Хроника взятия Сеуты

ГЛАВА X. Как Король сказал, что не желает решать ничего из того деяния до тех пор, пока не узнает, является ли службой Богу его совершение, и как он велел призвать ученых, дабы то узнать

Хоть и выказал Король те признаки (mostrancas) нежелания ответить согласием на прошение своих сыновей, неправдой будет (nem a verdade) [113] то, что желание его [на сей счет] было, посему, меньше имевшегося у каждого из них. Но чем более откладывал он деяние, тем более желания вызывало [оно] у Инфантов; и, к тому же, отказывая им в том, чего они так желали, он проверял их разумение и способности. Ибо сомнения зачастую предоставляют случай (azo) к тому, чтобы дело было лучше понято; и по сему старые учителя имеют в обычае предлагать многие и глубокие вопросы своим новым ученикам, поскольку труд, что те предпринимают ради поиска доказательств, дает великое приумножение их мудрости, ибо наибольшая часть их логики основана на аргументах веских и сомнительных, на коих школяры оттачивают все стороны прочих наук.

— Я хорошо расслышал, — ответил Король, — то, что вы мне сказали до сих пор. И, хоть ваши доводы и справедливы, и обоснованны, у меня все же найдутся иные, противные (outros contrairos), дабы вам ответить, когда бы мы ни заговорили о том, что касается [сего] решения. Однако, прежде чем я что-либо отвечу, я желаю вначале узнать, является ли совершение сего службою Богу. Ибо, сколь бы ни была велика почесть или польза, что может для меня из сего воспоследовать, коли я не найду, что сие есть служба Богу, я не намерен того делать, поскольку лишь та вещь хороша и справедлива, в коей Богу сполна оказывается служба. Так что, посему, ступайте-ка вы по своим домам (vos vos hi para vossas casas), и пусть каждый обдумает со своей стороны любые сомнения, что могут воспоследовать относительно службы [в сем деле] Нашему Господу Богу. Я же, тем временем, прикажу позвать моего духовника и некоторых иных ученых и обговорю с ними все правила (ordenanca)[, коих следует держаться относительно] сего деяния, и накажу им, дабы они сверились со своими книгами и совестью [на предмет того], не следует ли мне часом возыметь какие-либо сомнения супротив того, что я должен сделать [в данном отношении] как верный и католический христианин; и, со своей стороны, я обдумаю то. И, по завершении всего, ко времени когда я получу их ответ, мы соберемся все вместе и проведем нашу беседу, в ходе коей и будет обсуждена сполна суть сего деяния, относительно коего мы определим, хорошо ли оно для исполнения или нет.

Такое повеление дал Король, и Инфанты вместе с графом Барселушем отправились по своим домам, где каждый занял свои покои, дабы обдумать с гораздо большим усердием обстоятельства и сомнительные моменты, кои проведение в жизнь того деяния могло повлечь в том, что касается веры и службы Нашему Господу. Король же тотчас приказал позвать учителя брата Жуана Шира ((mestre Fr. Joao Xira) и доктора брата Вашку Перейра (Dr. Fr. Vasco Pereira), каковые были его духовниками, и Инфанта Дуарти, и равно некоторых иных из главных ученых, коих удалось найти в том городе. И он также велел позвать некоторых из принципалов [королевского] совета, хотя и немногих, и под большим секретом обратился к ним [ко всем] таким образом (por esta guisa):

— Друзья! Я приказал собрать вас здесь, ведая, что как вследствие природного разумения, так и изобилия учености (avondanca de ciencia), коими Бог отличил вас среди всех прочих [жителей] моего королевства, вы сможете дать мне здравый и полезный совет во всем том, в чем душа моя может испытывать какое-либо сомнение. И я знаю наверняка, что для сего в вас нет нехватки трех главных вещей, что потребны для советников великих сеньоров, наряду со многими иными, кои, как вам хорошо известно, определены во всех книгах, написанных древними для наставления [ensinanca] князей.

— Ss. [scilicet, «а именно»], первая — дабы они питали любовь к тому князю или сеньору, коему им надлежит советовать, поскольку любовь влечет за собой потребность, чрез кою увлекает сердце своего обладателя к изысканию и поискам всех полезных и почетных вещей для того, кого оно любит; поскольку вещи, коих желаем мы для наших друзей, берут начало от тех, что мы желали бы для самих себя, ибо каждый естественным образом желает другу своему того же, что желал бы для самого себя. И коли советники королей говорили бы от сей страсти (falassem desta paixao), то во многих случаях польза от их советов проявилась бы с наибольшею силой (proveitariam a maior forca de seus conselhos). И посему сказал Наш Господь Иисус Христос своим апостолам, после того как раскрыл им свои тайны, что не будет более звать их своими рабами, поскольку рабу не ведома воля его господина, но будет звать их друзьями, потому что Он уже наставил их в воле Отца Своего.

— Вторая же вещь, что требуется от советника, это обладание мудростью, поскольку без нее он не смог бы советовать верным образом. Ибо, хоть бы он и делал то из доброй воли, но коли ему недостает знания, он не сможет принести много пользы тому, кому требуется его совет, поскольку добрая воля без дела не есть вещь совершенная. И посему говорит Соломон, что советником надлежит делать одного из тысячи, что следует понимать главным образом так, что [такой человек] по здравом суждении должен быть мудрецом. Каким же образом сию мудрость надлежит понимать и в каких делах [применять] — о том мне было бы излишне излагать вам пространно, поскольку я вполне уверен, что в сем деле нет в вас недостатка понимания того, о чем я вам объявляю.

— Третья же вещь, кою потребно [видеть] в советнике, — это великая скрытность (grande segredo), поскольку нарушение [тайны] совета (rompimento do conselho) влечет за собой расстройство всего дела. И вы знаете, как во времена Римлян (Romгos), с добром и пользою распоряжавшихся величием той империи, одною из вещей, за кои писатели их столь прославляли их деяния, как раз и было то великое усердие, с коим они хранили тайну (puridade) своих советов.

— И так как я вполне уверен, что в вас присутствуют все сии вещи и что мне принадлежат ваше расположение (natureza) и авторитет — и тому поверить и то утверждать заставляет меня также моя добрая воля, — и поскольку обыкновенно в вас, здесь присутствующих, пребывает вся сила совета, что принадлежит здравию моей души и некоторой части [здравия], принадлежащего телу, я прошу вас и наказываю вам, дабы вы соблаговолили рассмотреть и обдумать со всем вашим усердием все то, что я намереваюсь сейчас вам представить.

— Дело же обстоит так, что, хоть я и потрудился столько, дабы подписать мирный договор с королевством Кастильским, как все вы знаете, но Бог ведает, что в основном то было ради службы Ему; и сколь бы ни была велика победа, что против них [Кастильцев] я одерживал, никогда не мог я своею волей обрести [от того] никакой внутренней радости — лишь в той мере, в какой это касалось [того обстоятельства], что они желали (somente quanto era que pois eles queriam), вопреки праву и рассудку, присвоить (apremar) достояние моих соотечественников. И только потому, что удел мой (meu senhorio) не подлежал подчинению, [то] было мне в радость, поскольку Бог великою милостью Своею пожелал дать мне силу и помощь, дабы я смог противостоять злому их намерению, что имели они супротив меня и моих королевств. Но Бог воистину мудр, [равно как] и Госпожа Моя, Дева Мария, у коей много раз просил я помощи (juda) в своих молитвах — ибо я всегда молил и просил Ее, дабы ни чрез меня, ни чрез посредство мое (por meu azo) никогда ни одному племени христиан не было бы причинено никакого зла, ни ущерба, но, чрез любовь Ее, [чтобы получили они] все покровительство и помощь; и при том я всегда желал узреть какую-либо возможность, чрез кою смог бы нанести урон (empecer) — хоть бы и было то [сопряжено] для меня с великим трудом и опасностью, — врагам Святой Его Веры. И что таково есть мое желание и воля, тому верным свидетельством ходатайство, коему я, относительно сего, дал ход пред Инфантом Доном Фернанду [Фернандо], что ныне есть защитник королевства Кастильского, чрез чей ответ ощутил я, что мое желание не могло исполниться согласно моему ходатайству.

— И поскольку я не предчувствовал (nao sentia) ничего, что в настоящий момент могло бы нарушить мой покой так, как мне было желательно (pudesse torvar tal que quisesse meu estado), я не видел, что еще мог бы сделать (nao senti al), кроме как просить у Бога, чтобы моя добрая воля получила [для исполнения] какой-либо подвиг, ибо за мною не станет дело свершить его. С другой стороны, я принимал во внимание возраст моих сыновей, и так как Бог милостью Своею пожелал содеять их такими, что по великой справедливости должны будут получить они звание рыцарства, то последнее должно было быть хоть сколько-нибудь почетно; но коли уж иным образом того нельзя было сделать, то я желал, чтобы то состоялось в сем городе, с весьма великими празднествами, дабы по крайней мере размах их дал повод к тому, чтобы в чужих краях прозвучала слава сего деяния.

— Однако они, обсудив то между собою, почли, что подобный образ действий — каков бы ни был их размах — был неприемлем, ибо в отношении такого дела этого было бы мало; и они изложили мне относительно сего многие и справедливые причины, по коим я должен был бы искать иное дело, в коем сделал бы их рыцарями; [в отношении] каковых [причин], хоть и показавшихся мне справедливыми и разумными (razoadas), я не мог, однако, ничего поделать, ибо повод для подобных дел не находится столь легко. И когда я пребывал в сем [размышлении], со мною заговорил Жуан Афонсу относительно города Сеута — сколь был тот велик, и благороден, и годен для взятия. Каковую вещь, как представляется, он узнал чрез уведомление от одного своего человека, коего он послал туда освободить некоторых пленников. Однако я, на тот момент, свел дело к шутке, поскольку то была вещь, о коей я тогда и не помышлял — ни много, ни мало. Однако Инфанты и граф Барселуш, мои сыновья, с коими говорил оный Жуан Афонсу, обдумали то лучше, и говорили со мной уже два раза, представив мне много причин, по коим я должен был бы решиться на сие дело. Относительно какового дела я не пожелал дать им никакого ответа до того, как узнаю вначале, будет ли проведение в жизнь сего службою Богу.

Ибо говорю вам поистине, что даже вознамерься я забрать (cobrar) для себя весь мир, но ощутил бы, что в какой-либо части то не есть служба Богу, — не почел бы того за победу и не содеял бы никоим образом. Посему, дабы я мог узнать наверняка, есть ли то служба Ему или нет, я и приказал собрать вас здесь таким образом, поскольку чувствую — вследствие великого знания, что имеете вы о о законе Нашего Господа Бога, — что вы сможете добрым образом меня в том наставить. Каковую вещь я наказываю и повелеваю, дабы со всем усердием вы соблаговолили бы глубоко изучить (escoldrinhar) как по вашим добрым книгам и святым писаниям, так и с высоты вашего разумения, и дать мне на то ответ так быстро, как только сможете.