Неприкасаемый

39

В моей спальне темно, но полоска лунного света, проникающего через окно, освещает напряженное лицо Картера. Столкнувшись с реальностью его присутствия в моей комнате, мой желудок сжался. С сердцем, бьющимся в горле, я открываю рот, чтобы… ну, я не совсем уверена, но прежде чем я успеваю что-то сказать, Картер говорит.

— Поймал твою маму перед тем, как она легла спать. Сказал ей, что мы поссорились и мне очень нужно с тобой поговорить. Она позволила мне войти. — Подползая вперед, он добавляет: — Твоя мама отстой.

— Она не отстой, — защищаюсь я, приподнимаясь на локтях, чтобы отодвинуться от него. — Она просто… — Я не знаю, как закончить это предложение, поэтому не беспокоюсь. — Что еще более важно, что ты здесь делаешь?

— Ты не отвечала на мои сообщения, — говорит он мне, как будто пробраться в мою спальню — разумный ответ. — Я знаю, что ты не можешь игнорировать меня лично, поэтому я здесь.

Он такой чертовски напористый. Покачав головой, я говорю ему: — Тебе нужно уйти. Я не хочу с тобой разговаривать, вот что это значит, когда ты пишешь кому-то, а он не отвечает. Трудно интерпретировать, я понимаю.

— Определенно смешанный сигнал, — легко говорит он, подыгрывая. — Я думал, ты просто занята.

— Нет.

Картер улыбается, хватает меня за бедра и тащит на середину кровати.

Моя защита повышается. Я знаю, что Картер не прочь использовать любые имеющиеся в его распоряжении средства, но если он думает, что может использовать свое тело, чтобы замкнуть мой мозг, то он ошибается. — Картер, тебе действительно нужно уйти. Я не играю. Мы расстались. Я больше не твоя игрушка. Это больше не подходит ни при каком натяжении воображения.

— Вот в чем мы не согласны, — говорит он мне, притягивая меня к себе и сплетая мои бёдра. — “Ты” рассталась. Я не соглашался на это.

— Ты не можешь отвергнуть мой разрыв. Когда один человек инициирует расставание, у другого нет другого выбора, кроме как принять его. Тебя никогда раньше не бросали?

— Конечно нет, — отвечает он. — Я когда-либо встречался только с Эрикой, и, ну, ты знаешь, как это было.

Это не тот человек, которого стоит сейчас поднимать. Глядя на него, я говорю: — Да, знаю. Кстати, об Эрике: отвали от меня, пока я не схватила телефон и не позвонила в полицию и не сообщила о вторжении в мой дом.

Совершенно равнодушно, Картер говорит: — Не стесняйся попробовать, принцесса. Если ты думаешь, что мои рефлексы настолько дерьмовые, что я не смогу тебя остановить, давай, потянись к телефону. Давай узнаем, права ли ты.

Пыхтя на него, я пристально смотрю на него. — Просто скажи мне, что ты хочешь сказать мне, чтобы ты мог уйти.

Приподняв темную бровь, он говорит мне: — Ну, это не очень гостеприимно.

— Ты не мой гость. Тебе здесь не рады. Я не хочу, чтобы ты был здесь, — более твердо предлагаю я.

— Теперь ты просто злишься, — говорит он мне. — Это тебе не идет.

— Я не злюсь. Я говорю своему эксцентричному бывшему, чтобы он отстал от меня и убирался из моей спальни. Это совершенно разумно.

— Ой. Бывший? Нет, мне это не нравится.

— Я не шучу, Картер, — серьезно говорю я ему. — Я знаю, что позволила тебе уйти от ответственности в прошлом, но не в этом случае. Не она. Ты не отговоришь меня от этого. Мы с тобой закончили, сделали, закончили. Я больше не доверяю тебе. Мне жаль говорить тебе, что бы ты ни говорил или ни делал, на этот раз ты не добьешься своего.

Я ношу только шорты и тонкую голубую майку, чтобы спать, без лифчика под ней. Поскольку он придурок, Картер прикрывает мою грудь своими большими руками и сжимает. — Что бы я ни делал, а? — спрашивает он с ноткой вызова в тоне.

Ответный импульс возбуждения поднимает свою уродливую голову при прикосновении его рук ко мне, но я игнорирую его. Нет смысла плясать вокруг очевидного, поэтому я встречаюсь с ним взглядом и спокойно говорю: — Мы с тобой оба знаем, что ты можешь взять то, что хочешь, физически, если хочешь. Я говорю не об этом. Ты можешь проникнуть в мое тело, Картер, но ты не сможешь пробиться обратно в мое сердце.

Зная о силовом поле, которое Картер обычно создает, когда ему нужно защитить себя, я не ожидаю особой реакции на свои слова. Я удивляюсь, когда он смотрит вниз и вижу что-то вроде разочарования в его глазах. — Ты так быстро от меня избавилась, да? Буквально прошлой ночью ты говорила, что любишь меня.

В его словах столько боли, что я теряю часть своей защиты. Даже если это он поставил нас в эту ситуацию, мне его жаль. Я не ненавижу Картера, я просто не могу быть с ним в отношениях, если знаю, что это сведет меня с ума. Теперь, когда я знаю, что он пошел к ней домой, и я видела, что произошло, я больше никогда не смогу довериться Картеру на счёт Эрики, даже как друзей. Я знаю, что он был готов исключить ее из групповых зависаний, но она чирлидерша, а он в футбольной команде. А выездные игры? Я отказываюсь нянчиться с ним, и мне не нужна версия Картера, с которой мне пришлось бы нянчиться. Когда я начала в него влюбляться, я влюбилась не в то, что он мне продал — абсолютно несовершенный человек, а из-за того, что мне никогда не придется беспокоиться об обмане.

Я не знаю, что сказать. Я хочу убрать боль из своих слов и заставить его чувствовать себя лучше, но я также не хочу давать ему ложную надежду.

— Я все еще забочусь о тебе, — осторожно предлагаю я. — Я просто не могу быть с тобой. Хотел ты того или нет, но ты подорвал мою способность доверять тебе. Знать, что ты недобросовестен по отношению к другим людям, это одно, но ты прав, чтобы я могла принять весь твой багаж, мне нужно было быть исключением. Мне нужно было быть той, к кому ты относишься как к товарищу по команде, той кто участвовала в шутке, которую ты разыгрываешь над миром, а не той, кому ты лжешь и против которого замышляешь заговор. Для меня это нарушение условий сделки, Картер. Мне нравилось чувствовать, что ты уважаешь меня и прикрываешь мою спину. Я бы тоже прикрыла твою. Но я на это не подписывалась. Я не подписывалась, чтобы быть похожей на любую другую незначительную девушку, которая тебе безразлична. И если это все, что я есть, то все в порядке. Я не могу диктовать, как ты должен ко мне относиться. Я не говорю, что я особенная, но если я такая же, как все, то мне это неинтересно. Ты не можешь снова заинтересовать меня, потому что я никогда не хотела этого с самого начала.

Горячий взгляд Картера прожигает меня. — Ты для меня не просто еще одна девушка, Зои. Разве ты не видишь этого? В мире, полном фальшивого дерьма, ты единственная настоящая вещь. Я безмерно тебя уважаю. То, что произошло с Эрикой, было до того, как мы официально начали встречаться. Я знаю, что это формальность, я знаю, что это все еще чертовски отстой, и я прошу прощения за это. Но это не то, из-за чего мы с тобой должны расстаться. Мне плевать на Эрику. Она мертва для меня. Я никогда больше не буду с ней наедине, даю слово. Я забочусь о тебе, забочусь о нас, забочусь о будущем, которое я вижу у нас, и я не позволю тебе выкинуть все это в чертово окно, когда мы только начинаем. Если бы ты не могла справиться со мной, это было бы одно, но не более того. Не над ней.

Я знаю, что спорить с Картером бесполезно. Я и раньше металась с ним в битве воли, но я устала, мне грустно, и с меня покончено. Я больше не хочу играть с ним в эти игры. Я не хочу защищать свое мировоззрение и исследовать его. Я просто хочу, чтобы он ушел и позволил мне вернуться к своей жизни.

Поскольку я знаю, что он уже ожидает, что единственная причина, по которой я это делаю, — это то, что он причинил мне боль Эрикой, я предлагаю ему остальную часть истории. — Ты слишком сильно отвлекаешь, Картер. Я так погружаюсь в тебя, что все остальное отодвигается на второй план, и это никогда не прекращается. Это никогда не замедляется. Это не просто ухабистая дорога, ведущая к отношениям, а затем все успокаивается. За каждым углом таится темная тайна. Я так многого еще не знаю о тебе, и… после этой истории с Эрикой я просто на пределе возможностей. У меня не осталось достаточно интереса, чтобы продолжать обсуждать с тобой вещи. Извини, если это звучит жестоко, но знаешь что? Меньше недели назад ты поставил свои прихоти выше меня. Я должна поставить свое будущее выше тебя. Я должна поддерживать свои оценки на высоком уровне, чтобы я могла окончить школу являясь лучшей в нашем классе, получить эту стипендию и убраться к черту из этого города. Это мой единственный шанс, и я действительно верю, что если останусь с тобой, я его упущу. Я знаю, тебе нравится идея будущего со мной, но мы были вместе около 5 минут, Картер. Вероятно, между нами ничего не вышло бы, и тогда что мне остается? Я утонула бы в океане сожалений, потому что позволила своему школьному парню отвлечь меня своей бесконечной драмой, и мой фокус ускользнул. Я не могу этого допустить. Я не буду.

— Сколько раз мне говорить тебе, что я не собираюсь разрушать твою жизнь? — он спрашивает.

— Вот в чем проблема, Картер. Неважно, сколько раз ты это говоришь, потому что я не могу в это поверить. Я думаю, что ты многое, и я наслаждалась … что бы это ни было между нами. Я не знаю, что это говорит обо мне, но у меня есть. Проблема в том, что ты на скользкой дорожке, и я тоже вижу будущее между нами, но я думаю, что мое будущее сильно отличается от твоего. На данный момент я не вижу версии своей жизни, в которой ты не являешься моим крахом.

Качая головой, Картер говорит с явным раздражением: — Ты не чувствовала этого до того, как увидела это гребаное видео. Ты можешь вести себя так, будто у тебя есть все эти веские причины, Зои, но ты была готова сделать всё это до того, как Эрика все испортила. Эти оправдания - ерунда. Ты можешь учиться и быть в отношениях. Буквально все остальные справляются.

— Неважно, веришь ли ты мне, — заявляю я, покончив с объяснениями. — Неважно, нравятся ли тебе мои причины. Наши отношения закончились, как и этот разговор. Теперь, пожалуйста, уходи. У меня был самый длинный день в жизни, я устала и хочу лечь спать.

— Знаешь, тебе не обязательно этого делать, — говорит он, неожиданно успокаиваясь и встречаясь со мной взглядом. — Если ты думаешь, что твое достоинство требует такого ответа, то это не так. Я сделаю это для тебя. Я могу это исправить. Одна ошибка — это не то, кем я являюсь, и это, черт возьми, не является суммой наших гребаных отношений. Выбрасывать все это… это пустая трата.

Хотела бы я с этим поспорить, но не могу. Нет, я не могу быть уверена, что принимаю правильное решение, но я думаю, что велики шансы, что я буду сожалеть о том, что остаюсь с Картером, больше, чем когда-либо буду сожалеть о том, что уйду от него. Я не собираюсь говорить ему это. Я сказала достаточно, и мне действительно не хочется быть злой.

Вместо этого я встречаю его взгляд и просто говорю: — Извини.

Картер какое-то время наблюдает за мной, все еще держа мои бедра вместе. Наконец он качает головой и отпускает меня. — Отлично.

Мой желудок сжимается от его молчаливого согласия, но я напоминаю себе, что именно этого я и хотела. Меня до сих пор раздражает, что он не только делает то, о чем я его попросила, но и делает это так быстро. Теперь, когда он не со мной, не в моей кровати, он не задерживается. Он идет прямо к двери и открывает ее, готовясь уйти.

Неуместное разочарование подкрадывается ко мне, но только мимолетно. Я пихаю его, указывая себе на то, что я должна быть рада, что Картер хоть раз уважает мои пожелания. И я рада. Я имела в виду то, что сказала, просто… тихий голос в глубине моего разума шепчет, что, несмотря на то, что он утверждал, что видит будущее со мной, он определенно не очень сильно боролся за меня.

Ну что ж. Я не хотела, чтобы он дрался со мной, я хотела, чтобы он ушел, и теперь он ушел. Если какая-то часть меня все еще хочет перезвонить ему, это всего лишь импульс, который мне придется игнорировать.

Картер не прощается и не оглядывается. Я так сосредоточена на том, чтобы держать себя в руках, на том, чтобы защитить себя на случай, если он развернется в последнюю секунду, и только когда он ушел так далеко, что, должно быть, вышел за парадную дверь, я впервые почувствовала это.

Эта сумасшедшая поездка, которую я вела с ним… наконец-то закончилась. Мы с Картером действительно расстались, и помоги мне Бог, мне будет его не хватать.