Мертвая тишина

6 Тогда

— Теоретически «Аврора» вполне могла принимать припасы с транспортников прямо в полете. В то время это являлось передовым достижением, — объясняет Нис звенящим от возбуждения голосом. — Поэтому наружным люком можно управлять автономно, при наличии допуска к загрузке и кода разблокировки.

И последний у него явно имеется.

После успешного захвата аварийного буя, который теперь занимает большую часть и без того скудного пространства камбуза, я наблюдаю на мониторах рядом с шлюзом за открытием грузового отсека «Авроры». Из утробы лайнера вырывается воздух и мелкий мусор — стало быть, все эти годы трюм оставался герметичным. Темный гигантский отсек заглатывает нас целиком, и на мгновение изображение на экранах сменяется чернотой. Я вздрагиваю. На нас словно опустилась гигантская тень, хотя освещение внутри ЛИНА остается ярким.

Затем вспыхивают внешние прожекторы, и нашим глазам впервые предстает внутреннее пространство «Авроры».

На удивление обычное, если не считать плавающего в воздухе всяческого хлама, оторвавшегося от пола после отключения гравитации. Разнообразный крепеж, какие-то доски, складной стул, куски полиэтилена, катушки скотча. Вот мимо проплывает кофейная кружка, абсурдно сохраняющая вертикальное положение, словно ее несет жаждущий кофеина призрак.

Вдоль стен, штабелями около двух с половиной метров высотой, тянутся сотни вместительных пластиковых контейнеров. Большинство из них по-прежнему надежно закреплены ремнями, и лишь штук пять, без крышек, мягко покачиваются по периметру, где их бросили. Что-то искали? Возможно, провизию.

А затем…

В левом дальнем углу над контейнерами бесцельно дрейфует какой-то четырехногий предмет, покрытый блестящей черной краской, переливающейся в лучах наших прожекторов.

— Черт. — Я подаюсь к экрану, пытаясь разобрать, что же это такое. Через секунду мозг мысленно переворачивает предмет в более привычное положение.

Да это же кабинетный рояль, плавающий вверх тормашками!

Его крышка закрыта и аккуратно перетянута ремнем из ворсистой ткани, чтобы не повредить дерево. Мера уже совершенно бесполезная: даже с такого расстояния видно, что края рояля покорежены, а то и вовсе расщеплены после ударов о стены и прочие предметы, и из-под полировки местами проглядывает дерево.

Инструмент выглядит здесь совершенно неуместным. Меня снова пробирает дрожь.

— Собирались проводить концерты на борту. — выдвигает предположение Нис. — Развлекать пассажиров.

В противоположном углу из-под планок гигантской деревянной клети поблескивает желтый металл. Какое-то строительное оборудование? На передней панели тары наискось выжжено название «Мира». Перед клетью друг на дружке лежат, привязанные к палубе, три огромные сплющенные упаковки, в которых я узнаю жилые модули.

— Нис, а что здесь делает груз для Миры? — спрашиваю я. Дело в том, что «Аврора» — корабль… то есть была кораблем «Сити-Футуры», а Мира — финансируемое «Веруксом» поселение на Марсе. Тогда корпорации в некотором роде конкурировали, хотя «Верукс» больше специализировался на производстве инопланетных жилищ и колонизации, а «СФ» монополизировала рынок кораблестроения. Тем не менее «Аврору» рассматривали как некоторое покушение на вотчину «Верукса» — роскошь на космическом корабле в противовес тяжелому и едва ли не примитивному существованию в планетарном поселении.

— Погоди, — рассеянно отзывается системщик. — А, вот. Судя по старым постам на Форуме, «Сити-Футура», похоже, согласилась на обратном пути сбросить груз на Миру «Верукса».

Трудно поверить, что всякими мелочами о давным-давно исчезнувшем корабле интересуется достаточное количество людей, чтобы в сети появились специальные ветки обсуждения. Впрочем, Нис сейчас наверняка обращается к личным архивам, поскольку доступа в сеть у нас нет. А то и вовсе что-то помнит. Так что поверить все-таки придется.

— Получается, «Верукс» и «Сити-Футура» тогда вполне неплохо ладили, — добавляет он.

И через несколько лет они поладят еще даже лучше, когда из-за трагедии с «Авророй» и разразившегося скандала «Сити-Футура» потерпит крах, а «Верукс» захапает всё, что осталось.

Я закатываю глаза. Разумеется, «Верукс» пожирает и не давится. Компании. Оборудование. Жизни. Семьи. Всё и вся, лишь бы ублажить правление и акционеров.

Станция Феррис погибла, потому что «Верукс» тянул с отправкой новых воздушных фильтров, пытаясь выжать из старых еще несколько месяцев. А потом им понадобился целый месяц, чтобы добраться до меня, потому что они отказались перенацеливать на спасательную операцию ближайший корабль — направляющийся за рудой промысловик. Производственные издержки и временные затраты, видите ли, оказались бы слишком высокими. Я выяснила это, только когда и сама стала работать на «Верукс» и получила доступ к архивам.

При этом корпорация не стеснялась трубить на всех информационных порталах о моем спасении как о «чуде». Чудо было, что я вообще продержалась столь долго. Порой я задумываюсь, а не надеялся ли «Верукс», что проблема решится сама собой, если бросить меня одну на достаточно большой срок.

Не повезло им.

Прожекторы продолжают обшаривать трюм «Авроры», пока Воллер осторожно ведет ЛИНА в его центр.

Теперь в их лучах возникает знакомый низкобортный корпус. Лобовое стекло так и сверкает, а темно-синие металлические изгибы такие же идеальные, как и в день выпуска с заводского конвейера на магнитно-левитационную трассу. Автомобиль накрепко прихвачен к металлической палубе, и никаких ремней или механических стопоров не видать: по прошествии всего этого времени магнит все еще держит сам по себе. Двадцать лет назад эта машина являлась одной из первых в своем роде. Тогда маглевы были побольше, напоминали чудовищ на ископаемых видах топлива, от которых они и произошли, и управлялись в ручном режиме — никакого тебе современного автопилота.

— Черт побери! — чуть ли не благоговейно ахает Кейн. — Это же «Мах 10»! Я такой только в виртуальных музеях и видел!

— «Мах 10» специальной серии, уточняет Нис. — Да, кто-то из пассажиров раскошелился, чтобы его погрузили на борт.

— Зачем? — фыркает Воллер. — Куда на нем ездить?

Надо полагать, это многое говорит о категории людей, купивших билеты на первый круиз по Солнечной системе. С другой стороны, не станут же устанавливать шикарные золотые смесители для пассажиров, которые не рассчитывают на подобный уровень обслуживания.

— С каких пор соображения практичности удерживают богатых парней от всяких глупостей? — сухо замечает Лурдес. По крайней мере, голос у нее звучит уже увереннее.

— А с чего ты взяла, что это парень? — взрывается праведным негодованием пилот.

Девушка только хихикает в ответ.

— Ради бога! — одновременно с ней говорю я.

— Ну естественно, — продолжает бушевать Воллер. — Валите все на мужиков! Здесь же как пить дать можно отыскать сотни шуб из натурального меха — и это на лайнере с регулируемой температурой, не говоря уж о том, что одежда из синтетики гораздо теплее…

— М-м… Машина Эндрю Дэвиса? — перебивает его Нис. — Его имя приводится в официальных документах. Через несколько лет после исчезновения «Авроры» списки утвержденных грузов и пассажиров слили на Форум.

Судорожный вздох Кейна слышен даже по интеркому.

— Погоди, так он… Дэвис был на борту? — спрашивает он.

— Это кто еще такой? — интересуюсь я. Имя как будто знакомое, но не более того. Порой полученное на станции Феррис образование — как и проведенные за пределами Земли первые одиннадцать лет жизни — выходит мне боком.

— Дэвис был… Кто там идет после миллиардера? — отзывается Воллер. — Но он уже тогда был стариком. В незапамятные времена сколотил состояние на коде, связывающем искусственные конечности с чипом в мозге, что-то вроде того.

Нынче-то врачам достаточно распечатать новый орган по ДНК пациента — с нервными окончаниями, тканями и всем прочим — да приладить к телу. Однако в эпоху, когда Дэвис совершил свое открытие, людям все еще приходилось довольствоваться механическими протезами, и обеспечение прямой связи с головным мозгом действительно явилось подлинным прорывом.

— А потом он потратил почти все свое состояние на инвестиции в магнитно-левитационную технологию, — возбужденно тараторит Кейн. — Именно благодаря ему у нас в Штатах появились поезда и шоссе-маглевы. Он как Эндрю Карнеги и Генри Форд в одном лице!

И, похоже, личный кумир механика. Помолчав, он спрашивает:

— Значит, Дэвис погиб на «Авроре»?

— Неизвестно, но, судя по Форуму, так все полагают, — отвечает Нис. — Он числился в списке пассажиров, его багаж и автомобиль погрузили на борт, и больше о нем никто ничего не слышал. Тем не менее его жена, третья миссис Дэвис, утверждала, будто в последнюю минуту он отказался лететь из-за какой-то экстренной деловой встречи на Филиппинах. По ее словам, Эндрю похитили конкуренты или бандиты ради выкупа. Еще много лет после исчезновения «Авроры» она противилась объявлению мужа мертвым и потратила тысячи на его поиски частными детективами. На Земле, конечно же.

— Дайте догадаюсь, — фыркает Воллер. — Цыпа хотела, чтобы касса не переставала позвякивать!

— А ты можешь еще больше гадостей сказать в одном предложении? — интересуется Лурдес.

Пилот как будто задумывается.

— Наверное. Но для этого придется как следует постараться.

— О нет, избавь нас от этого! — с отвращением отзывается девушка.

— Довольно! — вмешиваюсь я, прежде чем Воллеру и вправду захочется проявить себя.

— По слухам, последней миссис Дэвис действительно не приходилось рассчитывать на многое, если их брак не продлится дольше десяти лет, — признает Нис.

— Тогда-то она и прекратила поиски, верно? — подхватывает пилот.

— Воллер, — вздыхаю я.

Однако молчание системщика служит подтверждением его догадки.

— Я же говорил, — бурчит Воллер, однако затем сосредоточенно смолкает. Наконец, я ощущаю привычный толчок от посадочного устройства ЛИНА, фиксирующего корабль на палубе.

— С зажимами было бы, конечно же, надежнее, но и магниты удержат, — констатирует пилот.

Еще одно наследие мистера Дэвиса и его страсти к маглевам? Возможно. Магнитное посадочное устройство разработано в качестве запасного, на случай отказа стыковочных зажимов или генератора гравитации на транспортнике. Без резервирования в космосе никуда.

— Закрываю люк грузового отсека, — объявляет Нис. Я ощущаю лишь слабую дрожь под ногами — и волну ужаса. Эта мера, несомненно, служит исключительно нашей безопасности, в особенности с учетом того обстоятельства, что двое из нас будут перемещаться по лайнеру без страховочных тросов. Так, по крайней мере, мы останемся внутри.

Внутри. В ловушке.

Я бросаю взгляд на монитор. Вокруг нас безмятежно кружит всякий хлам. Как-то даже жутковато осознавать, что все, кто прикасался к этим предметам в последний раз, мертвы уже двадцать лет, однако наверняка все еще находятся на лайнере. На Феррисе это ощущалось даже острее. Как если бы, получись у меня определить правильную последовательность действий, я смогла бы отмотать время на нужное количество часов или дней и снова вернуть всех к жизни. Здесь же словно в древних руинах, заброшенных и обнаруженных столетия спустя. Но по-прежнему зловещих и угрожающих.

— Ладно. Нас ждет работа, — объявляю я.

— Кэп, я знаю, что тебе не дают покоя золотые смесители, но не советую тратить на них время, — заговаривает Нис. — На Форуме пишут, как в период постройки «Авроры» несколько элитных отелей закупили уйму таких же. Так что на претензию они могут не потянуть.

И на нужную сумму наверняка тоже, мысленно добавляю я. Сами по себе они дорогущие, но что по-настоящему увеличило бы стоимость — и подкрепило бы нашу заявку, — так это нечто уникальное для «Авроры».

— Да какая разница! — отзывается Воллер уже в коридоре, на ходу натягивая на плечи скафандр. — Мы же собираемся выковырять «черный ящик», он-то точно послужит доказательством, что мы здесь были.

— Ага, если только «Верукс» не объявит содержащиеся на самописце сведения секретными и не спрячет его в каком-нибудь хранилище, да еще пригрозит засудить нас, если мы заикнемся о его существовании. Информации будет недостаточно, — возражаю я. — Так же как и видео нашего пребывания на лайнере. Запросто скажут, что поддельное.

— Я просмотрю декларацию «Авроры» и ветки на Форуме, может, там попадется что дельное, — говорит Нис. — А вы ищите не только что полегче, но и поценнее. На случай, если «Верукс» разделается с нами в суде и мы ничего не получим с заявки.

— Принято, — отзываюсь я.

В проходе с мостика появляется Кейн. Он внимательно смотрит на меня — достаточно продолжительно, чтобы я занервничала, — однако не лезет с расспросами, уверена ли я. И не уговаривает меня остаться.

И это хорошо, потому что я все равно пойду.

— Помни, у тебя воздуха только на пару часов, — в конце концов напоминает механик.

В конце каждой экспедиции я неизменно выскребаю остатки запасов для себя и команды, так что нехватка кислорода отнюдь не новость. Однако Кейн прав, в подобной вылазке легко будет забыться.

— Буду следить, — отзываюсь я, подавив порыв добавить «обещаю». Как-никак обещания он не требует, а мне так распаляться точно не следует.

Наконец, мы с Воллером пристегиваем шлемы и входим в шлюз, а Кейн становится рядом, чтобы закрыть его. Вообще-то, я могу проделать это изнутри, но с его стороны получится быстрее. К тому же в шлюзовой камере слишком тесно, и нам с пилотом приходится стоять спиной к спине. В общем, так действительно лучше.

Я наблюдаю за Кейном через щиток шлема и небольшой иллюминатор в двери. У него такое обеспокоенное выражение лица, что мне и самой становится немного не по себе.

— Будь осторожна! — артикулирует он.

Я киваю, для чего в скафандре приходится наклоняться всем телом. Если всё получится, если нам удастся подтвердить заявку, я получу собственную транспортную компанию. А у Кейна будет достаточно средств, чтобы обеспечить дочку хоть на три жизни.

Внешний люк ЛИНА открывается, и мы с Воллером неуклюже двигаемся на выход.

— Шлюз в коридор в северо-восточном углу, — раздается у меня прямо в ухе голос Ниса. — Выведет в центр лайнера, и там поднимитесь по парадной лестнице на мостик за «черным ящиком». Кэп, у нас на экране трансляция с твоей камеры, но если вдруг потеряем твой сигнал, буду направлять вас по схеме.

Камеры на наших шлемах слишком старые, чтобы на них особенно полагаться. И даже если все прекрасно работает, Нис единовременно может принимать сигнал лишь от одного из нас.

— Принято, — отвечаю я и включаю фонарь на боку шлема.

Воллер перепрыгивает через порог в темный трюм, и микрогравитационное поле ЛИНА внезапно его отпускает. Испытывать и даже наблюдать такой переход всегда немного страшновато.

— Вперед, к славе и бабкам, суки! — вопит он и сразу добавляет: — Ничего личного, кэп.

— Прояви хоть немного уважения! — набрасывается Лурдес на пилота. — Люди погибли!

Я осторожно следую за Воллером, отталкиваясь от ЛИНА в нужном направлении. Почти сразу же мы оказываемся за пределами успокаивающего круга света наших прожекторов. Теперь мы лишь два ярких пятнышка во тьме, и это несколько… обескураживает.

И нежданно-негаданно на меня накатывает воспоминание… Я крадусь по темному коридору станции, нащупывая путь в генераторное отделение. Рука соскальзывает и попадает в мягкую гниль, склизкие останки плоти. Меня обдает вонью того, что некогда было человеком, и я затыкаю нос и рот, а потом…

Содрогаюсь под оболочкой скафандра. Ладони покрываются потом, и я загибаю пальцы в перчатках прочь от этого достопамятного ощущения.

Это не одно и то же. Даже рядом не стояло.

— Удачи, — мягко напутствует Лурдес.

Я открываю рот поблагодарить, как вдруг фонарь Воллера выхватывает что-то на стене слева от него. Темно-красные брызги веером.

Кровь.

Невозможно сказать, насколько она старая. И в голове у меня немедленно звучит предупреждение Кейна о выживших на борту.

Воллер как ни в чем не бывало пролетает мимо пятна, полностью сосредоточившись на заслонке входного шлюза.

— Подожди. — говорю я ему — Нам нужно держаться вместе, просто на всякий…

Краем глаза замечаю какое-то движение справа, неуклюже поворачиваю в ту сторону голову, и слова так и застревают у меня в глотке.

Прямо надо мной в своем белом медицинском халате плавает моя мама, моя давно умершая мама. Ее длинные темные волосы разметаны пышным облаком, а рот широко раскрыт в немом крике.