Не померкнет никогда…

НА ПОЛУСТАНКЕ

Из доклада адъютанта старшего майора Троицкого Щука узнал, что дивизия весь день отбивала яростные атаки врага. Что особенно сильные удары противник нанес по позициям 168-го стрелкового полка. Пять раз фашистская пехота в сопровождении танков подходила к самому переднему краю обороны полка и каждый раз, оставив на поле сотни убитых и раненых, откатывалась назад. Железная с честью выдержала выпавший на ее долю суровый экзамен. Ни на одном из участков обороны она не отступила ни на шаг.

Прибыл командир взвода разведки лейтенант Румянцев. Ему удалось добыть ценные сведения о действиях противника на левом фланге Железной. Немцы захватили Конвелишки, принудив отойти правофланговый полк 37-й стрелковой дивизии.

Щука нанес добытые Румянцевым сведения на свою карту.

Прибыла вторая разведгруппа во главе с заместителем командира кавэскадрона младшим лейтенантом Калмыковым.

— Устроили две засады, товарищ майор, — доложил он.

— Результаты?

— Пленных захватить не удалось…

— А что удалось?

— Взяли три пулемета, два мотоцикла.

— А документы?

— Флаги вот захватили…

— Какие флаги?

Майор с любопытством посмотрел в темноту, куда указывал Калмыков. Кто-то из разведчиков поднял с земли и развернул перед майором большое полотнище. Посередине его Щука увидел большой белый крест.

— Это же опознавательный знак! — догадался он. — Молодцы, что подобрали. Пригодится. Будет чем обманывать авиацию противника. Положите-ка несколько штук мне в бронемашину. Среди своих потери есть?

Калмыков перечислил фамилии убитых и раненых. Щука молча потер лоб.

— Жаль людей! — глухо проговорил он и спросил, обращаясь к Троицкому: — От третьей группы сведений не поступало?

— Пока нет, — ответил Троицкий.

Щука знал, что его доклада ждут в штабе дивизии. Но не ехал туда — медлил. Предчувствие подсказывало, что надо подождать, собрать более полные данные. Важно было знать, что делается и в тылу Железной.

— Ладно. Подождем, — сказал Щука и зашел в свою палатку.

Здесь из сена и веток ему была приготовлена постель. Щука вспомнил, что с утра не брал в рот ни крошки. Но почему-то не чувствовал голода, только хотелось пить. Он пошарил рукой в изголовье, отыскал котелок с едой и полуостывший чайник. Есть он не стал, но припал к носику чайника и с жадностью выпил почти половину содержимого. Крепко заваренный напиток несколько взбодрил его. Щука расстегнул ворот гимнастерки, ослабил ремень и с удовольствием растянулся на постели. Сквозь приоткрытый полог палатки виднелись клочок неба и несколько далеких холодно мерцавших звезд.

События прошедших дней промелькнули так быстро и в то же время они были так богаты впечатлениями, что сейчас в глазах у майора рябило, воспоминания набегали одно на другое. Он видел перед собой то дорогу, по которой дивизия совершала марш из Молодечно на рубеж выдвижения, то изуродованные вражеские бронеавтомобили, то сложенные в кучу трофейные автоматы, отливавшие на солнце синевой вороньего пера, то свою уютную квартиру в Лебедеве. То слышал вдруг несмолкаемую канонаду артиллерийской перестрелки. Хотелось хоть на минуту забыться, уснуть. Но Щука отлично понимал, что об этом даже думать не имеет права и, чтобы не расслабляться, снова поднялся на ноги и вышел из палатки.

Как по заказу в это время прибыл посыльный третьей группы и доложил, что на полустанке, расположенном километрах в шести от Любчи, уже несколько дней стоит эшелон, груженный советской техникой и боеприпасами. Кто привел эшелон на полустанок, разведчику не было известно. Откуда и куда двигался — тоже. Командир разведгруппы остался на полустанке выяснять все эти детали. А разведчик одолжил у начальника почты лошадь и прискакал в расположение батальона.

— Нам боеприпасы сейчас вот как нужны. И выяснять тут нечего, — уже на ходу ответил майор, вскочив в свою бронемашину.

Командир дивизии торопился на НП, оборудованный на высоте юго-западнее Траб, но, увидев Щуку, выслушал его и также остался доволен результатами разведки.

— Объявите от моего имени разведчикам благодарность, — сказал он. И тут же добавил: — Продолжайте вести разведку на всех направлениях.

Затем комдив вызвал начальника тыла дивизии интенданта 1 ранга А. И. Плохова и приказал ему забрать из эшелона все, что может представлять хоть какую-нибудь ценность для дивизии, и особенно боеприпасы, а остальное имущество уничтожить на месте.

Щука попросил у генерала разрешения отправиться на полустанок вместе с Плоховым. Галицкий разрешил. Собрав колонну из десяти машин, Плохов и Щука двинулись в путь.

С рассветом отряд Железной прибыл на полустанок. Разведчики, охранявшие эшелон, времени даром не теряли. Они натаскали шпал и сложили возле платформ, на которых стояла техника, высокие настилы. Почти все взрослые жители полустанка, несмотря на столь ранний час, собрались возле эшелона и старательно помогали красноармейцам.

Работа шла полным ходом, когда неожиданно раздалась тревожная команда:

— Воздух!

Все как один подняли головы вверх и увидели самолет-разведчик, летевший параллельно железнодорожному пути. Начальник полустанка, уже познавший, что такое война, подбежал к Щуке и взволнованно проговорил:

— В лес, товарищ майор. В лес всем надо!

Щука жестом остановил железнодорожника:

— В лес поздно. Он за километр отсюда заметил нас. А вот опознавательные флаги выкинуть на крыши вагонов следует.

Тотчас же несколько красных полотнищ с белыми крестами расстелили на крышах вагонов, одним из них покрыли будку паровоза. Плохов, оценив предложение Щуки, громко скомандовал:

— Продолжать работу без всякой суеты!

Воздушный разведчик покрутился у станции, несколько раз пролетел над эшелоном и, как ни в чем не бывало, улетел восвояси. При этом он даже приветливо покачал бойцам крыльями.

Бойцы работали быстро, и скоро эшелон был разгружен почти полностью. В вагонах оставили лишь кое-какое тяжелое инженерное имущество и оборудование типографии. Водители сделали две ездки — в дивизию и обратно. Затем в расположение Железной были отправлены последние ящики снарядов, последние бочки с бензином.

— Остальное сжечь! — приказал Плохов. — Паровоз взорвать! Стрелки взорвать!

Для выполнения этой работы на полустанке оставили небольшую группу разведчиков и одну машину. Когда колонна уже скрылась в лесу, на полустанке раздалось несколько мощных взрывов. Все, кто был в колонне, оглянулись. Багровое пламя, охватившее эшелон, на минуту вдруг исчезло в клубах белого пара.

— Жалко добро, — вздохнул Плохов и снова захлопнул дверцу кабины.

Колонна двинулась в глубь леса.