P.S. Я тебя ненавижу

Глава 26

Если бы не риск быть похороненной под лавиной снега в арендованной машине, я бы ещё час сидела в оглушённом молчании.

«Ты — всё, что я вижу.»

Это сказал Дом. Про меня.

А затем…

— Вылезай из машины, Мэдди. Замерзнуть насмерть тебе не позволено.

Чуть менее потрясающее заявление.

Дом выбирается из-за руля, обходит машину и открывает для меня дверь, помогая выбраться. Он держит меня за руку, пока мы пробираемся сквозь всё увеличивающиеся сугробы. Если бы наш поход занял ещё немного времени, сомневаюсь, что даже Дом смог бы довезти нас обратно. Мы отряхиваем снег с ботинок и вваливаемся в тепло дома. В гостиной потрескивает живой огонь, и мне хочется броситься к нему, впитывая его дымное тепло.

Но я следую за Домом к стойке регистрации.

— Ох, бедняжки! Вас застала буря?

Сандра, пожилая белокожая женщина с добрыми голубыми глазами, смотрит на нас с сочувствием из-за стойки. Она управляет этим мотелем вместе с мужем Аланом — сдержанным корейцем с мягкой улыбкой и чуть припухшими веками.

— Да, похоже на то, — Дом отвечает ей с кривоватой улыбкой. — Нам бы переночевать тут ещё одну ночь. Это возможно?

— Ох, боюсь, ваши комнаты уже забронированы.

Мой желудок неприятно сжимается, когда я встречаюсь с Домом взглядом.

Что теперь?

Даже доехать до другого конца города сейчас было бы смертельно опасно.

— Но, — быстро добавляет Сандра, — не переживайте. Место для вас найдётся. У нас свободна Утренняя комната — так мы её называем, потому что утром там самый красивый свет. Вам придётся делить её, но там есть большая кровать и кушетка. Места хватит. Как вам такой вариант?

Мы снова смотрим друг на друга. Только теперь я не могу понять, о чём он думает.

Вместе.

Спать вместе.

То есть, спать в одной комнате вместе, поправляю себя мысленно. Не то чтобы…

— Да, — выдавливаю я, осознав, что Дом ждёт от меня окончательного согласия. Откашливаюсь. — Это отлично.

Как будто у нас есть выбор.

Я забираю ключ, пока Дом уходит за нашими сумками. А сама, как мотылёк на свет, тянусь к камину, наслаждаясь его мягким сиянием. Спустя минуту Дом присоединяется ко мне, и даже после прогулки по снегу его тело излучает почти столько же тепла, сколько пляшущие языки пламени.

— Возможно, и завтра в Северную Дакоту не поедем, если это не прекратится, — говорит он тихо.

Я прослеживаю за его взглядом к окну — снег всё так же валит белой стеной. Ветер гремит в стёкла, и я ловлю себя на том, что наслаждаюсь этой атмосферой.

— Посмотрим утром. Если всё так же будет мести, может, Сандра позволит нам остаться в Утренней комнате ещё на одну ночь.

Ещё одна ночь в одной комнате с Домом.

«Ты — всё, что я вижу.»

Щёки вспыхивают, но я легко списываю это на жар пламени.

Дом кивает. Мы молча стоим рядом, пока Сандра не заглядывает в гостиную.

— Снаружи становится не по себе. Но не волнуйтесь, Алан делает сэндвичи, а я поставила вариться суп. Как только устроитесь, приходите в столовую, мы вас накормим.

— Спасибо, Сандра, — отвечает Дом и, прежде чем я успеваю сделать шаг, кладёт ладонь мне на спину, мягко направляя прочь от огня. Будто боится, что я могу в него шагнуть, если оставить меня без присмотра.

Может, так и есть. Мне так нравятся камины, что иногда хочется просто свернуться внутри этих потрескивающих языков пламени.

В комнате я первой занимаю ванную, включая горячую воду. Кожа неприятно липкая от пота после похода, и я хочу быстрее смыть с себя весь этот день. Сбрасываю одежду в угол, забираюсь под душ и тихо стону от облегчения. Мыло пахнет мятой, бодряще и свежо. Я быстро намыливаюсь, смываю пену, хоть и хочется постоять под водой подольше. Но Дом тоже должен принять душ.

Вытираюсь полотенцем, закручиваю волосы в тюрбан, натягиваю мягкий гостиничный халат. Подбираю грязные вещи и выхожу в спальню.

Дом проходит мимо меня, как только я переступаю порог, и дверь за ним закрывается с чётким, окончательным щелчком.

Пока жду, когда Дом закончит душ, надеваю чистый свитер и леггинсы, вытираю волосы полотенцем и осматриваю кушетку. Она выглядит вполне удобной — завалена подушками, укрыта мягкими пледами. Стоит у окна, из которого видно, как засыпает снегом этот зимний мир. В целом — идеальное место для сна.

И всё же мои глаза снова находят кровать с балдахином.

Матрас, в который можно утонуть и не хотеть вылезать днями.

Особенно если рядом будет один конкретный мужчина…

— Прекрати, — бурчу себе под нос, качая головой.

Дом держал меня за руку, катал на спине, говорил милые вещи, которые могут значить больше… но он ни разу не упомянул тот поцелуй в аэропорту.

Мы делаем вид, что этого не было. Мы оставляем прошлые ошибки позади и становимся друзьями. Это самое важное.

«Ты — всё, что я вижу.»

Его слова звучат в памяти. Фраза, гораздо более интимная, чем что-либо, чем делятся просто друзья.

Но я не хочу повторять ошибок прошлого. Что, если я всё неправильно понимаю? Если всё снова окажется недоразумением?

Я не могу снова сделать шаг навстречу только для того, чтобы его отвергли.

Отвлекаю себя, находя в сумке толстые шерстяные носки и натягивая их на ноги. Дом выходит из ванной — волосы ещё влажные, лицо свежее после горячего душа. На нём другие джинсы и длинный лонгслив.

— Пойдём есть, — бурчу я, внезапно раздражённая тем, насколько он чертовски привлекательный.

Может, мне стоит поспать на диванчике у камина, чтобы вообще не думать о том, что этот мужчина будет всего в нескольких футах от меня в одной комнате.

В столовой расставлены маленькие столики, накрытые на двоих. Несколько уже заняты другими постояльцами. Мы с Домом занимаем дальний угол у большого окна. Снаружи слишком темно, чтобы разглядеть что-то дальше крыльца, но фонарь освещает завихрения продолжающегося снегопада.

— Отличная погода для сна, — заявляет Сандра, подходя к нашему столу с широкой улыбкой. — Но сначала вам нужно хорошенько подкрепиться. У нас сегодня куриный суп с лапшой, горячие сэндвичи с сыром и ростбифом. Что для вас приготовить?

Мы делаем заказ. Я, конечно, выбираю горячий сырный сэндвич — потому что это единственно верный вариант. Сандра скрывается на кухне, оставляя нас наедине.

— Ты впечатляюще водишь в снегопад, — говорю я. — По-моему, нас ни разу не занесло.

Дом лишь хмыкает, сосредоточившись на том, чтобы разложить столовые приборы идеально ровно. Он даже не смотрит на меня.

Я пробую снова.

— Думаю, раз уж ты выиграл спор, тебе полагается ночёвка у меня, когда мы поедем в Айдахо. Когда планируешь туда?

— Не знаю, — бормочет он, переводя взгляд с приборов на окно.

— Ты уже нашёл координаты?

— Да.

И всё? Я сжимаю зубы, стараясь не раздражаться.

— И?..

— Это опять будет поход, — отвечает он и оглядывает зал, словно я настолько скучная, что ему интереснее наблюдать за другими гостями.

— Поход, ясно. Хорошо, я буду готова, — бурчу я, мысленно добавляя: Чтобы тебе не пришлось снова меня тащить.

Дом молча кивает. В этот момент Сандра приносит нашу еду. Остаток ужина проходит в тишине — я больше не пытаюсь разговаривать, а Дом не пытается что-либо сказать. Я злюсь молча и улыбаюсь только тогда, когда Сандра снова подходит к нашему столу, на этот раз с подносом, полным дымящихся кружек.

— Это специальный горячий тодди от Алана. Он довёл рецепт до совершенства. Идеальный напиток для снежного вечера. Хотите попробовать?

Напиток, чтобы отвлечься от напряжённой атмосферы за столом?

— Да, пожалуйста! — радостно протягиваю руки за одной из кружек.

Сандра довольно улыбается, передаёт мне напиток и уходит к следующему столику, когда Дом сдержанно качает головой и отказывается.

Я поджимаю губы, осторожно дуя на горячую жидкость, не желая обжечься.

Но прежде чем я успеваю сделать глоток, чья-то рука перекрывает мне обзор, заслоняя напиток.

— Подожди, — тихо говорит Дом, его взгляд цепляется за мой с каким-то странным, жёстким решением. — Не пей.

— Что с тобой? — раздражаюсь я, и злость, которую я пыталась подавить весь вечер, прорывается наружу. Я думала, что уже справилась с тем чувством неуверенности, которое он во мне порой вызывает. Но с тех пор, как мы добрались до мотеля, он словно стал каменной статуей.

Я предполагаю, что он жалеет о сказанном в машине. О том, что я поняла это не так, как он имел в виду.

— Можешь… просто подождать? Не пей пока.

Мои щёки вспыхивают.

— Ты что, думаешь, у меня проблемы? — возмущаюсь я. — Я обычно выпиваю всего раз или два в неделю. Не заливаю же джин литрами, чтобы пережить день.

К тому же, горячий тоди звучит сейчас чертовски привлекательно. Тёплый лимон с мёдом, щепотка гвоздики и лёгкое жжение виски.

— Дело не в этом. — Дом убирает руку, но, когда я не хватаюсь тут же за кружку, продолжает быстро, будто боясь, что я передумаю слушать. — Каждый раз, когда ты меня целовала, ты была выпившей. — Его челюсть напрягается, потом расслабляется. — А потом ты сбегала. Я не хочу, чтобы это стало закономерностью.

Я вскидываю голову.

Он не совсем неправ. Но это не значит, что всё только на мне.

— Что именно ты не хочешь делать закономерностью? — спрашиваю я. — То, что я тебя целую? Или то, что мне нужно немного выпить, чтобы это сделать?

Я скрещиваю руки на груди и сверлю его взглядом.

— Я не хочу, чтобы ты меня целовала в состоянии, когда я не уверен, что ты действительно этого хочешь, — отвечает он, наклоняясь через стол, а его тёмные глаза удерживают меня на месте. — Если ты не совсем трезвая, я не собираюсь этим пользоваться. Как бы сильно мне ни хотелось прикусить эту твою обиженную губку, которую ты сейчас так выпятила.

Губа, о которой он говорит, сама по себе разжимается, вместе с моим ртом. Я начинаю заикаться.

— Я не была пьяной каждый раз, когда мы целовались!

Дом приподнимает бровь.

— Джин в самолёте. Пиво, джин и текила в Делавэре. И в первый раз мы тоже выпивали.

Чёрт. Он прав.

В ту летнюю ночь я хотела приободрить Дома и угостила его любимым пивом. Уговорила спасателя у бассейна купить мне пива — тогда Дом уже был совершеннолетним, надеюсь, сейчас у него вкус стал изысканнее. Мы выпили на двоих шесть банок. Две лёгких банки не делали меня пьяной. Скорее, просто чуть-чуть смелее.

Но судя по выражению лица Дома, для него это было важно.

— Я никогда, ни разу, не получил от тебя трезвого поцелуя, Мэдди. И меня это убивает.

Я в шоке смотрю на человека, которого, как мне казалось, я знала.

На лучшего друга моего брата, который, как я всегда думала, видел во мне только обязанность. Ответственность. Жалкую девчонку из соседнего дома, которую поцеловал из жалости, а потом сразу об этом пожалел.

С тех пор как мы встретились в Аризоне, я старалась вписать Дома в рамки дружбы. Старалась не обижаться на него. Старалась не влюбиться в него. Дружба. Простая, чёткая цель.

А он хочет моего поцелуя так сильно, что это его убивает?

— Как у вас дела? — Сандра подходит к нашему столику, не замечая тяжести нависшей над нами тишины.

Я делаю глубокий вдох и выдавливаю улыбку.

— Всё хорошо. Только я поняла, что ужасно устала. Если выпью это, тут же усну. Спасибо, но, пожалуй, откажусь.

Я придвигаю всё ещё горячую кружку ближе к хозяйке.

— Мэдди… — начинает Дом.

— О, без проблем! — бодро отзывается Сандра. — У вас был насыщенный день. В шкафу есть дополнительные одеяла, а завтрак подаётся в восемь утра. Спокойной ночи!

Она подхватывает кружку и, подмигнув мне так, чтобы Дом не заметил, уходит.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его настороженными глазами.

— Пошли, — говорю, вставая из-за стола с удивительно ровным голосом. — Мы закончим этот разговор наверху.