда их предводительница могла быть в опасности, а их не было бы рядом. Пока Ная спала, мужчины тихо извинились за её поведение перед Матерью Лияр, но больше сдерживать свою предводительницу не пытались. В конце концов, они переживали за Кьяра не многим меньше неё. Никто из них даже думать не хотел о том, что Кьяр мог быть уже мёртв, и никто из них не хотел думать о том, как отреагировала бы на это Ная.