Мертвая тишина

31

Я отступаю, отталкивая назад и Кейна. Вот только если Диас нажмет на крючок прямо сейчас, я не успею спасти ни себя, ни его.

Напряженно ожидаю оглушительного грохота выстрела и молниеносного, сокрушительного удара в грудь.

Ничего.

Выманивает меня на видное место? Или затеяла что-то другое?

Но если бы она хотела, выстрелила бы еще мгновение назад. Зачем ей хитрить со мной? Тогда, опять же, почему она не выстрелила?

— Ковалик! — ревет Рид позади нас. Звуки его неуверенных шагов все ближе.

Черт! Я рискую оглянуться. Пока Дэрроу не видно, но это ненадолго. Необходимо что-то предпринять, или мы умрем. Так или иначе. Но раз уж приходится выбирать, то пускай уж будет быстро из пистолета Диас.

Я осторожно снова приближаюсь к лестнице и заглядываю через перила в атриум.

Женщина по-прежнему целится в меня, твердо держа оружие двумя руками, однако не стреляет.

— Я тебе не верила, — говорит она.

Не совсем понимаю, что происходит, но почему бы и не поговорить, если это спасет нам жизни. Я медленно киваю и с усилием вылавливаю из травмированного горла слова, более похожие на скрежетание.

— Никто не верил.

Кроме разве что Макса, этого сраного лжеца.

Дыхание у Диас прерывистое, и я понимаю, что она плачет.

— Я его видела, — продолжает женщина.

Мгновенно соображаю, кого она имеет в виду. Маккохи.

— Он злился на меня. — У нее дрожит голос. — И был прав.

О черт. Меня охватывает тревога.

— Нет! — Поднимаю руки и делаю еще один шаг к лестнице. — Нет, он вовсе не злился! Он присматривал за тобой.

Существовавшая между ними эмоциональная связь сохранилась даже после смерти Маккохи.

— Он погиб, спасая меня… — Пистолет опускается на колени.

— Да, конечно же, — тараторю я, — только он не злился. Уверяю тебя. Человек… Призрак, которого я видела… — Мне так трудно подобрать верные слова. — Он заботился, даже после смерти. Понимаешь? А то, что ты чувствуешь и что якобы видела — это всего лишь тот прибор. Да ты и сама знаешь. Просто чертова штуковина вынуждает тебя думать, будто все плохо и что…

Диас двигается столь стремительно, столь неожиданно, что я даже не понимаю, что происходит. Только что пистолет лежал, ни на кого не нацеленный, а в следующее мгновение он уже направлен ей в висок. Как раз куда я и метила Риду.

Вот только она не промахивается.

— Нет! — кричу я, хотя эхо выстрела уже разносится по огромному залу атриума. Фонтаном бьют кровь и мозги, и Диас мешком заваливается набок.

Черт!

— Ковалик! — снова вопит Рид, уже гораздо ближе. И когда я оглядываюсь на этот раз, он уже выходит из коридора Платинового уровня. Всего в каких-то пяти метрах от нас.

Вместо левой стороны лица у него кровавое месиво. Веко разорвано и болтается, словно криво повешенная потрепанная занавеска. Глазное яблоко под ним пробито — похоже, попросту распорото пополам. Его центральная часть, со зрачком и радужкой, все еще держится, но еле-еле, и покачивается в такт движениям.

Я волоку Кейна к лестнице. Из-за спешки спотыкаюсь и скатываюсь через несколько ступенек разом, едва не увлекая нас обоих за перила. Тем не менее нам удается благополучно спуститься вниз.

Дэрроу к этому моменту пока лишь на самом верху лестницы, но все равно неумолимо следует за нами.

Времени останавливаться, чтобы снять с одного из погибших безопасников скафандр для Кейна, у нас нет. Остается надеяться, что попадется кто-нибудь еще, после того как мы оторвемся от Рида. Быть может, в грузовом отсеке, если отделение Шина по-прежнему находится там — в том или ином состоянии.

Но небольшую задержку я все же себе позволяю: подхватываю шлем Диас — фонарь уж точно не будет лишним — и вытаскиваю пистолет и> ее все еще теплой руки. Чтобы оружие не мешалось, пока засовываю его в шлем.

— Прости, — уже на бегу бросаю я женщине через плечо.

На нижних уровнях, пассажирских и экипажном, царит сущий ад.

Со всех сторон доносятся крики. По дверям изнутри номеров молотят невидимые кулаки — да так, что их стук сливается в пулеметный огонь. Кожу обдает холодным шепотом, со всех сторон и в таком количестве, что я уже не различаю отдельных слов. Головокружительный и нескончаемый океан звуков.

А сзади — в отдалении, однако совершенно недостаточном для успокоения, — то и дело раздается грохот и бессвязные выкрики Рида, не думающего оставлять погоню.

В свете моего нашлемного фонаря носится туда-сюда Бекка, то полупрозрачная, то почти как живая. До грузового отсека остается уже совсем немного, однако мы оказываемся в том самом коридоре, что загроможден баррикадами из мебели и прочих предметов, и наше продвижение существенно замедляется. Я натягиваю скафандр, чтобы не цепляться за многочисленные препятствия, и надеваю шлем, чтобы освещать завалы. Вынужденная необходимость, хоть пятно света и служит гигантской стрелкой, указывающей Риду наше месторасположение: «Убить их — это сюда!»

— Диас, как слышно? — вдруг раздается в наушниках голос Макса.

Вопли остальных безопасников по связи умерли — в буквальном смысле, осмелюсь предположить, — но Донован продолжает запрашивать сведения о текущей обстановке.

Маневрируя по узкому пространству, одной рукой я держу Кейна, а в другой сжимаю позаимствованный у Диас пистолет. Который мне очень не нравится. Его вес в ладони. Потенциальная мощь. Искушение.

Здесь физическое воздействие MAW сказывается гораздо больше. Возможно, ввиду близости к источнику, где бы таковой ни был спрятан. Давление в голове, прежде ощущавшееся всего лишь нажимающим между бровей пальцем, теперь воспринимается вгрызающимся в череп сверлом дрели, безжалостно перемешивающим мозговое вещество.

Я вспоминаю Воллера. Наверно, он пытался прекратить это ощущение. Или хотя бы сделать его настоящим.

Меня передергивает. Потому что прямо сейчас идея дырки в голове представляется облегчением, а не самоубийством.

А если Кейну не суждено восстановиться, не будет ли более милосердным…

Я неистово мотаю головой, словно от этого мысль разом исчезнет.

Надо спешить. И не только из-за Рида.

Наконец, мы достигаем шлюзовой камеры, открытой с обеих сторон — надругательство над самим предназначением гермошлюза.

Состояние шлюза, очевидно, объясняется растерзанным телом, распростертым в проеме заслонки, открывающейся — и теоретически закрывающейся — на стороне грузового отсека. Наверное, одна из подчиненных Шина. Ее тело практически разрублено надвое, как раз под грудной клеткой. Похоже, шлюз пытались закрыть, когда женщина отползала. Жуткая зияющая рана открывает розовое месиво из кишок и уже не поддающихся идентификации органов.

Я останавливаюсь.

Сцена буквально гипнотизирует меня своей чудовищностью и нелепостью. Этот кровавый хаос когда-то был человеком. Даже не верится.

Наверно, это какая-то шутка или бутафория.

Вот только не шутка. Не бутафория.

Отведя взгляд, я снимаю шлем и внимательно прислушиваюсь. Мы оставили здесь отделение Шина, семерых сотрудников, занятых обследованием и, надо полагать, эвакуацией оборудования «Верукса» для колонии Мира, послужившего прикрытием для тайного внедрения MAW на борт «Авроры».

Теперь улики ни в коем случае нельзя оставлять на лайнере, даже если его и разнесет взрывом на части.

Однако сейчас в отсеке совершенно тихо. Не слышно ни голосов, ни шагов, ни звуков перемещения или какой другой активности. Я только и различаю, что странную беспорядочную капель. Слишком громкую, и почему-то от нее у меня по спине пробегает холодок.

Надеваю шлем и прохожу в грузовой отсек, старательно обходя труп женщины на пороге. Кейн явно не столь осторожен, и хлюпанье крови под его ботинками я теперь буду слышать до конца жизни. Даже если таковой настанет всего через несколько минут. Особенно если.

В зале, однако, я снова резко останавливаюсь. Поначалу мозг не способен переварить зрелище, открывающееся в ограниченном луче света фонаря.

Наверху, в атриуме, хотя бы можно было заключить, что паника вкупе с галлюцинациями и наличием мощного оружия вылилась в убийственный хаос, и что смерти безопасников отделения Диас носили случайный характер.

Здесь же, однако, только… только части тел. Словно подчиненные Шина сцепились между собой и намеренно поубивали друг друга. И стрельба с близкого расстояния привела к ампутациям, обезглавливаниям и невероятному количеству крови.

На уже покореженной пассажирской дверце «Маха 10» красуются красные пятна, а по капоту разбросаны бесформенные куски чьей-то плоти.

На останках разбитого рояля лежит безголовый труп, и кровь с него капает и капает, собираясь в лужу на полу.

Боже.

Меня начинает трясти, из-за чего пятно света от фонаря дрожит и отбрасывает дергающиеся тени, как будто между мертвецами движется что-то неестественное и зловещее. Может, впрочем, то восстают их призраки, чтобы присоединиться к остальной компании.

На мгновение я зажмуриваюсь. Так, успокойся. Дыши.

Я не солдат, не профессиональный специалист по безопасности. С видениями мертвых или без, я капитан анализатора комсети. Несчастные случаи происходят, да, особенно в космосе. Однако нам не встречается подобное умышленное насилие над личностью, да и насилие вообще, кроме разве что эпизодических стычек коллег. «Да прекратишь ты чавкать, мать твою?» — вот и все, что у нас происходит.

Я крепко держу вялую руку Кейна, что ему, вполне возможно, неприятно, однако концентрация на этом контакте придает мне уверенности. Напоминает о моей задаче: убраться, черт побери, отсюда, пока у нас есть такая возможность.

И мы почти у цели.

Заставляю себя открыть глаза и сосредотачиваюсь.

Бросаю взгляд на дальнюю стену: выдвижной мост с «Ареса» по-прежнему на месте. По крайней мере, хоть что-то. Рядом в ожидании лежат переносной контейнер, несколько наполненных черных сумок и мешок с трупом. По-видимому, кто-то готовился к переходу на «Арес», однако помешала вспышка безумия.

Велико искушение броситься на мост прямо сейчас. У нас остается очень мало времени, я чувствую это. Рации умолкли, даже Макс больше не требует докладов об обстановке. Сколько еще он станет выжидать, прежде чем отдать приказ убрать мост и удалиться на безопасное расстояние? Даже если все его безопасники погибнут — или уже погибли — на «Авроре» до инициации намеченного взрыва, нисколько не сомневаюсь, Донован не уйдет, не уничтожив лайнер тем или иным способом.

Однако Кейну необходим скафандр. Без него нас не впустят на «Арес».

Мы подходим к ЛИНА, и я поднимаю трап к шлюзу. Подняв затвор, завожу Кейна внутрь, где усаживаю на скамью, на которой мы переодевались в скафандры. Их здесь уже не осталось, и даже если где-то на корабле и хранится запасной, такой не подойдет. Чтобы на «Аресе» не возникло подозрений, необходим скафандр безопасника «Верукса».

Я снимаю шлем, и меня немедленно обдает волной запахов дома — перегретого металла, старого пластика, апельсинового чая Лурдес. В груди щемит от тоски, и меня так и подмывает опустить заслонку и спрятаться на корабле, притворяясь, будто ничего не изменилось.

— Сиди здесь, хорошо? — шепчу я Кейну. На ЛИНА он будет в большей безопасности, чем в грузовом отсеке, где может куда-нибудь забрести или наткнуться на Рида.

Моих слов мужчина не воспринимает, как и моего присутствия вообще. Он моргает, но это всего лишь механика, моторные рефлексы.

«Ему станет лучше. Как только мы выберемся отсюда, ему станет лучше. Он вернется. Это все из-за чертового прибора», — говорю я себе и пытаюсь поверить в собственные слова.

Но когда я отпускаю руку Кейна, замечаю у него на середине предплечья рваный порез, все еще вяло кровоточащий.

Я так и ахаю. Рана глубокая, и ее необходимо заклеить, а то и вовсе зашить.

Когда же он так порезался? Во время бегства от Дэрроу? Или когда мы протискивались через баррикады из мебели?

Поднимаю руку к своей щеке, к месту возможного укуса. Возможно, Кейна цапнуло что-то и похуже.

Как бы то ни было, про порез он даже не обмолвился. Не издал ни звука, даже не крякнул от боли.

«Он не вернется. И ты знаешь это».

На глаза у меня наворачиваются слезы, и на мгновение я тону в непомерной тоске. Хочется упасть на колени и умолять Кейна проснуться, услышать меня.

Временно перевязываю ему руку чистым лоскутом, обнаруженным в одной из ячеек стеллажа. Медиком у нас был Кейн, а не я, но на данный момент я только так и могу снизить опасность заражения. Затем покидаю ЛИНА, закрыв за собой шлюз.

Мне требуется больше времени, нежели я рассчитывала, — и больше, чем у меня имеется, — чтобы отыскать практически неповрежденный скафандр и стащить его с прежнего владельца. (Наилучшим вариантом оказывается тот самый парень на рояле. На вид его скафандр совершенно целый. Как и он сам — ниже шеи, разумеется.)

Каждую секунду я ожидаю клацанья, свидетельствующего о начале процедуры отвода моста. После чего до разгерметизации у меня останется несколько секунд, от силы минута. До того, как атмосфера — и все остальное, включая и меня, — начнет извергаться в открытый космос.

«У меня уходит слишком много времени. Слишком много. Слишком много», — стучит у меня в голове, пока я бегу обратно к ЛИНА с добытым скафандром.

Внезапно раздающийся сигнал тревоги в шлеме застигает меня врасплох.

— Внимание, — мурлычет записанный женский голос мне на ухо. — Низкий уровень кислорода.

Ну разумеется. Нисколько не удивлюсь, если Макс приказал сократить мой запас. Или же из-за гребаного бега ради спасения расходуется слишком много воздуха.

— Остается менее двенадцати процентов, — продолжает голос. — Пожалуйста, проследуйте в безопасное место.

Конечно-конечно, как раз над этим работаю. Вот только нужно еще найти шлем для Кейна.

По вполне понятной причине парень на рояле таковым не располагал.

Я получаю предупреждение лишь в последнее мгновение. Слух улавливает шарканье, и становится чуть посветлее — от какого-то нового источника.

Бросаю скафандр возле шлюзовой заслонки ЛИНА и с пистолетом наготове разворачиваюсь в сторону коридора, откуда мы и пришли. Все-таки придется помериться силами с Ридом.

Лишь теперь я осознаю собственную ошибку. Угол отсека перед моими глазами все такой же темный. Да и разве смог бы Дэрроу в своем состоянии найти фонарь и воспользоваться им? Когда я видела его в последний раз, он лишь метался во тьме, совершенно не предпринимая попыток изменить свое положение. Его только и волновало, как бы поскорее добраться до меня.

Не опуская пистолета, я запоздало разворачиваюсь в противоположном направлении, к выдвижному мосту с «Ареса». Как раз в тот самый момент, когда на нем показывается Макс с мощным фонарем. Прикрепленным к винтовке.