Повесть о суровом друге

7

Мы ускорили шаги и уже подходили к окраине города, когда навстречу высыпала толпа ребят. Испуганным шепотом они сообщили, что в городе паника: милицейские Временного правительства ищут какую-то генеральскую саблю из чистого золота.

Мы с Васькой переглянулись и, ни слова не говоря, полезли на чердак. Там мы достали генеральскую шашку и решили сейчас же бросить ее в ствол шахты «Италия».

Слезая с чердака, мы услышали конский топот и вернулись. В слуховое окно была видна часть улицы. И на ней множество всадников. Один был юнкер, остальные милицейские Временного правительства с белыми повязками на рукавах и двумя буквами «Г. М.». Среди них прохаживался переодетый в гражданскую одежду бывший городовой Загребай.

Гром в небе рокотал непрерывно, подул сильный ветер.

Верховые спешились около Васькиной землянки. Двое прошли в наш двор, остальные — к Ваське. Видно было, как во дворе перекапывали землю, что-то ломали в сарае. Потом двое милицейских вынесли из Васькиного двора охапку железных пик, самодельных шашек. Васька схватил меня за руку.

— Пики с шашками нашли, — сказал он.

— Какие пики?

— У нас спрятаны были. Отец твой ночью привез.

— Зачем?

— Тебе, ей-богу, как маленькому, все расскажи да в рот положи, сам не догадаешься… Не помнишь, что ли, зачем рабочие в Петроград ездили?..

Мы сидели на чердаке, прислушиваясь к говору во дворе, но не могли разобрать ни слова из-за шума дождя. Вдруг так ударил гром, как будто треснула земля. В слуховом окне сверкнула молния, осветив темный чердак. Было страшно выглядывать в окошко, но я все-таки подошел и увидел, как моего отца вывели из дому и, ударяя по спине прикладами, погнали по улице. Не сразу понял, что отец арестован, что его повели в тюрьму. Громкий плач матери больно отозвался в моем сердце.

— Что же это делается, Анисим? — сквозь слезы спросила она у Анисима Ивановича, который выкатился на своей тележке. — У генерала саблю украли, а они весь город на ноги подняли, невинных людей в тюрьму забирают.

— Не в сабле дело, Груня, — сказал Анисим Иванович. — Это хитрость. Им повод нужен для обыска. Оружие ищут, народа боятся. — Помолчав, Анисим Иванович сказал: — Травят нас буржуи. Куда ни глянь — меньшевики, эсеры. В комитете они, в Совете тоже. В милицию валом пошли бывшие городовые, только мундиры сменили на пиджаки.

— Доколе же так будет, Анисим? — спросила мать. — Ведь сколько говорили про свободу!

— Свобода! — сказал Анисим Иванович. — Какая может быть свобода, если власть у колбасника Цыбули? Подумай, какая это свобода? Свобода угнетать и грабить трудового человека, свобода жиреть и купаться в золоте. А мы с тобой как имели одну свободу — умирать с голоду, так и остались с ней… Но я скажу: рано буржуи вздумали хоронить революцию. Революция живет и скоро покажет себя. Погоди, Груня, соберемся с силами. Недолго осталось ждать. Не сегодня завтра грянет над Россией буря, великая грянет буря!..

Мы все еще боялись слезать с чердака и сидели там, забившись в угол. Вдали рычал гром. Иссиня-черная туча прошла над городом и удалялась в степь, ворча и огрызаясь молнией.