Желание быть городом. Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и тридцати пяти городах

Еще твиты из Болоньи

Ср, 20:48: Родная газета The Art Newspaper Russia перепечатала плач по Боре Бергеру. Мы, кстати, с ним (и еще с парой людей) договорились, что кто кого переживет, тот и напишет некролог. Честно говоря, я очень боялся умереть раньше Бори. Хотя перед смертью мы с ним простили друг друга за все непонятки, что между нами случались. Успели еще до того, как Боря узнал о болезни.

Чт, 01:41: В поисках туалета зашел в городской медиацентр Болоньи, инсталлированный в старинное палаццо у фонтана с Нептуном на центральной площади, и был приятно удивлен, как там все сделано «для людей»: огромное пространство в три этажа с аудиториями и залами, магазинами и кафе. Есть несколько библиотек (в том числе и детская), куда с улицы может зайти каждый, есть пара книжных магазинов. Бесплатный вай-фай, из-за которого там сидит масса приезжих. Тепло, светло и мухи не кусают. От дождей в Болонье, застроенной аркадами и галереями, пострадать в принципе невозможно, но вот если холодно – городской медиацентр (другая общедоступная точка – «Макдоналдс» через дорогу) – самое оно.

Чт, 01:49: Все эти дни Болонья постоянно менялась в моем восприятии – то она казалась бесконечной, то маленьким провинциальным городом, вышедшим из своих берегов.

Чт, 18:34: В Болонье облачно, солнце появилось лишь к обеду. Аркады, конечно, хороши для светотеневых эффектов, но в них попадает слишком мало света.

Чт, 20:16: Museo Delle Cere Anatomiche в университетском палаццо Пегги – самый необычный музей восковых фигур, который я видел: все объекты XVIII века.

Чт, 21:56: Как чувствовал, что не нужно смотреть в Болонье картины Моранди, но слаб человек – мимо Музея современного искусства проходил и не выдержал, зашел. А зря. Дорого, сердито, скучно и снимать не позволяют.

Чт, 22:32: Жизнь здесь, конечно, не дешевая, но я не стал бы обобщать: это не сама жизнь в Италии такая уж дорогая, но наше пребывание здесь.

Чт, 23:38: Наверное, лучше всего сравнить то, что я устраиваю с «музеями», с тем, как иные из нас, для создания вненаходимости используют интернет, соцсети. Тем более что культура и есть сеть бесконечных отсылок.

Чт, 23:44: Существенная закономерность в том, что город схватывается и каменеет именно на пике своего развития. Это говорит о том, что у Москвы все еще впереди.

Пт, 00:09: В том, с какой грацией итальянки курят на улице, я примечаю века куртуазности. С таким же изяществом испанки стучат по клавиатурам своих смартфонов, точно четки перебирают.

Пт, 00:25: Самая душеподъемная сегодня экспедиция – в библиотеку Архигимназия, продолжившая тему медицинского Музея восковых фигур своим деревянным анатомическим театром.

Пт, 21:33: Дни так насыщены, забиты до отказа, что даже не жалко, что они проходит и времени поездки остается все меньше и меньше. Да и некогда, если честно, мне о них жалеть.

Сб, 20:54: Солнца сегодня в Болонье снова нет, но не пасмурно. Комфортно, хотя сонно. Рассеянно. Мотивация пробуксовывает.

Сб, 22:26: Придумал, как кажется, весьма остроумную мистификацию в духе времени: вести подробный травелог, не выходя из дома. Пользуясь чужим контентом.

Сб, 22:37: Сан-Стефано находится совсем близко к центру Болоньи, но оставляет ощущение загородного монастырского комплекса где-нибудь в полях. Сквозняки

В Болонье сегодня облачно, солнце появилось лишь к обеду. Утихомирился город, успокоился. Даже студенты притихли. Аркады вытягивают из тела слишком много тепла, и в них сквозняки гуляют, конечно. Бродил по окраинам, там галерей меньше. Заходил в магазины. Куртки мерил. Лучше всего у меня получается верхнюю одежду покупать. На рынке увидел, наконец, свежие огурцы. Перестал переживать за Эмилию-Романью. Отпустило.

Иногда на улице здесь накрывает ощущением, что каменная рама города – именно рама для чего-то более существенного и вместительного, чем просто дома, ряды обжитых зданий: для того, что здесь было раньше, но испарилось, или же для ползучего местного простора без границ, уходящего в поля окружающей Болонью заболоченной низменности, способной подменить историю и искусство размахом Паданской долины. Музей восковых муляжей

Museo Delle Cere Anatomiche в университетском палаццо Поджи – самый необычный музей восковых фигур, который я видел. Все объекты в нем XVIII века. Но экспонаты Museo Delle Cere Anatomiche интересны не только возрастом, но и спецификацией – это медицинские муляжи, более чем подробно рассказывающие про анатомию человека, ее патологии и всяческие жуткие болезни.

Именно поэтому Museo Delle Cere Anatomiche¹⁴¹ расположен в особняке, на котором написано о медицине и физиологии, рядом находится особняк с зоологическими и ботаническими наклонностями, окруженный ботаническим садом. Отчасти это похоже на район посольств, хотя на самом деле ближе всего этот набор зданий к нашим кафедрам и НИИ. Из-за чего отделы Музея науки бесплатны, но работают только с утра четыре дня в неделю (в пятницу, субботу и воскресенье он закрыт); когда я пришел, в нем сидел дежурный студент, работавший, кажется, над курсовой. Мы с ним немного поговорили. Между стеллажами с экспонатами – открытые двери с рабочими кабинетами ученых.

Наглядные пособия здесь сосредоточены в основной галерее, но открывается экспозиция кунсткамерой, где собраны всевозможные отклонения от нормы. В том числе и аутентичные, не сотворенные барочными умельцами скелеты и черепа, например, сиамских близнецов, гидроцефалов, уродцев, заспиртованных в колбах и похожих на инопланетян. Патологии рук и ног (шестипалые etc.) и прочих органов, вплоть до гигантских пенисов и нечеловеческого вида вагин.

Коллекции этих фрагментов плавно перетекают в основной зал, где отдельные демонстрационные столы посвящены разным частям человеческого тела со всеми внешними и внутренними подробностями. Выглядит весьма натурально и эффектно, хотя отдельные конечности напоминают мясную тушу, разделанную мясником.

Больше всего я зависал над муляжами, показывающими, например, устройство глаза, уха, носа, носоглотки, – эти восковые слепки заполняют отдельный смотровой стол, а также дополнительный стеллаж с артефактами совсем уже огромных размеров.

Потом экспозиция совершает еще один загиб, где акценты сделаны на строении мозга. Извилины и прочий головняк есть и в центральном зале, но здесь предметы XVIII века пополнены современными штучками – тонкими срезами полушарий и КТ. Между стеклянных шкафов висят гравюры и старинные манускрипты по анатомии.

Все это выглядит весьма меланхолично и достаточно отчужденно, из-за чего вызывает любопытство, а не отвращение. Естественнонаучные музеи оставляют меня равнодушным, им я предпочитаю художественные, а в заведения подобного рода почти никогда не хожу, разве что по дружбе или по службе, но тут же совсем иной случай.

Такие институции (как петербургская Кунсткамера или анатомический музей во Флоренции, подробно описанный в одном рассказе Эрве Гибера) для меня оказываются даже не «памятниками научной мысли», но портретами эпистем разных эпох. Чаще всего барочной или классицистической, с ее повышенным вниманием к изучению и описанию устройства мира, ну или же Ренессансной, как во Флоренции, которая просто шагала тогда впереди планеты всей и создала подобный музей (Museo di Storia Naturale – La Specola), если я не ошибаюсь, раньше всех.

Одно дело читать трактаты в хрестоматиях, написанных витиевато и требующих перевода на язык современных понятий, другое – делать этот перевод на «свой» язык автоматически, одним только взглядом.

Кроме того, разница времен (мировоззрений, эпистем, подходов) превращает эти предметы, автоматически облагораживаемые возрастом (даже если это бюст неандертальца или больной девушки, неожиданно похожей на Марину Абрамович), в антикварные раритеты, не лишенные эстетического измерения.

К тому же за всем этим стоит колоссальная работа, причем не только исследовательская, но и культурная – многочисленные имена ученых, скульпторов и мастеров, причастных к созданию болонской коллекции, перечислены в простенках между стеллажами, есть они и на сайте музея, вдруг кто заинтересуется.