Хроника взятия Сеуты

ГЛАВА XCI О том, как Король [Дон Жуан] направил к дому Короля Дона Фернанду Арагонского Жуана Эшкудейру, а затем Алвару Гонсалвиша да Майя, и о вещах, что он послал ему сообщить

Кроме того, направил Король Жуана Эшкудейру, одного доброго человека своего дома, со своим посланием к Королю Арагонскому.

— Вы расскажете Королю Дону Фернанду [Фернандо], — сказал Король, — как я привел свой флот из Португалии к сему городу, и о препятствиях, что возникали у меня по причине как туманов (sarracoes), так и течений, относивших мои корабли; и как я, наконец, постановил, вопреки всему, пойти на город, хоть многими и советовалось мне противное. И вы поведаете ему о порядке, коего мы держались в том, чтобы привести наш флот, и как мои сыновья высадились на Алмине, и каким образом было совершено вступление в город, коим теперь, по милости Божьей, я пребываю во владении. О каковом событии я пишу ему прежде, нежели какому-либо иному государю, из-за великого и доброго расположения, кое к нему имею, и равно из-за желания, мною в нем ощущаемого, к тому, чтобы воевать с неверными.

А затем, по прошествии немногих дней, он [Король Дон Жуан] направил к нему [Королю Дону Фернанду] Алвару Гонсалвиша да Майя, каковой был его ведором-да-фазенда [королевским управляющим] в городе Порту, с другим посольством, в каковом доводил до его сведения, что, поскольку они уже обсуждали посредством своих писем завоевание неверных, «то посему потрудился я взять таким образом сей город, — передавал Король, — разумея, что этим создаю весьма великое препятствие маврам по сю и по ту сторону [пролива]; ибо чрез его [города] посредство могут быть теперь подвигнуты любые вещи, кои мы пожелаем свершить в каждом из сих двух краев относительно уничтожения мавров, ибо те, кому понадобится явиться для войны в сих краях Африки, уже имеют место, где смогут произвести высадку своего флота, и добрую крепость, откуда могут занять страну, и для тех, кто пожелает вести войну с королевством Граадским [Гранадским], это [также] будет весьма выгодно, поскольку в сем городе могут постоянно пребывать корабли для охраны всего пролива, таким образом, что не смогут пройти никакие мавры для того, чтобы помочь другим. Посему я прошу у него [Короля Дона Фернанду], чтобы он дал мне знать о мнении, что имеет относительно сего деяния, дабы я мог устроить и подготовить свои [дела] для того, чтобы продолжить свое намерение».

Весьма доволен был Король Дон Фернанду подобными известиями и посему сказал, что много благодарил Бога за столь доброе событие, что даровал Он Королю Дону Жуану, его другу; однако поскольку был он уже до того стеснен (aficado) одною болезнью, что у него имелась [387], то много сомневался, что проживет столько, чтобы испытать такую радость, сумев свершить подобное деяние. Однако он прикажет отнести себя в носилках к краю (extremo) [границе] Португалии, куда он просил его [Короля Дона Жуана] прибыть, дабы им обоим поговорить более обстоятельно обо всех его делах. И пусть он [Король Дон Фернанду] даже умрет в том путешествии — от чего, как он разумел, он не был избавлен, сообразно великому страданию, у него имевшемуся, — он почтет свою жизнь за весьма добро потраченную (despesa) в подобном труде.

И с таковым сообщением отбыл Алвару Гонсалвищ из Сидовой Валенсии (Valenca do Cide) [388], где в то время пребывал Король [Дон Фернанду], весьма довольный добрым приемом, ему оказанным; ибо как он, так и Жуан Эшкудейру получили от него драгоценности и иные милости весьма щедро (mui gradamente), сообразно тому, каким был Король. Каковой, как только отбыл Алвару Гонсалвиш, начал свое путешествие, однако спустя немного дней пришел к концу своей жизни [389]; и таким образом все оказалось устроено, что Король [Дон Жуан] получил известия о смерти Короля Дона Фернанду прежде, нежели Алвару Гонсалвиш прибыл к нему.

И поистине Испания должна была весьма сожалеть о смерти такого государя, ибо был он человеком великих добродетелей, каковые направляли его к великим деяниям. И остался он Инфантом весьма могущественным и весьма любимым всем народом Кастильским[390], когда Короля Дона Энрики, его брата, не стало в сем мире (faleceu deste mundo), так что мог бы назваться королем, кабы пожелал, поскольку племянник его на то время пребывал в возрасте не более двух лет; каковую вещь он не пожелал свершать — хоть и много его том просили, — говоря, что Бог никогда не желал, чтобы он свершал вещь, чрез кою имя его могло заслужить какое-либо порицание. И так посадил [будущий] Король [Дон Фернанду] своего племянника на королевский престол, и повелел принять его как короля во всем его королевстве, и затем правил им [королевством] с королевой, его матерью, с немалою пользой, к великому удовлетворению всех в королевстве. И он осадил Антекейру (Antequeira), и захватил ее у мавров (a filhou aos mouros) [391], и много ущерба причинил в тех королевствах Граадских в то время, пока [власть] его длилась в Кастилии (enquanto durou em Castela); и позже получил он королевство Арагонское, как мы уже говорили. И кабы смерть не поторопилась его забрать, не были бы дни его потрачены на дело иное, нежели война с неверными, каковое намерение, следует думать, должно было стать весьма великою частью его заслуг в мире ином, ибо добрая воля там, где не хватает возможности, во многих местах принимается как дело.

Четыре королевских короны остались в Испании, выйдя из первого ее колена [392], и один магистр Сантьягу [393], сеньор земель Инфантаду [394], со многими и добрыми крепостями в Кастилии, и другой сын, герцог Гандия [395], со многими иными местами в Кастилии и Арагоне. Однако поскольку дела того королевства во многих местах переплетаются с нашими [португальскими], мы в дальнейшем будем говорить более пространно обо всех сих вещах.