Бурбон и ложь

Глава 41

Грант

У нас есть два дня. Сорок восемь часов до того, как я навсегда покину Фиаско. Даже когда я ненавидел это место — когда слишком много людей смотрели на меня с жалостью, или я становился темой для каких-то дерьмовых слухов, — этот город все равно оставался домом. Я никогда не мечтал о том, чтобы состариться здесь, но, думаю, я предполагал, что закончу жизнь, как Гриз. Буду выживать на бурбоне и лжи. Наблюдать за мучительно медленным и одновременно быстрым течением времени. Постоянно получая душераздирающие напоминания о том, что ничто и никто не вечен.

Мои предположения оказались неверными. Это было своего рода пробуждение, которое заставило меня осознать, что дом — это нечто совершенно иное, чем то, во что я верил с детства. Им оказалось не место, а человек. Моя семья всегда останется моей семьей, и я буду скучать по ним каждый день, но когда я смотрю на Лейни, я вижу жизнь и семью, которые не позволял себе представлять раньше. Это будет чертовски потрясающее будущее.

Я кладу руку на горячую серебряную ручку, зная, что это мой последний визит сюда. Это будет последний ужин с ребрышками в компании друга, с которым я давно должен поговорить.

Раздается звонок над дверью, и меня обволакивает запах жареного мяса и солоноватый привкус старых дубовых панелей. В округе много ресторанов, но это место никогда не менялось. Я буду скучать по нему. Скучать по ним.

Марла кричит из-за стойки бара:

— Ты будешь сегодня ребрышки или бургер, Грант?

Она перекидывает полотенце через плечо и делает такой вид, как будто я задерживаю заказ, хотя я только что вошел. Она нетерпеливо поднимает на меня брови, потому что единственное, что можно сказать о Марле с уверенностью, — это то, что у нее совершенно нет терпения. Особенно ждать.

— Я буду то же, что и он. Я киваю Делу, сидящему в дальнем конце стойки.

Он делает глоток своего кофе.

— Сегодня она подает спунбред⁵⁴ с ребрышками.

Я улыбаюсь своему другу.

— Амброзия?

— Марла, скажи, что ты приготовила амброзию, — кричит он ей.

Она кричит из кухни:

— А лягушачья задница водонепроницаема⁵⁵?

Господи. Я оглядываю ресторан, и вижу, что нас здесь всего несколько человек, но сейчас поздний вечер четверга, поэтому большинство тех, кто ужинал тут с семьей, уже дома, укладывают детей спать. Кондиционер работает из-за сегодняшней жары.

В разгар августа в Кентукки кожа может покрыться испариной, если вы просто стоите на улице. Даже если не светит солнце, на улице жарко. Хорошо для бурбона, плохо для остальных.

— Полагаю, это «да».

Он смотрит на меня.

— Ты так нервничаешь потому, что хочешь сказать мне, что влюблен в эту девушку?

Мышцы на моей челюсти дергаются, а затылок нагревается. Между нами много общего. И любви тоже много, но мы ее не афишируем. Так было всегда, даже до Фионы.

— Да, связано с этим. — Я прочищаю горло.

— Есть шанс, что гадюка, курящая гвоздичные сигареты, — вторая причина? — История отношений Би и Дела была одной из немногих, о которых в городе не сплетничали. Но я знаю, что после ухода Би Дел ни с кем не встречался. Он никогда не рассказывал подробностей, а я никогда не спрашивал.

— Так и есть, — говорю я, когда Марла возвращается, чтобы долить ему кофе и налить мне свежий. — Спасибо, Марла.

— Еда будет через пару минут, — говорит она и спешит к кабинкам с кувшином воды.

— Я пытался сказать, но, видимо, безуспешно, что я рад за тебя. Я не знал о вас с Фи… до самого конца. Если бы я мог выбрать кого-то для нее, то это был бы ты, Грант. Но ее здесь нет. — Он делает паузу, шумно сглатывая. — Я скучаю по ней каждый день, но у нее была счастливая жизнь. Я рад, что ты был частью этого.

Я действительно не хотел плакать сегодня, но, клянусь, если он скажет еще хоть слово, я потеряю контроль над собой.

— Тебе это не нужно, но у тебя всегда было мое благословение. Кого бы ты ни выбрал.

Проклятье. Я кладу руки на столешницу и опускаю голову, глядя на потертый линолеум на полу.

— Я не планировал никого выбирать.

— Ну, в этом и заключается вся прелесть любви, не так ли? — Он смотрит в сторону кухонного окна, где Марла раскладывает свою амброзию. — Она, как правило, нарушает твои планы. И ты можешь быть тупицей лишь до тех пор, пока кто-то заставляет тебя улыбаться.

Если бы я моргнул, то ничего бы не заметил. То, как приподнялся уголок его рта, когда он смотрел на Марлу. Ну, будь я проклят.

— Ты что, издеваешься надо мной?

Он делает глоток кофе, не обращая внимания на то, что я пристально смотрю на него.

— До тебя никогда не доходило, почему я так часто здесь бываю?

Я наклоняю голову.

— Я думал, что дело в еде.

Он улыбается, посмеиваясь.

— Так и начиналось.

Я смеюсь:

— Хорошо. — Я киваю, думая о том, что мой лучший друг только что сказал мне, что у него кто-то есть, и почему-то ни один человек об этом не знает.

Из распашной двери кухни появляется Марла.

— Я приготовила для тебя мясо средней прожарки, — говорит она, снимая с предплечья тарелку с ребрышками. — Тебе, Дел, слабой. — Она снимает с другого предплечья тарелки с лепешками, а затем, словно из ниоткуда, выдвигает две чашки с зеленой амброзией, посыпанной кокосом и мараскиновыми вишнями. — Я принесу «Aus jus»⁵⁶, секундочку, мальчики.

— Спунбред сегодня хорош, — говорит он с набитым ртом.

Когда я подношу вилку ко рту во второй раз, разговор за стойкой заставляет меня прислушаться.

— Мы не подаем здесь ничего, кроме воды, — говорит Марла, слегка повышая голос. Я отрезаю еще один кусок мяса и смотрю на туриста, стоящего у дальнего конца стойки. Высокий и худой, ничем особенно не выделяющийся. Зачесанные назад черные волосы, с проседью на висках. Но, тем не менее, волосы на моем затылке встают дыбом, и я подталкиваю Дела ногой. Я вижу, как он смотрит мне за спину — быстрый взгляд и ничего больше.

— Похоже, у вас подают первоклассные ребрышки, — говорит он с северным акцентом.

— Как я уже сказала, вода — единственное, что есть в меню для вас, — огрызается Марла.

Я бросаю на него еще один взгляд, отмечая яркое золотое кольцо на его мизинце. Он берет зубочистку из держателя у кассы, а затем издает негромкий смешок, как будто ему не нравится такое отношение.

— Не подскажете, не видели ли вы случайно мою сестру где-то в городе?

Если не считать новостей, которые показывают по телевизору, все остальные присутствующие притихли и прислушиваются к этому разговору.

Марла бросает на него один из своих лучших взглядов «ты что, издеваешься?» и отвечает:

— Если она похожа на тебя, то нет. Здесь никто не появлялся.

— Больше похожа на нашу мать. Милая блондинка. Откликается на имя Лейни или Элеонора.

Я стараюсь дышать ровно и запихиваю в рот еще один кусок мяса, но чувствую тошноту. Единственное, о чем я могу думать, — это о том, что я оставил телефон в машине. Вытерев рот салфеткой, я говорю Делу:

— Надо отлить. Может, она завернет это для меня.

Я не смотрю на Марлу. Я просто прохожу мимо них двоих и направляюсь к туалету в задней части. Когда я поворачиваю за угол, то слышу, как Марла отвечает:

— Как я уже сказала, здесь не было никого нового.

Я не улавливаю, что еще она говорит, поскольку как можно быстрее прохожу через задний выход и направляюсь туда, где припаркован мой грузовик.

Я завожу его и звоню Лейни, но она не отвечает. Когда я пытаюсь дозвониться до нее снова, звонок переключается на голосовую почту.

— Детка, послушай меня. Бери Джулеп и отправляйся в главный дом. Оставайся там, пока я не приеду за тобой.

С замиранием сердца я отправляю сообщение Би.

ГРАНТ: 911. Он здесь.

БИ: Вытаскивай ее. Увози оттуда. Мне все равно куда.

Когда я звоню Делу, он берет трубку еще до того, как раздаются гудки.

— Он ушел через пару минут после тебя.

— Позвони в полицию. — Я завершаю звонок и вдавливаю педаль газа в пол. — Черт! — кричу я, ударяя по рулю.

Мой пульс барабанит, адреналин зашкаливает, когда я паркуюсь перед домом. Грузовик едва успевает остановиться, как я выпрыгиваю из него и бегу внутрь.

Нам нужно было уехать раньше.

Когда я распахиваю входную дверь, Джулеп виляет хвостом, поджидая меня. Если она ждет меня, значит, Лейни здесь нет.

— Детка, ты здесь? — Должно быть, она все еще в рикхаусе с Эйсом.

— Джулс, где Лейни?

Она лает на меня. Она знает, кто такая Лейни, и если кто и защитит ее помимо меня, так это Джулеп.

— Иди и найди ее, девочка. — Я свищу ей. И даю команду, которую она давно от меня не слышала. — Джулс, вперед! Защищай.

Она вылетает, как молния, через заднюю собачью дверь, так быстро, будто точно знает, куда направляется.

Я снова набираю номер Лейни, и в этот момент слышу, как он жужжит на кухонной стойке.

— Черт!

Я бросаюсь к двери и закрываю ее за собой. Есть всего пара мест, где она может быть, так что я начну с рикхауса, а потом отправлюсь к Эйсу. Но мои шаги замедляются, когда незнакомец из «Hooch» обходит свой старый пикап «Chevrolet» как раз в тот момент, когда я спускаюсь с крыльца.

— Добрый вечер, сэр.

— Вы вторглись на чужую территорию. Это частная собственность. Меня не интересует то, что вы предлагаете. — Мой пистолет остался в грузовике, охотничье ружье — в мастерской, сейчас в моем распоряжении нет никакого оружия.

Он поднимает руки.

— Я просто ищу то, что потерял. Подумал, что вы могли бы помочь мне найти это, мистер Фокс.

— Как я уже сказал…

— И я не уверен, что ясно выражаюсь. — Он тянется к поясу и достает «Глок», наводя и прицеливаясь так, словно хорошо знает, как им пользоваться. — У меня очень конкретная просьба. И я полагаю, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Похоже, у нас с вами схожие вкусы.

Это заставляет меня броситься вперед, не задумываясь. Через мгновение мое правое бедро пронзает мучительная боль. Но это не мешает мне двигаться к нему. Я не собираюсь сдаваться без боя. Я бросаюсь на него и неожиданно наношу удар правой в челюсть. Но движение выводит меня из равновесия. Снова раздается выстрел, и на этот раз я чувствую, как пуля задевает мой бок. Это чертовски больно, достаточно, чтобы свалить меня. Я с глухим стуком падаю на землю, и боль прокатывается по бедру. Но больше жжет заднюю часть ноги. Выходное отверстие.

Он нависает надо мной, пока из бока течет кровь, а бедро пульсирует. Вдалеке слышен лай Джулеп. Повернув голову в сторону звука, он улыбается, глядя на меня сверху вниз. Он втыкает ствол пистолета в рану на моем бедре, и я кричу так громко, что у меня звенит в ушах. Я сглатываю комок в горле и моргаю, пытаясь собраться с мыслями. Черт, только не отключаться. Мне нужно двигаться.

— Я спрошу тебя еще раз. Где?

— Иди нахрен, — плюю я в него, но это получается слабо, так как перед глазами все расплывается.

Он вытирает ствол пистолета, который теперь покрыт моей кровью, о плечо моей футболки, но я этого даже не чувствую. Я борюсь за то, чтобы оставаться в сознании.

— Я уже много раз это делал, — мрачно говорит он. — А сейчас я бы очень хотел поиграть с моей маленькой симпатичной воровкой.

Но я не могу пошевелиться, чтобы предупредить ее. Дать отпор, чтобы спасти ее. Или причинить какой-нибудь вред этому куску дерьма, чтобы удержать его подальше. Я знаю, что Джулеп успела добраться до нее вовремя. Они позаботятся друг о друге. Я верю в это.

— От тебя было очень мало толку.

А потом все вокруг становится черным.