Неприкасаемый

30

Возвращаясь к столу со свежим блюдом из нарезанных помидоров, я замечаю последнее, что ожидала увидеть — Картера Махони в церкви.

Ну, ладно, технически он вне церкви. Кулинария снаружи, и здесь не так много людей, но я, конечно, не ожидала, что он будет одним из них. Мои шаги замедляются, мой лоб нахмуривается, когда я вижу, как Картер разговаривает с пастором Джеймсом, затем я вспоминаю, когда Картер в последний раз встречался с ним, и ускоряю шаг.

— Эй, что ты здесь делаешь? — кричу я, приближаясь.

Картер поворачивается, чтобы посмотреть, как я приближаюсь. — Пришел посмотреть на твою корзину.

Теперь я замечаю, что у Джеймса тоже есть корзина, которую я раньше не видела — что не должно быть возможным, поскольку я одна из добровольцев, которые собирают корзины. Этот завернут в целлофан и перевязан голубой лентой «Лонгхорн». Внутри, с накинутой на него футболкой «Лонгхорн», я вижу футбольный мяч с отметинами на нем. Подписи?

Футбольный мяч с автографами.

Я разглядываю его, в то время как Джеймс мягко улыбается и говорит: — Картер принес еще одну корзину для аукциона.

— Конечно, — говорит Картер, вполне довольный собой.

Я даже не знаю, что сказать. Я рассказала ему все о корзинах и о том, что будет в каждой корзине, так что я думаю, что у него была информация, но он, конечно, не сказал, что внесет какой-либо вклад. — Это было великодушно с твоей стороны, Картер. Спасибо, — говорю я ему.

— Он тоже хорошо собран, — говорит Джеймс, кивая, просматривая содержимое корзины. — Кажется, у тебя есть способности к декоративно-прикладному искусству, Картер.

Картер усмехается про себя и качает головой. — Я не могу приписать себе сборку. Я купил вещи, моя фанатка собрала их. У нее есть способности к декоративно-прикладному искусству.

— О, хорошо, — отвечает Джеймс, кивая. — Что ж, очень мило со стороны твоей фанатки помочь тебе.

Хорошо, этого достаточно. Кивая головой в сторону столов, пока Картер не клюнул на приманку и не поцеловал меня прямо здесь, на глазах у собравшихся прихожан, я говорю: — Мне нужно провести эти помидоры сюда. Хочешь пойти за мной?

К счастью, Картер позволяет мне приструнить его и следует за мной к складному столу со всеми креплениями. — Должны ли появиться еще люди?

Я вздыхаю, оглядывая пустую церковную лужайку. Мы все сделали все возможное, чтобы распространить информацию об аукционе кулинарии и корзин, но до сих пор явка была невелика. Как ни печально, на данный момент нам было бы лучше просто дать женщине, которой мы собираем, средства на деньги, которые мы потратили на все это. — Надеюсь, во второй половине дня появится больше людей.

— Как долго это будет продолжаться? — он спрашивает.

— Мы закрываем все в четыре.

Картер кивает, вытаскивая телефон и проверяя дисплей. — Значит, еще есть время. Я должен заехать и забрать Хлою из балета через несколько минут, но потом я приведу ее и куплю ей бургер.

Я улыбаюсь ему благодарной улыбкой. — Спасибо. Каждая мелочь помогает. Было мило с твоей стороны тоже заняться корзиной. Ты даже не сказал мне, что делаешь это.

— Ничего, — снисходительно говорит он. — Как работает этот аукцион корзин?

— Вы покупаете билеты, заполняете их своим именем и номером телефона, а затем кладете столько, сколько хотите, в банку возле каждой корзины, которую хотите выиграть. Если вы выиграете и вас не будет на розыгрыше, мы позвоним вам, и вы сможете забрать свой приз.

— Отлично. — Он улыбается мне. — Я хочу купить билеты на 20 долларов для корзины «Лонгхорн».

— За… корзину, которую ты сам пожертвовал?

— Ага.

— Почему?

— Потому что мяч подписан всеми игроками Лонгхорна этого года. Я хочу купить билеты Джейку, а не себе.

— Почему ты хочешь купить билеты для Джейка? — спрашиваю я, удивляясь.

— Потому что он единственный, кто не подписал мяч; исключение разозлит его.

Веселье бурлит во мне, но я подавляю его и пытаюсь сдержать улыбку. — Это подло, — сообщаю я ему.

— Я все еще собираюсь это сделать, — заявляет он. — Где купить билеты?

Я качаю головой, указывая на другой конец стола, где сидит жена пастора. — Прямо вот там. Не рассказывай ей о своих крайне нехристианских скрытых мотивах.

— Я притворюсь хорошим человеком, — обещает он.

*

После того, как Картер уезжает, чтобы забрать Хлою, дела понемногу налаживаются. Ее балетная школа должно быть недалеко, потому что он возвращается довольно быстро. Хлоя подбегает к моему столу, полная энергии, несмотря на то, что она только что закончила урок танцев. Как будто она недостаточно мила, сегодня ее темные волосы собраны в конский хвост, и она одета в розовое трико с прозрачной юбкой, которая подпрыгивает и колеблется при каждом ее шаге. Она сжимает руку Картера, когда идет сюда, и это отсылает мои мысли к незащищенному сексу, который у меня был дважды с ее братом.

Конечно, я надеюсь, что я не беременна, но я осознаю риск. Я действительно не хочу иметь детей еще лет десять, но я не знаю, что делать с нежеланием Картера быть разумным. Если бы он был нормальным парнем, я бы отказалась от секса с ним до тех пор, пока не пройдет месяц, и я не смогу ввести противозачаточные в свою систему, или он не решит надеть презерватив на свой член, прежде чем мы займемся сексом. Учитывая, что он Картер, это не сработает. Я не хочу расставаться с ним, мне нравится встречаться с ним до сих пор, но мне не нравятся все его выстрелы в мою матку.

Честно говоря, это не имеет смысла. Не похоже, чтобы он считал себя непобедимым, но и не беспокоился о том, что это произойдет. Не в манере рассеянных парней-подростков, которые думают, что могут безнаказанно заниматься незащищенным сексом, а в попытке отрезвить его, упомянув реальную возможность того, что он сделает меня матерью, а себя отцом, прежде чем кто-либо из нас получит диплом, его тоже не напугать. Разве мысли о результате незащищенного секса не сводят с ума большинство парней-подростков? Я понимаю, что Картер не обычный, но почему “это” его не пугает?

Почему он считает, что потенциальная случайная подростковая беременность не имеет большого значения… почти так же, как кто-то относится к чему-то ужасающему, что они пережили раньше, поэтому оно больше не имеет над вами той власти, что было в первый раз?

Я наклоняю голову, наблюдая, как Хлоя улыбается Картеру и протягивает свободную руку, чтобы показать ему что-то, что сверкает на солнце. Наклейка наверное. Он относится к ней с теплотой, как всегда. Затем он указывает в мою сторону, и Хлоя смотрит вперед, затем машет мне рукой с наклейкой.

— Привет, леди из книжного магазина!

Привет, клон Картера.

Меня охватывает внезапный ужас, и я снова перевожу взгляд с нее на него.

Тринадцать. Ему было тринадцать, когда он впервые занялся сексом. Хлое пять лет.

Эрика всплывает в памяти, так как она всегда болтается в темных карманах моего мозга, ожидая, чтобы мучить меня и наполнить меня сомнениями. Хотя тогда они не были чем-то особенным, верно? Он не мог сделать Эрику беременной, когда они были еще детьми… но если бы он это сделал, это бы объяснило некоторые вещи. Это объяснило бы, почему она так к нему привязана, почему думает, что он принадлежит ей. Может быть, она согласилась со всем, что он хотел, чтобы она сделала, со всем, что сказала ей его семья, и она думает, что это она должна до конца быть с ним.

Это также объясняет, почему она единственная девушка, которой он когда-либо давал статус девушки, хотя не похоже, что он хотел девушку. Может быть, это было частью ее привилегий, может быть, он был милым, потому что… ну, рожать от 13-летнего — дерьмовое занятие, даже если тебе тоже только 13. Это просто не то, что следует делать.

Картер не похож на человека, который будет настаивать на бессмысленной интрижке, которую он обрюхатил, чтобы сохранить беременность, и если Эрика этого не хотела… почему здесь Хлоя?

Теперь я смотрю на маленькую девочку, и если я присмотрюсь, то смогу увидеть какую-то Эрику. У Эрики голубые глаза и каштановые волосы, но гены Картера явно сильны, учитывая, насколько он похож на своего отца. Эрика красивая, а Хлоя очаровательна. Хотя их оттенки разные, у них обоих прямые волосы и симпатичные носики-пуговки.

Картер приподнимает бровь. — Земля вызывает Зои.

Я стряхиваю с себя поток параноидальных мыслей и пытаюсь вспомнить, что только что было сказано. — Мм, извините. Что произошло?

— Я поздоровалась, а ты не ответила, — объявляет Хлоя.

— Я так сожалею об этом, я замечталась. Привет, Хлоя.

Мой разум все еще в перегрузке, подбрасывая новые мысли. Когда Картер провожал меня до машины, он сказал, что у Хлои будет спальня в его квартире. Я предположила, что он имел в виду это как часть нашего шутливого сценария, похожего на то, как наши дети спали наверху во время моего вчерашнего ужина, но квартира на самом будет. У нее действительно будет спальня в его квартире в Нью-Йорке? Это не кажется нормальным. Сколько старших братьев устраивали настоящие спальни для своих пятилетних сестер? В случае чего? Для визитов? Как часто она будет навещать его, чтобы гарантировать себе собственную спальню?

Это слишком безумно, чтобы спросить его? Это определенно слишком безумно, чтобы спрашивать его. Если я права, я даже не знаю, что бы я с этим сделала, а если я ошибаюсь, он подумает, что я параноик, слишком много думающий психопат. Я уже предположила, что он изменял, и он был моим парнем всего полтора дня. На нашу двухдневную годовщину я не могу спросить: — Кроме того, ты случайно обрюхатил Эрику в средней школе, а Хлоя на самом деле ваша дочь? Спрашиваю как друга.

— Хочешь увидеть мои танцевальные движения? — спрашивает Хлоя.

— Конечно, я хотела бы увидеть твои движения.

Она делает шаг назад от стола, затем делает серию балетных движений. Я не знаю насколько они профессиональны, но ей пять; так что какая разница?

Закончив, она кладет руку на бедро и делает конечную позу.

Я хлопаю в ладоши и говорю: — Браво!

— Я не знаю этого слова, — говорит она мне, подходя к столу и глядя на еду. Ее нос моментально морщится. — Я ничего этого не хочу.

— Как насчет чизбургера? — предлагает Картер.

— Нет, — говорит она.

— Хотдог?

— Ну-у.

— Чипсы. Ты любишь чипсы.

Хлоя качает головой и смотрит на него. — Я хочу пойти в ресторан. Я хочу куриное филе или спагетти.

— Мы можем пойти в ресторан поужинать, — говорит он ей. — Еще не время ужина.

— Я подожду, — говорит она ему. — Как насчет десерта для начала? Я хочу печенье.

Картер качает головой. — Это пикник, а не распродажа выпечки.

— Ну, я хочу печенье, — объявляет Хлоя, как будто это должно быть достаточной причиной для появления печенья.

Я не уверена, что должна предлагать печенье пятилетней, которая еще даже не ела, но я все время перед обедом даю ее брату метафорическое печенье, так что, черт возьми почему бы и нет? — У нас есть печенье, — говорю я Картеру. — Шоколадная плитка. Две за доллар.

— Два печенья! Я хочу два печенья, — говорит она ему.

Картер вытаскивает бумажник, вытаскивает доллар и передает ей. — Ну вот. Видишь ту девушку с каштановыми волосами? — спрашивает он, указывая. — Это Грейс. Дай ей доллар и скажи, что хочешь купить два печенья.

Хлоя хватает деньги и бежит к стороне стола Грейс.

Покачав головой, Картер остается на месте. — Придирчивое маленькое дерьмо.

Я ухмыляюсь. — Эй, я не виню ее. Паста вкусная. Я бы, наверное, тоже предпочла это скучному гамбургеру.

— Ты не работаешь сегодня вечером, не так ли?

Я качаю головой. — Завтра я работаю, а сегодня у меня выходной.

— Идеально. Когда ты закончишь со всем этим, я приглашу вас обоих на ужин.

— Твои родители все еще встретятся? — спрашиваю я, слегка удивленная. Увидев их за завтраком, я предположила, что сегодня они не ладят и могут отменить то, что запланировали, что означало, что Картеру придется присматривать за ними.

— Да, они все еще встретятся. Однако у мамы случился приступ, так что она и мой отец в конечном итоге поссорятся, прежде чем он в конце концов вытащит ее из дома. Просто лучше Хлое не быть рядом со всем этим.

— Как все это будет работать, когда ты пойдешь в школу? Похоже, ты ключевой винтик в жизни Хлои.

Он смотрит на нее, когда она расплачивается за печенье в ее милом маленьком балетном костюме. — Да, я еще не уверен. Кэролайн говорит, что поможет, но они с мужем планируют в ближайшее время создать собственную семью, а у нее и так не хватает времени. — Он качает головой. — Я не знаю.

— Ты действительно собираешься выделить для нее свободную спальню в своей квартире?

Картер снова смотрит на меня. — Ага. Там три спальни, так что места достаточно, чтобы выделить одну для нее. Я думаю сделать спальню, кабинет и комнату Хлои. Пока я не сделаю тебя беременной, конечно. Тогда нам, вероятно, понадобится детская.

Я расширяю глаза и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, а затем сердито смотрю на него. — Серьёзно? На церковном мероприятии?

Картер ухмыляется. — Эй, ты делала это на моей кухне с моими родителями в соседней комнате.

— Я пыталась напугать тебя прямо; ты просто создаешь проблемы.

— Нет, я решаю проблемы, — легко возражает он. — Если я тебя сделаю беременной, нам уже придется приютить одного ребенка. Возможно, мы могли бы просто переехать с Хлоей в Нью-Йорк, это не добавит особых хлопот.

— Меня все больше беспокоит, что ты начинаешь рассматривать меня как способ запереть преданную няню.

— И любовницу, — добавляет он. — Я вижу много преимуществ.

— Ты сумасшедший, — говорю я ему. — Я хочу поступить в колледж, а не сидеть дома с клонами Картера, наблюдая, как ты добиваешься успеха. Особенно потому, что, когда наступит кризис среднего возраста, ты, несомненно, уйдешь от меня после того, как я отдам тебе свои лучшие годы и пожертвую своими собственными целями, чтобы приютить тебя и вырастить твоих детей. Извини, трудно, нет. Я сосредоточусь на своих собственных целях, большое спасибо.

— Пессимистка, — обвиняет он. — Я уже говорил тебе, что не буду разрушать твою жизнь. Как будто ты мне не веришь или что-то в этом роде.

— Поди разберись, — отбрасываю я.

Хлоя возвращается с печеньем в каждой руке. — Смотрите, что у меня есть!

Однако внимание Картера все еще на мне. Он снова изучает меня, выражение его лица похоже на то, которое, вероятно, было на моем, когда я теоретизировала о его отношениях с Хлоей. — Где твой отец?

— Что?

— Твой отец. Ты живешь с мамой и отчимом, да? Ты никогда не упоминала своего отца. Что с ним случилось?

Мне не нравится этот вопрос. Неразумно раздражаться из-за такого банального вопроса, но я знаю, что он делает. Он пытается связать мои опасения по поводу него с отсутствующим, разочаровывающим отцом, а у меня отсутствующий, разочаровывающий отец, поэтому, если я скажу ему об этом, он сможет всё связать вместе.

— У меня нет проблем с отцом, — говорю я вместо этого.

— Тогда расскажи мне, что с ним случилось, — возражает он.

— Не хочу, — констатирую я.

Картер ухмыляется. — Потому что тогда я смогу логически опровергнуть твои опасения. Правильно. Зачем тебе это?

— Мои опасения не имеют ничего общего с моим отцом, доктор Махони, — сухо говорю я. — Мои страхи связаны с тем, что я знаю о тебе как о человеке, твоих жизненных целях и таких же мужчинах, как ты. На эгоистичных людей нельзя положиться, а отношения — это не план жизни. Важно заниматься своим делом, чтобы вы никогда не дошли до того, что построили всю свою жизнь вокруг кого-то другого, а потом они решают уйти, и весь ваш мир рушится. Романтические отношения могут быть вишенкой на торте, а не мукой в тесте.

— Значит, он бросил тебя и твою маму ради какой-то другой женщины, — предполагает Картер. — Ты его когда-нибудь видишь?

— У меня нет желания, — бормочу я, злясь на него за то, что он копает. — Он разбил сердце моей мамы и отказался от всех своих обязанностей. Он мертв для меня.

— Я бы никогда так не поступил, — заявляет Картер. Он кажется достаточно искренним, но, конечно, это так. Никто бы не признал, что они когда-либо сделали бы это с самого начала, но большинство людей, вероятно, также не думают, что они будут делать, пока они не скатятся так далеко вниз по моральному холму, что внезапно это приемлемо. — Говори обо мне что хочешь, Зои, но я не отказываюсь от своих обязанностей. Никогда не отказывался и никогда не буду.

Словно чтобы проиллюстрировать его точку зрения, Хлоя говорит: — Мм, это печенье восхитительно.

Младшая сестра, тайная дочь — кем бы она ни была для него, он помогает заботиться о ней. Не похоже, что его кто-то заставляет. Даже сегодня он держит ее вне дома, потому что знает, что там будет напряжённо, и ей будет нехорошо находиться рядом. Это абсолютно ответственное поведение, и похоже, что его мотивация исходит изнутри, а не от матери или кого-либо еще, заставляющего его это делать.

Вместо того, чтобы сказать что-либо из этого, я демонстративно начинаю перекладывать приправы, надеясь, что он увидит, что я занятс, и уйдет на время. — У меня нет проблем с отцом, — снова говорю я ему. — И у тебя нет никаких обязательств передо мной. Веди себя прилично, и мы сможем сохранить это так.