Пожиратели миров. 10 том

Глава 232

Марианетта не выглядела рассерженной, но проблема, что она в принципе никогда не выглядит рассерженной. Она смотрела на меня, шагая рядом, слегка склонив голову, будто выводила какого-то новобранца на чистую воду.

Но и мне скрывать было нечего.

— Да, я предложил ей съездить в столицу, чтобы встретиться с Вальцелавом. Подумал, что нам не помешает поддержка правящего дома.

— Тебе стоило обратиться с этим вопросом ко мне, Грант, — мягко произнесла она. — Я знаю, что ты имеешь полное право распоряжаться нашими силами, чтобы решать возникшие проблемы, однако этот вопрос всё же необходимо обсуждать со мной.

— Вы согласны отправить ей в столицу? — спросил я прямо.

— Ну ты, конечно, вовремя спросил моего разрешения, — покачала она головой. — Финисия мне все уши прожужжала о том, что хочет съездить в столицу и посмотреть на неё, будто я не понимаю, почему она туда так хочет. Но ты понимаешь, какие риски за этим последуют?

— Мы защитим её, — уверенно произнёс я.

— В вас я не сомневаюсь, но я и не сомневаюсь в наших врагах. Это их город, их логово. Там у них связи, там у них сила, Грант. И они не остановятся ни перед чем, чтобы… — она вдохнула. — Думаю, ты понял.

— Но у нас там тоже есть связи, разве нет? Государь будет лично приглядывать за избранницей своего сына. Её будем охранять не только мы, но и вся их служба безопасности вместе с секретной службой.

И там было что охранять. Удивительно, насколько Финисия взяла лучшее от своей матери и, возможно, от отца. Я не сильно разборчив в красоте, но даже мне было понятно, насколько она красивая. Большие глаза, утончённое и нежное с чуть наивным видом лицо. То, что у неё талия на зависть многим, я вообще молчу. Она ещё не догнала мать по размеру бюста, но была близка к этому, при этом сохраняя действительно тонкую талию.

В неё было за что влюбиться и не только из-за внешности. Вкупе с её характером, очень похожим на Марианетту, она была приятной персоной и в общении. Знала этикет, когда сказать и когда смолчать, что делало её ненавязчивой, но в то же время интересным собеседником.

Я не удивлён, что будущий наследник влюбился в неё. Как-то Марианетта рассказывала, что ещё в детстве, когда не было даже намёка на проблемы, к ним ходили толпы свататься. И помимо семей столицы региона, к ним приезжали даже из соседних регионов, среди которых были и некоторые представители домов.

И именно поэтому она была едва ли не ценнейшим ресурсом, как бы это ни звучало. Ценнейший человеческий ресурс, который мог решить очень многое, и мы не имели права этим не воспользоваться.

Марианетте будет неприятно это услышать, но уверен, что она всё прекрасно понимает.

— С ней ничего не случится, Марианетта, — остановился я. — Она залог того, что зло будет побеждено, и я скажу вам прямо. Я, Грог и Зигфрид положим жизнь ради того, чтобы защитить её.

— Это будет слишком, — покачала она головой, слабо улыбнувшись. — И знаешь, меня мучает один вопрос, на который мне хотелось бы услышать твой ответ.

— Задавайте, — я был уверен, что смогу ответить на него.

Её взгляд стал пронзительным, способным будто увидеть всё даже сквозь меня самого. Иногда Марианетта действительно вызывала напряжение умением резко меняться из доброй матери в такого человека.

— Почему ты так борешься? Борешься за государя, борешься с нашими врагами? Борешься за государство? В чём твоя выгода, Грант?

Наверное, я немного погорячился, когда подумал, что смогу ответить на любой вопрос.

— Не хочу, чтобы Ристингаузеры взяли вверх.

— Почему?

— Потому что ничем хорошим это не закончится.

— Почему? — настойчиво повторила она вопрос.

— Потому что… — я вздохнул. — Потому что они в сговоре с теми, кто погрузит этот мир в хаос, ужас и боль. Поверьте, есть куда более страшные силы, чем Ристингаузеры, захватившие власть. Я видел их, я сталкивался с ними, и они постоянно появляются здесь то тут, то там, и то, что сделали с вашей дочерью — их рук дело. И Ристингаузеры лишь марионетки в их руках, чтобы захватить власть. Сначала здесь, потом и везде.

Марианетта внимательно посмотрела на меня, после чего бросила взгляд на поместье.

— Когда-то я читала легенду, что наш мир был раньше другим. Он был… больше, гораздо больше. Люди летали не от острова к острову, что зависли в пустоте, а между громадными кусками земли, что звались планетами. Мы были сильны, мы заселяли новые миры и строили страну, что была способна изменять мироздание. А всё это, где мы сейчас находимся — лишь осколки нашего былого величия. И мы не более чем горстка людей, что теперь выживает на руинах нашего тщеславия и силы, — её взгляд вернулся ко мне. — Ты не отсюда, не так ли, Грант? Не из этого мира руин нашего былого величия.

— Не отсюда, Марианетта, — негромко ответил я.

— Что там? За пределами наших островов? Там, откуда ты? Какой там мир?

И я вспомнил мир, который когда-то покинул в разгар бойни. Мир, который я знал лучше, чем большинство тех, кто в нём проживал.

— Вечная война. Вечная непрекращающаяся война, которая перемалывает миллиарды людей каждый год, и конца ей не видно. Мир, где для того, чтобы выжить, приходится постоянно воевать, жертвуя миллиардами, чтобы спасти триллионы.

— Ужасный мир, — тихо произнесла она. — Ты хочешь туда вернуться?

— Я думаю, что он бы смог защитить вас от того зла, что стучится в него.

— И тоже погрузить в бесконечную войну? — спросила она беззлобно.

— И подарить защиту.

— Мир ради войны, где война ради мира, — вздохнула она. — Будет ли защита стоить того, Элиадирас?

Я удивлённо взглянул на неё, но Марианетта лишь пожала плечами.

— Катэрия сказала, что это твоё настоящее имя.

— Да, Элиадирас Каллепер, так меня назвали с рождения, — не стал я скрывать правды.

— Красивое имя, — улыбнулась она. — Мне оно даже нравится больше, чем твоё сейчас, уж извини меня.

— Моей матери было бы приятно это услышать… — пробормотал я.

Марианетта, как она любила делать, вновь подошла ко мне и обняла, прижав к своей груди так, будто хотела меня задушить. В принципе, такой ненавязчивый и безобидный способ был страшной штукой, способной тихо разобраться с любым зазевавшимся и ничего не подозревающим противником.

— Пообещай, что не поставишь свои интересы выше нашей семьи, Элиадирас, — негромко попросила она.

— Я…

— Знаю, ты верен тем, за кого сражался, и так далее, но я не столь молода, чтобы не понимать, что будет, когда нас прилетят защищать. Чтобы не понимать, что случится со всеми нами, когда где-то там гремит война.

— Я не могу дать обещание, когда давал клятву, Марианетта.

— И всё же… — вздохнула она.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вас это не затронуло. Обещаю.

И тут же внутри поморщился от своих слов, прекрасно понимая, что если на них положат взгляд, я попросту ничего не смогу сделать.

Я никогда не задумывался о том, что правильно и неправильно. Не до этого, когда вы боретесь за выживание, когда поступить по-человечески будет значить погубить миллиарды. Чтобы сражаться против того, чему чуждо что-то человеческое, тебе самому придётся стать таким же.

А сейчас задумался, насколько будет правильно с моей стороны так поступить с теми, кто сражается со мной плечом к плечу. Да, у них свои цели, у меня свои, и они совпадают, поэтому нам выгодно быть вместе, и тем не менее они называли меня частью семьи, доверяли мне свои секреты и доверяли мне собственную жизнь.

И теперь с одной стороны у меня клятва защищать Империю, а с другой — защищать семью, и я боюсь, что они могут однажды пойти вразрез друг с другом. Наверное, было бы правильнее им избавиться от меня, едва мы одержим верх над хаосом в этом мире. И, скорее всего, это было бы единственно правильное решение, если они хотели обезопасить себя.

Что бы сказал Тень на это? Наверное, что если я смогу победить здесь, то смогу обезопасить и мир с той стороны, а значит, выполню долг и не потребуется создавать врата, которые откроют Империи проход сюда. Может, так оно и было бы правильнее всего…

Тренировки продолжались месяц.

Каждый месяц я вставал утром, после чего слушал множество советов по поводу того, как надо сражаться, и какие ошибки я сам допускаю. Марианетта и более опытные товарищи, как один из слуг, который летел со мной на челноке, подробно консультировали меня и после отправляли на арену.

Здесь они чередовались. То выступала против меня Марианетта, то слуга, то даже Катэрия. И та была сильнее, если не брать мой чистую мощь. Она куда лучше понимала принципы, хотя сражалась хуже Марианетты и пару раз мне удалось загнать её в угол.

И так изо дня в день.

В какой-то момент у меня начало получаться лучше. Катэрия всё чаще проигрывала, а вскоре я одерживал над ней верх в ста процентах случаев. С Марианеттой было сложнее. Она интуитивно двигалась, ловко подгадывая мои уловки. Я старался следовать её подсказкам. Перекрывал отходы, после чего ставил другие техники, которые только и ждали, чтобы сграбастать её, но она всё равно пробивала мне по первое число.

Техники ставить не так просто. Нужно сконцентрироваться, прицелиться, а так как противник двигается, надо было подгадать его движения, чтобы он попал прямо под атаку. На Марианетта двигалась всегда хаотично. Я пытался повторить её трюк, и у меня даже получалось, но результат был один — меня побеждали.

— Вам надо было в турнирах участвовать, — выдохнул я после нашего матча, пытаясь отдышаться. — С такой-то подготовкой…

— Ну, у меня к тому моменту появился муж, — улыбнулась она. — Меня никогда не прельщали эти аплодисменты, слава, почёт. Главное, что есть здесь и сейчас. У меня. А потом дети, и я совсем растеряла свои навыки.

— Так это вы ещё навыки растеряли? — слабо улыбнулся я, и Марианетта погладила меня по голове.

— Обожаю, когда ты улыбаешься, — проворковала она. — Становишься таким милым… А что насчёт навыков, их не пропьёшь, просто становишься слабее, чем был. Да и у тебя получается всё лучше и лучше. Скоро меня будешь побеждать.

— Ага, как же… — пробормотал я и огляделся. — А вы не видели Грога и Зигфрида? Их что-то в последнее время не видно.

— Грог вроде в гостях у Нэвии…

— Ему разрешают ночевать у них? — удивился я.

— Так он ночует в отдельной спальне. Уж кто-кто, а Грог явно не из тех, кто поведётся на соблазн. Я не уверена, что он в принципе замечает намёки бедной девочки, — хихикнула она. — К тому же, чтобы ты знал, Шнейрденты не против с нами породниться.

— Грог не в семье же, нет?

— Но вы с ним не разлей вода. А значит, они станут куда ближе к нам, если их девочка выйдет за него замуж. Уверена, что Жарн сам уже хочет их обручить и включить его в свою семью. Так решит сразу самую большую проблему с нами.

— Какую?

— Мы, — ответила она с довольным видом.

— Мы? — не понял я.

— Мы обретаем силу, и, скорее всего, у нас будут определённые разногласия по поводу определённых вопросов. А когда вы породнились, то в принципе работаете в одну сторону и ваши интересы совпадают. И сдай он Нэвию замуж, ему не придётся беспокоиться по поводу влияния, так как наше влияние — его влияние и наоборот.

— Ясно… А Зигфрид где?

— А вот этого я не знаю. Он приходит и уходит. Может тоже у него есть уже девушка?

— У него? — недоверчиво переспросил я и задумался.

В принципе, у него вроде был претендент на это — та девушка из столовой на углу, если я правильно запомнил. О той девушке я почти ничего не знал, кроме того, что она из обычной семьи, что держит ту забегаловку. Её должны были пробить по базам, да и Зигфрид был не дураком, поэтому я был спокоен. Больше, чем за Грога, который стал предметом торга между домами.

Что ж, я не имею ничего против этого, но в последнее время мне кажется, что мы отдалились друг от друга. Возможно, потому что раньше были одни против всех, а сейчас у нас есть союзники.

— Ну что, ещё один раз? — поинтересовалась Марианетта.

— Да, давайте… — махнул я рукой.

И проиграл.

А потом ещё раз. И ещё. И до конца дня я проигрывал, после чего уставший и просто никакой пошёл мыться. Катэрия встретила меня с полотенцем после душа, накинув его мне на голову.

— Не устал?

— Устал.

— Может, это и плохая идея? — предположила она. — Я тебя не отговариваю и знаю, насколько ты силён, однако там соберутся люди совершенного другого типа. Они всю жизнь тренировались, всю жизнь оттачивали свои навыки для дуэлей. Это немного другой профиль.

— Возможно, но знаешь, как говорил мой последний наставник и по совместительству командир, невозможно победить, если не попробовать.

— Он был мудрым человеком, — кивнула Катэрия.

— Мудрым и странным, — согласился я.

— Странным?

— Да, странным, — вместе с ней я пошёл в нашу комнату. Время было позднее, и завтра меня ждал новый день тренировок, поэтому стоило лечь пораньше. — Он был… другим.

— Так можно сказать про любого человека.

— Да, но он именно что был другим. Будто… знаешь, есть люди, как Грог, да? Неразговорчивые, скупые на эмоции и очень целеустремлённые.

— Он был таким же?

— Скорее он был Грогом, умноженным на сто, если не больше. Иногда я с ним общался, и мне казалось, будто из него вырезали часть человеческой души. Такой, как я, заметил это.

— Это как? — удивилась Катэрия.

— Говорят, что у каждого есть талант, и вот у него был талант убивать. Воевать и убивать. Он был ужасным стратегом, но отличным тактиком. Не было того сражения, где он бы не победил. Он умел убивать всегда, везде и чем угодно. Он был машиной для убийств, лучшим из лучших, который жил тем, что истреблял врагов, не дрогнув. Но что касается социального плана… мы все учимся жить с другими, но он будто ничего этого не умел. Он попросту не понимал этого, не понимал, как жить вне войны.

— Это называется профдеформация, — подсказала Катэрия.

— Не знаю, — покачал я головой. — Он был странным. Даже те, кто служил больше него, не были такими. А он будто… будто у него вырезали ту часть, где он человек, оставив лишь голые навыки. Будто он не знал, что такое быть человеком. Из-за этого даже возникали сложности, когда требовалась коммуникация с другими.

— Это ужасно, — вздохнула она.

Мы вошли в комнату, где я сбросил с себя халат с полотенцем и уже начал одеваться, но Катэрия меня остановила.

— Не спеши, у меня есть определённый план, и он тебе понравится, — похлопала она по кровати рядом с собой.

— Завтра вставать рано.

— Встанешь, — хмыкнула она. — Так что насчёт твоего наставника? Я чувствую, что ты с теплотой о нём отзываешься.

— Он многому меня научил. Научил, наверное, всему, что я умею сейчас, если считать войну. Будь он здесь, давно бы, наверное, всех перебил, и сделал бы это в одиночку, — согласился я. — Рядом с ним было спокойно даже в самый сложный час, так как ты просто понимал, что вы не потерпите поражения, какой бы ситуация ни была. Он просто шёл и убивал всех всегда, везде и всюду и ни разу не проиграл.

— И что с ним стало?

— Он погиб.

— Значит, всё же проиграл.

— Его не победили враги, он вызвал удар на себя и унёс тысячи тварей вместе с собой, так и не позволив никому убить себя.

— Это значит, что он бы так или иначе погиб, но предпочёл уйти на своих правилах, — высказалась она.

— Сам факт, что его никто сам так и не убил, — ответил я.

— Как скажешь, — пожала Катэрия плечами, после чего полезла ко мне целоваться, и все следующие полчаса она заняла меня собой.

Примерно так проходил каждый день.

Вскоре я действительно начал побеждать Марианетту и слугу, который неустанно следил за нашей безопасностью. Понемногу я двигался всё лучше, предсказывал их движения всё точнее, ловчее устанавливая перед ними техники.

Вся тактика, по сути, сводилась к тому, что надо было гонять их по полю, загоняя в угол так, чтобы у них не оставалось места, куда отступать, после чего методично забивать через щит. Другой вопрос, как именно их туда загонять, и именно этому меня пытались обучать.

Уже через месяц я вполне справлялся со всеми вызовами, которые мне бросали теперь уже не только Марианетта со слугой, но и другие солдаты личной гвардии. Да, я быстро схватывал и легко обучался, и с этой немного специфической задачей я тоже справился. Мне было важно победить, однако теперь, помимо практичной цели в виде целителя, я видел ещё одну возможность, а именно — подобраться поближе к правящему дому.

Я понимал, что именно от них будет зависеть, как будут развиваться последующие события. И с помощью Финисии и победы я рассчитывал оказаться к ним настолько близко, что смогу действительно повлиять на их решения. Да, смелый, выглядящий нереалистичным и слишком амбициозный план, но на таких планах строятся империи.

И на них же разрушаются.

Так или иначе, я покажусь перед ними, и если сделаю это хорошо, да ещё и с Финисией рядом, у нас будут все шансы оказаться рядом с правящим домом. К тому же, так или иначе мне требовалось приехать в столицу, чтобы разобраться с домом Марко, который слишком близко подобрался к государю.

Из-за этого у меня раз от раза мелькала мысль связаться с Фоксруд, однако я так и не понял, можно ли ей действительно доверять, и не получится ли так, что она предупредит их, порушив все наши планы. Но к кому я действительно мог обратиться, и кто уже показал, что может действовать против дома…

— Вахта, мне нужны контакты Молота из Тисового клана в столице.

— Как ты внезапно вспомнил о нём, — заметил он.

— У меня есть дела, и я хочу с ним их обсудить.

— Я могу надеяться, что…

— Нет, с тобой никак не связано.

— Тогда хорошо, я скину тебе его номер, — легко согласился он.

Уже через минуту у меня был его номер, а через две я набирал его на телефоне. И после четырёх гудков мне ответил уже знакомый низкий мужской голос.

— Я слушаю, — прогудел он.

— Это Бугимен, я хочу встретиться с тобой, — сразу произнёс я.

На какую-то секунду в трубке повисла тишина.

— А если я не хочу встречаться с тобой, Бугимен?

— Я могу привести один миллион причин для начала, чтобы ты передумал, — ответил я ровно.

— Миллион причин для начала? Что ж, давай встретимся и всё обсудим. И когда мне тебя ждать?

— Через три недели я буду в городе. Я перезвоню, ты назовёшь адрес, мы встретимся.

— Хорошо, Бугимен, мы встретимся через три недели. На этом всё?

— Да, — и положил трубку.

Ещё один вопрос был решён, и скоро настанет время лететь, чтобы поставить точку ещё одному дому с ещё одним вопросом. И в этом их помощь нам понадобится. Нет ничего лучше в борьбе с большим противником, чем те, кто скрывается в тени. И ради плана я готов был сотрудничать с самыми отбросами этого мира, так как в случае проигрыша всё будет гораздо хуже.

А пока можно было ещё немного потренироваться. Чувствую, турнир для меня не будет лёгким, как и сама поездка.