Неприкасаемый

44

В течение следующих нескольких дней я придумываю дюжину различных планов, чтобы отвлечь Картера и подорвать его академическую репутацию. Я изучаю Сару, чтобы узнать, какие уроки она посещает, чтобы понять, как, черт возьми, я могу опередить ее. Основная проблема, которую я вижу, заключается в том, что она посещает математические курсы AP, а я нет. Чертовски сложно перепрыгнуть через кого-то, кто учится в классе, который приносит ему больше баллов GPA [Прим.: Средний балл], чем мой. Мне нужно, чтобы она была слабой в другом классе, который я могу победить. Проблема в том, что ее нет. Кажется, самое глупое в ней то, что ей нравится Картер, и я не могу ее за это винить.

Итак, это неудобно. Почему он не мог просто завести не умную фанатку?

К четвергу я чувствую себя ужасно из-за всех своих планов саботажа. Это не я. Я не диверсант. Я не планирую и не обманываю, чтобы добиться своего. Если я уеду из этого города только потому, что так играла, я даже не знаю, смогу ли я гордиться своими достижениями.

Четверг также день экзамена по математике, который я должна сдать, если у меня есть шанс догнать Картера. Я изо всех сил готовилась к этому, репетируя экзаменационные вопросы, пока мое зрение не затуманилось, но математика — мой самый слабый предмет. Я склонна немного нервничать в середине каждого экзамена, и ко второй половине я пропускаю пару вопросов, на которые я знаю ответ, когда получаю ответ на тест.

Бьюсь об заклад, Картер не позволит никакому экзамену вывести его из себя.

Как бы я ни злилась на себя за это, я пишу Картеру, когда прихожу в школу, и говорю ему, что мне нужно увидеть его, как только у него появится минутка. Я не знаю точно, что я собираюсь сделать или сказать ему, пока не наступит момент. Я хожу взад и вперед, борясь с тем, что мне нужно и что я готова сделать.

Я стою у своего шкафчика, убираю книги и достаю книгу по истории, когда он появляется.

— Ты писала?

Я вздыхаю, закрываю дверцу шкафчика и смотрю на него. — Знаешь ли ты, что ты на пути к тому, чтобы стать «вторым»!?

Он моргает, явно не ожидая, что я это скажу. — Я знаю об этом, да.

Я киваю, мой взгляд опускается. У меня не будет математики до обеда, но это следующий урок Картера. — Это из-за Сары?

Картер хмурится и закрывает шкафчик, выходя из своей стихии. Что бы он ни думал, о том, из-за чего я вызвала его, это не то. — Нет, это потому, что у меня есть мозг. Я говорил тебе это раньше. Ты позвала меня сюда, чтобы спросить о моих оценках?

—Мне нужно, чтобы ты сегодня проволил экзамен по математике, — говорю я без дальнейших предисловий.

Его брови удивленно поднимаются. — Прости?

Это ниже, чем я хотела бы опуститься, но не так низко, как я могла бы опуститься, поэтому я пытаюсь успокоить себя этим. — Помнишь, я говорила тебе о школе, в которую хотела пойти? Верхних десяти процентов уже недостаточно для полноценного проката, их получают только «первые» и «вторые». Если я не получу диплом «второй» в нашем классе, я не смогу позволить себе поехать. Я окажусь в Университете Северного Техаса в Далласе, и мне придется добираться из дома. Если я тебя не догоню, я никогда не выберусь из этого города.

— А если я провалю экзамен по математике, ты догонишь?

—Не совсем. Твоя проклятая фанатка стоит между мной и тобой, но вожатая думает, что я смогу догнать ее, если буду очень усердно работать.

Уголки рта Картера приподнимаются от удовольствия. — Да, она умница. Также делает хорошее печенье.

Игнорируя его, я продолжаю: — Я не могу тебя догнать. Курс биологии, который ты прошёл в прошлом году, ставит тебя впереди меня. Мне нужно, чтобы ты получил четверку по математике, а это значит…

— Мне нужно провалить этот тест, — говорит он, следуя за моими мыслями.

Я киваю, не в силах смотреть на него.

— И что я от этого получу? — он спросил.

— Удовольствие знать, что на этот раз ты изменил мою жизнь к лучшему? — предлагаю с надеждой.

Картер улыбается и качает головой. — Попробуй снова.

— Я назову ребенка в твою честь, — невозмутимо говорю я.

Он снова качает головой. — Неа. Мы назовем его как-нибудь иначе. Меня пугает мысль, что ты выкрикиваешь мое имя и разговариваешь с ребенком.

Я вздыхаю, раздраженная. — Что ты хочешь?

— Если тебе приходится спрашивать об этом, возможно, ты не заслуживаешь того, чтобы быть «второй», — предлагает он.

Я прищуриваю на него глаза. — Ты хочешь, чтобы я занималась проституцией, не так ли? Ты хочешь трахнуть меня? Отлично. Провали тест по математике, и я позволю тебе трахнуть меня. Или не позволю тебе, если ты в настроении.

Картер качает головой. — Одного раза недостаточно. Дважды, и ты будешь моей парой на выпускной, что, вероятно, будет означать третий раз. Это кажется справедливой сделкой.

— Я не согласна на выпускной, — говорю я ему. — Я согласна на три траха, но не на выпускной. У меня нет платья, у меня нет денег, чтобы купить его, и нет, прежде чем ты предложишь, я не хочу, чтобы ты покупал мне платье для выпускного. — Включив телефон, я вижу, что у нас обоих меньше минуты, чтобы добраться до следующего занятия. — Мне нужно идти, иначе я опоздаю. Договорились или не договорились?

Картер кивает. — Договорились.

Меня охватывает облегчение, и я чувствую, как смягчаюсь. Конечно, он заставил меня торговаться, но я не могу поверить, что он готов сделать это для меня. — Спасибо.

Картер ухмыляется и делает шаг вперед. Обхватив мою шею, он притягивает меня к себе и наклоняет голову, чтобы скрепить нашу сделку поцелуем. — Можешь поблагодарить меня позже.

*

В пятницу во время обеда, и я сижу в машине, ем бутерброды и читаю новую книгу, которую купила для рецензии в школьной газете. Мой мобильный телефон в подстаканнике начинает вибрировать, поэтому я смотрю на экран. Это номер телефона, который я не узнаю, поэтому я вставляю закладку между страницами и закрываю книгу, хватаю телефон и отвечаю.

— Здравствуйте?

— Привет, это Зои?

Это женский голос, но я его не узнаю. — Да, я Зои, — говорю я ей.

— Привет, Зои, это Анджела Махони. Мама Картера, — предлагает она для уточнения.

— Ой. Эм, здравствуйте, — неловко говорю я.

— Картер дал мне твой номер, — объясняет она. — Я хотела узнать, свободна ли ты сегодня вечером. У Картера выездная игра, как ты, наверное, знаешь. Мы с его отцом собираемся пойти, но Хлое надоедает ходить на каждую игру. Она хочет остаться дома сегодня вечером. Обычно я просто оставалась с ней, но Картер предположил, что тебя может заинтересовать присмотр за детьми, чтобы немного подзаработать. Я очень хорошо плачу.

Я в шоке от того, что она вообще звонит мне, но нянчиться с Хлоей? Мне было бы трудно отказаться от этого даже без соблазна хорошей оплаты. Хлоя очаровательна, и теперь, когда я знаю, что технически она дочь Картера… ну, я все еще не уверена, что полностью обдумала это, но это делает предложение еще более убедительным.

— Конечно, я, наверное, могла бы это сделать, — говорю я ей.

— Замечательно. Я так рада это слышать. Я боялась, что ты можешь затаить обиду за то, как вел себя Кевин, когда ты была здесь раньше.

Я не знаю, что на это сказать, поэтому просто нерешительно говорю: — О, нет.

— Иногда он бывает немного сварливым и не всегда одобряет беспорядочные связи Картера, но я думаю, что мой муж будет намного добрее к тебе теперь, когда он поймет, что ты не одна из тех девушек. То, что Картер доверяет тебе присмотреть за Хлоей, говорит о многом. Картер никому не доверяет, но он явно доверяет тебе. Мне очень жаль, что твоё первое впечатление о нас было именно таким. Надеюсь, ты дашь нам шанс сделать его лучше.

У меня не хватает духу сказать ей, что мы с Картером расстались, так что мое впечатление о них больше не имеет значения. Вместо этого я заканчиваю разговор как можно вежливее, рассказываю подробности работы по присмотру за детьми и говорю ей, что мой обед почти закончился, так что мне пора идти, но потом я увижусь с ней.

*

Хлоя уже ужинает, когда я прибываю в роскошную резиденцию, которую Картер называет домом. Анжела устраивает мне экскурсию по дому, показывает спальню Хлои и рассказывает о ее распорядке дня. Она уверяет меня, что сегодня мне не нужно купать Хлою, просто помогу ей переодеться в пижаму и почитаю ей сказку перед сном. Она проводит меня в медиа-зал на случай, если мы захотим посмотреть фильм. Судя по всему, Хлоя сейчас на пике пения. Если мы хотим поиграть в видеоигры, она перенаправляет меня в гостиную. Я знакомлюсь со шкафом для настольных игр и игровой комнатой Хлои.

Когда мы возвращаемся на кухню, Анджела говорит мне: — Мы практически позволяем ей есть все, что она хочет, на закуску. У нас много вещей в холодильнике и шкафах. Если ты хочешь, можете испечь печенье или кексы.

— Да, да, да, — говорит Хлоя, подпрыгивая на стуле. — Я хочу сделать печенье!

Анжела улыбается ей, затем снова смотрит на меня. — У нее есть крекеры, фруктовые закуски и все такое в шкафу. Она любит перекусывать крендельками. Что бы она ни захотела, она скажет тебе. Она совсем не стесняется выражать свои желания.

Я улыбаюсь, думая, что она должно быть получила это от Картера. Поскольку я, очевидно, не могу сказать это его матери, я киваю и говорю: — Да, я это заметила.

Сложив руки вместе, она оглядывается и говорит: — Думаю, это все.А вы, девочки, развлекайтесь. Можем ли мы получить приветствие на удачу от любимой чирлидерши Картера?

Хлоя вскидывает руки и кричит: — Вперед, Лонгхорны!

Анджела улыбается. — Ну вот. Я передам это. Я уверена, что теперь они победят.

Хлоя кивает, серьезно глядя на меня. — Мой брат действительно хорош в футболе. Он много выигрывает.

Я улыбаюсь в ответ. — Я знаю, что он хорош. Я была на одной из его игр.

— Их слишком много, — сообщает она мне.

— Действительно. Их ужасно много. Сегодня ты можешь сделать перерыв и пообщаться со мной.

Кивнув, Хлоя хватает свою коробку сока и делает глоток. — Мы можем испечь Картеру печенье, чтобы он съел их когда придёт домой. И я тоже съем некоторые из них.

— Естественно. Надо попробовать их на вкус и убедиться, что они вкусные.

— Точно. Видишь, она знает, — говорит Хлоя.

Анжела подходит к стойке и берет сумочку. — Я верю, что вы, дамы, прекрасно справитесь. — Мне она добавляет: — Большое спасибо за то, что присмотришь за ней сегодня.

— Нет проблем, — уверяю я ее, направляясь к столу, чтобы составить Хлое компанию, пока она заканчивает есть.

*

После долгой ночи игр и выпечки печенья пришло время прочитать Хлое сказку и уложить ее спать. Она сообщает мне, что никто, кроме ее семьи, никогда раньше не укладывал ее спать, и я делаю это «странно», и я не знаю, что это значит.

Сидя на краю ее кровати с законченным сборником рассказов на коленях, я спрашиваю: — Как мне это сделать? Я новичок в этом. Я не знаю что делать.

— У тебя нет младшего брата или сестры?

— У меня есть младший брат, но я не укладываю его спать. Я делала это пару раз, когда моя мама болела, но обычно старшие братья и сестры так не делают. Во всяком случае, не в моем доме. Может быть, вы делаете что-то по-другому в своем доме.

Хлоя кивает. — Картер часто укладывает меня спать. Наша мама иногда засыпает и подолгу лежит в постели.

Рассеянно протягивая руку и убирая длинную темную прядь волос с ее лица, я бормочу: — Должно быть, это тяжело, а?

— Ага. Я не люблю, когда она грустит. Мне нравится, когда Картер укладывает меня спать, он издает забавные голоса, когда читает рассказы.

— Я не думала о смешных голосах. Виновата. Если я когда-нибудь снова буду нянчиться с тобой, я сделаю пометку.

— Ты должна спросить у него несколько советов, — советует она.

Сдерживая улыбку, я уверяю ее: — Я сделаю это. — Оттолкнувшись от кровати, я пересекаю комнату и кладу ее сборник рассказов на книжную полку, затем иду обратно, чтобы уложить ее. — Я не знаю правильного протокола. Мне поцеловать тебя в лоб?

Хлоя натягивает одеяло до груди и кивает. — Конечно.

— Хорошо. — Я улыбаюсь и наклоняюсь, целуя ее маленький лобик. — Сладких снов. Если тебе что-нибудь понадобится, я буду внизу в гостиной, пока кто-нибудь не вернется домой.

— Спокойной ночи, леди из книжного магазина.

— Спокойной ночи, Хлоя. — Я останавливаюсь, чтобы выключить свет, украдкой бросаю последний взгляд на нее и ее тумбочку, чтобы убедиться, что у нее есть бутылка с водой, затем закрываю за собой дверь.

Я собираюсь спуститься прямо вниз, чтобы приступить к занятиям, но не могу удержаться от слабого любопытства, когда прохожу мимо спальни Картера. Его дверь закрыта, но моя рука находит ручку, и она легко поворачивается. Не знаю, почему я решила, что дверь его спальни может быть заперта, но я удивлена, когда она легко отпирается и открывается. Не должно быть так легко проникнуть в его убежище, когда он во многих отношениях так хорошо охраняется.

Я не должна быть здесь, когда его нет дома, когда он не пригласил меня, но, глядя на его кровать, я не могу не думать о том, когда я спала здесь с ним и скучала по ней. Поскольку его здесь нет, чтобы засвидетельствовать это, я забираюсь на его неубранную кровать и заползаю под одеяло, натягивая его на себя. Его кровать пахнет им. Я закрываю глаза и вдыхаю его, воспоминания о его руках вокруг меня шевелятся. Его губы на моей коже.

Боже, я надеюсь, что он никого больше не приводил в эту постель после меня. Мое сердце сжимается при этой мысли, хотя я знаю, что теперь он может и не сделает ничего плохого. Поскольку он пошел к Эрике, когда мы были на грани отношений, наверное, неразумно думать, что он ни с кем не спал теперь, когда он снова полностью одинок.

Я расслабляюсь в постели Картера еще несколько минут, думая о нем, затем вытаскиваю себя из постели и брожу по комнате. Я не хочу вторгаться в его частную жизнь, откровенно вынюхивая, копаясь в ящиках или чем-то еще, но я смотрю на поверхности, чтобы увидеть, что он упустил, не охраняя. Его книга по истории лежит на столе. Там есть маленькая настольная лампа и несколько разбросанных папок и блокнотов. Его школьные вещи.

Я вижу бумажку, которая торчит боком и торчит из его учебника по истории, и не могу удержаться, чтобы не открыть ее, чтобы посмотреть, что это такое. Наверное, просто заметки, ничего интересного.

Но когда я его открываю, это не заметки. Это один из его набросков. А это мой набросок. На снимке я сижу за своим столом, опершись локтем на поверхность, подперев лицо ладонью, и смотрю в окно. У него явно есть какие-то навыки, потому что это просто набросок, размазанный по листу бумаги, но, глядя на него, я чувствую желание девушки оказаться где-то в другом месте. Может быть, это потому, что я знаю, что это я, но я так не думаю. Я думаю, что он действительно захватил меня и записал на бумаге. Это потрясающе.

Хотела бы я сказать ему, что это потрясающе, но тогда он подумает, что я шныряю по его комнате. Поскольку я не могу сохранить набросок, я вытаскиваю телефон из кармана джинсов и делаю его снимок. Сунув телефон обратно в карман, я прячу набросок между страницами и закрываю тяжелую книгу по истории.

Нет смысла оглядываться на другие вещи, о которых я не могу спросить. Я бы предпочла исследовать его комнату, пока он на кровати наблюдает за мной, а не одна, чувствуя, что я вторгаюсь.

Вместо этого я спускаюсь вниз. Его мама сказала мне раньше, что Хлоя ляжет спать задолго до того, как они вернутся домой, так что я пользуюсь тишиной, чтобы собрать свои школьные вещи и немного заняться учебой. На самом деле много учится. Я учусь, учусь и учусь, пока слова не перестают иметь смысл, и я не могу перестать зевать. Я плохо спала прошлой ночью, а сегодня проснулась раньше будильника, так что я измотана.

Решив сделать небольшой перерыв в учебе, я делаю отметку на странице и оставляю учебные материалы на журнальном столике, затем ложусь на диван, подтянув под голову одну из декоративных подушек.

Мне нужно всего пять минут, чтобы глаза отдохнули, а потом я вернусь к учебе.