Пожиратели миров. 10 том

Глава 242

Зигфрид тихо крался среди деревьев, держа наготове автомат с глушителем. Лес подходил к городу вплотную, поэтому он оставил машину в пригороде на одной из стоянок среди таких же автомобилей и весь остальной путь проделал пешком. Задача была простой — добыть фотографии поместья Борн.

Тем не менее, он не мог избавиться от неприятного ощущения, когда углубился в лес. Казалось бы, отошёл от города километра на два, но здесь уже не пахло цивилизацией. Возникало стойкое ощущение, будто это место попросту отрезано от всего мира.

От самого леса тянуло чем-то зловещим. Здесь не пели птицы, не стрекотали насекомые и не было видно ни одного животного за всё время, что он пробирался через густые заросли. Лишь шелест листьев разбивал тишину, и тот звучал как шёпот покойников. То и дело по телу пробегали мурашки, а внутренний голос твердил, что кто-то следует за ним по пятам, что вот, прямо сейчас из-за ствола ближайшего дерева выглянет нечто и…

Зигфрид лишь поморщился на эти глупые мысли.

Он был не из пугливых. После встречи с демонами любые другие страхи были лишь неприятной мелочью, не более. Однако и он нет-нет да обернётся, чтобы увидеть, как путь назад буквально закрывают собой стволы деревьев. Сам лес будто пытался поглотить его, закрывая кронами небо, обволакивая его со всех сторон…

Гиблое место рядом. Он на верном пути. То, что он чувствует — это отголоски ужаса и боли, которые принесли в этот мир ублюдки.

До поместья было около десяти километров. Лес то превращался в непроходимые заросли, то становился пустым и редким, где стволы деревьев, будто монументы на кладбище, стояли поодаль друг от друга, пока из-за них не показалось поместье.

Зигфрид присел за стволом ближайшего дерева, внимательно разглядывая поместье, а если точнее, руины здания. Они возвышались в одиночестве, будто монумент прошедшей войне, пугающий даже при дневном свете с пустыми, как глаза покойника, дырами. Из-за чего-то даже солнечный свет не разгонял мрак, который навис над этим местом.

Было видно, что место очень давно пребывало в упадке. Всё давно заросло или разрушилось от старости. Судя по чёрным следам на стенах, здесь когда-то бушевал сильный пожар, но вряд ли именно это стало причиной разрушений.

Зигфрид не спешил. Слишком высока вероятность, что это место может охраняться. И пусть он не видел ни охраны, ни следов, что здесь кто-то был, или камер, однако любая оплошность могла разрушить все их планы и спугнуть секту, за которой они так долго гонялись.

Вместо этого он затаился, внимательно следя за зданием, ища любой признак чужого присутствия. Просидев в кустах неподвижно около часа, он двинулся в обход территории, делая фотографии поместья. По итогу Зигфрид провёл около поместья павших Бруно около четырёх часов. Он сделал снимки всего, что могло представлять интерес, однако так и не вошёл внутрь.

Лишь когда он уходил, почувствовал на себе пристальный взгляд. Так, что сердце забилось у самого горла, а все органы в миг опустились. Он резко обернулся и на какую-то долю секунды увидел прямо за собой два глаза, словно искры, которых… уже не было.

Зигфрид внимательно присматривался к тому месту, где ему показались эти глаза, после чего развернулся и быстрым шагом покинул это место.

Это была обитель зла, обитель боли и ужаса, который смог пронять даже его. Но очень скоро они зачистят это проклятое Императором место.

Дом Бруно — великий дом, один из крупнейших в государстве, который прекратил своё существование тридцать пять лет назад из-за войны с, кто бы мог подумать, Ристингаузерами. Причиной послужила ссора во время государственного бала, а после конфликт на почве денег.

По крайней мере, так описала произошедшее Марианетта.

— А что была за ссора на балу?

— Один врезался в другого плечом, и они оба облили друг друга шампанским, которое держали в руках.

— И всё? — удивился я глупости причины.

— Нет, не всё. Слово за слово, кто-то из них первым оскорбил мать другого, и дуэль.

— И кто же первый оскорбил?

— Точно сказать сложно, так как свидетели с обеих сторон говорили прямо противоположное.

— Могу догадаться, кто первый начал, — пробормотал я.

— А вот здесь очень спорно, — не согласилась Марианетта. — Средний сын семьи Бруно отличался очень вспыльчивым характером и плохим красноречием. Так что я сказала бы, что он вполне мог первым перейти на оскорбления, услышав в свой адрес завуалированные оскорбления, на которые не смог ответить красиво.

— Так или иначе, они просто нашли причину для войны.

— Сейчас, оглядываясь назад, да, так оно и есть, — согласилась она.

— А вы их знали? — поинтересовался я.

— Лично? Нет, конечно. В том возрасте я была ещё подросткам, которого волновали совершенно другие вещи, — улыбнулась Марианетта. — Да и как? Взгляни сам, где была я и где они.

Другими словами, Ристингаузер планомерно уничтожал ещё тогда всех тех, кто мог встать у него на пути. Сначала Бруно, сейчас Джентэлионы.

Помимо всего прочего, я нашёл и место, где располагалось поместье. Сначала моему взору предстали фотографии из интернета ещё той давности, когда они были живы. Красивое поместье, цветущие сады рядом, аккуратный каменный забор. Особняк посреди леса, как в сказках, которые читает Катэрия девчонкам на ночь.

Сейчас же от трёхэтажного особняка остались одни руины. Зигфрид провёл хорошую работу. Снимков было много, их сопровождали заметки и общая карта, что давало хорошее представление о том месте.

Центральная часть и левое крыло были полностью разрушены и представляли из себя гору строительного мусора. У другого остались лишь одни стены до второго этажа. По пустым зияющим окнам было видно, что все перекрытия внутри обвалились.

Вся его территория заросла высокой травой, из которой торчали некогда красивые, но сейчас местами разрушенные стены. От широкой подъездной дорожки осталась узкая испещрённая трещинами, через которую пробивалась зелень, асфальтированная узкая дорожка. Целым остался разве что фонтан, который стоял прямо у входа, вокруг которого та шла, но и его уже давно оплёл плющ.

Наглядная картина того, что будет с моим домом, если мы проиграем. Но мы не проиграем.

Как я понимал, подъезд к разрушенному поместью был свободен. Ни шлагбаумов, ни пропускных пунктов. Однако я бы не уповал на то, что оно не охраняется. Жаль, что внутри он не мог сделать фото, однако интернет помнит всё, и после получаса поисков я нашёл любительские фотографии тех, кто уже бывал там. Скорее всего, до того, как то место облюбовала секта.

Как и предполагалось по тем фотографиям, если ничего не изменилось, то два крыла, левое и центральное — просто гора мусора. Правое — это гора мусора внутри стен здания. Никакой полезной информации. Но, скорее всего, вход либо в уцелевшем крыле, либо где было центральное крыло. Там вполне могли разгрести завалы, чтобы получить доступ к бункеру.

Жаль, что я не мог получить планы этого здания, и приходилось ориентироваться лишь на рассказы того ублюдка и том, что видел Зигфрид. Придётся ориентироваться на месте. Мне не впервой, однако я предпочитаю, когда всё же есть возможность подготовиться.

Теперь оставалось лишь ждать звонка любителя детей, когда мы сможем нанести удар, чтобы накрыть сразу всю верхушку секты. Не станет их — разрушится вся структура, и останется разве что просто добивать оставшихся крыс, которые затаятся по своим норам в пустой надежде, что я до них не доберусь.

А тем временем подобно урагану в комнату ворвалась Финисия.

— Мама! Мама! — она так светилась от счастья, что буквально облучала теплом всех. — Мама, ты не поверишь!

Мы удивлённо уставились на обычно спокойную и кроткую девушку, в которую сейчас словно демон вселился.

— Обещаю, что поверю, — удивлённо ответила Марианетта.

— Меня Вальцелав пригласил погулять!

Финисия запрыгала на месте, захлопав в ладошки.

— Пригласил-пригласил-пригласил! — она будто исполняла пугающий танец каких-нибудь аборигенов перед жертвоприношением.

— Так, ну это, как я понимаю, хорошо, да? — посмотрел я на Марианетту и Катэрией.

— Очень! — пискнула Финисия. — Я поверить не могу!

— А когда он успел? Вы же не виделись, — заметила Катэрия.

— Он пришёл! Сам! Пока вы здесь сидели, а я в нашем номере, он постучался ко мне в дверь!

— Он заходил внутрь? — сразу спросила Марианетта.

— Нет конечно же! — даже слегка обиженно ответила Финисия. — Конечно он не входил. Он остановился у порога, слегка поклонился и предложил мне завтра пойти прогуляться! Вот!

Мне показалось, что она даже немного расслабилась. Видимо, здесь, в высшем свете, с этим всё был серьёзно. Хотя мне интересно, если он обесчестит Финисию, то он будет обязан на ней жениться?

Но что точно, то это что Марианетте предстояло завтра сопровождать свою дочь, как этого требовал этикет. Забавно, что парня сопровождать было не обязательно, но девушку — да. Только в сопровождении её матери или отца. Будто все посчитали, что за парней, в отличие от девушек, можно не беспокоиться.

— Значит, завтра мне вас не ждать на турнире? — уточнил я.

— Нет-нет, он пригласил меня встретиться через три дня, — поспешила рассказать Финисия. — Это, получается, в среду.

— То есть на предпоследнем этапе. Когда будет борьба за финал. Как я понимаю, Марианетта, ты будешь её сопровождать на их свидании.

— Это не свидание! — пискнула смущённая Финисия, но мы-то все знали правду.

— Прости, Грант, — виновато улыбнулась Марианетта. — Не увидеть мне, как ты выходишь в финал.

— Ничего страшного, я бы и сам сказал вам идти, — спокойно ответил я. — Да и вряд ли на турнире будет что-то новое.

И, как я и предполагал, нового ничего не было — арена вновь погрузилась в беспросветный хаос, воздух над которой был пропитан пси-энергией.

Это было сражение на хитрость и выносливость. Моим противником был мужчина с даром огня. Я и до этого сражался с людьми, у которых дар был как мой… почти как мой, однако теперь было действительно сложнее. Он явно был опытнее и сильнее, чем все мои прошлые противники.

В этот раз меня пытались вытравить даже не огнём, а раскалённым воздухом, который обжигал и не давал дышать. Мужчина раскаливал атмосферу над ареной, пытаясь меня выкурить, и неплохо держал оборону, из-за чего пришлось очень постараться, чтобы добраться до него.

Для меня это был, наверное, самый долгий бой. Самый неприятный и сложный. Я бегал за ним, как за мышью, пытаясь поскорее закончить, в то время, как мужчина продолжал прокаливать воздух, не давая мне дышать и вынуждая идти в атаки, которые с самого начала не имели никаких шансов на успех.

Бесполезно говорить, как много раз меня обожгло. Красная и облезающая кусками кожа отвечала жгучей болью на каждое касание и была покрыта волдырями даже под одеждой, которая буквально прикипела к телу в некоторых местах. Во рту было сухо, как в пустыне, и я чувствовал, как то и дело кашляю кровью. Нос резало как ножом от каждого вдоха. Один из глаз пересох настолько, что я перестал им вообще что-либо видеть.

Я нырял за ним в огонь, прорывался через гейзеры, проносился под огненным дождём, который прожигал плоть насквозь. Мне пришлось преодолеть самую настоящую полосу смерти. И он бы победил, будь я немного слабее. Мне пришлось попросту выжигать всё поле, бросая на него все силы, которые у меня были, пока не удалось загнать в угол, и конец сражения не ознаменовала вспышка сработавшей техники.

В этот раз государственные целители задержались около меня минут на десять, пока не привели в норму. Когда я уходил с арены, под моими ногами трещало стекло, покрывавшее всю площадь арены, в которое превратился песок после нашего сражения.

Вышел я за пределы арены просто никакой. Катэрия с детьми и Марианетта теперь уже без лишних слов обняла меня за шею, после чего подтолкнули в сторону государственной площади, где собирались объявить следующие пары, последние в этом турнире.

Теперь нас осталось четверо. Четыре человека, из которых послезавтра останется лишь двое, что встретятся в финале. Как я слышал от Марианетты, в отличие от соревнований, здесь всего два места: первое и второе, так как именно их будут считать сильнейшими дуэлянтами, что смогли дойти до конца, даже несмотря на неизбежный проигрыш одного из них. И среди людей, естественно, была Тиа Ло.

В отличие от всех остальных, потрёпанных и уставших, она буквально дышала здоровьем и бодростью, что явно раздражало двух оставшихся и, если быть честным, меня. Наверное, причина была в том, что, когда все остальные кровью и потом добивались своих сил, Тие попросту повезло родиться такой. Она не приложила никаких усилий, чтобы стать сильной.

Когда мы встретились взглядом, девушка улыбнулась и как бы между делом бочком переместилась ко мне, будто я остался единственным другом на этом свете.

— Добрый день, — поклонилась Тиа, взглянув на меня. — Вот мы и встретились вновь.

— Здравствуй, Тиа, — кивнул я. — Выглядишь бодрой.

— Эм… да, — отвела она взгляд. — Бой дался мне легче, чем я думала.

— Везёт, — выдохнул я.

— Ага, — вздохнула девушка в ответ. — А как вы?

— Нормально.

— Я хотела сказать, как у вас дела обстоят? Сложно было?

— Достаточно, да… — устало кивнул я в ответ.

— Наверное… — она бросила взгляд на оставшихся двоих человек. — Наверное, мы встретимся в финале.

— Откуда знаешь? — взглянул я на неё.

— Не знаю, — пожала девушка плечами. — Мне просто так кажется. Это будет, наверное, даже забавно. Вы первый, с кем я здесь познакомилась, и вы станете моим последним противником.

— Думаешь, сможешь одолеть меня?

— Что? Нет! Нет, я ничего такого не имела ввиду, — замахала Тиа испуганно руками. — Я вообще удивлена, что смогла зайти так далеко, и не думаю, что смогу вас одолеть. Просто мне показался этот факт забавным.

Да, действительно забавно. С какой-то стороны она даже права — если не считать Финеру, она была первой, с кем я познакомился здесь, и станет последней, с кем я встречусь на этом турнире.

Когда объявили списки, ко мне в пару попал мужчина, а она была против девушки. Надо было видеть лицо её соперницы, которую буквально перекосило от новости, кто достался к ней в противники. Все уже давно поняли, что против юного дарования им не устоять. Это было как приговор, и из-за этого ей не светило стать даже второй.

Хотя зря они рассчитывали на то, что со мной будет проще. Из всех моих врагов только последний оказался настоящим крепким орешком, который приблизился к тому, чтобы действительно меня достать. Ему не хватило совсем чуть-чуть.

Тиа Ло оказалась права — через день мы действительно встретились здесь же, одержав победы над своими противниками и выйдя в финал.

И, честно признаться, теперь на площади было как-то одиноко. Я помню, как много людей здесь было в самом начале, а теперь перед подиумом стояли только мы двое, понимая, что следующий бой будет против друг друга.

— И ещё раз здравствуйте, господин, — поприветствовала Тиа меня, когда мы встретились на площади. — Как я и говорила, вот мы и встретились.

— Привет, — кивнул я. — Да, мы вновь встретились.

— Тут пусто, — огляделась она по сторонам. — Даже как-то одиноко…

— Некого теперь замораживать, да? — спросил я без каких-либо эмоций.

— Скажете тоже, — рассмеялась она. — Просто знаете, в конце таких соревнований всегда становится немного грустно, что осталось всего несколько человек. Как такое минорное завершение всего турнира, когда становится пусто и грустно.

Я думаю, только Грог был способен её понять. Это ему становилось грустно и пусто на душе, когда враги заканчивались.

Тем временем к нам вышел неизменный мужчина, который каждый раз объявлял перед всеми списки тех, кто с кем будет участвовать. Только на этот раз он был без листа. Собственно, потому что нас тут всего двое.

— Господа, — обратился он к нам торжественным голосом. — От имени нашего достопочтенного государя Авриалинтия Максидоса я хочу поздравить вас с финалом. Вы проделали огромный путь, и настал тот торжественный момент, когда один из вас получит титул сильнейшего дуэлянта государства Тринианского! Как и полагается, я хочу с гордость объявить, что в финале встретятся Тиа Ло и Грант Барбинери! Финал состоится через три дня, в воскресенье, на главной арене столицы города Антерганты.

Три дня? Это для того, чтобы мы оба смогли хорошо отдохнуть и набраться сил, чтобы показать всё, на что способны? И дуэль будет не где-то, а на главной арене столицы, а значит, и всего государства. Видимо, скрывать последнюю схватку от чужих глаз они не видели смысла.

Могу представить, как много людей соберутся на такое шоу, чтобы увидеть, как двое благородных господ, а в нашем случае господин и простолюдинка, будут мутузить друг друга до потери сознания.

Мы переглянулись с Тиа Ло, и та улыбнулась.

— Главная арена города?

— Ты слышала, — пожал я плечами.

— Тогда встретимся на арене? — улыбнулась она.

— По-видимому, — кивнул я.

Учитывая наши силы, всех ждало просто грандиознейшее шоу.