Пожиратели миров. 10 том

Глава 253

Летели только я, Грог и Зигфрид. Только у нас был тот самый пропуск, который заставит их поверить, кто мы есть на самом деле — активная броня. Это не говоря о кодах и паролях, которые используются для того, чтобы опознать своих. Что касается остальных, они были лишними в этой операции. И, к тому же, они были нужны здесь, в поместье.

И сейчас, когда всё было готово, я вопреки обычаю попрощаться и уйти позволил себе на минуту задержаться рядом с Катэрией и детьми.

— Когда тебя ждать? — обняла меня Катэрия.

Она прощалась как обычно, как если бы это была ещё одна вылазка, из которой я вернусь целым и невредимым.

— Несколько суток. Плюс-минус, не могу точно сказать, сколько займёт перелёт и возвращение с боем.

— Хорошо. Так, девочки, сказали пока папе, — подтолкнула она Мару и Дору ко мне.

Те вновь по-скромному сделали пару шагов ко мне, чтобы каждая смогла обнять мою ногу.

— Слушаться мать и не буянить, — взъерошил я им волосы.

— Дя.

— Дья, папа.

— Так, ну всё, идёмте, — она взяла девчонок и уже повела к поместью, когда я её окликнул.

— Катэрия.

— Да? — обернулась она.

— На пару слов.

Она кивнула, подтолкнула детей вперёд и осталась рядом со мной, с вопросом глядя на меня.

— Выглядишь встревоженным, что даже немного удивительно.

— А ты слишком спокойной.

— Ну в тебе-то я уверена, — похлопала она меня по груди. Но склонила голову набок, внимательно взглянув мне в глаза. — Что-то не так?

— У меня есть причины беспокоиться, — я бросил быстрый взгляд на корабль, где меня ждали. — Катэрия, если что-то произойдёт, на вас нападут, например, хватай детей и просто убегай.

— Барбинери не убегают. Я уверена, что…

Но я положил ей руки на плечи, сжав так, что она поморщилась и даже слегка сжалась под моим взглядом.

— Ты не понимаешь, с кем мы имеем дело. Катэрия, если они придут сюда, то будут преследовать одну цель, и ты не сможешь их остановить.

— Скоро сюда прибудут другие личные…

— Вы не сможете их остановить, — отчеканил я. — Сейчас не сможете. И они придут только с одной целью, и ей будете вы. Вы все. Поэтому, если будет малейшая опасность, если тебе даже покажется, что что-то происходит, не думай ни секунды — просто хватай детей и беги. Не жди никого, не пытайся сражаться, беги без оглядки, как в последний раз в жизни, пока хватит сил.

— Грант, я…

— Просто беги. Ради наших детей. Слышишь? Это не трусость — это тактическое отступление в условиях превосходящих сил противника для перегруппировки и сохранения нашего дома. Я уже предупредил Марианетту, но об этом должна знать и ты.

Она медленно кивнула, после чего вздохнула.

— В этот раз всё будет иначе, да?

— Сделаю всё, чтобы было как обычно, — ответил я.

Катэрия потянулась вперёд и обняла меня, после чего негромко произнесла:

— Я люблю тебя.

— Взаимно.

Катэрия замерла у меня в руках.

— Что?

— Что? — посмотрел я на неё.

— Что ты сейчас сказал? Вот прямо сейчас?

— Ничего.

— Нет, ты сказал, что взаимно! — озарилась она в победном оскале. — Ах ты… — и поцеловала меня, после чего добавила. — Береги себя.

— Вы тоже.

Я проводил взглядом Катэрию, которая увела детей. Она обернулась, чтобы бросить на меня прощальный взгляд, и скрылась в поместье. Мне же надо было подготовиться к предстоящему.

Я понимал, что, не оставляя никого из нашей троицы, мы подвергаем огромной опасности тех, кто здесь оставался, но там нам нужны были любые силы, чтобы сломить оборону противника, и каждый космодесантник был на счету. Это был мой долг — сделать этот выбор. В противном случае не останется вообще никого. И да, Тень, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Мне лень, но готов тебя выслушать…

Тем временем наш корабль, как и корабль наследника престола Вальцелава Максидоса, был готов. Он предлагал, насколько я знаю, и Финисии полететь с ним, так как там будет безопаснее. Ей это предлагала и Марианетта, однако та отказалась, сказав, что её дом и семья в данный момент здесь. Благородный поступок, пусть я и не могу сказать, что он правильный.

— Готов? — спросил Зигфрид, которого уже почти полностью заковали в броню.

— Да, — кивнул я.

— Уверен в плане?

— Нет. А ты?

— У нас есть выбор? — задал он встречный вопрос.

— Нет.

— Вот и у меня нет.

После недолгой подготовки и зарядки орудий наш корабль содрогнулся и медленно пошёл на взлёт в сопровождении корабля Вальцелава и машин сопровождения. Остальные машины мы оставили для обороны поместья. К ним должны будут присоединиться остальные семьи, и, в принципе, они должны будут выстоять. По крайней мере, я так надеялся.

Если сравнивать наш корабль и его, то было сложно сказать, чей будет лучше. У него он выглядел современным, однако наш прошёл испытание боями и временем, не раз показав себя надёжной машиной, хорошо сражающейся в любых условиях.

— Борт-один вызывает борт-два, — связался с нами пилот корабля наследника.

Его голос слышал не только Фарен, наш пилот, но и мы по внутренней связи, которая сетью опутывала нас, позволяя подключаться к каждому или сразу ко всем.

— Борт-два на связи, — отозвался он.

— Берём курс на линкор «Несметный». Следуйте за нами. Дистанция сто метров. Вам будет дан зелёный флаг.

— Вас понял.

Мы оторвались от земли. Я сидел в кресле рядом с Фареном, глядя на удаляющееся поместье, которое становилось точкой посреди бескрайних лесов. Я их проинструктировал, чтобы в случае чего, если заметят силы, превосходящие их возможности, углублялись в лес. Но только в крайнем случае — там были демоны, и те наверняка будут участвовать. Но что хуже, там могли быть предатели-космодесантники, с которыми им будет не совладать.

Вскоре мой дом перестал быть заметным даже на экранах. Мы поднялись в верхние слои атмосферы и поднимались ещё выше под конвоем военных кораблей. Нам начинала открываться темнота Альта Семиты с её газовым облаком, подсвеченным неизвестной аномалией. Только тьма и небольшие белые точки, как звёзды, которыми были остальные осколки некогда существующей планеты. С ними пришла и невесомость, когда я почувствовал приятное чувство лёгкости и парения.

Мы вышли за пределы острова.

— Сколько до корабля? — спросил я.

— Не знаю, сейчас сделаю запрос, — ответил Фарен. — Борт-два вызывает борт-один. Сколько до корабля?

— Ближайший, в котором мы можем быть уверены — два часа, — последовал ответ через помехи.

— Есть новости об обстановке в столице? — спросил уже я.

Последовала тишина, в которой были слышны пощёлкивания, после чего нам ответил уже Вальцелав. Его голос слегка искажался через связь, но его я почти сразу узнал.

— Пока новостей нет. Заговорщики пытаются пробиться к центру, но остановлены на полпути.

— Остальные силы?

— Пытаются дойти до столицы, но связаны перешедшими на сторону заговорщиков воинскими частями.

— Что-нибудь известно про флот? Он на чьей стороне?

Это было, наверное, самым важным вопросом, так как если флот тоже перейдёт на сторону заговорщиков, то это будет проблема. Помимо ПВО, нам придётся пробиваться и через блокаду с воздуха, и я не мог быть уверен, что линкор, если именно он у отрядов смертников, сможет справиться один на один с флотилией. С одним или двумя — да, я видел местные корабли, но качество всегда проигрывает количеству.

— Какие-то корабли перешли на их сторону, но пока без подробностей. В штабе космического флота в данный момент идут бои, и неизвестно, кто возьмёт верх.

Всё плохо, но могло быть хуже. И не факт, что так оно и не станет. Поэтому сейчас время играло против нас.

Два часа прошли томительно долго. Никто не говорил, все молчали, углубившись в свои мысли. У Фарена ведь тоже была там семья, дети, он тоже их оставил ради нашего задания, чтобы выполнить свой долг. Поэтому не я один здесь волновался.

Вскоре на связь с нами вышли.

— Борт-один борту-два. Мы подходим, входим в коридор слежения. Вы с зелёным флагом. Следуйте за нами, не отклоняйтесь от курса.

— Борт-два борту-один, вас понял. Следуем за вами.

Впереди замаячил корабль, и я бы не сказал, что он меня впечатлил. Меньше линкора, заметно меньше, я бы отнёс его к типу эсминцев или малых крейсеров разряда охотник или собрат. Вытянутый, похожий на треугольник с выпуклыми краями и зализанными гранями, борт которых испещряли прорези света, будто трещины с пробивающимся оттуда светом.

Разница в том, что один работал чаще всего в составе небольшой группы или один, охотясь на корабли противника. Быстро выскакивал, делал один, но очень сильный залп, после чего тут же уходил, а другой был рассчитан на работу в группе из линкоров, служа поддержкой основной флотилии для защиты от мелких кораблей.

Сложно сказать, я плохо разбираюсь в них по внешнему виду. Они сильно отличались от имперских кораблей зализанностью и более футуристическим дизайном, как сказала бы Марианетта. Если у нас было всё практично, угловато, создано с тем, чтобы можно было строить, то у них… не знаю, будто для красоты.

— Борт-два, — раздался другой голос. — Вы в коридоре, Несметный готов принять вас. Следуйте за бортом-один в ангар. Не пытайтесь выйти из коридора.

— Борта-два понял вас, — ответил Фарен, переключая настройки для стыковки. — Мы готовы.

В борту корабля появилась полоска света и начала медленно увеличиваться, превращаясь в прямоугольник. Мы неспешно подлетели к нему, после чего туда друг за другом сначала влетел корабль наследника, а после и наш, оставив позади сопроводительную группу, которая, по идее, должна будет войти в другие ангары эсминца или малого крейсера.

Внутри многое было похоже и в то же время отличалось от типичных имперских кораблей. С одной стороны, я сразу узнал и швартовые захваты, и швартовочный мостик, и пункт диспетчера ангара, а с другой…

Здесь слишком светло. Стены из светлого металла, всё аккуратно-зализанное, будто он создавался не для войны, а для какого-то… не знаю… прогулки богатеев. Я не привередлив, просто всё выглядит очень уже «нежно» для боевого корабля.

Когда мы достигли своего посадочного места, корабль слегка вздрогнул, как и всегда, пойманный швартовыми захватами, после чего его притянуло к мостику.

— Борт-два борту-один, соедините с Вальцелавом, — произнёс я через связь в шлеме.

Помехи, щелчки, и через несколько секунд послышался его голос.

— Алло?

— Грант на связи. Берите сразу курс на базу наёмников Смертников. Чем быстрее долетим, тем лучше будет.

— Хорошо. Вам выделят каюту. И нам надо провести совет.

— Совет?

— Да, по поводу наших дальнейших действий. Надо скоординировать действия и разработать план.

— У нас уже есть план. Мы сами решим вопрос.

— Я напомню, что вы будете действовать на территории государства Тринианского, и вы должны обсудить свои планы с нами.

— Сначала довезите нас до места, а там поговорим. До связи.

Делиться с ним какой-либо значимой информацией я не собирался. Потому что не доверял ни его людям, ни, собственно, ему самому. Не из-за того, что считал его предателем или марионеткой, а из-за того, что он — политик. Ну или будущий политик. А они усложняют всё, когда надо действовать быстро. Лезут со своими важным и ценным мнением, как надо поступать, а как не следует, что только увеличивает и без того ненужные жертвы.

Что он мне скажет? Что нет, вот это атаковать нельзя, а здесь слишком опасно? Что даже под контролем врага это собственность государства, и потому её уничтожать не следует?

Я почти уверен, что именно это он и скажет. Будет ставить условия, вмешиваться в планы, пытаться запрещать и так далее.

И тут даже не в его высокомерии речь. Просто он будущий наследник и обязан контролировать всё. Обязан знать, что и как будет происходить. Это его будущее государство, за которое он будет в ответе. Да и что скажут другие, если перед его носом кто-то будет делать так, как посчитает нужным, не советуясь с ним? Как его будут воспринимать? Для него это было ещё и делом репутации.

Такое равносильно тому, что ко мне в дом придёт незваный гость и будет говорить, что снести, а что оставить ради безопасности. Я не буду иметь права молчать, это мой дом, моя территория, и даже если он прав, то должен будет согласовать со мной. Иначе другие подумают, что мной помыкает хрен знает кто, а я даже слова не вставлю. Да и мало ли что он там снесёт мне.

Здесь точно так же. Вальцелав не может позволить, чтобы кто-то вдруг начал командовать, принимать такие серьёзные решения, на что нападать, что уничтожать. Я это понимаю. Но согласовывать с ним, что нам делать, я не собираюсь. И без того плохая ситуация станет ещё хуже.

Что касается его приглашения сойти на корабль, то придётся вновь выбираться из активной брони, однако посмотреть на чужое военное судно я был отнюдь не против. Было интересно, как у них здесь всё устроено.

И едва мы покинули свой корабль, как я почувствовал заметную разницу между нашими и их кораблями.

Здесь кипела жизнь. Даже в полупустом ангаре она чувствовалась. Яркое освещение, светлые тона помещения или же звук работающего корабля, я не знаю, но чувствовалось, что он живёт.

И да, корабль отличался от имперских. Все углы были слегка сглажены, и даже в коридоре стены переходили в потолок под полукруглым углом. Источниками света здесь были не лампы… вернее, лампы, но они располагались в стенах, в стыках двумя полосками по обе стороны, почти под самым потолком, ярко освещая пространство.

Как это называется… минимализм? Чтобы нигде ничего не торчало и не выпирало. Наверное. Но выглядел он не так сурово и пугающе, как в имперском линкоре. Будто не военный корабль, а какой-то прогулочный, пассажирский.

Было очень непривычно идти по этим коридорам, понимая, что это боевое судно. Даже таблички с указателями, и те были встроены в стену и светились мягким зелёным светом, подсказывая направление.

Лететь до острова Отрядов смертников было, как нам сообщили, около суток, поэтому нам сразу выделили каюту, одну на троих.

— Они будто на курорт собирались… — пробормотал Грог, садясь на кровать. — Аж слепит.

— Отдохнувший экипаж — хороший экипаж, — пожал плечами Зигфрид, разглядывая раковину. — Но здесь нет этой атмосферы…

— Войны, — подсказал я.

— Да, войны.

Я знал, о чём он говорит. Здесь было слишком спокойно. Это спокойствие передавало абсолютно всё, от самого помещения до той незримой атмосферы, которая витала в воздухе.

За время полёта нас несколько раз пытались вызвать на совет, и каждый раз я отказывался. Кончилось тем, что пришёл сам Вальцелав, чтобы поговорить. Сам наследник пришёл ко мне, это был момент, чтобы почувствовать себя значимым, но у меня это вызывало лишь раздражение.

— Тебе придётся обсудить со мной свои планы, — произнёс он, когда я вышел к нему в коридор.

— Или что? — спросил я.

— Или я не буду тебе помогать.

— Да? — я едва не усмехнулся. — Как дела в столице, что говорят?

— Там всё нормально, — отвёл он взгляд.

— Настолько, что они уже пробиваются ко дворцу? — предположил я и понял, что попал в точку. — Вы не понимаете, достопочтенный наследник. Это не я завишу от вас. Это вы целиком и полностью зависите от меня. Не будет меня, не будет моей помощи, не будет и никакого государства Тринианского.

— Не угрожай мне, Грант, — впился он в меня глазами.

— Вам сейчас угрожаю не я, а Ристингаузер с собственной армией, — ответил я. — Я лишь пытаюсь спасти государство, потому что моя семья целиком и полностью зависит от него. Если надо, я скажу, что это был полностью ваш план…

— Мне надо знать, что вы будете делать. Я не могу, например, позволить, чтобы вы начали уничтожать ПВО.

— Почему?

— Потому что это щит столицы. Есть другие варианты…

— Нет других вариантов, — поднял я голос, заставив его отступить. Его охрана, которая ошивалась рядом, сделала в нашу сторону шаг, но была остановлена поднятой рукой наследника. — У тебя нет других вариантов. И уже не будет. Всё, столица пала, и это вопрос времени, когда они доберутся до твоего отца, твоей сестры и твоей матери. Ты это понимаешь? Понимаешь, что будет? Нет, ты ничего не понимаешь, потому что ты всего лишь наследник, который ещё не знает, когда приходится жертвовать рукой, чтобы спасти тело. Там, да, там, в столице, сейчас дохнут люди ради тебя и твоей семьи. Люди, у которых есть тоже семья. И пока вы тут с умным видом будете думать, что же там делать, куда можно бить, а куда — нет, они все сдохнут. Но если этого тебе мало, сдохнет и твоя семья.

Я смолк. Он не подал голоса. Мы просто молчали и смотрели друг на друга. Он боролся с желанием показать характер из-за того, что я посмел на него поднять голос, и пониманием, что я прав. И явно не мог определиться, в какую сторону податься.

— Ты не понимаешь, до конца не понимаешь, в какой ситуации мы все оказались. И ваш совет, на котором вы хотите принять активное участие в обсуждении плана, чтобы сделать его… «правильным», что нам делать, а что — нет, создаст лишь новые проблемы.

— Я не могу позволить тебе проводить такое в столице. Просто не имею права, пока отец не выходит на связь, — сдержанно, явно кипя внутри, произнёс он. — Не могу позволить пусть и доверенному дому вторгаться и устраивать хаос, даже не зная, что там будет происходить.

— Тогда сделай вид, что ты в курсе, — ответил я. — Я тоже сильно рискую. Рискую не вернуться оттуда. Рискую собственной семьёй, которую бросил в поместье, рискую своими братьями по оружию в схватке с противником, у которого преимущество. И буду рисковать ещё сотнями жизней, которые последуют за мной, доверив мне в руки собственную судьбу. Мне тоже есть что терять.

Политики… когда они создают на ровном месте проблемы, солдатам приходится за это расплачиваться кровью.

Подействовали ли на него мои слова? Или он решил, что спорить не имеет смысла, и я тот самый шанс на спасение и всё равно поступлю по-своему? Не знаю. Но больше он по этому вопросу ко мне не подходил. Возможно, обиделся, но мне так глубоко плевать, что это даже не описать словами.

Сейчас меня волновали наёмники, так как чем ближе мы к ним становились, тем больше у меня возникал вопрос — а те ли это наёмники, и не ошибся ли я? Потому что… нет, последствий не будет, но чувствовать глупо себя точно буду. И ещё больше буду чувствовать себя глупо, если они меня пошлют. Но это был единственный шанс, а потому я собирался идти до конца.

Поэтому, немного поспав в довольно комфортных условиях, я тут же подскочил с места, когда в каюту заглянул один из солдат и сообщил, что мы подлетаем.

Настала пора действовать.