Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Глава 48

— Как вы сюда попали?

Темнота не спешила рассеиваться. От страха в животе скрутился тугой узел, мешающий дышать, а потому, резко сев на постели, я впервые прибегла к магии. Включила светильник.

Ладони укололи тысячи шипов, стоило взяться за магическую лампу, и нечто невесомое, незримое потекло в артефакт. До сего дня моё величество пользовалось исключительно свечами, не желая прибегать к неизвестному волшебству. Но канделябр и огниво на столе, о чем резко стало жаль — оружие из подсвечника смачное.

— Прошу простить, что напугал, — неспешно усмехнулся ночной посетитель, отлепляясь от стены. — Готов искупить свою вину служением.

— Джек? — силуэт в неярком свете дрогнул и на два шага приблизился к кровати.

— Да, моя леди.

Пришел-таки. Слава богу, что ко мне, а не к Розе! А ведь я переживала, перед сном наказав Лавини не спускать с подружки глаз и запереться изнутри. Баронесса понятливо согласилась, поручившись быть дуэньей очарованной леди. А девичья погибель явилась туда, где его не ждали.

— Извольте немедленно покинуть мою спальню. Как вам вообще пришло в голову явиться сюда под покровом ночи? — одеяло торопливо скаталось вокруг меня в кокон.

Не то чтобы я сильно стеснялась, но местные нравы четко предписывают алгоритм действий: прикрыться и закричать. Правда, за крики меня засыплют укоризненными взглядами, ночь на дворе как-никак.

— Немедленно? Госпожа Аврора, подумайте еще раз, — наглец поймал мой взгляд своими нереально-голубыми глазами и демонстративно покорно опустился на одно колено.

Готовился, засранец. Невысокое, но весьма спортивное тело курьера облегала простая рубашка из полупрозрачной ткани, выгодно подчеркивающей широкую спину молодого красавца. Пуговицы на ней «случайно» расстегнулись почти до конца, позволяя узреть намек на пресс и чистую кожу, которой мог похвастаться далеко не каждый простолюдин. Даже волосы вьюноши были небрежно зачесаны назад так, чтобы пара прядей романтично спадала на лоб.

«Хорош», — с намеком оценила Её величество, потягиваясь, как голодная тигрица.

«Чем-то на ягуара смахивает», — мимолетно отметила я, присматриваясь к неспешной мужской грации.

— Подумала. Убирайтесь.

— Вы прекрасны, когда злитесь, моя леди, — неизвестно чему обрадовался герой-любовник. — Моя королева. Повелительница моего сердца. Фея моих грез!

— Фурия вашего простатита, — съехидничала я, прикидывая пути решения.

Можно, конечно, заорать. Но я в свои почти шестьдесят напрочь отвыкла от неприкрытого внимания таких вьюношей, а потому особой опасности не чувствовала. Не скажу, что мне хотелось лелеять чужое желание сношаться, упаси Господь. Просто я отчетливо помню, как забирала у такого же юнца сигареты и подкидывала денег на презервативы, пока сынок не нашел постоянную работу.

— Обижаете, — широко улыбнулся позднепубертатный нахал. — Ваш покорный слуга здоров, как бык, и нежен, как ветер.

— А можешь здорово и нежно усвистать отсюда, как пресловутый ветер?

Уголки губ проходимца и совратителя чуть-чуть опустились. В голубых, как омут, глазах мелькнул легкая досада: полагаю, доселе девицы укладывались шпалами к ногам обольстительного мальчика. А тут упрямица.

— Моя прелестная госпожа, — мужской голос упал на пару тонов, имитируя брутальную хрипотцу. — Чем я заслужил вашу немилость? Может, вам не нравится, когда перед вами склоняют голову? И вы предпочитаете решительность и напор?

Угу, один напор остался в коридоре, чуть мне резьбу на крышечке не сорвал. И выглядел повнушительнее, и напирал как бронепоезд, без особых усилий. А этот? Тьфу, не напор, а водопроводная струйка. Грустно подумать, сколько прилипчивый репей по имени Джек проторчал в моих покоях, выжидая подходящего момента. Еще и выдал себя не сразу, изрядно понаблюдав… А я даже не шелохнулась, не почуяла чужого присутствия. Мужского. Ночью. В спальне.

«Дело пахнет керосином, твоё величество. Драться умеешь?», — риторически спросила я Аврору.

«С ума сошла?!», — возмутилась королева, облизываясь. «Мужчина! Ночью! В спальне! Ату его».

Тьфу, рехнувшаяся идиотка. Еще двадцать минут назад страдала по одному постояльцу, теперь глазами раздевает другого. Отъела себе либидо на северном сале!

— Мистер Моррисон, последний раз велю, покиньте мою спальню немедля, — руки под одеялом торопливо завязывали поясок от халата поплотнее.

Синие глаза недобро сверкнули. Ясно, не уйдет. Что же делать? На этаже еще двое мужчин и до них можно было бы докричаться, не будь королевский коридор таким длинным. Да еще и стены каменные, звук практически не пропускают. Ой, блин… Нет, Аврора, я не буду расслабляться и получать удовольствие, придержи язык. Надо чем-нибудь вооружиться, пока досада курьера не переросла в мрачную безнаказанность.

— Один поцелуй, моя чудесная леди, — словно услышав мои мысли, юноша вскочил на ноги и прытким шагом добрался до кровати.

Мама дорогая, роди меня обратно! Мгновенно поднявшись, я отпрянула назад. Ноги тонули в мягком матрасе, проваливаясь в пуховую перину и путаясь в одеяле, а потому проходимцу не составило труда дотянуться до моей ладони, поймав ее в плен. Ау-ч, довольно болезненный плен.

Потянув королевскую длань на себя, юноша с придыханием приник к ноготкам губами.

— Богиня, — от нарочито эмоционального шепота по спине поползли мурашки. Я дернулась, но бесполезно. — Прекраснейшая из богинь!

Э-э-э-э, что за фигня?

Влажные мужские губы поцеловали каждый ноготь и, добравшись до указательного пальца, чуть облизали подушечку. Фу-у-у!

Я с брезгливым недоумением смотрела на красавца, лобызающего мою ладонь выше к запястью, и тихо впадала в прострацию. Надо же, фетишист на мою голову. Хорошо, что только по ладоням, вон как языком… Бе-е-е, какая гадость. Только держит — не вырваться, вместо пальцев стальные тиски.

«Зато представь, что еще он этим языком умеет», — возбужденно упиралась Её величество, высовываясь из своей каморки до пояса. Ша, тихо! Мы люди простые, фетишам не обученные, нам такого добра отродясь не надо. Может, пнуть его? Коленкой прямо в хлебало, чтобы не… Ох, бес-с-стыдник!

Ладно, всегда есть два выхода, даже если тебя съели. Выход первый, деморализующий.

— Я руки после туалета не мою, — доверительно поделилась я с извращенцем, глядя на него как на забавную букашку.

Джек подавился очередным поцелуем и подозрительно покосился на блестящую от его слюней женскую ладонь. Что б тебя несварение до самой столицы прихватило, шут гороховый.

— Вы пахнете цветочным мылом, — справился с собой совратитель, но лобызаться не спешил.

— Это крем. С мышьяком, кстати, — на ходу парировала я. — Вы человек слова?

— Да, — с готовностью кивнул он, легко расстегивая рубашку до конца. Дурак. — Всегда рад подтвердить делом свои намерения.

Оп, пошла наживка.

— Тогда подчиняйся, — лязгнула голосом Её величество. Ей мой план понравился. — На колени перед богиней, слуга.

Горло неприятно закололо от магических шипов. Джек подкошено рухнул на постель, не выпуская моей руки, а я едва уловимо поморщилась. Закрути кран с волшебством, твоё величество, мне такая ангина не по нраву.

Магия, которой леди Макмиллан помогла мне наполнить голос, угрожающе завибрировала в воздухе. Толку с нее никакого, но на неодаренных простолюдинов действует устрашающе. Будь на месте юноши рыжий викинг, его бы такая мелочь не впечатлила, он как раз неплохо колдует, обеспечивая каравану безопасность.

Рубашка наглеца задралась, обнажив безволосую грудь, но юноша ни капельки не смутился. Наоборот, устроившись поудобнее, Джек дернул руку на себя. Твою мать! Секунда — и я упираюсь локтем нахалу в ключицу, стремясь разорвать донельзя короткую дистанцию. Длинный шелковый рукав задрался, открыв светлую кожу предплечья, к которой тут же потянулись мужскими губами. Нет, на такое я абсолютно не согласна!

Выход второй, физический.

— Отпусти меня! — пронзительно вскрикнула я, с размаху двинув кулаком в чужую скулу. — Кто-нибудь, помогите!

Не ожидавший отпора курьер получил слабоватый удар в лицо и только приоткрыл рот от удивления. Мля, Аврора, ты же сказала, что умеешь драться!

«Только с женщинами», — пискнула Её величество, пораженчески подняв лапки. Я судорожно сжала одеяло.

С женщинами? Тоже вариант.

— А-й-ш-ша! — болезненно прошипел подлец, с оттяжкой получив когтями по физиономии.

— Врагу не сдается наш гордый варяг, — пропыхтела я и, поднапрягшись, вырвала запястье из захвата.

Накинутый на голову злодею край одеяла дал фору в несколько секунд, и вот молодое тело прыжками несется к двери. Эх, хорошо быть юной! Выскочу в коридор, приведу кого-нибудь, и пусть этого маньяка запрут где-нибудь в кладовке до утра. И розгами по безбашеной заднице, чтобы впредь думал, кого по спальням зажимать.

— Какого черта?

— Решили сбежать, добрая госпожа? — надсадно рассмеялся курьер, рывком садясь на постели. — Не слишком умно.

Межкомнатная дверь была заперта. И не просто заперта, а с загвоздкой: шпингалет, вставленный в петлю, хитро повернулся вниз, и подцепить его можно, только подумав и хитро извернув пальцы. Как же я не услышала щелчка? Твою мать, Джек!

— Эй, кто-нибудь! — на всякий случай крикнув в замочную скважину, моё величество лихорадочно окинуло спальню взглядом, ища оружие.

Пресловутый канделябр? Не добраться, стол за кроватью. Табуретка? Хилые ручки не удержат массивный кусок цельного дерева с мягкой обивкой. И ничего острого под рукой: ни ножниц, ни даже пера.

А мерзавец меж тем с любопытством оглядывал пойманную в ловушку добычу. Нимало не сомневаясь в своей безнаказанности, юнец лениво потянулся и приглашающе похлопал ладонью по простыне, мол, все равно никуда не денешься. Осквернять белоснежную постель скучным и примитивным насилием? Да ща-а-аз! Не позволю.

— Тебя же казнят, идиот, — холоднокровная тётя Люба сложила руки на груди. — Две минуты спазма промежности не стоят отрубленной головы.

— Уверен, вам понравится, — гадкая ухмылка, которая ему самому наверняка казалась пошло-соблазнительной, скользнула по некогда красивым губам. — И утром мы продолжим вашими мольбами повторить сегодняшнюю ночь.

На привлекательном лице мерзавца расцвело предвкушение. Не спеша мистер Моррисон поднялся на ноги и развязаной походкой приблизился к моему величеству. Впрочем, не слишком близко.

— Вижу, вы не боитесь меня, госпожа. Это хорошо.

Самоуверенный мальчишка! Кто от медведя в коридоре отбивался, тому прыщавые молокососы не страшны. Лишь бы докричаться до кого-нибудь извне, не переставая посылать сигналы недоумения. Бедствием это называть — много чести.

Расценив моё молчание как безвыходную покорность, юнец рывком притянул меня за талию к себе и маслянисто уставился в декольте. Скользкие пальцы нащупали поясок халата и рванули его вниз, оголяя хрупкое тело Её величества. Мало ему одного фингала, что ли? И так физиономия царапинами разукрашена.

— Не вздумай, — предупредил он мой маневр, ловко переступив ногами. — Удар ниже пояса я вам не прощу. Одно неверное движение — и ночь перестанет быть для вас приятной, леди Макмиллан.

— Она и сейчас не верх блаженства.

— А ты не дергайся, — влажные от слюны губы мерзко ткнулись в шею, пытаясь облизать тонкую королевскую кожу.

Но дернуться все равно пришлось. Не люблю я таких грязных домогательств, да еще и от вчерашних студентов. Был бы на его месте медведь, я бы, может, и струхнула изрядно, готовясь продать честь подороже, а этот… плевком перешибить можно.

«Был бы на его месте лорд Браун, ты бы сейчас млела», — насмешливо фыркнула Её величество, вызвав невольный румянец. Неправда, сначала бы спросила, какого фига происходит, а потом, может быть…

— Мистер Моррисон, вам известен третий закон Ньютона? — риторически спросила я.

— О чём вы? — настроженно спросил он, отрываясь от облизывания моей шеи.

— На каждое действие найдется противодействие, — любезно пояснило моё величество, улучив мгновение.

Сжатый кулак резко врезался в пах идиоту. Парнишка коротко вскрикнул, схватившись руками за причинное место и крайне неосторожно согнувшись пополам.

За дверью послышались тяжелые шаги.

— Аврора, ты кричала? — тревожный бас заставил меня вздрогнуть, но не остановил.

Хрясь! Лицо неудавшегося насильника случайно упало на хрупкое девичье колено.