Пепел и проклятый звездой король

Глава

25

Райн

Орайя не вернулась в нашу комнату.

Я наблюдал за ней почти час, сидя в башне и глядя на горизонт. Я давал ей свободу, когда она этого хотела, ведь я был ей обязан, не так ли? Но это не означало, что я собирался оставить ее без охраны. Я оставался до тех пор, пока мои открытые участки кожи не начало покалывать, а глаза не начали болеть, но в конце концов у меня не осталось другого выбора, кроме как вернуться в комнату.

Когда я уходил, Орайя все еще была на вершине этой башни.

Сегодня утром я в пятнадцатый раз заглянул между занавесками и поморщился, когда солнце попало на еще не зажившие ожоги.

Даже в украденных, трехсекундных взглядах Лахор умудрялся выглядеть еще более жалким при дневном свете. Откровенно нелепо. По крайней мере, ночью в нем был некий древний романтизм, лунный свет наводил на мысли о том, как он мог выглядеть давным-давно.

Но в Лахоре при свете дня не было ничего сентиментального. Только трупы и обломки. Голодные люди ползали по руинам, пытаясь ограбить голодных вампиров. Голодные вампиры пытались использовать солнечный свет для охоты на свою добычу, выбрасывая своих собратьев на смертоносный свет и позволяя ему сжечь их заживо.

А Орайя все еще была там.

— Что ты делаешь?

Голос Мише был сонным. Оглянувшись через плечо и закрыв шторы, я увидел, что она трет глаза и моргает, глядя на меня. Ее волосы стали еще длиннее. Одна сторона теперь была забавно прижата к голове.

— О, ну ты знаешь, — сказал я, сохраняя непринужденную манеру голоса в своем намеренном избегании от ответа. — Уже расцвело.

— Мм. — Мише огляделась вокруг, прогоняя сон. Осознание осенило ее. — Где Орайя?

Я не ответил. Снова заглянул через занавески. Поморщился и задвинул их.

Это был весь ответ, который был нужен Мише. Она сразу же проснулась.

— Она ушла?

— Мы пошли осматривать достопримечательности.

— Мы?

Я окинул Мише взглядом.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я просто удивлена, что она захотела пойти с тобой куда-нибудь.

— Я…

Я загнал ее в угол.

Я отмахнулся от этой мысли.

— Это не имеет значения, — пробормотал я. — Я был с ней какое-то время. Но потом она захотела побыть одна. Поэтому я дал ей то, что она хотела.

— Но она все еще не вернулась? — нерешительно спросила Мише.

Несколько секунд была гробовая тишина. Возможный очевидный ответ висел в воздухе, даже если никто из нас не мог заявить об этом сразу.

Мише прошептала:

— Ты же не думаешь, что она…

Сбежала. Предала тебя.

Для Орайи эта была идеальная возможность. Незнакомый город. Дневной свет. Здесь нет стражников, которые могли бы ее остановить. Совершенно новые крылья, чтобы унести ее прочь.

Я сглотнул, потирая центр груди.

Сегодня ночью я впервые за месяц увидел, как она улыбается, по-настоящему улыбается. И Богиня, это что-то со мной сделало. Это было похоже на редкое природное явление.

И когда я смотрел, как она летит сегодня вечером, сияя от радости, у меня в голове пронеслась только одна мысль:

Я никогда не знал, что что-то может выглядеть так прекрасно, улетая прочь.

Я заглянул сквозь занавески и представил, как Орайя исчезает вдали на фоне выбеленного солнцем голубого неба, чтобы никогда больше не вернуться. Я представил, как она обретает какую-то новую, прекрасную жизнь где-то так далеко отсюда.

— Ты думаешь, она… она ушла? — наконец спросила Мише, как будто ей потребовалось все это время только для того, чтобы подобрать слова.

Я подумал об Орайе, свернувшейся калачиком, прижав колени к груди в тех руинах, эти рыдания вырывались из нее, как глубокие воды из разлома в земле.

Мои пальцы сжались на занавесках при одной мысли об этом.

Орайя сбежала?

Я чертовски хотел, чтобы она сбежала.

Но напряжение в моем животе говорило о том, что что-то не так.

— Нет, — сказал я. — Нет, я так не думаю.

Я закрыл шторы и повернулся обратно к Мише.

— Пойдем.