45
Мои пять минут, должно быть, немного затянулись, потому что следующее, что я помню, это то, что меня разбудила чья-то рука, обнимающая мое лицо. Мои тяжелые веки распахиваются, и я вижу Картера, сидящего рядом со мной на краю дивана.
Предлагая ему сонную улыбку, я говорю: — Эй, ты.
Губы Картера изгибаются, и он убирает мои волосы с моего лица. — Длинная ночь?
— Всю ночь играли. У Хлои много игрушек, и она решила, что мы должны опробовать каждую из них на случай, если я никогда не вернусь. — Повернув голову, чтобы посмотреть на журнальный столик, где я оставила тарелку, я добавляю: — Мы также сделали тебе печенье.
— Как продуманно, — замечает он.
— Это была идея Хлои, — констатирую я.
Он наклоняется вперед и берет печенье, затем переворачивает его и рассматривает. — Шоколадная крошка, да?
— Она сказала, что они твои любимые.
— Она знает, о чем говорит, — говорит он, прежде чем откусить.
Я даю ему минуту, чтобы попробовать, затем спрашиваю: — Хорошо?
— Вкусно.
Приподняв бровь, я спрашиваю: — Лучше, чем печенье твоей фанатки?
Ухмыляясь, он кладет печенье на тарелку и снова смотрит на меня. — Намного лучше. В миллион раз лучше. Не думаю, что будет преувеличением сказать, что это лучшее печенье, которое я когда-либо пробовал.
— Хм, конечно, — бормочу я, удовлетворенный. — Как игра?
— Хорошо. Мы выиграли. Хотя это было близко к проигрышу. Казалось, что мы собирались проиграть, но мы вытащили игру в конце.
Картер меняет позу, сбрасывая туфли и запихивая их под стол. Затем он снимает пиджак и кладет его на свободную сторону журнального столика. Надев серую футболку и джинсы, он опирается на диван и забирается на меня сверху.
— Как дела у вас с ребенком сегодня вечером? — спрашивает он.
Я закатываю глаза, но в данный момент я скорее снисходительна, чем раздражена. — Я не беременна.
— Это не то, что я слышал, — сообщает он мне.
— Потому что ты распустил слух.
— Сделал бы я когда-нибудь что-то подобное? — спрашивает он с притворной невинностью, прежде чем наклонить голову, чтобы поцеловать меня в шею.
— Да, наверняка, — бормочу я, кладя руку ему на спину, несмотря ни на что, и закрывая глаза, предавшись моменту удовольствия, чтобы впитать его идеальные поцелуи.
— А если бы ты была беременной, ты бы мне сказала?
Я не могу сказать, серьезно он или нет, но я оттягиваю шею, чтобы он посмотрел на меня, на всякий случай. — Конечно, я бы сказала тебе.
Его тон легкий и дразнящий, но его слова все равно заставляют меня чувствовать себя защищающей. — Даже если ты меня ненавидишь?
— Не будь смешным, — упрекаю я, лаская его лицо. — Я не ненавижу тебя.
Я не знаю, то ли это моя неосторожность из-за того, что он разбудил меня от мертвого сна, то ли что-то еще, но между нами прямо сейчас есть нежность, которой так не хватало с тех ночей, что мы провели вместе, до того, как все пошло в ад. Мой живот вздрагивает, когда его рука движется вниз по моему телу и останавливается, чтобы расстегнуть мои джинсы.
Я не сопротивляюсь, когда он расстегивает их и скользит рукой внутрь, чтобы прикоснуться ко мне. Это слишком приятно, и с технической точки зрения я все равно должна ему три раунда.
Полагаю, это должно казаться дешевым и грязным, но есть свобода в том, чтобы позволить ему загонять меня в угол, особенно сейчас. Я не могу заставить себя снова сойтись с ним, но, делая это по-своему, мы все еще получаем украденные моменты, подобные этим, просто без обязательств отношений.
Картер отрывается от поцелуев в мою шею, чтобы откинуться на спинку стула и стащить с себя рубашку. Мой взгляд опускается, чтобы восхититься его прекрасным телосложением. Я протягиваю руку и провожу руками по точеным выступам его живота. Мой указательный палец следует за началом V-образной формы, которая начинается в нижней части его живота, затем я расстегиваю пуговицы и молнию на его джинсах, чтобы увидеть остальное.
— Мне это нравится, — говорю я ему.
Слегка забавляясь, он наблюдает, как я провожу линию. — Да?
Я киваю. — Я - фанатка. Ты должен сохранить это.
— Возможно, тебе стоит быть осторожнее с печеньем для меня, — шутит он.
Я опускаю руки, и он отскакивает назад. — Ну, не за счет печенья. Я не монстр.
Картер приподнимает бровь, спуская мои джинсы. — Нет, я буду монстром в этих отношениях. Ты должна быть хорошей.
— Если нет, ты можешь просто сказать людям, что я беременна, чтобы все остальные парни держались от меня подальше.
— Или я могу отшлепать тебя, — возражает он. Когда он видит, что у меня под одеждой, он ухмыляется мне. — Ты в синих трусиках, которые я тебе купил.
— Я подумала, что ты можешь воспользоваться моим присутствием в твоем доме сегодня вечером и потребовать секс с тестом по математике, который я тебе должна, — объясняю я.
— Секс с тестом по математике, — повторяет он, качая головой и стягивая трусики. — Только ты могла так небрежно прямо говорить об этом.
Он полностью стягивает с меня джинсы и трусики и бросает их на пол вместе со своей рубашкой. Но он даже не снимает с меня рубашку, а просто стягивает штаны и залезает мне между ног. Проталкивая палец внутрь меня, он встречает мой взгляд.
Я хочу поцеловать его снова, но он слишком далеко. Внезапно мне не терпится снова прикоснуться к его губам, я наклоняюсь и хватаю его за запястье, чтобы оторвать его. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
— Ты еще не готова, — говорит он мне.
— Все в порядке, — уверяю я его, тянясь к его бокам, чтобы подтолкнуть ближе.
Картер качает головой, но палец все равно убирает. — Конечно, в ту ночь, когда я в настроении заняться с тобой любовью, ты такая: «Просто заставь это войти в меня».
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы немного подавить улыбку. — Эй, ты можешь заниматься со мной любовью, сколько хочешь, только займись сначала этим. Быстро-быстро, я жду.
Просто из-за моей дерзости, он сильно толкается внутрь. Я обнимаю его и притягиваю ближе, закрывая глаза, когда его губы касаются моих.
— Немного требовательная сегодня вечером, да? — бормочет он между поцелуями в уголок моего рта. — Ты, должно быть, скучала по мне.
Я двигаю бедрами и пытаюсь лучше приспособиться к нему, но он еще не полностью во мне. — По-видимому, у моего тела другие идеи.
— Не хочет меня впускать, — соглашается он, отстраняясь и проталкиваясь немного медленнее. — Что ты там обо мне рассказывала? — легкомысленно спрашивает он.
— Правду, — говорю я ему, приподняв бровь.
Теперь он кивает. — Все это имеет смысл сейчас. Мне нужно, чтобы ты солгала и прикрыла мою задницу. Боже, Зои.
Я улыбаюсь, что слегка раздражает. Невозможно держать в себе обиду, которую он заслужил, когда он заставляет меня улыбаться. Мое глупое тело даже поддается; Я чувствую, как он проталкивается внутрь меня, и я немного задыхаюсь от внезапной полноты.
— Ну вот, — бормочет он, довольный. — Твое тело говорит, что готово дать мне еще один шанс.
— О, не так ли?
Он кивает, затем наклоняется, чтобы снова поцеловать уголок моего рта. — Настаивает на том, что это зрелый поступок.
— Моему телу просто нравится твой член, — сообщаю я ему. — Он загипнотизирован, и его суждениям нельзя доверять. Уверяю тебя, мой разум не так легко поколебать.
— Ну, да, потому что я не могу трахнуть твой разум.
— Возможно, ты мог бы, но это точно не поможет твоему делу, — бросаю я в ответ.
Картер ухмыляется, прежде чем поцеловать меня прямо в губы. — Я упоминал, что скучаю по тебе? Потому что я скучаю. Очень сильно.
— Это не сработает, — советую я ему, закрывая глаза, пока он проводит поцелуями по линии моего подбородка к шее.
— Что не получится? Честность?
—Сладкий разговор со мной. Ты сам сказал, что я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Это работает как против тебя, так и против тебя. Я знаю, когда ты пытаешься разыграть меня. Я знаю, чего ты хочешь, поэтому я знаю, что ты скажешь что угодно, чтобы добиться этого. Ничего из того, что ты делаешь, не сработает. Я даже не поверю тебе, если ты будешь искренен. Давай просто сделаем то, ради чего пришли, и не будем усложнять, хорошо?
Картер подходит, встречает мой взгляд и какое-то время наблюдает, его движения замерли. Когда он заканчивает изучать мои черты, его челюсть морщится. Ему не должно нравиться то, что он видит. Определение. Однажды я рискнула, но дважды одну и ту же плохую ставку я делать не буду, и он это знает.
— Хорошо, — наконец говорит он, отстраняясь, а затем медленно толкаясь внутрь меня. — Если я не могу рассказать тебе, я покажу тебе. Я исправлю это перед тобой, Зои. Так или иначе. Я не перестану пытаться, пока ты не простишь меня, так что если ты когда-нибудь захочешь, чтобы я это сделал? Это единственный способ. Мы в безвыходном положении, пока кто-нибудь не свернет, и я думаю, ты знаешь, что это буду не я.
— Это тоже буду не я, — уверяю я его честно, выдержав его взгляд. — Я ценю усилия, Картер, правда ценю, но я не изменю своего мнения. Даже если захочу, не буду. Я могу простить себя за то, что поставила на тебя в первый раз, даже после всех тревожных сигналов. Но как, по-твоему, я сделаю это во второй раз? Я не могу быть уверена, что это хорошая идея. Это невозможно.
Его глаза сужаются, на мгновение оценивая. — Конечно, может. Я просто использую неправильный метод.
Мне не нравится ни звук этого, ни выражение его лица. — Что это значит?
Выражение его лица проясняется, и он улыбается мне, его глаза озорно мерцают. — Не беспокойся об этом, принцесса.
Я хочу беспокоиться об этом. Я чувствую, что мне “нужно” беспокоиться об этом. Но потом он замолкает и начинает использовать свое тело против меня. Прежде чем я это осознаю, я слишком занята тем, что схожу с ума от удовольствия, чтобы беспокоиться о чем-либо.
Когда большинство парней облажались, они посылают цветы.
Картер посылает хаос.
Сначала я пытаюсь игнорировать реальность. Воскресным утром в церкви, когда все говорят об ужасном акте вандализма в отношении машины Люка прошлой ночью, я молюсь со всей верой внутри себя, чтобы Картер не был причастен к этому. Я уверена, что он не был там, используя биту, чтобы выбить окна и порезать все четыре шины сам, но он вполне мог послать кого-нибудь сделать за него грязную работу.
Но он бы этого не сделал. Он не стал бы. Это неприятное совпадение, вот и все.
Тем не менее, я не могу не чувствовать себя ответственной.
После церкви, я иду на работу. Это медленная ночь, так как воскресенье, но это дает мне возможность проверить Картера. Наверное, мне не следует настаивать на киберпреследовании его теперь, когда мы расстались, и я настаиваю на том, что мы больше никогда не будем вместе, но я говорю себе, что ищу любые улики. На самом деле я не ожидаю найти что-либо, но мое сердце замирает, когда самое последнее обновление гласит: — Упс. Я разбил его.
Мое сердце стучит, и мой взгляд скользит на сопровождающую картинку. Это изображение розовой кукольной машинки Барби в игровой комнате Хлои. Дверь погнута и отваливается, а Хлоя упирается рукой в бедро, подло грабя к черту камеру.
У меня отвисает челюсть, и я закрываю приложение, открывая свои сообщения, чтобы покричать на него. Не знаю, хочу ли я наорать на него за то, что он сломал игрушку Хлои, или за Люка.
— Ты псих!
Я нажимаю «Отправить», прежде чем успеваю подумать. У него, должно быть, телефон рядом, потому что через несколько секунд он отвечает мне. — Я? Нет. Должно быть, ты ошиблась номером.
— Ты разбил машину Хлои? — Я требую.
— Да, но я купил ей новую, лучшую машину. Сейчас все хорошо. — Он отправляет сопроводительное фото Хлои, улыбающейся со своей новой стильной машиной Барби, чтобы доказать это.
— А Люк? Ты тоже купишь ему новую машину? — спрашиваю я, мои руки трясутся от гнева.
— Зачем мне покупать Люку новую машину? — Он возвращается.
— Это НЕ способ вернуть меня, — говорю я ему.
— Ты уверена? — он отвечает.
Я слишком зла, чтобы с ним разговаривать, а покупатель все равно подходит к прилавку, поэтому я убираю телефон. Я отвечаю этому человеку так быстро и вежливо, как только могу, но не могу перестать думать о Картере. Я достаю телефон, как только клиент уходит, и читаю сообщение Картера.
— Может быть, Люку не стоит трогать чужие игрушки, тогда они не будут трогать его.
Мои глаза чуть не вылезают из орбит. Я отвечаю заглавными буквами: — Люк никогда не прикасался ко мне! Он друг, не более того. Но ты меньше этого, так что прекрати терроризировать его и оставь меня в покое.
— Ты ранишь меня, принцесса.
— Я желаю, — парирую я. — Хотела бы я ранить тебя, Картер.