Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 47

— Заберите меня отсюда! — со слезами на глазах умолял сэр Николас, валяясь в ногах обалдевших курьеров.

Напрочь обалдевших. Рыжебородый викинг со стеклянным взглядом взирал на причитания благородного лорда и на всякий случай незаметно отступал. И чем шире становился шаг опытного доставщика, тем активнее полз учитель, цепляясь за полы чужого ватника.

Что ни вечер, то дурдом.

Мы с лордом Брауном стояли у длинных крытых саней со скорбными выражениями лиц и философски пожимали плечами. Ничего не знаю, нам этого чудака подкинули.

— Они меня избили! Издевались надо мной! — мужской рот скривился в жалобной гримасе.

— Ну что же вы, ваше благородие, — сумбурно бормотал Бернар, прячась за уставшими лошадьми. — Встаньте, не гневите богов.

— Я не чувствую ног! — возопил несчастный. — Мне перешибли позвоночник! Эти звереныши, этот дикарь…

«А вас уже выпустили из сумасшедшего дома?» — внутренняя Аврора подавилась смехом, мельком глянув кадр советского кино. Ей в каморке хорошо: шарься по моей собственной памяти, развлекай себя фильмами и книгами, праздно бездельничай. А мне красней за взрослого мужика. Пусть и не моё, но у моего порога, с моего недогляда сбежал из-под надзора и теперь позорил честь королевской усадьбы. Срамота!

— Больно вы ретивы для паралитика, — негромко пробурчал старший курьер и прыжком разорвал дистанцию. — Уж извиняйте, а мы люди простые, в дела благородных не вмешиваемся!

— Они же меня убьют! — фальцетом взвизгнул придворный кавалер, не обращая внимания на промокшие гольфы. — Он сам сказал, что закопает! — белая рука с хорошим маникюром ткнула в сторону егеря.

Старший курьер бросил укоризненный взгляд на Эдгара. Тот потоптался на месте и безнадежно махнул рукой, отвязывая полог. Эти сани просто накрыли брезентом, чтобы облегчить воз лошадям и вместо тяжелой крыши загрузить больше еды. Первым на свет показался большой, а потому о-о-очень тяжелый, ящик с мороженым мясом. Килограмм сто или больше!

— Лихо вы, — приценилась я, заглядывая за высокий борт.

— Геть отсюда, — взвился ледничий, подталкивая меня к крыльцу. — Зашибу же, Аврора!

Ой, подумаешь. На замковый двор снизошла жуткая деловитость: все таскали провиант внутрь и отбирали у меня любой груз, который удавалось выцепить. Скучно быть нежной девочкой… Пойти, что ли, попинать лежачего?

— Кажется, у вас плохо двигается правая рука. Отлежали, сэр? — участливо спросила я полуобморочного учителя, смахнув снежок с его жилетки.

Забытый добрыми людьми педагог вскочил из сугроба, осознал, что никому нет дела до его спектакля, и предпринял последнюю попытку:

— Благородная леди, смилуйтесь! Отправьте меня своей волей обратно! — гаденько залебезил мужчина, склоняя шею в дешевом поклоне.

— Я бы рада, сударь, но в замке ни одного анатомического пособия, — грустно посетовало моё величество. — А детям нужно образование. Вот вы, скажем, на чем изучали анатомию?

Учитель позеленел. Как всякий добропорядочный аристократ, сэр был студентом столичной академии и получал высшее образование, в том числе и в области медицины. А потому пособия помнил: распухшие, посиневшие, свежие или бальзамированные, вскрытые и целые.

— Вы… Вы… — резко начал заикаться педагог.

— Говорят, в далекой стране несколько тысяч лет назад был презабавный обычай: врачу, напортачившему с лекарствами и отравившему пациента, отрубали руки. Считаю, что и для преподавателей надо ввести такое же правило: не смог научить? Встань на место тех, кто пострадает от студенческой необразованности.

Лукавлю, конечно, врачей и учителей мне всегда было очень жалко. Но то нормальных, которые работают больше всех в соц. сфере, вкладывая душу. Этот же индивид не имел к ним никакого отношения.

Сэр Николас приложил ладонь ко рту, сдерживая душевные позывы.

— Аврора, отойди от него! — от грозного оклика я отпрыгнула на пару метров.

Ы-ы-ы, такую игрушку отобрали. На прощание одарив кавалера невинной улыбкой, я послушно просеменила обратно к обозу.

«А ты жуткая», — с невольным восхищением прокомментировала Её величество.

«И ужасно мстительная. Хочешь кофе?».

«Лучше вина», — томно откликнулась барышня. «И мужчину».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Неужели мне придется жить еще несколько месяцев с этой похотливой кошкой в голове? Н-да, невольно порадуешься, что в Катхеме с мужчинами дефицит.

Обойдя еще раз сани кругом, я проводила прощальным взглядом последние отблески розового неба и на ходу развернула дошколят обратно в замок. Потеряются еще в сумерках, под сани закатятся.

— Не замерзли, госпожа? — раздался веселый голос у самого уха.

— Ох! — стремительно обернувшись, я узрела давешнего балагура. — Вы меня напугали… Джек?

— К вашем услугами, миледи, — шутливо поклонился молодой курьер. — Нам жаль, что мы вас подвели. Боюсь представить, сколь тяжело пришлось леди справляться с голодом.

— Непросто. Но, к счастью, вы здесь. Распорядиться приготовить вам горячий чай?

— С превеликим удовольствием, — облегченно откликнулся юноша, сверкая в темноте лукавым взглядом. — А то замерзли красться по перевалу, как проклятые.

Спустя час кладовые были полны до отказа. Словно маленькая торговая сеть решила превратить наше поместье в собственный склад. Ханна жарила свинину в кисло-сладком соусе, дети лепили пирожные-картошку, а я лично потчевала двух героев, привезших нам праздник. Пардон, трех героев.

Почти все воспитанники с высокой колокольни плевали на взрослые посиделки, оттираясь рядом с кухней, одна только Роза испросила разрешение молча посидеть с нами, не отсвечивая и не мешаясь. Я разрешила, пусть медитирует в уголке. Да и проще оценить, насколько юная леди готова потерять голову: глаза баронессы сияли, как новые астры, стоило молодому курьеру пошутить или бросить мимолетный взгляд на аристократку. Эх, молодо-зелено.

— Об одном только молились — лишь бы нас не прибили за задержку, — открыто улыбался мистер Моррисон, шумно прихлебывая чай.

— Будет тебе, — беззлобно ворчал Бернар, скупыми глотками приканчивая вторую чашку крепкой заварки с молоком. — Доехали и ладно.

— К магам к утру выберемся? — озадачился юноша, поглядывая на часы. За окном успело окончательно стемнеть.

— Шут его знает, — неохотно отвечал старший. — Если они дальше продвинутся по перевалу, то до рассвета успеем. А если не рискнут, то к полудню. Не болтай лишнего. Спасибо за чай, госпожа.

— Подождите, вы что же, собрались обратно в потемках? — королевский страх перед духами поднял голову. — Через горы? По новому маршруту, где бесятся и ледяные, и горные сущности?

Курьеры неуверенно переглянулись. В глазах доставщиков читалась мысль, мол, ну да, а как еще? Разве что Джек тревожно хмурился и неуютно поглядывал на темный оконный проем. Так нельзя, их ведь сожрут к едрене фене!

— Оставайтесь у меня. Нет, не спорьте. Я понимаю, график, но зачем лезть в пасть к кровожадным тварям?

Леди Ховард в углу радостно икнула. Я послала ей ласково-убийственный взгляд. Нет, девочка, не в мою смену. Хулиганить будешь под присмотром мамы и папы, а здесь даже не вздумай. Розочка осеклась и невольно покраснела.

— Но госпожа, — растерялся старший курьер. — Если не вернемся к утру, нас сочтут пропавшими или погибшими.

— Лорд Браун сможет послать телеграмму на садж кому-нибудь из магов по ту сторону гор. Сможет ведь?

Медведь хмуро кивнул. Его ледничество явно клевал носом, не участвуя в разговоре и, по всей видимости, мечтая хорошенько отоспаться. Не удивлюсь, если сегодня он весь день колдовал.

— Вам приготовят гостевые покои. Роза, распорядись, — велела я, не слушая дальнейших возражений.

Нельзя разбрасываться людьми. А курьеры вообще крайне нужные социуму люди, на них моя сытость зиждется. Взамен моё величество получило россыпь благодарностей от Джека и молчаливую признательность от рыжего викинга. Им постелили в многострадальной комнате для прислуги, тщательно вымыв там пол и заменив матрасы. Вымотанные за день Зик и Крис проводили вполне бодрого телом, но подавленного духом учителя в его покои и рухнули спать, наспех закусив с общего стола.

Я же после ужина отправилась в кабинет подбивать итоги прошедшего дня. Завтра можно звонить в канцелярию и закидывать удочки на жирных карасей, прикармливая их сладкими обещаниями. Если удастся, то позвоню прямиком королю и попробую подконтрольно выпустить Аврору, пусть развлекается. Глядишь, и ко двору быстрее попаду. Предлагаю совместить приятное с полезным, Ваше величество, и сварить кофе с коньяком. Что думаете?

— Ты чего не спишь? — тихо спросила коридорная темнота, стоило мне выйти из кабинета.

Мля! Я подпрыгнула от неожиданности, перепуганным взглядом уставившись в говорящую темень. Мрак дрогнул.

— Я работала, — глаза объяли очертания огромного силуэта и сопоставили размеры.

Понятно, почему медведь — хозяин тайги. Наверняка самый успешный хищник, бесшумно подкрадывающийся к беспечным туристам.

— А ты почему не спишь?

Леший вышел из темноты, радуя меня свободной рубашкой из небеленого льна и домашними брюками. Видимо, собрал часть вещей утром. И теперь будет жить с нами? Странное волнение разлилось в груди.

— Да вот. Какой-то идиот расставил ловушки на птиц в лесу. Нашел утром, — недоумевал медведь, демонстрируя мне мои же петли-силки. Поднял взгляд и тут же подавился. — А… А почему ты не одета?

— Я одета, — возмутилось моё величество.

По вечернему времени стройный стан королевы облачало легкое домашнее платье, больше напоминающее комбинацию, а сверху — белый шелковый халат. Всё, что нужно, прикрыто, и не жарко в поместье без вентиляции.

— Это безобразие, а не одежда, — взгляд графа заметался, не зная, куда спрятаться.

Тьфу, какие все нежные и целомудренные. Собрав распущенные волосы лентой, я ехидно фыркнула и поплотнее запахнула халат. У самого ворот рубашки почти до середины груди доходит, а туда же! А покраснел-то, как девица…

— Кто-нибудь попался? — я затаила дыхание, с вожделением глядя на своё творение.

Эдгар справился со смущением и покачал головой. Но корпусом повернулся, дабы не глядеть на женские ноги — вечерний туалет Её величества едва ли доходил до колен.

— Еще нет, но, клянусь, обязательно попадётся. Ишь что удумал, моë зверьё портить!

— А в силки?

— Пара красных снежников, — как от ерунды отмахнулся леший. — Слава духам, только лапкой, даже крылья не помялись. Найду пакостника и подвешу за ногу на елку, — мрачно подытожил он.

Ой.

— Может, он не со зла, а от большой нужды?

Лорд Браун медленно повернул ко мне каменную физиономию. В карих глазах я как никогда отчетливо прочитала пожелание спасаться и безнадёжное поражение.

Отчего зачесалось левое ухо.

— Ты вредительница, Аврора. Самая настоящая вредительница, — с глухой тоской произнес он.

Силки лопнули в одно мгновение, растянутые рывком в разные стороны. Ой. Пора уносить ноги!

— Куда? — рявкнул егерь, с нечеловеческой ловкостью разворачиваясь всем телом.

Не успела я дёрнуться, как две тяжелые ладони по бокам врезались в стены, перекрывая пути спасения. Ы-ы-ы, выпустите!

— Леди Макмиллан, а вам известно, что животных в Катхеме можно сосчитать по пальцам? — низкое рычание вырвалось из медвежьей глотки, окутав меня морозом. — И они не предназначены для промысла и охоты?

— Это естественный отбор. Или я их, или они меня, — активно защищалась я, стараясь вывернуться из ловушки.

Поднырнуть под правым локтем, и свобода, точно!

— Однажды на каждую охотницу найдется слишком крупная дичь, — дышал гневом лесничий, наклоняясь все ближе. — Куда собралась? Я еще не закончил.

Упс! План раскрыт. Пора сражаться, как подобает смелому и находчивому человеку. Куда бы его ударить, чтобы отстал?

— Например, бурый и косматый медведь.

— Например, — обманчиво легко согласилась медвежатина, со звериной грацией подперев меня к стене. — Ну же, леди, где ваша решимость победить природу? Действуйте, пока природа вас не раздавила.

Победишь тут, когда этот хам размером с грузовик. Да у него один скверный нрав весит центнер, с места не сдвинуть! И жарко, как в бане, словно стою рядом с вулканом.

— Если бы вы знали, юная леди, какие чувства бередите во мне, — внезапное признание интимным шёпотом обласкало ухо.

Чего он сейчас сказал? Сбрендил?

— Какие? — я обалдело подняла голову, заглянув в глаза графу. И увидела чистую ничем не прикрытую жадность.

— Гнев, раздражение, негодование, — язвительный голос будто жил отдельно, никак не коррелируя с этим чудовищно-алчным взглядом. — Придушить бы вас, от греха подальше.

Огрубевшие от труда пальцы бережно коснулись ямки на шее. Э-э-э, нет, мы так не договаривались! Отпрянув к непокрытой штукатурке, я с тихим писком зажмурилась и, не глядя, стукнула дурака, куда достала. Бить, глядя в эти гипнотические карие глаза, было страшно.

— Хорошая попытка, — почти воркующе протянул медведь. — Но разве так охотятся леди?

Ладошка, которой я стукнула графа по лбу, мгновенно оказалась перехвачена и прижата к стене. Наверху! Профессиональный блок, однако, просто так не вывернуться. Зараза гороподобная!

— Дайте мне ружье, уравняем наши шансы, — пропыхтело моё величество, стремясь вырвать руку из захвата. — Да что вы творите?!

— Учу маленькую звездочку уму-разуму, — небрежно ответил он, стискивая второе запястье.

Две хрупкие руки-веточки Её величества оказались в плену медвежьей лапы. Как кандалы в темнице, лорд Браун легко держал меня на весу одной левой, вынуждая приподыматься на цыпочки. Садюга! Если бы не знала, что у него аллергия на женщин, подумала бы дурное.

— «Я больше не буду»? — я, из последних сил сохраняя королевское достоинство, предложила выход.

— «Умоляю, прости, Эдгар, я бесконечно виновата», — передразнил он высоким голосом, глядя куда-то ниже подбородка.

Говорят, хищников привлекают бьющиеся артерии под кожей. Вот и одичавший лесной мишка втянул воздух рядом с моей прической, словно упиваясь запахом испуганной женщины. Извращенец. Еще и руки начали страшно неметь, причиняя мне физическую боль и душевные страдания.

— Ты это, — чуть опасливо попросила я, отбросив шутки в сторону. — Отпусти меня.

— Ага, — чуть иронично выдохнул он. Помолчали. — Леди Макмиллан?

— М-м? — от пальцев к плечам бежала целая ежиная делегация.

— Что же ты со мной делаешь, — внезапно отчаянно выдохнул он, обессиленно опуская руку и окончательно прижимая меня к вертикальной поверхности широкой грудью.

Онемевшие конечности скользнули вниз и бесчувственными палками рухнули на мужские плечи. Получив локтем по уху, ледничий на мгновение оторопел и молча сомкнул ладони на моей талии, удерживая меня от желания съехать по стеночке. Голова малокровной королевы закружилась.

— Аврора, — жадный шепот в висок и теплое дыхание вынудили запрокинуть голову. Надо же посмотреть, окончательно он сбельменул или так, на полставки.

И это была ошибка!

Горячее мужское дыхание ласково опалило губы, швыряя меня в водоворот из магмы и злости. По венам мгновенно потек жаркий адреналин, в сотню раз обостряя забытые ощущения. Меня целовали бережно, но вместе с тем до боли собственнически, словно здесь и сейчас по-другому быть не могло. Чувственное юное тело Её величества буквально застонало от радости и предвкушения, поддавшись вперед и обвив мужскую шею вновь действующими руками.

А я… Я просто отключила разум и прыгнула в цунами чужой тиранической жадности.

— Я сошел с ума, — на последних каплях кислорода граф адским усилием воли разорвал поцелуй. — Иное объяснение отсутствует. Поговорим о погоде?

Полностью дезориентированный взгляд карих глаз скользнул в декольте и потерял связь с реальностью.

— Какая погода? — я беспокойно завозилась, слегка отстраняясь. — У тебя рука на моём бедре.

Эдгар недоуменно моргнул, приходя в себя, и отшатнулся, как ошпаренный. Горячая ладонь соскользнула с покатых форм королевы, оставив после себя пустоту и легкую горечь сожаления. Хватанув ртом воздух, красный до сердечного приступа егерь попятился. Интересно, если он сейчас когти откинет, обвинят меня?

— Л-леди Макм-м-миллан, — пытался совладать с собой отшельник. — Я… Я не…

— Спокойной ночи, граф, — внезапно разочарованно пожелала я, не глядя отвернувшись к своей спальне.

В душе нервно вздыхала Аврора, посылая мне чувство глубокой несчастности и страданий. Губы горели, талия не хотела остывать от тепла мужских рук, а мозг вопил, что происходит неладное и требовал собраться. Только как тут соберешься, если внутри бушует пожар?

— Да что б тебя, — ругнулась я от души, заваливаясь на кровать.

Темнота спальни не приносила покоя, только подстегивала острое сожаление. Надо вернуться в кабинет и дописать, а не бесцельно валяться на кровати, сдерживая дурацкие, иррациональные слезы. Сейчас как встану…

— Могу ли я утешить вас, леди? — снова произнесла темнота ленивым и томным голосом.