Мертвая тишина

Эпилог

Два года спустя, космопарк «Эпикуреец», Нью-Смирна-Бич, штат Флорида

— Ах, ничто не сравнится с запахом нового «старого корабля», — провозглашает Кейн и, морща нос, с гулким топотом поднимается по металлическому трапу.

Я встречаю его наверху хмурым взглядом и таким же провожаю, когда он проходит мимо меня внутрь.

— Между прочим, модель Т-176 — классика! — кричу я ему вслед. По крайней мере, именно так уверял торговец. — И он не стал бы хуже, окажись еще даже чуть старее! — Строго говоря, мой «новый» корабль — много старее. Он существует в нашем бренном мире на пятнадцать лет больше меня. Не то чтобы старик, но гораздо ближе к сему почтенному возрасту, нежели нам хотелось бы это признать. — Ведь его и строили, чтобы хватило надолго.

Массивный и надежный корпус. Огромный грузовой отсек. Даже несколько чрезмерные по объему помещения экипажа из той эпохи, когда полеты были дольше и медленнее. Заправка до отдаленных районов обойдется в целое состояние, но ничего такого я и не планирую. Хватит с меня.

Вдобавок «Шарлотта» — это частично переоборудованный продукт «Сити-Футуры» — из их серийных транспортников, — которому нынче я доверяю гораздо больше. Но все равно первым делом убедилась, что фирменное устройство для дистанционного отключения двигателя демонтировано.

Не стану спорить, царапины и вмятины на корпусе имеются. Я протягиваю руку и провожу пальцем по довольно длинной отметине на боку фюзеляжа. Похоже, некогда в прошлом пилот-новичок перепутал левый борт с правым, что весьма плачевно сказалось на оказавшемся поблизости некоем стационарном объекте.

Но все это несущественно. Сам корабль крепкий. Надежный. Да, порой на нем улавливается запах перегретого металла и горелой пыли, но со временем он выветрится. Наверное. А даже если и нет, ничего страшного. Этот запах напоминает мне о доме. Которым «Шарлотта» теперь для меня и является. Я живу на ней последние шесть месяцев, подготавливая ее к новой жизни. Как и себя.

Корабль, названный в честь моей матери, занимает ключевое место в моем плане. И он является почти единственной крупной покупкой, что я совершила на свою долю с вознаграждения за находку, которое «Веруксу» все-таки пришлось выплатить, когда мы с Кейном вернулись. Когда они еще надеялись откупиться от негативных отзывов в прессе и выставить наше спасение чудом — хотя для них-то таковое оказалось несчастным случаем.

Утильщики, поймавшие сигнал с нашего аварийного буя, с превеликой радостью взяли нас к себе на борт и позволили опубликовать нашу историю на Форуме и новостных каналах. За плату, разумеется. Мы отдали им единственное, что у нас оставалось, — ЛИНА. Юридически корабль не являлся нашей собственностью, чтобы раздаривать его, однако в той ситуации утильщики привередничать не стали, а мы уж тем более.

По большому счету мы так и придерживались изначального плана, лишь с некоторыми отклонениями. Доказательство у нас имелось. Обломки скульптур Траторелли сошли за свидетельство почти столь же убедительно, как могли бы и целые статуи. А уничтоживший «Аврору» взрыв еще и вырубил порядочную часть комсети, что послужило лишним подтверждением нашей истории. Не говоря уж о том, что «Верукс» за годы своей деятельности нажил уйму врагов, готовых поверить в самое худшее о нем. По сути, план всего лишь не сработал в точности так, как мы предполагали в самый день его разработки. И его плоды пожали не все из нас.

В моем случае плодами явились собственный транспортник и собственная транспортная компания. «ЛИНА Шиппинг Ко». ЛШК. Естественно, это и близко не возмещает того, что мы потеряли. Кого мы потеряли. Но я стараюсь выжать из этой компенсации все возможное.

Это мое будущее — созданное мною, а не алчностью «Верукса» или какой другой компании. Пускай на данный момент оно и составляет лишь один корабль да меня саму.

Впрочем, данное обстоятельство я надеюсь изменить.

Я наблюдаю, как Кейн ощупывает люк — вероятно, по старой привычке проверяя надежность уплотнителя, — и сердце у меня так и замирает от невообразимой смеси трепетного предвкушения и разящего ужаса.

«Еще не поздно, Ковалик, — закрадывается мне в голову мысль. — Покажи все ему тут, да и дело с концом. Ты не обязана этого делать».

Вот только я хочу это сделать. Кажется. Просто не знаю, что победит — желание или страх. Шанс на успех противостоит истовому облегчению от отказа идти на риск вообще.

Но прямо сейчас я следую за мужчиной внутрь.

— Огромное количество имеющихся на рынке запчастей подразумевает удешевление ремонта. Твои собственные слова, — напоминаю я, вытирая взмокшие ладони о брючины старенького комбинезона. Какая-либо другая одежда по-прежнему ощущается для меня неестественной, даже после долгих месяцев куда более изящных нарядов для слушаний в Конгрессе и допросов на следствии и в суде.

Кейн оставляет возню с люком. Теперь-то вид у него гораздо здоровее. Кожа не пугает серым оттенком, исчезли и черные круги под глазами от стресса и недосыпа. На полное восстановление у него ушло несколько месяцев, но даже по прошествии всего этого времени его порой донимают головные боли.

— Да, мои, — с готовностью соглашается мужчина. — Но для поддержания корабля в рабочем состоянии потребуется постоянный контроль. Это я тебе тоже говорил. — Он не сводит с меня взгляда, и его ясные голубые глаза видят меня насквозь. Мой затаенный страх для него отнюдь не тайна.

Внезапно мы оказываемся слишком близко друг к другу.

— Идем. — Я разворачиваюсь, при этом слегка задевая плечом его грудь.

По телу пробегает дрожь, щеки вспыхивают жаром.

Делаю глубокий вздох и подавляю разнузданные эмоции, после чего следую на мостик, вверх по небольшой лесенке и налево по узкому коридору. Потолки на «Шарлотте» высокие, так что Кейну хотя бы не приходится пригибаться.

Краешком глаза замечаю фигуру Дерика, праздно бредущего по коридору в противоположную сторону. Он чуть ли не с нежностью ведет рукой по стене. Дерик мертв, насколько я могу судить, по меньшей мере лет двадцать. В документации на «Шарлотту» его имя мне пока не встречалось, но, кем бы он ни был, корабль он явно любил, и здесь ему определенно по душе. И в своем довольстве Дерик совершенно меня игнорирует. Пока, во всяком случае.

Я все высматривала маму, но она, кажется, и вправду появляется, лишь когда я в беде. Так что ее отсутствие, пожалуй, самый лучший знак. Но думаю, ей понравился бы и корабль, и его название.

Узкий коридор упирается во взрывостойкую дверь — еще одна мера безопасности, ввиду неизменной в транспортном бизнесе угрозы нападения пиратов. Дверь в данный момент открыта, и нашим взорам предстает мостик, по сравнению с ЛИНА едва ли не зал. Здесь даже имеется сиденье для механика, если таковое ему — или ей, или кому угодно! — вдруг потребуется. Вне зависимости от дальнейших событий, экипаж нанимать мне все равно ведь придется.

— Все кресла заменены, — обвожу я рукой помещение. — Модели старые, да, зато модифицированные. Так что больше никакой продавленной набивки и выпирающих пружин. — Тон несколько оправдывающийся, что вызывает у меня досаду.

Кейн лишь кивает.

— Пульт связи тоже полностью… — Я как раз указываю на консоль, когда на ней раздается сигнал о поступившем сообщении. А поскольку сейчас на корабле только я и живу, защита конфиденциальности мне ни к чему, вследствие чего сообщение немедленно высвечивается на главном экране.

Мужчина удивленно вскидывает брови:

— Подписка на Форум. На ветки по «Авроре»?

Пытаюсь сохранить непроницаемое выражение лица.

— В прошлом это оказалось полезным.

Кейн молчит, однако у него явно возникли вопросы, да и исходящая от него обеспокоенность едва ли не осязаема. Только все совсем не так. Я вовсе не одержима «Авророй».

— А ты видел этот гребаный памятник? — взрываюсь я, приходя в ярость от одного лишь воспоминания. — Всего-навсего пустая каменная глыба с вырезанными именами. — Вполне в духе всех прочих просёров «Верукса». Сварганили памятник для отмазки, и думают, что и так сойдет. Нет. Нет, черт побери!

Делу может помочь гражданский иск, который мы с семьями пассажиров «Авроры» возбуждаем против «Верукса». Если, конечно же, мы выиграем процесс до того, как корпорация обанкротится. Но я стараюсь не искушать судьбу.

— По крайней мере, Ниса будут помнить хотя бы так, — тихонько добавляю я.

Семья Ниса отказалась встречаться и разговаривать со мной — даже после того, как я перевела им его долю. Они так и не признали публично смерть своего сына.

— Их всех будут помнить.

— Что ты сделала? — спрашивает Кейн, не сводя с меня подозрительного взгляда.

— Проследила за тем, чтобы Воллера, Лурдес и Ниса официально признали на ветке как обнаруживших «Аврору», наравне с нами. — В последнее время пресса чересчур сосредоточилась на нас с Кейном, совершенно позабыв, что некогда наша команда состояла из пятерых.

— И? — продолжает допытываться мужчина.

Я вздыхаю.

— Допустим, заплатила Форуму, чтобы администрация переименовала на постоянной основе соответствующий раздел. Теперь он называется Архив и форум «Авроры» имени Диониса. — Это и есть моя другая крупная покупка.

— Несколько длинновато получилось, — с улыбкой замечает Кейн.

— Да, но зато его имя теперь на каждой странице, на самом верху, — указываю я.

Тут уж мужчина и вовсе смеется:

— Ему бы это понравилось.

— Вот-вот.

Воцаряется неловкое молчание, и я нервно тереблю нагретую теплом моего тела металлическую капсулу со свитком, что висит на тонкой цепочке у меня на шее. Вещица эта не принадлежала Лурдес, но в точности такая же. Мать девушки вручила мне ее на прощание, когда я приносила им долю дочери. Ни денег, ни слов, что нашлись у меня для них, оказалось недостаточно для выражения моего сожаления.

Тем не менее мать Лурдес настояла, чтобы я взяла капсулу, — по ее словам, этого хотела бы и сама Лурдес. Надеюсь, так оно и есть.

Понятия не имею, что говорится на свитке внутри. Предпочитаю не знать. Просто ношу возле сердца благословение Лурдес. Разумеется, это может быть и проклятием — за все, что я ей сделала, — но меня почему-то не оставляет уверенность, что это не так. И еще этот подарок для меня сродни руководству к дальнейшим действиям. Как и многое другое.

— …Кэп, давай же, — сказала бы мне сейчас Лурдес, будь она рядом. — Просто спроси у него…

Я качаю головой — и в осуждение собственного поведения, и в отрицание гипотетического предложения. Еще рано.

— Но тебе, наверно, хочется взглянуть на машинное отделение? — тараторю я, вновь устремляясь в коридор. — Кстати, я рассказывала, что наконец-то повстречалась с матерью Воллера? Когда передавала ей его долю. Она такая высокая, и такая ярко…

— Клэр, — перебивает меня Кейн.

— …рыжая.

Я останавливаюсь и разворачиваюсь к нему. Сердце в груди заходится, как пойманный в клетку зверек.

— Что ты водишь меня по кораблю, который я уже видел? — мягко спрашивает мужчина. — Я же осматривал его еще даже до того, как ты предложила за него цену.

— Я… — только и удается выдавить мне.

Кейн скрещивает руки на груди и присаживается на краешек пульта связи, терпеливо дожидаясь ответа. Он знает. Я знаю, что знает. Но хочет, чтобы я сама сказала. Чтобы сама спросила.

Какая-то моя часть — взбешенная, что Кейн загнал меня в угол, — желает просто развернуться и уйти. Уж я ему покажу! И все же большая часть испытывает облегчение. В деликатных вопросах мне все еще требуется подобная помощь, такой вот толчок в нужном направлении.

— Ты пытаешься нанять меня? — подсказывает он.

— Нет! Я же знаю, что тебя зовет «Зенит». — Я тоже получила предложение от этого крупнейшего конкурента «Верукса». Вот только это была бы все та же хрень, только под другим названием. Нет уж, спасибо.

— Хочешь меня соблазнить? — поддразнивает Кейн, хотя тут же краснеет от подобной выходки.

— Нет! — гневно рявкаю я.

Мужчина в знак капитуляции поднимает руки.

— Просто спросил.

Я закатываю глаза.

— Чего ты хочешь, Клэр?

Вот теперь вопрос задан напрямик, и мне уже не отвертеться.

— Хочу, чтобы ты стал моим партнером. В ЛШК. — Слетающие с языка слова мне самой кажутся дерзкими, громкими и непростительными. — Понятное дело, ты вовсе не обязан соглашаться.

Так же как и приобретать половинную долю. Основным собственником остаюсь я. — Потому что никто не отнимет у меня мой бизнес. — Отсюда до колоний рукой подать. Максимум две недели, так что ты не будешь разлучаться с Изабеллой надолго. И уж точно рекламы для раскрутки у нас более чем достаточно.

— Ты хочешь, чтобы я с тобой работал… — протягивает Кейн чуть ли не разочарованно.

Мгновенно выбитая из колеи, я механически приглаживаю волосы.

— Я не твой капитан. Я тебе вообще никто.

Он встревоженно выпрямляется, руки падают вдоль боков.

— Клэр, я вовсе не…

— Я просто хочу, чтобы ты был со мной. Чтобы мы были вместе. Как бы это ни выглядело. — Я воинственно вздергиваю подбородок, хотя лицо у меня так и пылает. — Если не хочешь работать на ЛШК, воля твоя. Но я…

— Да.

Я замираю с раскрытым ртом.

— Да?

— Да, — улыбается Кейн, и в уголках глаз у него собираются морщинки. — Хотя я вроде как ожидал подобного разговора еще два месяца назад, когда ты позвала меня осмотреть корабль, — добавляет он, подходя поближе.

— Ах, ну да… Тогда мог бы и сказать что-нибудь, — лепечу я.

— Нет, — спокойно отзывается он. — Не мог.

И он прав, как бы ни досадно это звучало. Заговорить об этом я должна была сама.

Кейн протягивает руку, и я пожимаю ее.

Даже спустя все это время мне доставляет облегчение ощущать его крепкое и уверенное рукопожатие, а не безвольную ладонь, лишь удерживаемую моей.

Меня по-прежнему преследуют кошмары об «Авроре». Обо всем произошедшем. Но тут уж ничего не поделаешь, остается только ждать, когда вылечит время. И еще заботиться о будущем, не забывая прошлое.

— И что теперь? — спрашивает Кейн.

— Вроде у меня на камбузе припрятана бутылочка шампанского. Так, на всякий случай. — Мне представлялось уместным именно в такой форме воздать должное Воллеру в новой версии экипажа. Алкоголь-то он точно оценил бы, если уж не сентиментальность. — Новая бутылка, — быстро уточняю я.

— Вперед, к богатству? — напоминает Кейн слова Воллера, но в его улыбке сквозит грусть.

— Вроде того. Разве что на этот раз нам хватит и поменьше, — отзываюсь я, крепко прижимаясь к нему.

— Меня вполне устраивает, — кивает он и целует меня в висок.