Неприкасаемый

49

Всё успокаивается после того, как я даю Картеру ключи от королевства. У него больше нет причин штурмовать ворота замка, поэтому он позволяет моей жизни вернуться в нормальное русло. Больше никаких терроризирующих людей в моей жизни, чтобы заставить меня прийти к нему и торговаться, никаких безумных слухов, пытающихся заставить меня изолироваться. Он относится к моему признанию как к победе, и, может быть, так оно и есть, но с этим я могу жить.

Если честно, то, что он больше не боится того, что он может быть с кем-то еще, того стоит. Я пыталась не обращать внимания на то, насколько это было стрессово, когда это происходило, но теперь, когда все закончилось, как будто пятидесятифунтовый груз свалился с моих плеч.

Я не смогла спасти Эрику. Не то чтобы я приложила много усилий, чтобы попытаться, но к тому времени, когда наступает понедельник, самые горячие слухи в школе ходят о том, что она провалила тест на наркотики и больше не является чирлидершей. Я не знаю, как Картеру это удалось, и я решила не спрашивать. Я решила больше не пускать ее в наши отношения, потому что ей там не место. Конечно, мне неловко из-за того, что произошло, но Картер предупредил ее, и она решила относиться к нему так, будто он не представлял угрозы. Я не думаю, что все справедливо в любви и на войне, но Картер определенно думает, и она знает его дольше, чем я. Разве она не должна была этого знать?

Во всяком случае, она сейчас наверняка знает. Услышав слухи, я ожидала, что она жаждет крови, но, к моему удивлению, она, кажется, наконец смирилась с поражением. Она не появляется на обед в понедельник или вторник, но в среду приходит. Она даже не смотрит на свой старый стол. Она идет через столовую и находит пустое место в другом месте.

Я больше не пропускаю обед в столовой. Я тоже не сижу за популярным девичьим столом, где должна сидеть девушка Картера; Я сижу рядом с ним за столиком парней — единственная девушка среди них. Возможно, из-за этого сообщение ясно, что я с Картером, независимо от того, говорю я это или нет.

Теперь, когда мы пришли к собственному соглашению, я меньше беспокоюсь о титулах. Во всяком случае, Картеру они никогда особенно не нравились, и все, что это делало, это заставляло меня чувствовать давление. Другие люди могут быть парнем и девушкой; мы будем Картером и Зои.

К вечеру среды Картер уже получил два оставшихся раунда экзамена по математике. Не то чтобы это сейчас имело значение. Он появляется у меня дома в четверг вечером, когда остальная часть моей семьи отсутствует, и трахает меня прямо в моей собственной постели. Это жестокий, шумный трах, такой убедительно ненавистный трах, на который большинство людей, которые так сильно любят друг друга, вероятно, не способны. Когда мое тело блаженно истощено, я сворачиваюсь рядом с ним, обнимаю его и почти засыпаю.

Его голос вырывает меня из этого, и мои тяжелые веки приоткрываются, чтобы я могла посмотреть на него.

— Когда я был маленьким, у меня была няня. С восьми лет до тринадцати. В этом возрасте мне не нужна была няня, но мне нравилось с ней тусоваться. Она была всего на шесть лет старше меня, так что это было больше похоже на друга, чем на няню, просто умного друга, который мог помочь с домашним заданием, когда мои родители этого не хотели.

Я немного приподнимаюсь в постели, пытаясь стряхнуть туман. — Ладно, — бормочу я, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Когда мне было 12, она начала играть со мной в эту игру. Иногда она приносила вещи с собой, иногда мы использовали вещи по дому, но… она хотела, чтобы я вкладывал в нее вещи. Она носила юбку без трусиков или топ без лифчика. Я всегда знал, в какую игру мы будем играть, по тому, в чем она появится. Никаких трусиков, я буду засовывать в нее что-нибудь, пока она не кончит. Без лифчика, она бы хотела, чтобы я использовал свой рот.

Мой желудок сжимается, когда я начинаю собирать воедино то, что он говорит.

Взглянув на меня немного неуверенно, он говорит: — Это было что-то вроде сигнала, так что, наверное, я знал, что произойдет, но не мог никому рассказать. Я не был даже уверен, что им скажу, понимаешь?

Я киваю, у меня сердце подкатывает к горлу. Я не могу выдавить из себя ни слова, поэтому просто киваю, как сломанная кукла с качающейся головой.

— Это продолжалось какое-то время, затем игра изменилась. Тогда мне было недостаточно использовать на ней какие-то вещи, она хотела, чтобы я был внутри нее. Я даже не чувствовал себя комфортно в игре, я не хотел делать то, о чем мне нельзя было никому рассказывать. Все это казалось неправильным, и даже отдаленно не сексуальным.

— О Боже, Картер, — бормочу я, зная, к чему все идет.

Откашлявшись, он говорит: — В любом случае, это была мама Хлои. Когда она забеременела, все пошло к черту. Она взбесилась, потому что знала, что то, что она сделала, было незаконным, хотя она сказала моим родителям, что это я напал на нее. Я не нападал, — говорит он, почти защищаясь глядя мне прямо в глаза.

— Я знаю, — уверяю я его.

— Они либо не верили мне, либо не хотели. Отец хотел замести это под ковер. Он думал об этом как о чем-то, что я сделал неправильно, что-то, что я облажался. Он просто хотел, чтобы она сделала аборт и ушла. Однако, моя мама… У нее бы этого не было. По ее словам, это было бы неправильно, а две ошибки не дают права. Моя мама решила, что она оставит Хлою и воспитает ее как мою сестру. Расплатились с няней, заставили ее подписать соглашение о неразглашении. — Он цинично улыбается. — Она заставила меня делать то, чего я не хотел, и ей дважды заплатили за это. Это была чертовски хорошая отдача, скажу я тебе.

— Мне так жаль, Картер, — говорю я, обвивая руками его обнаженное тело и пряча лицо у него на груди. Это так неожиданно, я понятия не имею, что ему сказать.

— В любом случае, именно поэтому мы переехали сюда. У моего отца была интрижка, но это была не главная причина, а последняя капля. Мы переехали сюда, чтобы начать заново, чтобы оставить позади все наши скелеты. Иногда они следуют за вами, даже если вы никогда больше не увидите этого человека. Я не знаю, является ли все это дерьмо причиной того, что я такой, какой я есть, но я знаю, как меня познакомили с сексом, и он мне все еще нравится, теперь мне просто нравится быть агрессором. — Он пожимает плечами. — Может, совпадение, а может, и нет. Я не знаю.

Мое знакомство с близостью тоже было немного жестоким, и теперь я жажду всего, что он делает со мной. На данный момент у меня нет лучшего представления, чем у него, откуда берутся эти пристрастия, но я все равно понимающе киваю. Мне больше не нужна причина такого поведения Картера, но я могу сказать, что он пытается объясниться со мной. Он открывается и делится со мной тем, чем раньше не делился.

Он впускает меня, глубоко в глубины, может быть, он даже не до конца понимает это. Эти места, возможно, он даже не исследовал полностью. Я сжимаю его крепче, желая выразить свою признательность, но не зная, как. Обычно я бы поцеловала его или сделала что-то физическое, но после того, что он только что рассказал, это кажется неправильным.

Судя по его тону, он готов покончить с этим, но говорит: — В любом случае, ты хотела узнать о маме Хлои. Теперь ты знаешь.

Потрясенная внезапным воспоминанием о том, как я спрашивала его, изнасиловал ли он какую-то девушку, от чего она забеременела, я хочу, чтобы пол разверзся и проглотил меня целиком. Я хочу извиниться даже за то, что спросила об этом, но я также не хочу поднимать эту тему снова.

— Спасибо, что рассказал мне, — мягко говорю я, встречаясь с ним взглядом. — Мне очень жаль, что это произошло. Я честно… я даже не знаю, что сказать.

— Не нужно, чтобы ты что-то говорила. — Он нерешительно улыбается мне, давая понять, что все в порядке. — Ты спросила, я ответил. Вот и все.

Содрогаясь, я вспоминаю: — Я спрашивала тебя, любишь ли ты маму Хлои.

— Это был резонный вопрос. Ты не знала. В любом случае, я не люблю говорить об этом, поэтому я бы предпочел, чтобы мы этого не делали. Я просто подумал, раз ты застряла со мной, я должен дать тебе немного той открытости, которую ты так любишь.

Мне кажется неправильным улыбаться, но я также не хочу заставлять его чувствовать себя еще более неловко, чем он уже чувствует. — Я ценю это, спасибо. И если тебе когда-нибудь понадобится поговорить об этом, знай, что я здесь.

— Я знаю, — уверяет он меня, крепче обнимая меня и наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб.

Не знаю, правильно ли это, но я откидываю голову назад, чтобы мои губы встретились с его губами. Его ответ немедленный; он запускает пальцы в мои волосы и баюкает мою голову, закрывая глаза и целуя меня в ответ. Я хочу предложить утешение и поддержку, в которых он клянется, что не нуждается, но у меня есть ощущение, что он будет более восприимчив к этому физически, чем к смущающим словам. Обычно в общении наших тел нет ничего предусмотрительного или неудобного, и хотя сначала я задаюсь вопросом, не будет ли этот раз исключением после того, что он мне только что сказал, но он быстро избавляет меня от этого заблуждения.

*

Я иду на его игру в пятницу вечером, но я приношу с урока истории блокнот, чтобы заниматься между играми. Я также приношу распечатку рецензии на книгу, чтобы я могла прочитать ее еще раз и внести необходимые изменения, прежде чем сдать ее в понедельник.

— Прорабатываю игру. Я вижу, ваш командный дух в полном разгаре.

Я смотрю на Джейка, который возвышается надо мной с легкой ухмылкой на лице. На его месте я бы не выглядела таким самодовольным, но я тоже не хочу снова ссориться с ним. — Могу я тебе чем-нибудь помочь?

Он указывает на скамью рядом со мной, занятую школьными вещами, которые я там разложила. — Не возражаешь, если я сяду?

— Думаю, Картер мог бы, — предлагаю я, поскольку слово Картера имеет для Джейка больший вес, чем мое.

Циничная улыбка растягивает его губы. — Я думаю, Картер знает, что он единственный мудак, который тебя интересует. — Указывая на полный стадион, он говорит: — Место заполнено. Я просто хочу посмотреть игру.

Тяжело вздохнув, я начинаю собирать свои вещи, чтобы освободить место. — Отлично.

Как только я собрала свои вещи на коленях, Джейк пробежал по проходу передо мной и занял место рядом со мной. Теперь это более неловко, но я кладу свои вещи на колени и смотрю на поле. Я не знаю, что происходит, но я замечаю Картера в сине-белой майке. Даже издалека я не могу не заметить, насколько внушительнее он выглядит со всем своим снаряжением. Мм, он такой сексуальный. Он смотрит в мою сторону, и я импульсивно машу ему рукой.

Я не могу сказать отсюда, улыбается ли он, но он поднимает руку в коротком ответном жесте.

— Не отвлекай этого парня, блядь, — рявкает Джейк. — У нас есть много избавления от этой игры.

— Я не отвлекала его, — говорю я, сердито глядя на Джейка. — Они просто стоят на поле. Очевидно, я бы не стала махать рукой посреди спектакля.

Покачав головой, Джейк делает глоток из своей бутылки с водой «Лонгхорн». Судя по сильному запаху, который доносится до меня, на этой неделе внутри тоже не вода. — Просто дай ему сосредоточиться, блядь.

Я фыркаю, возвращаясь к своим заметкам. — Ты отвлекаешь, — сообщаю я ему, переворачивая страницу. — Теперь он посмотрел сюда и увидел, что ты сидишь рядом со мной. Если он отвлечется, то именно поэтому, а не потому, что я помахала.

— Да, я уверен, что Картер Махони чувствует реальную угрозу с моей стороны, — сухо бормочет Джейк. — Держу пари, он плачет об этом в своей денежной яме с мраморным полом каждую чертову ночь.

— Я не говорила, что он чувствует угрозу, но он защищает, поэтому я сомневаюсь, что он захочет, чтобы ты сидел рядом со мной.

— Почему? Боишься, что я могу прижать тебя к трибуне и забрать себе? На самом деле, возможно, он должен быть. Видимо, ты увлекаешься такими вещами.

Он такой мудак. Я просто буду игнорировать его.

Через минуту он спрашивает: — Зачем ты вообще учишься?

— История, — бормочу я, водя пальцем по странице аккуратно исписанных заметок, чтобы найти ответ, который ищу.

— Нет, я имею в виду, разве Махони не обрюхатил тебя? Для чего нужно учиться? Ты создана для жизни.

Глядя на него, я замечаю: — Ты одержим деньгами Картера, не так ли? Нет, я не беременна. Это всего лишь слухи.

Джейк скептически приподнимает бровь. — Это пришло непосредственно от Картера. Он пустил о себе слух?

— Это долгая история. Я не была беременна, он просто защищал территорию. Сказать кучке подростков, что я беременна, было эффективным способом сделать меня непривлекательной.

— Хороший парень, этот Картер, — невозмутимо говорит он.

— Самый милый.

— Совсем не контролирует, — добавляет он.

— Даже не знает значения этого слова, — парирую я.

— Ну, в прошлые выходные вся моя община молилась за твою душу, — говорит он мне.

— Их усилия высоко ценятся, — отвечаю я, желая, чтобы он замолчал. Трудно учиться, когда он такой шумный.

Проходит мгновение благословенного молчания, затем он нарушает его, говоря: — Спорим, тебе нравилось смотреть, как Эрика падает, а?

Я переворачиваю страницу более резко, хотя думаю, что уже передала нужную информацию. — Не особенно, нет.

Джейк смеется. — Бред сивой кобылы. Любая девушка получит заряд, наблюдая за тем, как их парень-изменник отправляет другую девушку в свет.

— Он не изменял, и это было не… — Прервав себя, я говорю ему: — Знаешь что? Мне нужно учиться. Это был прекрасный разговор, но мне нужно вернуться к учебе.

— Почему бы тебе просто не признать это? Он изменял, но ты все равно забрала его обратно, потому что он чертов Картер Махони. Ты сделала то же самое, что и Эрика. Ты сводишь меня с ума этим дерьмом. Если бы ты просто призналась, почему ты что-то делаешь, ты бы раздражала меня намного меньше. Этот распорядок для милой девушки — чушь собачья.

— На самом деле меня не волнует, что я хорошая девочка, Джейк, — говорю я ему. — Я такая, какая я есть, и если людям это нравится, круто. Если они этого не сделают, к чёрту их. Ты хочешь, чтобы я была той, кем я не являюсь, вот в чем проблема. Ты хочешь очернить меня, ты хочешь видеть меня поверхностной и подлой, чем я есть, ты хочешь, чтобы я любила Картера за его деньги, и ты хочешь, чтобы он обманул, потому что разве это не сослужит мне хорошую службу? Ты желаешь мне зла, но это не за то, что я сделала, это просто то, что тебе нужно увидеть, чтобы быть хорошим парнем в своем собственном повествовании. Вот в чем проблема. Ты не хороший парень. Ты был бы намного лучше, если бы просто признал свои ошибки и несовершенства. Если ты хочешь быть хорошим парнем, веди себя как один, не пытайн исказить всех остальных, чтобы выглядеть лучше. Это не просто лень, это трусливо и жалко.

Поскольку ясно, что я не собираюсь заниматься учебой, а Джейк будет только еще больше раздражать меня, если я останусь здесь, я собираю свои вещи, хватаю сумочку и готовлюсь покинуть проход. Прежде чем я успеваю, его рука выбрасывается, и он хватает меня за руку. — Не так чертовски быстро, милая.

— Убери от меня руку, — говорю я ему, оглядываясь через плечо. — Сколько, блядь, раз я должна сказать это тебе, прежде чем до тебя дойдет? Я не люблю, когда ты прикасаешься ко мне, даже небрежно. Держи себя в руках.

Мне приходится сильно дергать руку, чтобы освободить ее, затем я спускаюсь по ступеням стадиона. Я не знаю, куда идти, мне просто нужно уйти от него. Глядя в проходы, двигаясь все ниже и ниже, я ищу место, но на самом деле его нет. Чемпионат близок, выпускной на следующей неделе — люди не пропускают игры прямо сейчас, они собираются большими компаниями чтобы поболеть за них.

К тому времени, когда я добралась до земли, все, что я хочу, это вернуться домой. Интересно, насколько расстроится Картер, если я уйду. Мы все должны пойти в кафе после игры, но мне тоже не хочется рыскать по стадиону в поисках места, где можно сесть.

Что еще хуже, когда я оборачиваюсь, я вижу, что Джейк направляется ко мне вниз по ступенькам.

— Ты, должно быть, шутишь, — бормочу я себе под нос. Я начинаю заворачивать за угол, чтобы покинуть стадион, но тут мне приходит в голову, что он мог последовать за мной. Я не думаю, что он зашел бы так далеко, как Картер, но, увидев, как Картер сражается, я знаю, что Джейк станет его следующим «социальным хитом», если он услышит о Джейке хотя бы прикосновение к моему запястью.

— Слушай, мне очень жаль, — говорит Джейк, чертовски удивив меня.

Я не могу не повернуться к нему лицом, широко раскрыв глаза. — Что ты мне только что сказал?

— Я не хотел тебя злить, ты просто… — Он замолкает, качая головой. — Я не думаю, что Картер тебе подходит. Я не понимаю, почему он поступил с тобой хуже, чем я, но он тебе нравится. Ты говоришь, что дело не в деньгах, а что еще может быть? Что у него есть такого, чего нет у меня?

Я не знаю, то ли мне жаль Джейка, потому что он настолько отвык от отказа, что буквально не может его переварить, то ли из-за того, что он имеет на это право. Я понимаю, что он не понимает, но я также не могу объяснить это так, чтобы он мог это принять. Лучший вопрос для меня: какого черта я ему нравлюсь? Я никогда не проводила с Джейком столько времени, сколько с Картером. В этот момент я чувствую, что Джейк любит меня только потому, что Картер хочет меня. Если я смогла удержать внимание Картера Махони, я должно быть чем-то особенная.

— Послушай, что у нас с тобой общего, Джейк? Что я люблю делать в свободное время? Какой мой любимый предмет в школе? Почему он мой любимый? Чего я хочу больше всего на свете? Что такого в парне, что меня действительно заводит? Почему я прихожу на футбольный матч своего парня, а потом трачу половину времени на учебу? Я просто дура? Что важно для меня? Если уж на то пошло, что тебе во мне больше всего нравится? Не физическое, что-то другое.

Он рассеянно моргает, совершенно не готовый ни к одному из этих вопросов.

Я понимающе киваю. — В точку. Ты не знаешь. Картер знает. Он знает ответы на все эти и многие другие вопросы. Он дает мне ответы на вопросы, которых у меня даже не было. Картер “понимает меня”, и ему нравится то, что есть на самом деле. Я для тебя идея, вот и все. Быть увлеченным идеей может быть приятно, но это не реально. Я не та девушка, которую ты хочешь. Если бы это было так, ты бы не был так постоянно взволнован моей реальностью. Мы с Картером видим друг друга, настоящее дерьмо, мрачные и грязные вещи, а не только приятные вещи. Мы хорошо знаем друг друга, и чем больше мы узнаем, тем больше нам нравится. Мы просто подходим лучше. Это объяснение. Вот почему нам с ним хорошо вместе, а нам с тобой никогда не суждено быть вместе.

Он хмурится в конце моей речи, но прежде чем он успевает ответить, Брианна выбегает из группы поддержки.

— Что здесь происходит? — спрашивает она, переводя взгляд между нами.

— Ничего, он просто уходил, — говорю я ей. Джейку я многозначительно киваю, поднимаясь по ступенькам стадиона. — Лучше иди и займи это место, пока его кто-нибудь не занял.

Он не сразу двигается, поэтому Брианна упирается рукой в бедро и выжидающе смотрит на него. — Продолжай, Джейк.

Его губы цинично изгибаются. — Знаешь, Брианна, мне кажется, ты впервые говоришь со мной с тех пор, как Картер меня изгнал.

— Он прогонит тебя еще больше, если ты продолжишь беспокоить его девушку, — заявляет Брианна. — Что не так с вами люди? Просто оставьте Зои в покое, и Картер оставит вас в покое. Это не так сложно!

— Ну да, не всем нам так нравится быть сукой Картера, как тебе, Брай, — говорит ей Джейк. Потом мне, он кивает. — Лучше посмотри на это. Любой, кто так жаждет выполнять приказы Картера, наверняка не откажется от его члена — “опять же.”

Брианна краснеет, глядя на Джейка. — Перестань пытаться создавать проблемы и уходи.

— Здесь есть проблема?

Мои глаза расширяются, и я смотрю на отца Картера, который идет по проходу, глядя на нас.

— Нет, мистер Махони, здесь нет проблем, — говорит ему Джейк.

— Хорошо, — отрезает отец Картера, сурово глядя на Джейка. — Почему бы тебе не найти место, пока ты не пропустил игру, — предлагает он. Полностью игнорируя Брианну, мистер Махони кладет руку мне на макушку и подталкивает меня к ряду, из которого он только что вышел. — Иди сюда, милая. Ты можешь сесть с нами.

“Милая?” Меня не совсем убедили заверения мамы Картера, что мистер Махони будет более терпим ко мне, но он довольно быстро перешел от «Она затащит тебя в грязь, как Джейка» к «милая».

— Привет, Зои, — радостно приветствует Хлоя, когда я приближаюсь.

— Привет, милая, — отвечаю я, глядя на ряд, где они сидят.

Для меня действительно нет места, но мама Картера замечает, что им нужно освободить место, и хватает Хлою, таща ее к себе на колени. Сияя мне улыбкой, она похлопывает по теперь пустой скамейке и говорит мне: — Ты можешь сесть здесь.

Я кладу свои вещи на колени, но теперь, когда я сижу не одна, мне было бы слишком неловко игнорировать их для учебы. Вид с этого ряда тоже намного лучше, чем с моих предыдущих мест. Чирлидерши прямо перед нами. Картер сейчас слишком далеко от поля, чтобы хорошо его разглядеть, но когда они отойдут в эту сторону, я увижу его задницу в этих футбольных штанах. У Картера такая красивая задница.

— Хочешь немного моего попкорна?

Я вырываюсь из похотливых мыслей, чтобы взглянуть на Хлою, протягивающую бумажный конус, полный попкорна. — Нет, но спасибо за предложение, — говорю я ей.

Пожав плечами, она наклоняет конус к себе и берет немного попкорна, чтобы засунуть себе в рот. Ее внимание возвращается к полю, но мое остается на ней. Я впервые вижу ее с тех пор, как Картер рассказал мне правду о ее дерьмовой матери. Я никогда не слышала, чтобы что-то подобное происходило с кем-то, кого я знала раньше, но я думаю, что это не то, что большинство людей открыто рассказали бы об этом. Интересно, скажет ли он когда-нибудь ей правду? Если не травмирующая часть, то хотя бы то, что она на самом деле его дочь, а не сестра. Интересно, поедет ли она жить к нему в Нью-Йорк, хотя без меня и без няни, чего он, видимо, не позволит, я не понимаю, как она могла бы. Помимо общественной жизни, у него будут занятия, и они могут не все совпадать с часами детского сада. Или, может быть, они были бы, я не знаю.

Я хочу, чтобы наши школы были ближе друг к другу. Я хочу, чтобы единственными соображениями были то, что мы хотим, а не то, что возможно.

— Ты принесла раскраску? — спрашивает меня Хлоя.

— Раскраска? — спрашиваю я в замешательстве. — Нет. Я должна был?

Она указывает на блокнот у меня на коленях. — Что это?

Я кладу ладонь на обложку. — О, это школьная работа. Я пытаюсь втиснуть в свой мозг как можно больше информации, поэтому я ношу ее с собой почти везде, куда бы я ни пошла.

Отец Картера вмешивается: р— Картер говорит нам, что ты на пути ко второму месту. Это настоящее достижение.

Должно быть, он не сказал им, что он был тем, кто был на пути ко второму месту, и он все испортил, чтобы я могла занять место. Я до сих пор чувствую себя немного виноватой, но продолжаю говорить себе, что Картеру это не нужно, как мне. Кроме того, это был его выбор.

По ходу игры оба родителя Картера болтают со мной. К перерыву Хлое становится скучно, и она спрашивает, может ли она использовать мои маркеры, чтобы раскрашивать картинки в моем блокноте. Она оказывается у меня на коленях, рисуя синими палочками людей с желтыми волосами и в зеленой одежде. К счастью, у меня в сумочке есть множество цветных маркеров и ручек для заметок.

Когда игра заканчивается, несмотря на многочисленные просьбы Хлои уйти, родители Картера остаются со мной, пока Картер не выйдет за мной. У меня такое чувство, что они не хотят оставлять меня в покое на случай, если кто-то еще попытается создать проблемы. Они, конечно, никогда не беспокоились о том, чтобы защитить меня раньше, но после сегодняшнего вечера я чувствую себя более официально девушкой Картера, чем когда-либо прежде.

Я не уверена, что это смешное слово, но, безусловно, удивительно, насколько все отличается от того, что было до Картера. Когда я была никем, когда я сообщила о поведении Джейка, ни один человек не встал на мою защиту. Даже мои собственные родители. Теперь Джейк мне немного неприятен, и мне на помощь спешат чирлидерши и родители, и все потому, что теперь, когда я принадлежу Картеру, я имею значение. Теперь у меня есть голос, к которому стоит прислушаться, потому что я принадлежу Картеру.

Это немного раздражает, но, думаю, я не собираюсь менять мир сразу. Я возьму отсрочку, и, может быть, когда-нибудь мой голос будет иметь значение, даже когда его больше не будет рядом, чтобы он имел значение.

А может и нет. Кто знает?

По крайней мере, я пережила худшее в старшем классе. С этого момента и до выпускного, если не считать ревнивых сучек, безо всякой причины пытающихся подорвать мое доверие к Картеру, у меня есть предчувствие, что все будет спокойно. К тому времени, когда я привыкну к этому, колледжу пора будет разлучить нас, и я сама начну совершенно новое приключение.

Мое сердце становится пустым, когда я просто думаю об этом. Однако нет причин позволять заботам о будущем притуплять настоящее. Оттолкнув их в сторону, я наслаждаюсь ощущением сильных рук Картера, обнимающих меня за талию, его поцелуями, перчившими мой рот, прежде чем он заявит об этом в глубоком, собственническом поцелуе.

Первые слова, слетающие с его губ, когда он отрывается: — Почему Джейк тебя беспокоил?

— Потому что он влюблен в воображаемую девушку, похожую на меня, — сообщаю я, обвивая руками его шею.

— Проклятый двойник, — легко говорит он, качая головой.

— Всегда доставляет неприятности, — бормочу я, прежде чем украсть еще один поцелуй.

— Мне нужно позаботиться об этом?

— Не знаю, — твердо говорю я ему. — Твой папа был добр ко мне сегодня.

Я ожидаю хотя бы намека на приятное удивление, но он лишь уверенно кивает. — Я знаю. Я сказал тебе, что позабочусь об этом. Я взял его в команду Зои.

— В прошлый раз он был в команде «Зои, шлюха», так что отлично поработал на этом повороте.

Слабо улыбаясь, он целует кончик моего носа. — У меня есть свои способы. — Отпустив мою талию, он делает шаг назад и вытаскивает из сумки ключи. — Пойдем, поедим чего-нибудь. Хочу кушать.