Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 32

Это столичное утро определенно отличалось от остальных. Канцелярские сотрудники только-только отомкнули двери кабинетов и неспешно заваривают себе утренний чай, вяло перечитывая стенограмму вечерних звонков королевских подданных. Где-то треплются о моде, где-то — о грядущем закрытом рауте «только для своих», на высоких этажах с энтузиазмом считают дни до отпуска, и только на продовольственных складах дворца все бегают, как склеротичные диаретики — срочно нужно что-то успеть, а вот что — все разом запамятовали.

— Моррисон, рыбный рейс обещает быть долгим. Может, откажешься? — с надеждой спросил лысеющий ямщик, кутающийся в шарф.

Пятеро курьеров-кучеров грели ладони о щербатые чашки с дешевым чаем, сидя на пустых поддонах в углу овощного склада. Мимо проносились наскипидаренные снабженцы, тряся списками товаров и ища виноватого. К огромной радости первых, всеобщая вакханалия их не касалась, и даже стенания бухгалтеров, обнаруживших бардак в дебетно-кредитных отношениях, лишь ласкали ухо. Довольствие-то у этих бухгалтеров — ого-го, не то что у бедных курьеров.

— Щ-ща-аз-з, разбежался, — с непередаваемым сельским акцентом выдал Джек, с удовольствием вытягивая ноги. — Ищи дурака. Кто ж откажется морских гадов пожрать и на пляжу пузо погреть?

— Башку тебе однажды снимут за воровство с благородного стола, — добродушно усмехнулся третий курьер в летах, шумно прихлебывая чай.

— Дак я ж не ворую, — невозмутимо парировал юноша. — Так, пробу снимаю, чтобы не умереть от голода в пути.

Везти приморские деликатесы к королевскому столу хотел каждый. Даже без небольшого процента, который Джек считал своей законной добычей, рейс на море радовал своей легкостью: хорошие дороги, приятная погода, интересные попутчики и два-три дня на морском побережье, пока торговцы морепродуктами и ледяные маги правильно заморозят и упакуют товар, дабы пережил он транспортировку с минимальным ущербом. Моррисон катался к морю уже три раза, и за новую командировку успел занести диспетчеру пару астров и всю свою харизму. Хорошо, что в диспетчерах баб больше, чем мужиков, влёт ведутся.

— А тебе куда доля выпала? — обратился он к оставшемуся с носом коллеге, скрывая самодовольную ухмылку. Этому неудачнику поди опять крепость досталась, он туда как на службу каждый квартал катается.

Так оно и оказалось.

— К погранцам, — поморщился тот. — Опять одни орехи и вяленое мясо, даже сластей им почти не шлют. Гаже Волостянных равнин, оттуда хоть сыра привезти можно, а в этой степи одна тоска да голод.

Мимо пронесли огромный деревянный ящик с апельсинами и папайей, привезенный из далекой страны. Следом за грузчиками, словно перепуганная курица, неслась какая-то растрепанная дамочка, что-то лопоча про ошибку в описи южных бандеролей.

— И какая вожжа им под хвост попала? — подивился лысенький, кряхтя меняя позу. За годы извоза отъелось внушительное брюшко, мешающее сидеть.

— Говорят, порожний обоз куда-то отправили, — поделился сплетней один из ямщиков.

— Да ну? Куда? И как это — порожний?

— Да шут его знает, — пожал плечами сплетник. — Вроде как один только почтовый кэб с человеком укатил, а продовольственный караван даже не собрали.

— Во дела, — курьер в летах от неожиданности пронес кружку мимо рта, расплескав напиток. — Это ж кого без съестного оставили?

— А этого не ведаю. И вообще, может, у них проверка, вот и носятся, — открестился от вопросов трепач.

Это он правильно. При дворце одни лорды да леди работают, услышит кто, что простые курьеры их промашку обсуждают, — не помилуют. Как по заказу нагрянули: важные, одетые с иголочки и морды кривят пренедовольно, осматривая один из лучших складов. Джек сдвинул картуз на затылок. Проверяющие? Ан нет, не проверяющие, у одного вон глаз дергается, а второй теребит садж, поминутно проверяя входящие телеграммы. Тоже, видать, получили нагоняй от высокого начальства, раз лично явились на нижние уровни.

— Губернский секретарь рвет и мечет, что жратву отправить забыли, — не утерпел извозчик, скверно хихикнув очередной сплетне. — Даже отстранить хотели или в командировку отправить, пока он всех не доконал своими разбирательствами.

— Который из них? — лениво спросил старший. — В администрации этих секретарей как свиней нерезаных.

— Хрен его знает, — вставил обязательную ремарку тот. — Вроде кто-то из переводчиков. Ну военных, которых по всяким поручениям заграницу отправляют, потому что у них пропуск через любую таможню с минимальным досмотром. Неужто про скандал не слышали?

Собеседники неопределенно промолчали.

— Уже почитай третья неделя пошла, как бы не четвертая, — почесал репу рассказчик. — Прилетел откуда-то с гор этот секретарь и разорался на весь двор, дескать, воруют из казны по-страшному, целыми мешками воруют, и всё наверху. С их дозволения, — заскорузлый палец украдкой показал в потолок.

— Тоже мне новость, — фыркнул Джек. — Дураку ясно: стащен куль — расследуй без страха, стащена телега — заручись поддержкой капитана, стащен завод — не беспокой начальство, им еще украденное делить.

— Откель это — с гор? Из горного народца секретарь, что ли? — подивился старший.

— Да не, наш он, — отмахнулся сплетник. — А в горы токмо по работе ездил. Взбудоражил весь кабинет чинуш, а они кто где: на охоте, на рыбалке, в отпуске. Какая им работа? Отмахиваются от простого секретаря, заявлениями и жалобами его подтираются. Вот и озверел человек.

— И что?

— Что-что, взял да и отправил, слышко, самому письмецо, что дюже его супружница горюет. Так горюет, что извелася вся, тоскует, белугой ревет. А меж строк полюбовных напихал правды: голодает, мерзнет, кручинится от произвола чиновного. Дети там опять же…

Джек заинтересованно повернул голову, всем своим видом подбадривая рассказчика. Не видал он, чтобы тосковала «супружница самого», скорее, напротив: язвила и глазками стреляла. Хорошая добыча, интересная, вкусная.

— Какие дети? — разинули рты остальные. — Когда ж они успели? Тока-тока вот поженились…

— Да не их, дурачье. Другие какие-то дети, уж не знаю, какие. Так, краем уха слышал от младших писарей, через них ведь вся почта королевская проходит, даже про дела сердечные. Вот сам и вышел из палат, затребовал к себе ответчиков, а у них дыра на дыре в бюджете-то. Оттого и бегают, как по башке схлопотамши.

Идея отлюбить жену Его величества возникла случайно. Принадлежащая первому лорду страны красотка-королева волновала многие мужские умы, но никто и помыслить не мог даже о флирте. Однако события почти месячной давности разом протрубили на всё государство: «Кто желает Её величество? Подходи по одному». И останься она в столице, Джека бы не пустили даже на порог. Но в северных землях кого ей привечать? Отвратного егеря, одетого будто помойный бродяга? Не смешите. То ли дело молодой, но умелый поставщик, способный ночь напролет радовать женщину.

Не по его рту коврижка, да только Джек давно наловчился уводить лакомые куски из-под дворянского носа.

— О чем думаешь? — брезгливо дернул губой лысый. — Облизываешься, как пёс на ничейную кость.

— Почти угадал, — фыркнул Моррисон, спохватившись и возвращая лицу беззаботно-лихое выражение.

От ворот к прохлаждающимся извозчикам двинулась массивная фигура, потрясая рыжей бородой. Бернар шел тяжелой поступью, напряженно хмурясь от царящей вокруг суеты. Хоть и не ему попало, но как старейший работник придворного отдела извоза и негласный лидер он прекрасно понимал, чем может обернуться для его коллектива ошибка в кабинетах. При сносе здания мелкие камешки не пересчитывают, вот и их могут запросто наказать. Перекрутят, переврут, подделают документы, уволят задним числом, и окажутся виноваты не раззявы из снабженцев, а они — простые курьеры.

— Ворон, тебе куда разнарядку выдали? — загруженный заботами Бернар даже не глядел на коллег, уткнувшись в график смен.

— В крепость, — тухло ответил лысый.

— Бросай на Славца, поедешь в Катхем, — распорядился вожак, швыряя неподшитые бумаги на поддон и придавливая камнем. — К вечеру чтобы был готов.

— Э-э-э! — возмутились разом оба извозчика. — С какого перепоя?

Ворон нервно дернул кадыком. Вот недаром его Вороном зовут, сам себе и другим накаркает проблемы своим вечным нытьем. Правильно, что крепость? Дело знакомое, известное и, чего уж там, безопасное — кочевники на охраняемый караван не нападают, а духи в степях почти не водятся. То ли место нехорошее, то ли верования степняков в своих диких богов, а не духов, имеют все основания. А на севере из охраны только короткий нож, если не забудешь.

Славец тоже пригорюнился, да нехорошо так, с затравленностью. Только вернулся человек с дальнего рейса, сегодня бы получил расчет за отпуск и на две недели дома с супругой бы засел. А тут? Снова-здорово, на облучок за вожжи. Сопьется парень с такой нагрузкой, а ведь не самый дрянной человечишко, жаль его.

— Не страдай, — поморщился Бернар. — Кавалериста с тобой отправят, не помрешь. А ты, Славец, извиняй. Сам понимаешь, не терпит отлагательств, а кроме тебя больше некого послать. Да и доплата за рейс будет, не обидят, — перевел он сочувствующий взгляд на понурого ямщика.

Джек проводил ушедшего бородача задумчивым взглядом. Срочный наряд в Катхем? Хм-м… А не та ли это удача большой дороги, о которой принято слагать легенды среди всю-жизнь-извозчиков? Того и глядишь, со дня на день монарх не утерпит и вернет свою бабу ко двору, скучая по ее прелестям. Когда успеть ею полакомиться, если не сейчас?

— Слушай, Ворон, — решение было принято. — А ну как поменяемся?

— Чего это? — удивился лысый, чуя подвох там, где обычно обитает интуиция у всех гадко-мелочных людишек.

Как бы не спугнуть идиота.

— Да в горы-то, поди, рейс втрое меньше времени займет, чем на море, — простецки ответил Джек, добавив в голос заискивающе-жадных ноток.

— Ага, и доплата за суровую дорогу приличная, — сообразил толстяк. — На дармовщинку облизнулся?

— Ну так и ты пожрать морских тварей не дурак, — не уступил ему Моррисон. — Да в порт не просто так рвал, правда ведь? Всем известно, что там за десять астров поиметь можно.

— Твоя правда, — противно засмеялся мужичок. — Лады, пошли к диспетчеру договариваться. Эх, самую мясистую себе выберу, да блондинистую. Они ж все как с ума посходили, красятся под жену самого да талию в корсеты до обморока утягивают. Буду любить почти королеву.

«А я не почти», — мысленно ухмыльнулся юноша, подталкивая знакомца к выходу.