Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 2

Хлебов золотые колосья

склонились к земле тяжело.

Быть может, на ниву под осень

нежданное горе легло?

Иль стебли высокие в поле,

ослабнув,

согнулись от боли?

О нет,

золотая на диво,

волнуясь над ширью степной,

то в знак благодарности нива

земле поклонилась родной.

— Судьба твоя — светла и глубока.

Куда же ты торопишься, река?..—

Я у нее спросил... И в шуме вод

Меня понес к рассвету пароход...

И беспокойно загудел гудок:

— Прощайся с Белой! Срок ее истек!

Сейчас она исчезнет навсегда!

Гляди: большая близится вода!

Но Ак-Идель мне прошептала вдруг:

— Не бойся за меня, мой верный друг!

Не потеряюсь я в воде большой,

Не исчезают чистые душой!

Сестру я подкреплю водой своей.

И станет старшая сестра сильней.

С ней вместе мне спокойнее идти!

Вдвоем верней в грядущее пути.

День мой труден.

Сон заслуженный глубок.

Жизнь еще

как неразмотанный клубок.

Только знаю,

что порвется эта нить.

Только знаю,

в этом некого винить.

Сколько дум,

желаний сколько за спиной,

пусть одно навек

останется со мной:

чтоб без жалоб повстречал я

смерть свою,

будь то светлый, мирный день

или в бою,

чтобы смерти

я с достоинством сказал,

что минут бесцельно прожитых

не знал.

Встают сады в родном моем краю

вокруг полей зеленою стеною.

И тем горжусь, что в дружном их строю

есть дерево, посаженное мною.

Мелеют реки. Высыхает пруд.

Не вечно бьется сердце человека;

но ты бессмертен,

нынешний наш труд,

росток коммунистического века.

И если все же не сумею я дойти

до светлой и заветной цели,

мой путь мои продолжат сыновья,

которым дал я счастье с колыбели.

И хоть исчезнут ног моих следы,

но не расстанусь с жизнью я земною;

ведь в том саду,

который даст плоды,

есть дерево, посаженное мною.

Чтобы пенье начать,

соловьи златогорлые

в темных зарослях ждут не дождутся зари...

Так и я тебя жду, моя светлая, гордая,

не теряя надежды.

Явись, позови!

Оттого-то заря и приходит, наверное,

что не смеет она обмануть соловьев.

Вот и я тебя жду неустанно, уверенно,

не впуская отчаянье в сердце свое.

О любовь моя, ты — соловьиное пение!

Ты пока потаенно бушуешь в душе.

Пусть проходят года —

не иссякнет терпение:

предвкушением счастья

я счастлив уже.

В душном воздухе — молний ночных острия...

«Прячься!» — слышал я с разных сторон.

Но с трепещущим сердцем недвижно стоял.

Как ты мощен, небесный огонь!

Грохнув громом, громада грозы пронеслась,

теплый дождик запел, зазвенел.

И умывшийся всласть, и напившийся всласть

мир торжественно зазеленел.

Грозной молнией в сердце вонзилось: люблю!

О, как долго той молнии ждешь...

Я не прячусь, я редкие капли ловлю,

верю: грянет живительный дождь!