Хроника взятия Сеуты

ГЛАВА XXIX. Как Фернан Фогаса возвратился с ответом на свое посольство и как шли дела относительно подготовки флота в то время, как он совершил свое путешествие

Хорошо выказал герцог Голландский, что имел желание доставить удовольствие Королю, поскольку, как только его [Короля] посол Фернан Фогаса отбыл, он тотчас же дал знать всем местам своей сеньории, что вследствие известных посланий, полученных им от Короля Португальского, необходимо было пребывать наготове, так как тот велел бросить ему вызов. И так начал он приготовления (comecou de se correger) к некоторым вещам, кои во всей его сеньории не могли уразуметь иначе (em al entender), кроме как [в том смысле], что они все-таки (todavia) имели открытую войну с королевством Португальским.

Король, после того как отбыл Фернан Фогаса, начал гораздо более скоро готовить все вещи, кои пристали ему для доброго устроения своего отбытия, приказав тотчас снарядить некоторых эшкудейру [191] с достаточными полномочиями, каковых разослал по всему побережью Галисии и Бискайи, и в Англию, и в Германию, нанимать большие корабли, сколько их могло быть найдено; каковое дело было не чем иным, как явным оглашением (manifesto pregao), что разносилось по многим частям христианского мира о том соединении [судов и вооружений] (armacao), что Король таким образом снаряжал. И поскольку новости издалека всегда делают вещь больше, чем она есть, хоть приготовления Короля и были весьма велики, все же молва [о них] была гораздо больше.

И в то время как готовились сии вещи и многие иные, прибыл вдруг Фернан Фогаса со своим посланием, каковое пришлось весьма по душе Королю; и он приказал, дабы по всему королевству было оглашено, что главными командующими сей армады должны будут стать Инфанты Дон Педру и Дон Энрики; но [при этом] он не пожелал, чтобы оглашалось определенно, будто они должны пойти на герцога Голландского, хоть в душе своей он и был бы весьма доволен, если бы так думали все, поскольку подобная манера сокрытия заставляла дело казаться более правдоподобным тем, кто то подозревал. И даже если бы он [Король] сказал [то] определенно, не преминули бы разузнать некоторые, что расположение той земли [Голландии] не требовало таких приспособлений (artificios), как те, что Король в настоящее время приказывал устроить; и, учтя сие, они смогли бы строить догадки (congeitorar) о другой, более достоверной цели. И в сем Король держался такой манеры, что когда ему говорили о том походе, то он внешне приходил в спокойствие (assessegava sua contenenca) таким образом, что давал понять, что не было то верное место, для коего он свершал свои приготовления (percebimento). С другой стороны, он ставил вопросы и делал жесты, имевшие целью изобразить завоевание той области [Голландии], где он желал, чтобы оно предполагалось.

Между тем, в то время как Король пребывал в ревностных усилиях (ciumes) по сохранению того секрета, явился к нему вдруг человек, дабы собрать [в единый свод] его деяния (arrecadar seus feitos), и привез ему [план] города Сеуты, нарисованного столь совершенно, как он есть; и хотя тот человек не имел намерения подозревать какую-либо [истинную] вещь о том секрете, Королю стоило великих усилий совладать с собою, ибо он думал, что его желание было раскрыто чрез догадливость некоторых, каковая и подвигла того человека привезти ему таким образом то изображение, с мыслью, что он доставит ему тем удовольствие, согласно имевшемуся у него [Короля] желанию. Все же Король имел такое благоразумие (avisamento) в момент, когда то [изображение] было ему таким образом представлено, что не выразил своим видом никакого удовлетворения, и даже, как нам думается, не обратил никакого внимания на подобное изображение, но полностью им пренебрег. Воистину можем мы хорошо уразуметь, что то была воля Божья повести дело так, чтобы Король все же обрел победу в том деянии, когда тот простой человек, не имея никакого подозрения, что подобного дела касалось бы (tangesse), подвигаемый особою [Божественною] милостью, каковой он не ведал и о коей не знал, представлял ему таким образом то изображение, чрез кое с большею легкостью тот [Король] мог бы избавиться от некоторых сомнений, коли он имел таковые в душе, относительно завоевания того города.

Кроме того, по завершении тех советов, постановил Король, чтобы все жители областей Бейра и Тралуш-Монтиш (Tralos-Montes) [Траз-уж-Монтиш] и [области] между Дору и Минью (de entre Douro e Minho) [Энтри-Дору-и-Минью] погрузились бы на корабли в городе Порту; и он приказал Инфанту Дону Энрики, чтобы тот отправился в область Бейра и приказал собрать всех коделов (coudeis) [капитанов кавалерии] и анаделов (anadeis) [капитанов арбалетчиков] как той области, так и другой, Тралуш-Монтиш, и чтобы, чрез свои книги, тот велел отобрать всех людей, годных для службы, вручив ему журналы переписей (cadernos dos alardos), кои он еще прежде сего приказал сделать, каковые держал у себя Гонсалу Лоренсу, как уже сказано. И тем же самым образом он [Король] приказал графу Барселушу, дабы тот взял на себя [те же] обязанности в области между Дору и Минью. [Насчет же] людей из Эштремадуры и [из области] между Тежу и Одианой [Гуадианой] он постановил, чтобы они погрузились на корабли в городе Лиссабоне под началом Инфанта Дона Педру, каковому он оставил обязанность по отбору людей сих трех областей тем же образом, каким возложил ее на его братьев в отношении других [областей]. И дабы вассалы и все прочие люди, долженствовавшие иметь довольствие (quantia) и жалованье (soldo), смогли лучше подготовить свое снаряжение, он приказал выплатить им оное довольствие и жалованье.

И, кроме того, он приказал Инфанту Дуарти, своему сыну, чтобы тот от его имени полностью взял на себя обязанности по управлению правосудием и финансами всего королевства. И был тогда Инфант Дуарти, в то время, когда сие было ему поручено, в возрасте двадцати двух лет; и поскольку сии два труда суть столь велики, он же был человеком юным и не имел к ним привычки (nao os havia acostumado), то тем с большею заботой он им отдавался, вкладывая в них великое усердие, ибо весьма рано поднимался с постели и слушал свои мессы, таким образом, что спустя небольшой промежуток [времени] после восхода солнца он уже был в суде (relacao), где пребывал непрерывно до одиннадцати или двенадцати часов; и тотчас же по окончании трапезы давал аудиенции весьма продолжительный промежуток [времени] и, не беря большой передышки, возвращался к рассмотрению прошений или принятию мер по делам финансов, таким образом, что для отдыха ему оставалась весьма малая часть ночи. Что было причиною того, что в нем развилась болезнь менемхолического настроения (humor menemcolico) [192], каковая увеличивалась в нем еще гораздо более по мере того, как он продолжал пребывать в сем, будучи человеком весьма милостивым и ласковым по характеру, что никогда не умел ни одному человеку дать дурного ответа, та же болезнь, согласно естественному своему свойству, состоит в том, чтобы испытывать раздражение к людям и всегда желать уединения. И были в том добром принце две весьма великие битвы, поскольку его характер желал пребывания среди людей и милостивого выслушивания их прошений, та же прискорбная болезнь понуждала его питать отвращение ко всем тем вещам.

Таковы, однако, были в нем добродетель и доброта, что он побеждал зло болезни и следовал своей доброй природе и характеру, таким образом, что весьма немногие люди ведали, что в нем пребывал такой недуг. Поистине, говорит автор, великий блеск (esprandecimento) производило в мире столько доброты и добродетели принца, о коих я с болью прекращаю говорить, дабы вернуться к к иным вещам, ибо воистину добрые свойства людей того времени были ничем в сравнении с его. Что же до чудесного средства, что нашел он для своего излечения, то всякому, кто ощущает какое-либо страдание от сей болезни, будет полезно прочесть о том в книге, что он написал, называемой «Верный советник» (o leal conselheiro) [193], где он найдет средство для того излечения, записанное пространно в главе двадцать третьей.

И так были распределены обязанности по королевству между Инфантами и графом Барселушем, Королю же единственно остались забота о своей артиллерии и вооружении вместе со всеми прочими вещами, что относились к оснащению его флота; и дабы сии вещи суметь устроить лучше, Король двинулся в направлении города Лиссабона, дабы оттуда приказать с большею легкостью подготовить все вещи.