Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 5

— А… где? — я растерянно оглядела дыру в земле, припорошенную свежим снегом.

Ледяная пустошь радостно оскалилась огромным зевом на несколько десятков квадратных метров, приглашая лично проверить, насколько глубока вырытая яма. Пронизывающий ветер издевательски взвыл, закрутив снежинки, и кинулся на нашу карету, с азартом царапая стекла и морозя лошадей.

— Извольте закрыть ушки, леди, — помертвевшими губами прошептал секретарь, стеклянным взглядом пялясь на равнину.

— Вы первый.

И, убедившись, что гусар послушно приложил ладони к голове, мученически взглянув на небеса, заорала от переполняющего злости. А-а-а-а!

— Да чтоб его детей в ритуальной конторе до нитки обобрали! Чтоб ему до конца жизни за геморрой оправдываться! Чтоб его эрекция только ко Второму пришествию из комы вышла! Скотина!

— Ваше величество?… — сбился секретарь от удивления.

— Что? — гневно рявкнула я. — Что скажете в свое оправдание, господин секретарь? Почему ответственному за строительство до сих пор не оторвали колокольцы и не прибили их к воротам его фирмы?

— Ух, — восхищенно кашлянули гусары из охраны, вытягивая головы. — А дальше, Ваше величество?

— А дальше я желаю этому приемщику объекта долгой и активной жизни! Сексуальной. С чертями в аду.

— Леди!

— Где? — праведно вознегодовало мое чувство ответственности. — Где, я вас спрашиваю, учебное заведение? Где это прекрасное здание, укомплектованное по последнему слову министерства науки и образования?

Вырытый котлован печально вздохнул и загудел, подхватив мое негодование. Бетонные сваи, не успевшие сдаться на милость северного ветра, скромно выглянули из метели и снова спрятались обратно в снежной пурге. А мне страшно захотелось попинать гору битого кирпича, приcыпанного снегом. Здесь вообще что-то строилось?

— Может, мы не туда приехали? — с надеждой подал голос один из солдат, стоящий поодаль. Кажется, это он крошил замерзшую воду в стакане.

— Туда. Конечная станция, — безнадежно махнул рукой секретарь, стирая налипший снег с обвислых мокрых усов. — Ваша очередь, леди.

Я послушно закрыла уши. Государственник выражался куда корректнее и интереснее, упоминая прелюбодейскую связь горных ослов и мамы подрядчика, привлекая в свидетели предков прораба, министра жилфонда и главного казначея. Если я правильно поняла, то именно эти четверо виновны в глобальном социально-образовательном провале на дальнем севере. Нет-нет, мама подрядчика тут ни при чем, только он сам.

— Полагаю, выигравшая тендер компания закрылась сразу по сдаче объекта?

— Открыла дочерний филиал по ту сторону моря и перевела все активы за границу, — буркнул секретарь. — Да и шут с ними, министр и казначей здесь остались.

— Отбрехаются, — со знанием дела вздохнула я. — Скажут, пали жертвой обмана, запутались в бумагах, а ответственный за прием сотрудник давно уволен задним числом.

— Воровство королевской собственности карается смертной казнью, — не согласился честный малый, а я иронично закатила глаза.

Скорее всего, фундамент стоит. В какой момент вороватый коллектив решил облапошить государя и прикарманить деньги, выделенные на строительство муниципальной школы, неизвестно, но технические объекты были снесены до бревнышка. Забор, пристройки, уличный туалет, предназначенный для строителей, оказались разрушены и погребены под тем же равнодушным снегом, что и основной котлован. Вместо легко собираемых складов для материалов и инструментов высились сугробы, а то, что я издали приняла за стрелу башенного крана, лишь ровным стволом мертвого дерева, причудливо изогнувшимся под порывами ветра.

— Чую песок под снегом, — неуверенно пробормотал один из гусар, взорвав мыском сапога обочину.

— Цемент? — ровно поинтересовалась я. — Щебень, штукатурка, известняк?

Солдат нахмурился, закусил губу и отрицательно покачал головой. Подойти ближе к краю котлована мы не рискнули, под белым покрывалом не разглядеть обрыва. Оступишься — только вскрикнуть и успеешь, а нырять за мной рыбками гусары вряд ли станут.

— Господа, нас всех поставили в седьмое положение, — в голове преувеличенно позитивно рождался план.

Вернуться в замок, отписаться бывшему мужу Авроры, что вместо школы на крайнем севере обитает только мусор, и с разбегу стукнуться головой об стену в надежде прийти в себя. То есть вернуться в родное тело, которому не страшны морозы и кружевные трусишки неудобной посадки, натирающие самые нежные места. Кто ж в таком белье в Арктику путешествует? Глупышка, здесь место панталонам с начесом, а не кружевным стрингам. Переоденусь, как только появится возможность, но прежде всего — сообщить главе государства, что детей сюда отправлять никак нельзя.

— Седьмое положение? — нахмурился Густав. — Что это?

Я лишь загадочно хмыкнула.

Обратно возвращались понурые. Губернский секретарь уселся со мной в карету, зло подкручивая высохшие усы и сквозь зубы обещая накатать десяток жалоб на ворюг. А мой взгляд с интересом скользил по далекой опушке леса с густыми соснами и елями, примечая склоны поудачнее. Нет школы? Не моя проблема. Это странное кино — вообще не моя забота, и единственной задачей является выбраться отсюда. Как пить дать разберусь к вечеру, что произошло: размотаю пленку воспоминаний королевской девчонки, вскрою замок на книжице и вернусь обратно, чего бы это ни стоило.

— Вы не расстроены, госпожа? — внезапно обратился секретарь, поглядывая хмуро.

— Нет, — откликнулась безмятежно. — Нужно оповестить Его величество о случившемся казусе и отменить приезд детей.

— Вам все равно не позволят покинуть Катхем, даже если проект северного образования отложат.

— Понимаю, — я вздохнула для приличия, маскируя равнодушие.

Сдается мне, что пентаграмма, в которой я очнулась, начертана этой наманикюренной девичьей ладошкой. Полыхай по кругу свечи, и я бы точно уверилась в сатанинском ритуале, а так в голове брезжат лишь догадки. Возможно, Аврора захотела сбежать из ледяной тюрьмы необычным способом, переместившись в другую реальность и оставив мужа с носом. Если так, то ее ждет огромный сюрприз в виде увесистой тетеньки с лыжными палками в зубах. Но это же и значит, что я смогу повторить путь юной волшебницы… или магини, как сказал секретарь?… и воссоздать ее «трах-тибидох». Пусть сама кукует за Полярным кругом, проводя строевую подготовку медведям и бабулечкам за триста.

Совершив предпоследний поворот, наш экипаж внезапно уткнулся в заснеженную развилку, и я увидела проторенную лыжную колею.

— Господин секретарь, поляна для заготовки дров в другой стороне?

— Истинно, — важно подтвердил он, не глядя в окно.

— Тогда откуда здесь свежая лыжня? — два длинных следа вились параллельно карете, иногда отклоняясь от курса, но неизменно возвращаясь почти под копыта лошадям.

— Вероятно, егерь недавно проходил, — равнодушно ответил он, на мгновение отодвинув шторку.

— Кто? — не поверила я.

Мягкий поворот, и на горизонте показался замок, а лыжня побежала дальше вдоль леса.

— Королевский северный егерь, лорд Эдгар Браун, — пояснил мужчина. — Соседствует с вами, его поместье в нескольких километрах, чуть ближе к незамерзающему океану.

— Тоже сослали? — шутка предназначалась разрядить обстановку, но секретарь внезапно замялся.

— Я бы не назвал это ссылкой, леди. Лорд Браун не одобряет распространенную политику обожествления антропоса и находится в весьма удручающих отношениях со столичным бомондом. В связи с чем Его величеством было принято решение подарить лорду земельный участок в Катхеме, поставить поместье и даровать должность северного егеря.

— Лорд негодовал?

— Не сказал бы, — хмыкнул секретарь, разоткровенничавшись. — Обозвал всех напомаженными слизняками, отписал наследство единственной и очень далекой племяннице и с легким сердцем разбил усадьбу почти на леднике. Сам.

Неплохой мужик, судя по рассказу. Рукастый и лебезить не любит, раз не постеснялся оскорбить государственную элиту. Надо бы его в союзники приманить, Авроре крепкое плечо рядом совершенно не помешает.

— Только я вас умоляю, леди Макмиллан, — вторя моим мыслям, с сомнением покачал головой Густав. — Не пытайтесь с ним подружиться. Лорд Браун — человек резкий, бескомпромиссный, а история вашей ссылки может навсегда перечеркнуть доброе соседство.

Н-да, напортачила девчонка знатно. Подумать только, изменять самому монарху и не испытывать ни капли раскаяния, лишь досаду, отдающуюся отголосками при мыслях о позоре. Правитель еще смилостивился, позволив искупить грех и пересидеть скандал на краю света, а мог бы и казнить, как правильно подсказывает чужая память. Тем больше поводов навострить лыжи из посторонней жизни! Не хочу нести ответственность за дворянские грязные делишки.

— К ручью пошел, — со знанием дела прокомментировал главгусар. — До океана ближе, но там духи хозяйничают, даже егеря не подпускают без особой надобности.

— Здесь есть ручей?

— А как же. В лесу, километра четыре вглубь ельника, если налегке и духов задобрить. С гор течет водица, ледяные сущности ей замерзнуть не дают, вот она в запрудах и скапливается на прогалинах.

Незамерзающий ручей… А у нас как раз колодец замерз.

— Леди, — зажглись огнем глаза гусара. — А повернем к ручью? У нас с собой фляга на тридцать литров, кухарке до вечера хватит кашеварить, а то с теми ведрышками, что ходили истопники, даже полы помыть не выйдет.

— Вы читаете мои мысли, сударь, — благосклонно кивнула я. — Поворачиваем к водоему.