Пожиратели миров. 10 том

Глава 245

Я всегда предпочитал прямое столкновение долгому ожиданию неизвестного. Потому что в первом случае ты точно знаешь, кто твой враг, и, исходя из этого, предпринимаешь определённые действия, а во втором случае тебе ничего не остаётся, кроме как просто ждать, мучаясь в ожидании неизбежного.

Именно это и можно было сказать сейчас о наших отношениях с Катэрией. После нашей ссоры она упорно делала вид, что ничего не произошло, однако продолжала меня сторониться. Будто она до сих пор держала на меня обиду, — а я уверен, что она обижена, так как было за что, — и старалась это неудачно скрыть. В любой иной ситуации я бы отмахнулся, однако отсутствие полной взаимосвязи между нами вызывало у меня некоторый дискомфорт.

Особенно это раздражало на фоне происходящего.

Будет встреча — это написал Бопковски, подразумевая, что секта готовится встретиться и обсудить последние новости, уточнить планы или что они там ещё собираются сделать. Это шанс срезать верхушку, после чего спокойно добивать всех тех, кто остался. Однако уже на первом этапе возникли трудности.

Вальцелав вызвался проводить нас до самого самолёта.

Да, это мелочь, однако я под постоянным наблюдением у секретной службы, и сейчас мои перемещения были ограничены. Не уверенный в том, можно ли им доверять, я не мог и не собирался раскрывать им свои планы. И уж тем более не хотел рисковать тем, что какой-нибудь предатель оттуда предупредит секту, и всё сорвётся.

Иначе говоря, мне надо было сесть на самолёт, чтобы не вызывать подозрений, так как они внимательно следили за каждым моим шагом. А спасибо надо было сказать, естественно, Финисии, которая пришла с радостной новостью, что будущий наследник вызвался сам нас проводить.

— Я… я сделала что-то не то? — пробормотала она испуганно, взглянув на меня.

Что я ей скажу? Что она создаёт сложности? Хотелось бы, но я ограничился лишь:

— Нет, ты сделала всё правильно, хороший план.

И получил порцию колкого взгляда от Катэрии, которая хмыкнула и отвернулась.

— Если что…

— Всё в порядке, — повторил я. — Пусть проводит, целее будем.

— Х-хорошо…

Когда она нервничает, то сразу начинает заикаться. Особенно часто это происходит со мной, уж не возьму в толк, почему.

Я рассчитывал на то, что сразу после отъезда из гостиного дома государственного дворца я сразу отправлюсь на задание, но, видимо, придётся сделать петлю. Лишние телодвижения, которые создают трудности, однако здесь я вряд ли на что-то могу повлиять. Поэтому пришлось собраться вместе со всеми, сесть в ожидающий нас кортеж и поехать в аэропорт. Уже там, отлучившись в туалет и проверив, что за мной никто не пошёл, я набрал Зигфрида.

— Зигфрид, я сейчас скину телефон человека. Созвонись и устрой встречу. Узнай дату и время сбора.

— Что-то происходит? — сразу спросил он.

— Нет, но меня сопровождает друг Финисии до самого самолёта. Мне придётся сделать крюк.

— Понял, я сделаю.

Зигфрид сразу всё понял и обошёлся без дополнительных вопросов. Наш разговор занял не более десяти секунд, что было недостаточно, чтобы прослушать наш разговор даже с их технологиями. И да, мне пришлось сесть в самолёт и лететь обратно в Перта-Фронт.

Весь полёт Катэрия хоть и сидела рядом, но упорно молчала. И эта тишина тяготила. Я из тех людей, кому плевать на подобное, но сейчас это было неприятно. Вообще, последние дни прошли слишком напряжённо. Эта девчонка, наш разговор… я даже в страшном сне бы не представил, что это может выбить меня из колеи. Я убивал сотнями, я делал то, из-за чего у других волосы бы выпали от ужаса, но сейчас было иначе.

Совесть заговорила?

У меня нет совести. Я делаю так, как правильно.

За империю, да?

Тень рассмеялся, а меня перекосило.

Ты мне вот что скажи, Элиадирас, где в твоём мировоззрении кончаются необходимые жертвы и начинается бойня, устроенная психопатами?

Я не хочу слушать это от демона.

Но я, по крайней мере, честен с самим собой. Я выбрал этот путь, потому что мне нравится власть, нравится чувствовать силу и творить то, что захочу, возвышаясь над остальными. А вот ты ищешь какие-то оправдания своей тупости.

Я отвернулся к окну.

Ненавижу самокопания. Я люблю, когда всё чётко и понятно. Когда я знаю, что цель оправдывает средства. Но иногда…

Иногда ты не понимаешь, как цель может оправдать средства.

Именно. Знаешь, кого она мне напомнила?

Её.

В точку.

Из аэропорта нас встречал тяжёлый разведывательно-десантный корабль в сопровождении двух патрульных кораблей, на которых нас отвезли прямиком к поместью. Но едва мы приземлились, как сразу туда начали садиться уже солдаты нашей маленькой армии — сейчас этот корабль вместе со мной полетит обратно в столицу решать последний вопрос с предателями человечества.

— Ты даже не зайдёшь? — поинтересовалась Катэрия, когда я остановился около кормового люка.

Мне тут же подали одежду и амуницию, которую я начал одевать прямо у корабля.

— Надо лететь обратно, — ответил я. — Время убегает, мы должны успеть до того, как всё начнётся.

— Ясно. Тебе помочь одеться?

— Я справлюсь.

— Ага, вижу, — она подошла и застегнула мне ширинку. — Когда тебя ждать?

— Думаю, за неделю мы управимся.

— Неделю, — повторила она. — Хорошо.

— Ты злишься? — не удержавшись, спросил я.

— Да как тебе сказать, Элиадирас, и не соврать… — протянула Катэрия. — Ты, конечно, тот ещё человек, но мне остаётся или принять это, или распрощаться с тобой. Как мы оба видим, я ещё здесь, хотя я хочу заметить, что ты ещё тот идиот.

Я оделся быстро. Привычка и навыки — их не растеряешь даже без имплантов и пси-подготовки. И когда все уже сидели внутри, я был полностью готов не без помощи Катэрии. Бросив взгляд на корабль, я покосился на неё.

— Это… прости, что я тогда сказал.

— Прощаю, — скупо ответила она, после чего поцеловала меня в щёку. — И спасибо, что договорился насчёт моей сестры. Пусть я и злюсь на тебя сейчас, но я всё равно благодарна. А теперь лети, давай, одна нога здесь — другая там. Это приказ.

— Ага, слушаюсь, — хмыкнул я и зашёл на борт корабля.

Теперь предстоял долгий перелёт обратно в столицу.

— Встреча будет в два часа ночи, — произнёс Зигфрид. Его голос разлетелся по кабине корабля, который через час будет заходить на посадку. — Он на встрече не будет присутствовать.

— Почему это? — нахмурился я.

— Поставил условие. Или его не будет, или он расскажет. Терять ему нечего, что так тюрьма, что так смерть от наших рук.

Будто его это спасёт…

— Хорошо, пусть. Что касается того поместья, мы высадимся на точке. Встреть нас.

— Принял.

Связь разорвалась.

Будет там Бопковски или нет, не играет никакой роли — его будет несложно достать. Главное — срезать самый верх, куда входят Ристингаузеры, Марко и прочие ублюдки, до кого дотянуться действительно тяжело.

— Фарен, ты знаешь, что делать, — обратился я к нашему пилоту. Можно сказать, старая гвардия, человек, который служит у нас практически с самого начала.

— Да.

— Отлично.

Ещё оставался вопрос, стоит ли мне надевать активную броню или нет. Без неё я чувствовал себя вполне уверенно, щиты были столь же надёжны, что и металл со сплавами иридия, титана, метквербита и карактита. Однако броня могла защитить, если какой-то удар я всё же пропущу в то время, как она же и немного сковывала меня из-за отсутствия синхронизации, что может оказаться решающим в столкновении. С набором размеров костюм стал сидеть плотнее, однако всё равно оставались провисающие части, а вместе с этим и некоторые неточности в управлении, которые лечились лишь отключением соответствующих датчиков.

Я до последнего думал над этим и всё же надел её — защита лишней не бывает. Прошлый раз наглядно показал, куда нас могут забросить силы хаоса. Не без помощи остальных я скинул с себя одежду и амуницию, после чего облачился сначала в костюм, а после залез в каркас силовой брони.

Место посадки было выбрано не случайно. Зигфрид заранее разведал места, где нам предпочтительнее высаживаться, чтобы не далеко и удобно. Точкой высадки был небольшой пятачок посреди леса, где корабль идеально садился между стволами деревьев. Просто найти его с воздуха было невозможно, только по координатам.

Когда мы заходили на посадку, камеры практически сразу поймали тепловое излучение Зигфрида, который ждал нас в стороне. Медленно корабль опустился на землю, слегка вздрогнув, когда посадочными подпорками коснулся земли. Кормовой люк с шипением распахнулся, открывая тусклому, окрашенному в тёмно-красный свет десантному отсеку совсем непроглядную темноту ночного леса. Без визоров или фонарика по нему передвигаться было невозможно.

Из этой темноты к нам с очками ночного видения вышел Зигфрид.

— Задержались на час, — сообщил он сходу. — Остался час.

— Небольшая задержка на подлёте, — ответил я, выйдя на встречу, после чего огляделся. — Гиблое место.

— Да, — ответил он, сразу направившись к своей активной броне. — Я не мог избавиться от ощущения, что за мной следят.

Я пробежался взглядом по лесу. Такое ощущение, что деревья обступили нас плотный строем, обволакивая со всех сторон. Кроны деревьев будто пытались закрыть от нас небо. Одному здесь находиться было, мягко скажем, неуютно. Это может свидетельствовать лишь о том, что где-то неподалёку источник хаоса.

— Пять минут, — бросил я. — И выдвигаемся.

Зигфриду потребовалось три минуты, и к установленному времени корабль уже скрылся в небе на малой тяге, не позволяя заметить пламя двигателей со стороны.

Десять километров до цели. Это немаленькое расстояние, если ты идёшь пешком. Через лес его можно было увеличивать ещё раза в полтора в лучшем случае, если лес проходимый.

— Надо поторопиться. Грог замыкающий, Зигфрид — центр, — отдал я указания и двинулся в сторону поместья.

Даже в броне я чувствовал давящую атмосферу. Микрофоны в броне не улавливали ни звука за исключением наших собственных шагов и шелеста листвы. Отсутствие насекомых и животных верный признак того, что их что-то отпугивает от этих мест. Значит, мы на правильном пути.

Когда в отряде есть те, на ком активная броня, двигаться становится проще. Я попросту проламывал проход через кусты и густые заросли, протаптывая дорогу для остальных. Если бы не солдаты, то мы бы двигались куда быстрее, однако лишний десяток стволов всегда был полезен, если начнётся перестрелка.

Однако я рассчитывал обойтись без прямого столкновения.

— Вижу, они здесь хорошо обосновались, — я указал пальцем на дерево слева от нас.

В темноте его разглядеть было сложно, но визоры видят всё.

На ветке в метрах десяти и пяти над землёй висел какой-то амулет, сделанный из костей и веток, образуя сложный узор, который использовали хаосопоклонники. Череп, но не человеческий, а животного, собаки, кажется, который окружали кости и ветви, создавая тем самым узор хаоса.

Красиво, хотя узор неправильный.

А это имеет значение?

Нет.

— Зачем? — спросил один из солдат.

— Барьер, — тут же ответил Зигфрид. — Что-то типа границы территории секты. Тем самым они показывают владение территорией и как бы сдерживают силы, которым поклоняются. По крайней мере, они в это верят. Такое художество висит по всему лесу вокруг поместья Бруно.

Зигфрид верно заметил, что они будто ограничивают силу хаоса, которое концентрируется в поместье, так как едва мы прошли дальше, сразу почувствовалось давление. Если там, за границами этого места, лес был просто зловещий, то здесь он становился откровенно враждебным.

— Держитесь вместе, — предупредил я. — Ни при каких обстоятельствах не разделяйтесь, никаких на границе видимости. Только вместе, спина к спине.

Теперь я понимал насчёт того, что за тобой будто следят. Даже визоры, голая техника, которая была в меньшей степени подвержена фокусам демонов, нет-нет, да улавливала подозрительные тени и движения на границе видимости. Сложно сказать, заметили нас или нет, но когда ты за деревом видишь фигуру, которая будто выглядывает из-за ствола, а потом она тенью растворяется в воздухе, приятного мало.

Родные ароматы…

За нами следят?

Вас… чувствуют.

Чувствуют?

Ощущают ваше присутствие. Возможно, они уже знают, что вы здесь.

Мы добрались за два часа прямо к назначенному времени. Учитывая, какие заросли порой приходилось проходить, это можно было считать рекордом.

Мы вышли к опушке, оставаясь под кронами деревьев, откуда было видно разрушенное поместье Бруно, которое напоминало в темноте жуткий скелет чудовища. Всё как на фото, высокая трава, которой поросла вся округа, полуразрушенный забор и подъездная дорожка.

Тем сильнее выделялись на фоне всеобщей разрухи новенькие, блестящие на свету ночного неба дорогие люкс-автомобили, которые выстроились перед поместьем на дороге. Словно лишние в этой пугающей картине, машины стояли на оставшейся асфальтированной дороге, не глуша двигатели и не выключая фары.

А вот охраны не было. Визоры видели людей, но то были водители внутри автомобилей. Снаружи же не было ни единой живой души, не считая нашей группы. Будто даже обычные люди не рисковали выходить на улицу.

— Днём это место выглядело более жизнерадостным, — пробормотал Зигфрид. — Разделяемся?

— Надо, — да, я сказал не разделяться, но это касалось людей, не нас. — Группа два, вы остаётесь здесь. Займите дорогу. В случае приближения противника вы предупредите нас и дадите время выйти. Повторюсь, не разделяться. Даже в туалет.

Дождавшись ответа, я выдвинулся вперёд.

Насколько рискованно брать Зигфрида и Грога, которые уже попадали под контроль сознания? Настолько же рискованно, насколько и идти одному. Здесь угадать невозможно, что ждёт нас впереди, а лишние два ствола могут перевернуть ситуацию с ног на голову.

Мы заходили в поместье с противоположной от въезда стороны. Обошли территорию по кругу, после чего зашли на территорию поместья Бруно через разрушенный забор, двигаясь по пояс в высокой траве. Три космодесантника в кружении сил природы, которую было невозможно ни понять, ни обуздать.

Темнота обволакивала, чувство опасности нарастало с каждым шагом, что мы приближались к разрушенному зданию. Людей не было совсем, никакой слежки, никакой охраны, никаких признаков жизни. Это давило ещё сильнее, чем их базы для создания марионеток.

Подходя ближе, я услышал хруст под ногами и опустил взгляд. Под ногами были какие-то детские уже давно выцветшие детские игрушки. Интересно, это осталось от тех, кто здесь жил, или от тех, кого они похищали для своих жертвоприношений?

Мы подошли к стенам поместья и здесь вели себя уже куда осторожнее. Как и предполагалось, внутри за стенами, что каким-то чудом устояли, были горы мусора: кирпичи, металлические балки, бетонные перекрытия, какие-то трубы, проводка. Ни единого намёка, что здесь бывали люди, хотя на стенах ещё остались выцветшие граффити, оставленные, по видимому, теми, кто сюда пришёл до захвата этого места сектой.

Но одно граффити меня заинтересовало. Не знаю, кто его сделал, но явно после того, как здесь обосновались хаосопоклонники.

«Здесь живёт зло».

Ёмко и понятно.

Осторожно зайдя через разрушенную стену и шагая по руинам, мы внимательно осматривались, пока Зигфрид не окликнул меня:

— Слева, три часа.

Там через небольшой дверной проём, видимо, раньше используемый прислугой, чтобы входить-выходить, через груды обломков шла небольшая, но хорошо вытоптанная тропинка. Она вела, кажется, в единственную сохранившуюся комнату, которая была завалена.

А вот и вход.

Медленно мы направились к ней, держа оружие наготове.

Первым заглянула внутрь я.

Пусто. Пыль, грязь, кое-где пробивается трава, но никого и ничего. Это было что-то типа кладовой, судя по полкам, которые стояли у стен или свалились по центру комнаты. Но дальше за ней виднелся дверной проём, проход за которым спускался вниз.

Тихо двигаться в тяжёлой активной броне было невозможно, наши металлические шаги лёгким эхом отдавались в помещении, когда я подошёл к дверному проёму и глянул вниз. На пыльных ступеньках отчётливо виднелась тропинка.

Мы начали спускаться. Шаг за шагом уходили под землю, погружаясь в кромешную тьму, от которой нас защищала активная броня, единственное успокоение и оплот надежды вернуться живыми.

Сразу за лестницей нас встретила металлическая дверь с вентилем. Не заперта, достаточно было лишь толкнуть, чтобы она со скрипом открылась, пропуская нас дальше. Как и говорил тот подонок, первый этаж представлял из себя коридор с боковыми комнатами. Стены покрывала осыпающаяся пластами синяя краска. Под потолком остались лампы, однако ни одна из них не светилась.

Мы шли, приложив приклады к плечу, и заглядывали в каждую из комнат. Везде пусто, везде сплошная разруха. Лишь по мусору, оставшемуся внутри, можно было предположить, что это были жилые помещения и кладовки.

— Слышите? — остановился я у лестницы.

— Как в прошлый раз, — ответил Зигфрид.

Да, но только почти как в прошлый…

Если тогда были завывающие песнопения и крики несчастных, то сейчас был просто вой. Вой с десяток-другой глоток в затяжном «О-О-О-О-О» обезумевших ублюдков, которые решили продать свои души за силы хаоса.

— Держите себя в руках, — предупредил я, хотя это было бесполезно. Если хаос влияет на тебя, то здесь спасут или импланты, или иммунитет, чего не было у обоих.

Пока мы спускались по лестнице, с каждым нашим шагом голоса становились громче. Они пробирали всё сильнее. Ощущения отличались от прошлого раза. Каждый раз это было что-то новое, и я теперь тоже не представлял, с чем именно нам предстояло столкнуться.

Лестница вела к развилке. Налево и направо. Вой раздавался справа, однако мы свернули налево, оставив Грога на перекрёстке прикрывать нас. Сначала требовалось проверить, что у нас никто не появится за спинами.

Слева оказался тот самый зал, о котором говорил Бопковски: полукруглое помещение, которое освещалось волнующимися при стоячем воздухе свечами. Посередине большой круглый деревянный стол, который был заставлен так же свечами. Правда, подсвечниками здесь служили человеческие черепа. А ещё на нём виднелась кровь и… тарелки?

— Они здесь ели? — судя по голосу, Зигфрид поморщился.

— Меня скорее настораживает, что именно. Или кого.

Каннибализм был достаточно распространён среди сектантов и прочего отребья не как необходимость, но как возможность запачкать душу ещё сильнее, чтобы опуститься ещё ниже как раз до поклонников хаоса.

А ты не думал, что это просто вкусно и полезно? У вас были ордены, которые промышляли подобным.

Там один шаг до грехопадения.

Ты просто не гурман…

Я внимательно осмотрелся. Ничего представляющего интерес. Разве что кроме стола и тарелок, которые давали свидетельства против ублюдков. Уж вот по кому точно у меня не будет плакать совесть…

Теперь оставалось проверить другое помещение, и мы вернулись к перекрёстку, где нас дожидался Грог.

— Двигаемся, — произнёс я и направился ко второй двери, откуда вой становился всё громче и неравномернее, будто начинающийся шторм на море.