Хроника взятия Сеуты

ГЛАВА XCV О том, как Король приказал позвать своего главного капеллана, и о суждениях, что он ему высказал

В следующую пятницу, когда исполнились 23 дня месяца, приказал Король позвать магистра брата Жуана Шира и Афонсу Ианиша, своего главного капеллана, и сказал им:

— В воскресенье, коли будет то угодно Богу, я разумею идти слушать торжественную мессу и проповедь в главную мечеть; посему позаботьтесь собрать всех капелланов моих сыновей и всех остальных клириков, прибывших в моем флоте, и равно прикажите подготовить все необходимые устройства для часовни, кои будут потребны для подобного акта.

И сразу на следующий день главный капеллан отправился взглянуть на ту мечеть и нашел, что ей подобает быть чистой, ибо, хоть и была она очень хорошо выложена изразцами вблизи пола, покоилось в ней великое множество прели (esterco); и сие было по причине многих старых и сгнивших циновок, что в ней лежали, поскольку мавры, когда творят свою молитву, во многих случаях лежат на земле, в других же пребывают босыми и бросают таким образом те циновки [на пол] по причине холода; и, как представляется, после того, как первая циновка, кою они там бросили, сгнила, они не пожелали ее убрать, и бросали другие поверх нее, и делали так всегда до того времени, таким образом, что первые циновки были невредимы, а все прочие гнили лежа (se moeram jazemdo), таким образом, что были обращены в прель, по каковой причине в ту субботу было собрано множество мотыг и корзин, с помощью коих выбросили все то гнилье (esterqueira) и вычистили весьма добро все помещение. И принесли туда равным образом длинную доску для алтаря, с ее ножками, и подобным же образом [устроили] все прочие приготовления, относившиеся к той службе следующего дня.

На другой день, весьма рано, собрались вместе в том здании все клирики, прибывшие с тем войском (companha), каковые все вместе представляли прекрасную коллегию; и вышло так, что на то время не случилось там ни одного епископа, поскольку в ту оказию (ensejo), когда была составлена армада, одни [из епископов] скончались, другие пребывали в своих штудиях, иные были при дворе [Папы] в Риме; и так, по случаю, не было там ни одного, хоть присутствие их и не было там особо нужно, ибо достаточно было там клириков, вполне годных для того, чтобы провести ту службу.

И посему взяли затем многие из тех клириков свои весьма богатые мантии, коих было в достатке, и то же самое пресвитер со своими дьяконом и протодьяконом, имея наготове свой котел с водою и соль, дабы свершить свою службу. И в сем прибыл Король, и с ним его сыновья, и равно коннетабль, и магистр Христа, и приор Эшпитала [Госпиталя], со всеми прочими баронами и вельможами (ricos-homens), и большими сеньорами, что там были, каковые все были одеты весьма богато в честь подобного праздника.

И тогда начал тот священник вначале творить свои славословия (esconjuracoes) над солью, произнеся над нею одну молитву, что читается в Святой Матери Церкви, коей текст звучит так: «Благочестиво молим Тебя, всемогущий Боже, чтобы по бесконечной милости Твоей пожелал Ты благословить и освятить самую сущность сей соли, кою угодно было Тебе по святому милосердию Твоему даровать во благо и здравие рода человеческого». И подобным же образом было содеяно с водою, что находилась в серебряном котле, в то время как прочие священники пели антифон, в коем говорится: «Возведен есть дом Господень поверх всех высот горных, к коему приходят все народы, говоря: “Да будет воздана Тебе слава, Господь наш!”»

И тогда начал пресвитер другую молитву, в коей произнес такие слова:

— Всемогущий Боже, чья мощь и творение суть во всяком месте, как Тебе угодно, склони волю Свою к нашим мольбам (sopricacoes), дабы сей дом [Господень], что ныне вновь основан во Имя Твое, был Тобою сохранен как таковой, и чтобы зло никакой [вражьей] мощи не смогло ему воспрепятствовать, но чтобы Святой Дух творящий дозволил творить в нем пречистую службу и [исповедовать] благочестивую свободу.

И он произнес равным образом иные молитвы, пока не соединил соль и воду. И когда сие было таким образом окончено, они взяли занавеси и начали их прилаживать, и затем установили алтарь на его месте, и прекрасною вещью для созерцания было видеть распределение тех вещей, как упорядоченно оно велось всеми теми клириками, ибо один нес саржу, а другой веревку и гвозди, чтобы ее развесить, и равно все прочие вещи по порядку, до тех пор пока алтарь не был окончательно установлен, и был водружен поверх него знак креста со святою водой, и произнесены слова:

— Мир да пребудет с Тобою!

И затем они стали кропить своею водой стены той церкви, начав с восточных сторон и двигаясь таким образом по кругу вдоль всего того здания (assim cercando toda aquela casa de arredor), в то время как другие клирики пели:

— Сей есть дом Господа Бога, каковой добро основан поверх камня твердого. Поднимайтесь же, Господь, и уничтожьте врагов Ваших, таким образом, чтобы бежали все те, кто отвратился от лика Вашего!

И говоря также:

— Дом мой наречен будет домом молитвы. Я передам Имя Твое братьям моим и посреди церкви Твоей восславлю Тебя!

И так они продолжали произносить свои молитвы и антифоны, пока не пришли к окончанию своего благословения, когда покрыли алтарь облачениями (lencos) весьма тонкими и белыми, поверх коих поместили святую дарохранительницу (ara sagrada) с ее корпоралами [397], и равно поместили на тот алтарь весьма богатый фронтал [398], и зажгли по всему дому многие большие восковые свечи (cirios e tochas).

О, насколько же, видится мне, должно было быть возвышено сердце Короля, чтобы принести многие благодарности Господу Богу, видя королевское свое достоинство приведенным в подобный дом с такою славою и почестью Святого Имени Иисуса Христа и приумножением царственности его короны! Равно и для прочих немалою было радостью зреть подобное деяние, ибо, оставив в стороне [ратную] почесть, в коей все имели равную долю, они рады были созерцать упорядоченность тех обрядов (estados) вместе со всем благородством прочих вещей, что там свершались.

И когда сие было таким образом завершено, начали все клирики, возвысив голоса, Te Deum laudamus, весьма добро контрапунктированный, по окончании коего все трубы издали единый звук; и судите сами, каков он должен был быть (quejanda seria), когда число их превышало двести.