Хроника взятия Сеуты

ГЛАВА LV. Как весь флот оказался супротив Алжазирас и как туда прибыли Перу Фернандиш Портокаррейру и мавры Гибалтара оказать услуги Королю

Вполне можно представить, каковы были ожидания мавров Гибалтара (Gibaltar) [Гибралтара], когда узрели они появление такой численности флота столь близко от своих пределов, поскольку в субботу к вечеру тот стал на якорь в Алжазирас (Aljaziras) [314], каковая вещь вселила весьма великий страх во всех мавров того края. И на то время не нашли они иного средства, кроме как собрать лучшие вещи, какие смогли достать, и отвезти их в дар Королю.

— Сеньор, — сказали те, кто отвозил ему дар, — жители и населенцы сего поселка Гибалтар посылают вам сие подношение (servico), хоть и не равное превосходству такого государя, но такое, какое удалось собрать у подобных людей, удостоверяя вам, что оно преподносится вам с охотою не меньшею, нежели [было бы преподнесено] Королю Граадскому [Гранадскому], нашему сеньору, кабы он [здесь] присутствовал. Поскольку мы ощущаем и верим, что всякую услугу, кою мы вам окажем, он сочтет столь же добро примененною, как и [по отношению] к себе самому. И к вам посылают просить как милости, дабы вы не почли за дурное, что они [жители Гибралтара] приказали закрыть свои ворота и привести в боевую готовность свой поселок (por recado em sua vila); ибо они поступили так по двум причинам: первая — поскольку им было удостоверено, что вы не пожелали дать гарантии безопасности от вашего флота Королю Граадскому, когда он послал к вам испросить их; вторая — дабы некоторые из тех молодых мавров не имели бы свободной возможности выходить за пределы поселка, ибо могло статься так, что между одними и другими началась бы стычка, от каковой ваша милость пришла бы в некоторую ярость и, быть может, то сделалось бы для вас поводом обратиться вовсе против них [жителей Гибралтара], что, может статься, в настоящее время не является вашим желанием. Посему, дабы оказать им милость и отвести от них сию заботу, они просят, дабы вы приказали объявить им вашу волю относительно того, что касается их, за каковую вещь они будут много более обязаны к службе вам, нежели были до того.

— Коли я, — ответил Король, — отказал в удовлетворении подобной просьбы самому Королю Граадскому, каковой столь настойчиво приказывал испросить у меня то, какое же у меня может быть основание делать это теперь — тем более что цель сего деяния все же не настолько обходит тех людей, коим приказано совещаться со мною, чтобы давать подобные гарантии? Что же до настоящего, передайте им, что я весьма почитаю то за услугу и рад получить это [подношение], имея в виду оказать им милость относительно какой-нибудь иной вещи помимо сей, кою вы у меня в настоящее время испрашиваете.

Мавры были весьма опечалены, услышав подобный ответ, так как, насколько они могли уразуметь, все осуществление того деяния было приказано ради их уничтожения (estroicao); для каковой вещи не было потребности в более достоверном подтверждении, нежели [одном лишь] виде флота, каковой они зрели стоящим на якоре пред лицом своей земли, каковая вещь влекла за собою разнообразные мысли, поскольку гадания о судьбе сомнительных зол всегда внушают (aduzem) скорбные заботы.

В Тарифе [315] Король Кастильский имел фронтейру (fronteiro) [316] и алкайдом [317] одного благородного рыцаря, каковой был уроженцем сих королевств [Португалии], братом графини Доны Гиомар, дядей графа Дона Педру ди Менезиша и звался Мартин Фернандиш Портокаррейру. И так случилось, что днем ранее, когда флот прибыл к устью пролива, как вы уже слышали, [жители] Тарифы его завидели; и поскольку они зрели такое множество флота, какого никогда не зрели и не ожидали в том проливе, то про себя были тому весьма изумлены. Однако немного времени спустя все паруса были зарифлены, и так как были они далеко и дело шло к вечеру, [жители] Тарифы, что продолжали глядеть, уверенно сказали, что то были привидения.

Но один португалец, что там находился, сказал, кажется мне, раньше [других]:

— То есть мощь Короля Португальского, моего сеньора, ибо никакая иная не идет с нею в сравнение.

— Да хоть бы — сказали прочие — все деревья Португалии были порублены на доски и все люди сделались бы плотниками, никогда бы за всю свою жизнь не смогли б они построить такое множество кораблей.

— Вы узрите, — сказал тот, — и весьма скоро, как то, что вы сейчас зовете привидениями, нагруженное добрыми воинами со знаменами Португалии пройдет пред вашими взорами.

Каковой вещи никто из прочих поверить не мог; поскольку, помимо многочисленности флота, когда корабли ходят вот так, да еще гораздо более, когда человек видит их издалека, десять уже кажутся большим количеством.

Португалец позаботился о том, чтобы осмотреть побережье, дабы удостовериться насчет того, о чем подозревал. И когда наступило утро следующего дня, флот уже начал свой проход пред (por davante) стенами поселка; и дабы вид его был еще более прекрасен, случился (acertara-se) в то утро великий туман, скрывший его весь, [так что о присутствии его жители узнали] лишь когда услышали звук труб и прочих инструментов, игравших на всех кораблях, каковой звук показался им чем-то небесным; и в сем явилась мощь солнца, и возник флот, продолжавший свой путь.

Но кем был бы тот, кто смог бы заниматься иным делом в поселке, бросив созерцание такой красоты?

— Поистине, — сказал Мартин Фернандиш, — весьма представляется, что дело это приказано самим Королем Доном Жуаном. Кажется мне, когда размышляю я о деяниях сего человека, что это сновидение, являющееся мне, когда я возлежу спящий.

— Весьма надлежит вам принять во внимание, — сказал он, обращаясь к другим там бывшим, — что никогда не зрели вы и не слышали о том, чтобы кто-нибудь еще из королей Испании или какой-либо иной страны в одиночку собрал бы столь многочисленный флот.

И как только флот стал на якорь супротив Алжазирас, приказал тотчас Мартин Фернандиш приготовить великий дар [в виде] коров и баранов и отправил с ними Перу Фернандиша, своего сына, услужить Королю.