Колючка и стихоплёт

Четвёртого февраля никакие доводы не смогли убедить Малику надеть платье и каблуки. Она натянула привычные джинсы, белый свитер, волосы собрала в высокий хвост, правда, воспользовалась косметикой. Кирилл вышел из спальни ненамеренно одетый как для семейного фото, в точно таком же сочетании цветов: джинсы и белый свитер. Малика отправила его переодеваться, заметив, что это уже чересчур.

Оказавшись в родном городе, они на время разошлись по квартирам. Малика оглядела свою полуголую комнату, наконец признала, что выглядит та убого и неуютно, а вовсе не просторно и оригинально. Отец ничего не изменил, просто перешёл жить в соседнюю квартиру к новой жене, где уже до его вторжения сформировался домашний очаг. В старой квартире в качестве рабочего кабинета пользовался только кухней. Василиса Максимовна ещё несколько лет назад переехала к Шурику и активно взялась за обустройство нового жилища.

Эта квартира должна была достаться Малике по наследству, а пока просто приходила в запустение, выполняя роль склада для старых ненужных вещей и затёртых воспоминаний.

Чтобы скоротать время до выхода, Малика принялась перебирать обрывки листов со стихотворениями Эдьки, которые ещё не отдала в типографию. Задумавшись, не услышала, как открылась дверь. Профессор остановился на пороге комнаты, глядя на неё как на привидение: о приезде она не предупредила.

— Малика?

— Кто же ещё, — не слишком дружелюбно откликнулась она.

Профессор молча снял куртку, выложил на стол несколько новых, запакованных в целлофан колод и крикнул из кухни:

— Раз уж ты здесь, посиди на картах.

Малика вздрогнула и с мрачной готовностью зашла на кухню. Полгода ей удавалось избегать этого разговора, отец обходился без её услуг, видимо, нашёл временную замену.

Она отодвинула карты в сторону и, глядя прямо в глаза, смело заявила:

— За этим больше не ко мне.

Профессор обернувшись, вонзился матово-чёрными глазами в её лицо, чуть сощурился, пытаясь вспомнить, сколько Малике лет. Не вспомнил. Оглядел выразительное лицо стоящей перед ним едва знакомой девушки. В необычных раскосых глазах не было и тени смущения, только вызов и упрямство. С горечью осознал, что она и правда не ребёнок.

— Кирилл? — угрюмо спросил он и сам же ответил: — Кирилл, конечно.

Вот тут Малика не выдержала и смутилась, но постаралась сохранить на лице безмятежность.

— Разве это меняет дело?

— Нет. Для меня нет, — почему-то уточнил Андрей Иванович.

Не дождавшись развития темы, Малика накинула куртку и вышла из квартиры. У соседней двери постояла несколько секунд, только потом постучала. Послышался щелчок замка, дверь приоткрылась сначала немного, затем во всю ширину.

— Малика!

— Готов? Пойдём.

Кирилл обернулся и крикнул вглубь квартиры:

— Я пошел, ба. Вернусь, наверное, поздно.

Он всучил Малике коробку с аккуратными с несколькими видами зернового кофе. Надев куртку, забрал подарок для Молекулы и только тогда обратил внимание на лицо Малики. Смуглые щеки покрылись неровными пятнами, а зрачки расплылись до краев радужки.

Кирилл вздохнул.

— Он бы всё равно узнал, — за неимением свободных рук он просто наклонился и уткнулся лбом в лоб Малики, заставляя посмотреть ему в глаза. — Ты и так на удивление долго исполняла роль девственной наседки. Не думай об этом.

Малика потёрлась носом о его нос.

— Он знает, что это был ты.

Кирилл резко отпрянул.

— Как бы ты ни бесилась, но проницательность и умение читать мысли достались тебе именно от Профессора. Я иногда его боюсь.

— Я всегда его боюсь, — призналась Малика.

На официальную часть они опоздали, пришли, когда бывшие выпускники уже разошлись по классам в ожидании начала дискотеки. За полчаса до этого на сцену в актовом зале вызывали представителей юбилейных выпусков, заставляли их рассказывать о себе и делиться впечатлениями о новой жизни за пределами школы.

В класс, приютивший её на последние полтора года, Малика не пошла, сразу направилась к кабинету физики, где её ждали бывшие одноклассники и Пётр Петрович. Прежде чем переступить порог, Малика и Кирилл взялись за руки и одновременно, будто репетировали этот момент, выдохнули.

На пятилетний юбилей выпускники собрались почти полным составом, приехала даже Наташа, заканчивающая университет по специальности режиссура в Москве, и ещё двое одноклассников, поселившихся заграницей. Веселье шло полным ходом. В центре класса, сдвинув парты, накрыли стол. Самые подготовленные успели прикупить кое-что в супермаркете, заказали пиццу. Большинство парней заранее принесли алкоголь.

Увидев опоздавших, бывшие одноклассники отвлеклись от тарелок и шумно поприветствовали парочку. Почти сразу заметили их сцепленные руки и принялись поздравлять. Тут мнения разошлись на два полюса: одни считали, что всегда знали о чувствах Кирилла и Малики, а другая половина откровенно опешила от такого поворота, приняв их отношения чуть ли не за инцест.

Они заняли место за столом и постепенно влились в беседу. Малика больше отмалчивалась, если нужно — кивала. Кирилл охотно рассказывал о соревнованиях и поездках заграницу. Вскоре пришёл Пётр Петрович, и тут все принялись наперебой хвастаться своими достижениями и дарить привезённые подарки.

Малика тайком рассматривала бывших одноклассников, воскрешая в памяти события из школьной жизни. Наташа почти не изменилась, похудела до прозрачности, коротко остригла пепельные волосы, оставив только длинную чёлку, вставила линзы с фиолетовым отливом. Теперь она ещё больше напоминала эфемерное существо из другого мира. Говорила мало, улыбалась загадочно, поглядывала в сторону Кирилла с затаённой обидой.

Танечка почти сразу громогласно объявила, что беременна уже третьим ребёнком, и в материнстве заключается счастье и смысл существования любой женщины. За пять лет она превратилась в копию своей матери: располнела в плечах и талии, сохранив тонкие ноги, выглядела, как массивный телевизор «Рекорд» на тонких ножках. Говорила много и шумно, влезала в большинство бесед со своим исключительным мнением. Найдя среди одноклассниц тех, кто успел обзавестись потомством, принялась поучать их, давать советы. С края стола, где заседала Танечка, то и дело слышались слова: регулярный стул, прививочная карта и прикорм.

Ребята охотно делились историями из жизни, втягивали в беседу классного руководителя, беззастенчиво приукрашивая свои приключения. Кирилл весело шутил, не забывал накладывать в общую для них с Маликой тарелку еду, но к алкоголю не прикасался, поэтому вскоре ощутил себя слишком трезвым на фоне развеселившихся одноклассников.

Пётр Петрович всё чаще поглядывал в сторону Малики, не мог сдержать торжествующую улыбку. Потом решился отозвать мнимую парочку в сторону и сразу же принялся поздравлять.

— Наконец-то, Камарицкий, сколько можно было тянуть?

Малика оборвала учителя, не позволяя наговорить лишнего.

— Это спектакль для одноклассников. Ничего у нас с Эдькой нет.

Пётр Петрович опешил, нашёл взглядом переплетённые пальцы ребят и раздражённо пролепетал:

— Как спектакль? Не дурите мне голову.

Кирилл пожал плечами, притянув к себе Малику, чмокнул в макушку и весело подмигнул.

— Очередная шутка Кирюхи, смиритесь уже с её тараканами.

Пётр Петрович выглядел не просто удивлённым, а обиженным до глубины души.

— Так вы не собираетесь пожениться?

Малика и Кирилл переглянулись и одновременно засмеялись.

Сзади их подхватила толпа одноклассников, спешащих в актовый зал на долгожданную дискотеку. Ди-джеем на вечере встречи выступал нынешний старшеклассник. Как и большинству представителей юношества, выпускники прошлых лет казались ему чем-то реликтовым, покрытым пылью времён. Треки он нарезал из раскопанных в недрах интернета мелодий шестидесятых и восьмидесятых годов. Выпускники не слишком возражали, танцевали резво и с блаженством, угадывая неизвестно откуда знакомые, даже в обработанном виде, мелодии.

Актовый зал, казавшийся когда-то просторным, сегодня выглядел скромным и тесным. Малика нашла взглядом Лену и кивнула в знак приветствия. Нехотя, словно через силу, девушка кивнула в ответ и сразу же отвернулась.

Когда началась медленная композиция, Малика по-хозяйски возложила ладонь на плечо Кирилла, но почувствовала, что он ускользает от неё, уводимый в круг танцующих. В толпе мелькнула Наташа в светлом элегантном платье, именно она увела Кирилла. Малика снова почувствовала себя школьницей, подпирающей стенку во время медленных танцев, неуверенной и отвергнутой. Не успела приступить к самоедству, как перед ней оказался Стас. Выглядел он иначе: возмужал, отрастил модную бородку, его волосы потемнели, слегка отливали рыжиной, теперь он совсем не походил на своего тёзку.

— Можно тебя пригласить?

Малика не сразу нашлась с ответом. Смотрела на первую любовь со смесью ужаса и горечи, ощущая даже сквозь годы боль растоптанных надежд.

Нехотя протянула руку.

— Пойдём.

Только начали перетаптываться, как мелодия завершилась. Стас удручённо вздохнул:

— Следующий танец мой. Пока нашёл тебя — песня закончилась.

Малика кивнула, прикидывая в голове план эвакуации. Стас исчез в толпе так же внезапно, как и появился. Она оглядела зал в поисках Кирилла, но его негде не было, впрочем, как и Наташи.