Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 40

— На мне амулетов больше, чем украшений на леди Конкордии, — светловолосый мужчина устало откинулся на подушки и усмехнулся. — Почему ты не можешь поверить в очевидное?

Придворный лекарь упрямо нахмурился, не смея открыто перечить монарху, но и не сдавая позиции. Зеленый халат — цвет здоровья — отлично гармонировал с синими стенами — цветом спокойствия, однако ни то, ни другое целителю не грозило. Зато впереди маячило лишение лекарской лицензии, позор на весь двор и стыдливый сбор вещей под насмешливыми взглядами аспиранток.

— Нижайше прошу прощения, мой повелитель, — собрав остатки решимости в кулак, главный королевский врач легко поклонился, отчаянно скрывая нервозность. — Но результаты диагностики смазаны и нечетки. Смею настаивать на повторном тестировании и снятии проб с вашей ауры.

— Что ты хочешь? — с отвращением спросил молодой правитель, брезгливо приподняв руку.

На крепком запястье висели две цепочки с диагностическими магограммами, считывающими каждый вдох монарха. Давление, сердцебиение, уровень кислорода в крови, пульсация ауры, частота колебания магических потоков — трудолюбивые приборы записывали десяток показателей одновременно, выдавая стабильную и обнадеживающую картину. Король здоров.

— А я что говорил? — победно отсалютовал бокалом с вином Его величество Стефан, мановением мизинца отбирая у зашуганного ассистента амбулаторную карту.

Монарх всегда прав. Даже умные датчики это подтверждают: ни одного отклонения от нормы, хоть сейчас развязывай победоносную войну. Главный пациент страны довольно хмыкнул, с умным видом пробегая глазами по десяткам цифр. Положим, королю не пристало разбираться в тонкостях лекарской магодиагностики, ну и что с того? Всё равно его воля и данные в этой бесполезной карточке совпадают.

А глупого лекаря он уволит. Сию же минуту.

— Забирайте свои следящие пикалки, — два из восьми амулетов полетели в сторону ассистента. — И чтобы впредь было неповадно отвлекать меня от государственных дел, отправляйся в бухгалтерию за последней премией. Пожировал на хлебной должности — и хватит с тебя. Молод еще королю перечить.

Придворный лекарь сцепил в замок трясущиеся руки. Черт! Его молодость не первый раз ставит ему подножку в карьере дворцового лекаря, но впервые бьет так размашисто, как пощечина гневной барышни. Как унизительно слышать такой упрек от человека, первым поверившего в молодое дарование. Да, главный королевский врач был возмутительно молод, чуть младше короля, вызывая у придворных бурю негодования. Как же, такой сопляк — и уже главный целитель? Бездарный протеже, взлетевший по карьерной лестнице за счет знакомства с государем.

— Ваш величество! — последний раз взывая к голосу разума, лекарь едва ли не вцепился в волосы. — Прошу, дайте мне еще один шанс.

Веселая песенка, насвистываемая королем, оборвалась. Стефан умолк, мрачно глядя на старого знакомца, с коим они еще студентами знатно пили в столичной академии и на утро лечились исключительно даром. Даром одного из них, разумеется. Второкурсник целительского факультета Пьер Софит был редкостным дуралеем, шутником и балбесом, но имел неоспоримый аргумент в свою пользу — редкий талант, позволяющий вытащить человека из гроба. По окончании обучения Пьер посерьезнел, остепенился и поступил в ординатуру, с блеском сдав экзамены и получив лицензию первой категории. Тогда же получил место при дворе и с тех пор взбирался на вершину сам, стараясь оправдать доверие царственного друга. По крайней мере, до этого дня.

Помиловать его, что ли?

— Ладно, на первый раз прощаю, — добродушно махнул рукой Стефан, позволяя слуге снять с себя артефакты. — Но впредь будь умнее и не спорь с начальством.

Воспрянувший было целитель тут же проглотил благодарность и пожухло глянул на монарха.

— Я имел в виду дать мне шанс обследовать Вас еще раз.

— Да ты рехнулся, что ли? — до глубины души возмутился король. — Головой не дорожишь, лекаришка? Я ему подарок от чистого сердца делаю, а он смеет на своем настаивать. Докука стационарный!

— У нас нет стационара, Ваше величество, — с печальной полуулыбкой покачал головой Пьер. — Все палаты в этом дворце Ваши, просто некоторые из них — для плохого самочувствия.

— Хоть это ты не забыл, — проворчал король, свешивая ноги на пол. — Внятно объясни, чего суетишься? Какие колебания ты рассмотрел, светило небесное?

— Именно небесное светило, — успокаиваясь, кивнул лекарь, щелчком подзывая аспиранта. Тот суетливо протянул главврачу магограмму. — Смотрите, Ваше величество, на Вашей ауре последние полгода отчетливо фиксировалось потемнение на медиальной плоскости в районе сердца.

— Это ты мой пах называешь сердцем? — хмыкнул король, разглядывая непонятные закорючки. Хорошо, что он родился принцем, а не целителем.

— Гхм, практически, — сбился Пьер. — В паху тоже всё не слава богу.

— Ты на что намекаешь? — грозно нахмурился Стефан, примериваясь, куда бы пнуть наглеца. Хам эскулапный.

— На странную линию неясного магического потока, связывающую ваше сердце и эректильную дисфункцию, — повысил голос врач, призывая собеседника к серьезности.

— Нет у меня никакой дисфункции!

— Пока нет, — покорно согласился Пьер. — И то доподлинно неизвестно, ведь Ваше величество не притрагивался ни к одной женщине с момента развода. Не находите это странным?

— Нет. Хватит с меня женщин, обжегся уже, — недовольно сложил руки на груди правитель. — А если кто и нужен, так пока на север доедешь — вся функция отмерзнет. Так что не городи ерунды, всё проще, чем кажется.

— Да-да, и ты по-прежнему влюблен, — поморщился лекарь. — Стефан, ну мне-то сказки не рассказывай про великую любовь, без которой постель невозможна. То-то я не помню студенческие годы… Тебя не смущает, что твоя дурная влюбленность напрочь перекрыла влечение к женскому полу?

— Не смущает, — отбрил тот. — Я женился по любви. И кроме супруги другой женщины знать не желаю.

Оба замолчали. Придворные не рисковали обсуждать неудачный брак короля и болезненный развод, дабы не лишиться головы за сплетни. Напоминать самому монарху не смели вовсе, тактично делая вид, что никакой королевы не существовало. Вот и остался Стефан один со своей душевной болью, не в силах обсудить ее с доверенными лицами. Целитель вздохнул и попробовал снова.

— Пусть это стоит мне жизни, но я настаиваю: ваши чувства к Её величеству не природного происхождения. Об этом гудит весь монарший двор, и даже младший позволяет себе шепотки.

— Ну не духи же меня прокляли на скотский союз! — рассердился правитель. — Что может быть природнее любви между мужчиной и женщиной?

— Например, менструальная кровь, — невозмутимо парировал лекарь. — Напомнить, для чего её использовали со времен второй династии?

— Аврора просто ужасна в магии, — рассмеялся Стефан. — Ей едва ли хватает энергии пользоваться бытовыми артефактами. Даже подаренное мною ружье возводила с трудом, а оно на кремниевых якорях — магию пропускает как по маслу.

— Я напомню Вашему величеству, — Пьер напряженно слушал исповедь монарха. — Что любовная магия — древнейшее, неизученное и полулегальное колдовство, о котором мне известно чуть больше вашего. Уж простите за дерзость, профессия обязывает. И глядя на вашу клиническую картину, я готов поставить свою свободу на кон: приворот имеет место быть.

— Я же тебе говорю, она почти не умеет колдовать, — не на шутку разозлился повелитель.

— Почти все женщины в колдовстве уступают мужчинам, это общеизвестный факт. Но почему эта темная и древняя магия всегда была уделом женщин? Вам не кажется нелогичным, что варварским, старинным и почти неизвестным колдовством пользуются те, кто слабее нас?

— Не убедил.

Доктор Софит замолчал, тщательно обдумывая каждое слово. Его величество упрям и во всем походит на своего отца — известного скептика и ригидного, закостенелого лорда, измерявшего мир простыми и понятными категориями.

— Скажите, мой господин, что страшнее: умереть от клинка в сердце или от яда в супе? — внезапно спросил он.

— От яда, — вздрогнул король. — Что клинок? Вонзится — и здравствуйте, духи посмертия. А с ядом будешь мучиться и сам умолять духов забрать тебя за грань.

— А между тем яды — женское оружие, — заметил лекарь. — Как вышло, что такое мучительное, сложное, филигранное орудие убийства, которого мы боимся, стало женским уделом?

Король оторопел. Никогда не задумывался… А ведь Пьер прав. Для изготовления и применения яда нужны особые навыки, острый ум и знания растений, их состав и способ добыть из них ядовитый сок. Слишком сложно… для легкомысленных и ранимых женщин? Стоп, погодите-ка.

— Пьер, а как давно эти дурочки в рюшах монополизировали изготовление и применение ядов? — страшным шепотом спросил правитель, округлив глаза.

— С начала времен, — спокойно пожал плечами целитель. — Им не хватает сил использовать кулаки, не хватает смелости броситься с клинком на врага, но холоднокровно отравить обидчика у них не заржавеет. Так, может, если барышням не хватает сил творить огненный шторм, они идут другим путем? И недаром сохраняют за любовной магией славу темного пережитка прошлого, пряча его в тень от мужских глаз?

Звенящая тишина оглушила обоих. Робкий ассистент давно сбежал подальше от могущественных лиц и их тайн, а больше никто не смел тревожить приятелей. Каждый думал о своем: Пьер скрестил пальцы, умоляя богов отрезвить ум короля, а Стефан прикрыл глаза, со сладким головокружением вспоминая Её губы, руки, глаза, улыбку, грудь… Ох!

— Варлок с тобой, обследуй, — решительно рубанул монарх, подымая веки.

— Рад, что ты способен рассуждать здраво, — посветлел целитель, бросаясь к артефактам.

Король криво улыбнулся. Пожалуйста, пусть это будет приворот. Тогда Его величество с полным правом сможет снова Её увидеть.