Пепел и проклятый звездой король

Глава

32

Орайя

Замок выглядел по-другому. Я не могла вспомнить, был ли он таким, когда мы уезжали, или он изменился за то время, что мы отсутствовали. И то, и другое могло быть правдой. До этого я была в такой дымке горя и гнева, что едва могла воспринимать окружающий мир.

Теперь, бродя по пустым в сумерках залам замка, я думала, всегда ли он был таким… пустым. Сейчас всё выглядело совсем иначе, чем, когда здесь правил мой отец, ведь все хиаджское искусство было вынесено. Я ожидала, что их быстро заменят ришанским искусством, ришанскими трофеями, ришанскими артефактами — все те же хвастливые символы власти, только с другим видом крыльев.

Но Райн этого не сделал. Он оставил стены пустыми. Весь замок был пуст, словно заперт в пространстве между выдохом и вдохом.

Возможно, именно это заставило меня выйти в тот вечер в людской квартал. Ничто в моем доме больше не казалось знакомым, так что, возможно, я искала что-то знакомое на этих полуразрушенных улицах — в конце концов, они выковали меня так же, как и замок.

А может, мне просто очень нужно было убить кого-то, кто этого заслуживал. Я бы приняла такой ответ.

Но когда я пришла туда, человеческие районы тоже изменились. Они были… тихими.

Я не была здесь уже несколько месяцев, с тех пор как мы с Райном приходили сюда во время Кеджари. В прошлом, когда я пренебрегала своими обязанностями больше чем на пару недель, район кишел вампирами. Я ожидала найти здесь поле для убийств, созревшее для сбора урожая.

Вместо этого, как ни странно, я вообще никого не нашла. Ни одного вампира-охотника. Ни-че-го.

Через несколько часов я вздохнула и прислонилась к стене. С неохотой я засунула клинки в ножны.

Неужели я была разочарована тем, что не нашла никого, кого можно было бы убить сегодня вечером? Это было эгоистично с моей стороны. Я должна быть рада.

Я была рада.

И я была растеряна. Немного подозрительно.

Желанный порыв ветра охладил пот на моей коже. От него деревянная вывеска на другой стороне улицы ударилась о кирпичное здание. Мой взгляд переместился на нее — на вывеску, которая гласила «у C а д р ы», но, возможно, когда-то гласила «у Сандры».

Знакомый, чертов маленький паб.

Я провела сухим языком по небу рта. Внезапно вкус холодного, пенистого, абсолютно ужасного пива показался мне… странно привлекательным.

Я встала, потянулась и решила, что смогу справиться с небольшой отсрочкой.

Я НЕ ЗНАЛА, о чем, черт возьми, я думала.

Я застегнула свою кожаную одежду до самого горла — более чем достаточно, чтобы скрыть знак Наследника, — и натянула капюшон. Крыльев у меня не было. У меня не было острых клыков. И самое главное — я не была вампиром.

И все же я по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Каждый раз, когда кто-то случайно бросал взгляд в мою сторону, мне приходилось бороться с желанием убежать.

Паб был переполнен — даже больше, чем тогда, когда я пришла сюда с Райном. Здесь пахло потом, пивом и горящими свечами. Голоса сливались в единый поток смеха, шуток, флирта и неудачных ставок в карты.

Я была удивлена, когда впервые пришла сюда, увидев, насколько расслабленными были посетители. Человеку в Обитрэйсе казалось глупым делать что-либо, кроме как жить в постоянном страхе.

Теперь они казались еще более беззаботными. И на этот раз… возможно, я не могла их за это винить. Я часами бродила по этим улицам в поисках опасностей, от которых можно было бы их защитить, и не нашла ни одной.

Может быть, это и было достойно праздника.

Тем не менее, их поведение казалось мне чужим. Если какая-то крошечная часть меня пришла сюда в поисках чего-то знакомого, то я это не нашла. Во мне было немного человеческой крови, но я не была похожа на этих людей — даже если какая-то часть меня хотела бы быть похожей.

— Эй, красотка, ты здесь одна? — сказал молодой медноволосый мужчина, подойдя ко мне, и я бросила на него острый взгляд подобный клинку кинжала, от которого он скорчил гримасу и тут же отвернулся.

После его ухода я поняла, что держала руки на клинках.

Ради всего святого. Что я здесь делаю?

Тебе здесь не место, маленькая змейка, — прошептал мне на ухо Винсент. Здесь, среди мышей.

Даже в моей голове его голос звучал так отвратительно, так пренебрежительно. Я слышала это так отчетливо, потому что слышала этот тон, исходящий от него бесчисленное количество раз в жизни.

От этого у меня заскрипели зубы. Мои пальцы сжались по бокам.

Страх — это совокупность физических реакций.

Я заставила свое дыхание успокоиться, а сердцебиение — замедлиться.

Если Райн смог это сделать, то я точно смогу.

Мне удалось проложить себе дорогу к бару, используя некую совокупность соответствующих топающих ног, острых локтей и моей способности быть достаточно маленькой, чтобы проскользнуть между громоздкими телами потных бородатых мужчин.

Люди потеют гораздо больше, чем вампиры.

Когда я добралась до бара и бармен, жилистый старик с глубоко посаженными усталыми глазами, повернулся ко мне, я замерла.

Проходили секунды. С каждой секундой бармен выглядел все более взбешенным.

— Ну? — надавил он. — Мы заняты, детка.

— Пиво, — наконец выдохнула я.

Бармен пристально посмотрел на меня.

— Одно… одно пиво? — попыталась я.

— Два пива, — поправил меня сзади низкий, очень веселый голос.

Знакомое тепло окутало меня, когда большое тело прислонилось к барной стойке рядом со мной. Я узнала его задолго до того, как посмотрела на него.

Как, черт возьми, он нашел меня здесь?

Райн пробормотал мне на ухо:

— Ты хвастаешься, что выиграла Кеджари, но не знаешь, как заказать пиво?

Мое лицо вспыхнуло.

— Не очень полезный навык, — проворчала я.

— Правда? А я считаю его очень полезным.

Бармен вернулся с двумя кружками пенистой коричневой жидкости, и Райн протянул ему пару монет с отрывистым полукивком благодарности. Я так давно не видела его в таком виде, что все это снова и снова бросалось в глаза. Он был одет в темный плащ и слегка пожелтевшую белую рубашку, расстегнутая довольно низко, его волосы были небрежно распущены. Все в его языке тела отражало окружающих нас людей. Непринужденный, грубый, беспорядочный.

Безошибочно человеческий.

Тем не менее, я заметила, что на этот раз он не снимал капюшон. Возможно, он доверял своей маскировке немного меньше, чем раньше.

Он взял две кружки и жестом указал на маленький столик в другом конце зала, недалеко от того места, где мы с ним сидели в первый раз, когда пришли сюда. Здесь было так много народу, что ему практически пришлось проталкиваться сквозь людей — хотя, конечно, ему удалось сделать это с гораздо меньшей неприкрытой агрессией, чем мне.

— Почему ты здесь? — спросила я, как только мы сели за столик.

Его бровь дернулась.

— Ты планировала пить в одиночестве? Как уныло.

— Ты следил за мной?

Он поставил кружки и поднял ладони.

— Полегче, гадюка. Я здесь по тем же причинам, что и ты. Соблазнительная привлекательность пива, которое на вкус как моча. Приятно знать, что оно тебе приглянулось.

Он улыбнулся, а я нет.

— Значит, то, что ты появился здесь, — это просто богом выбранное совпадение?

— Твой сарказм так тонок, принцесса. Элегантный и изысканный. Как изысканное вино. Или это пиво. — Он сделал глоток, скорчил гримасу и испустил освежающий вздох. — Что, ты думаешь, я шпионил за тобой?

— Именно так я и думаю.

— И что с того? Ты думаешь, Мише настолько дерьмовый телохранитель, что ты можешь выскользнуть в человеческие кварталы, и никто не узнает?

Стыдно, но мне даже не пришло в голову, что Мише видела, как я уходила.

— Значит, ты ходил за мной хвостом, — сказала я.

— Нет. Я знал, что ты справишься сама. А вот то, что мы с тобой оказались здесь в одно и то же время… это действительно везение. Я часто здесь бываю. Конечно, я пропустил много визитов, пока нас не было.

Я вынуждена признать, что верила в это. Здесь существовала часть Райна, которого не было в замке Ночнорожденных. Может быть… может быть, так же, как часть меня существовала здесь и не могла существовать там.

Я глотнула пива и поморщилась от горького вкуса.

— Фу.

— Не стало лучше со временем, да?

— Нет.

И все же я сделала еще глоток. Мне было непонятно, как что-то может быть одновременно таким хорошим и таким плохим на вкус.

— Итак. — Он сделал еще один глоток пива. — Прошло довольно много времени с тех пор, как ты проводила здесь ночной патруль. Как все прошло?

Я поняла наводящий вопрос, когда услышала его. То, как Райн наблюдал за мной краем глаза, попивая пиво, сказало мне достаточно.

Мои глаза сузились.

Его бровь приподнялась.

Я наклонилась через стол.

Он прислонился спиной к скамье, заложив руки за голову.

— Если бы я не знал тебя хорошо, — сказал он, — я бы подумал, что это твое выразительное лицо обвиняет меня в чем-то.

— Что здесь произошло?

— Что ты имеешь в виду?

О, Матерь, будь он проклят. Он играл со мной.

— Знаешь что, — сказала я. — Здесь…

— Тихо, — сказал он. — Мирно.

— Некого убивать.

Он усмехнулся и наклонился ближе, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и прошептал:

— Ты так разочарована, моя смертоносная королева.

Когда он это сказал, мой взгляд переместился на его рот — переместился на маленькую улыбку, которая искривила край рта, здесь было что-то более мягкое и игриво-ласковое, нежели чем его обычные ухмылки.

Я знала, как эта улыбка ощущается на моих губах. Знала, какова она на вкус.

Эта мысль поразила меня без разрешения, она была интуитивная и неприятная. Еще более неприятной была тоска, которая пришла вместе с ней, внезапная, глубокая, как удар смычка по скорбной струне скрипки.

Я откинулась назад, оставив между нами еще несколько дюймов расстояния.

— Нет, — сказала я. — Это хорошо. Просто…

— Это место уже должно быть заполнено преступниками, так как ты, героическая спасительница человеческих районов, немного отвлеклась.

Я пристально посмотрела потому что знала, что он дразнит меня, но все равно кивнула.

— Да.

Он сделал резкий непринужденный глоток пива.

— Тебе не приходило в голову, что, возможно, у человеческих районов теперь есть другой защитник?

— Ты? — Я не потрудилась скрыть свое недоверие. — Ты что, хочешь сказать, что пробираешься сюда каждую ночь, чтобы вершить самосуд над этими бедными ублюдками?

С одной стороны, это было смешно. Райн был Королем Ночнорожденных, в конце концов — не похоже, чтобы у него было время шататься по человеческим кварталам каждую ночь. Но с другой стороны… неужели это было более невероятно, чем если бы этим человеком была я?

Он поставил свою кружку.

— Ты слишком узко мыслишь, принцесса. — Его голос был низким, как будто он не хотел, чтобы его услышали. — Ты говоришь о самосуде, но мне больше не нужен самосуд. Вот что значит править королевством. Это значит иметь возможность что-то изменить.

Маленький локон все еще прикрывал уголок его рта, как постоянный щит, но его взгляд был серьезным. Даже уязвимым.

Осознание медленно доходило до моего разума.

— Ты…

— Я отдал необходимые приказы и внес необходимые изменения, чтобы убедиться, что человеческие районы находятся и всегда будут находиться в безопасности. Да.

— Как? Охота в человеческих районах всегда была запрещена, но…

— Но это все равно происходило. Почему?

Я не ответила.

Он посмотрел на меня грустным, и знающим ответ взглядом.

— Потому что никому не было до этого дела. Потому что никто не следил за соблюдением этих законов. Никто не охранял периметр после наступления темноты. Никто не наказывал тех, кто не подчинялся. Ну… никто, кроме тебя.

В моем желудке словно образовался горький узел. Я подумала о тех районах, за которыми я охотилась ночь за ночью, всегда ловя хотя бы еще одного преступника. Вспомнила, что показывал мне отец за несколько дней до своей смерти. Все эти люди, истекающие кровью, приколоченные к столу. Они ничто иное как еда.

— Ты имеешь в виду Винсента, — сказала я. — Он был просто счастлив позволить человеческим районам стать добычей.

Даже сейчас я почти ожидала услышать его голос у себя над ухом — объяснение, защиту, упрек. Но ничего не было. Даже моя воображаемая версия отца не могла оправдать его выбор.

А это было именно так. Выбор.

Райн был королем не имеющем всеобщего расположения народа, он был королем, который находился у власти всего несколько месяцев, все из которых были беспокойными, и ему все же удалось сделать человеческие районы гораздо безопаснее, чем они были до этого.

Винсента это просто никогда не интересовало. Даже со своей человеческой дочерью он никогда не заботился об этом.

— Не только Винсент, — сказал Райн. — Все они. Некулай был не лучше.

Я сглотнула.

— Он всегда говорил мне, — сказала я, — что ничего нельзя сделать.

Со многими вещами ничего нельзя было поделать. Моя семья на ришанской территории. Люди в человеческих районах, даже человеческие районы Сивринажа. Даже мое бессилие можно было решить только с помощью желания Ниаксии.

На губах Райна мелькнула язвительная улыбка.

— Они умеют искажать реальность, не так ли? Делать ее именно такой, как они говорят.

Мои костяшки пальцев побелели на кружке. Слова слетели с языка, прежде чем я смогла их остановить.

— Я чувствую себя такой чертовой идиоткой. Потому что я никогда не сомневалась ни в чем из этого.

Я не хотела видеть жалость в глазах Райна. Я не отрывала взгляда от стола, пока он бормотал:

— Я тоже никогда не сомневался ни в чем из этого. Чертовски долго, гораздо дольше, чем двадцать лет. Но вот что происходит, когда кто-то один определяет весь твой мир. Они могут сделать из него все, что захотят, а ты застряла в этих стенах, независимо от того, реальны они или нет.

Как он мог говорить об этом так спокойно? Я отчаянно нуждалась в спокойствии.

— И они просто умрут? — Я выплюнула эти слова. — Они просто избегут последствий?

Ненависть в моих словах застала меня врасплох. Мне должно было быть стыдно за такие мысли, что кровавая смерть Винсента была легким выходом, обманом, лишающим нас всех ответов.

Но это не так, и это меня пугало.

Мои глаза метнулись вверх и встретились с глазами Райна. Теплые и красные в тусклом свете фонаря, они не содержали и намека на жалость, которую я ожидала увидеть. Вместо этого они выражали ярость и непоколебимость.

— Нет, — сказал он. — Мы используем полученную от них власть, чтобы превратить это королевство в то, что они чертовски презирают. Какой смысл во всем этом, если не за что бороться?

Всегда была какая-то ехидная, мелочная часть меня, которая сомневалась, что великие заявления Райна были просто очередным спектаклем ради получения выгоды с моей стороны.

В этот момент я знала, что он говорит правду. Я знала это, потому что решимость и злоба в его глазах отражала те отблески, которые я видела в себе.

Это было внезапное осознание, истина встала на свои места, обнажив неприятный портрет. Самым простым всегда было ненавидеть Райна, говорить себе, что он мой враг, мой пленитель, мой завоеватель.

Но Винсент всю жизнь говорил мне удобную ложь. Может быть, у меня больше не было на это сил.

Может быть, сложная правда заключалась в том, что Райн был похож на меня больше, чем кто-либо другой. Ришанский Наследник он или нет.

Он наклонился чуть ближе. Его глаза переместились с моих, пробежались по моему лбу, носу, губам.

Он пробормотал:

— Нам нужно поговорить о…

Его лоб УДАРИЛСЯ о мой, заставив меня увидеть звезды.

— Черт, — прошипела я, отпрянув назад и потирая голову. Райн сделал то же самое со своей, оглядываясь через плечо, раздраженный, когда тот же молодой человек, который подошел ко мне раньше, извиняюще поднял руки.

— Прости, прости! — Он оценил значительные размеры Райна, затем принял очень нервное решение похлопать его по плечу. — Это был несчастный случай. Здесь было тесно. Не хотел задеть тебя…

Затем лицо мужчины изменилось. Наглая улыбка исчезла. Его глаза расширились и продолжали увеличиваться, пока не превратились в комически идеальные круги.

Он попятился назад, едва не споткнувшись о двух своих спутников.

— Ваше Высочество, — вздохнул он.

Мое сердце упало.

Черт.

Лицо Райна опустилось, когда парень неуклюже встал на колени, подняв руки.

— Мой король, я прошу прощения. Я… я прошу прощения. Мне жаль. Мне очень жаль.

Райн пригнул голову, морщась, словно мог заставить парня не видеть того, что парень узнал его. Но было уже слишком поздно.

И точно так же, обстановка в комнате изменилась.

Людям потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это, но как только они это сделали, тишина распространилась по толпе, как ночное покрывало. Вскоре все глаза были устремлены на Райна, широко распахнутые и испуганные.

И на одно мгновение совершенно опустошенный взгляд Райна снова переместился на меня. Только на мгновение, но он быстро отмахнулся от него под маской беспечной непринужденности.

Он встал и поднял ладони.

— Ничего страшного, — сказал он. — Не хотел вызывать суматоху.

Он обвел взглядом зал, в котором теперь царила тишина, половина посетителей стояла на коленях, а другая половина выглядела слишком напуганной, чтобы даже заставить себя поклониться.

— Нам пора идти, — пробормотал он и взял меня за руку.

Я сопротивлялась, когда он вывел меня за дверь, толпа расступалась вокруг нас, словно люди не могли отойти достаточно быстро.