Прежде чем увянут листья

12

Подводятся итоги соревнования. Отделение Майерса по-прежнему на первом месте, но два других наступают ему на пятки. Особенно трудно приходится Барлаху, он напрягает все силы, потому что успех ему крайне необходим.

Старшина Глезер со дня объяснения с лейтенантом ведет себя необычно: он немногословен и замкнут не только по отношению к командиру взвода, но и по отношению к солдатам. Он начисто забыл те выражения и словечки, которыми еще вчера пересыпал свою речь, и даже пытается освободиться от диалекта.

Рошаль первым замечает эту перемену в поведении старшины и делится своими наблюдениями с Юргеном. Замечает ее и Кантер. Как-то вечером он спрашивает Юргена:

— Что у тебя произошло с Глезером? Вы что, рассорились?

— Я предложил ему избрать другой тон в разговоре с солдатами, вот он и отмалчивается. Ничего, пусть помучается, быстрее поумнеет.

Однако, поразмыслив, Юрген приходит к другому заключению: отношения с людьми складываются у него иначе, чем он предполагал. Много забот доставляет ему и отделение Рошаля, особенно знаменитая троица — Мосс, Вагнер и Цвайкант. На первый взгляд кажется, что они только и ждут, как бы сцепиться друг с другом, а на самом деле их водой не разольешь.

После памятного теста Цвайкант старается изо всех сил, однако по-прежнему не упускает возможности «осветить» тот или иной вопрос, поэтому прозвище, придуманное Моссом, приклеивается к нему прочно. Никто не вкладывает в него ничего оскорбительного, скорее, в нем звучит добрая ирония. А Мосс прямо-таки влюблен в Философа (так он его называет) и в любой момент готов прийти ему на помощь.

12 июня — День учителя. Пасмурно, ветер стремительно гонит по небу тучи. В этот день ученики буквально засыпают своих наставников цветами, причем каждый стремится преподнести самый красивый букет. Директор школы Герман Шперлинг после второго урока приглашает всех в общий зал, подчеркнуто официально поздравляет с Днем учителя и вручает премии и подарки.

— Уважаемые коллеги, — говорит он, — на этот раз мы не сумеем выехать на лоно природы все вместе, потому что выявились некоторые разногласия: одни за коллективный отдых, другие за индивидуальный.

В свое время Герман Шперлинг принял соломоново решение: один год проводить праздник всем вместе, другой — кто как захочет. И вот сегодня он выставляет отличный коньяк, а для дам — вино и ликер. В такой обстановке все чувствуют себя уютно, делятся воспоминаниями, рассказывают интересные случаи из жизни.

Ингрид смотрит на часы — уже около четырех. Директор Шперлинг замечает ее взгляд и поднимается для того, чтобы сказать несколько слов в заключение:

— Приглашаю всех желающих провести вечер в нашем ресторанчике «У липы» вместе с коллегами из соседних школ. Столики уже заказаны.

У дверей своего дома стоит Ирена Холлер, прижимая к груди гвоздики, а Юпп еле удерживает в руках огромную охапку садовых цветов.

— Заходи. Пойдем выпьем за праздничек, — приглашает он.

Через полчаса у Ингрид от выпитого вина приятно шумит в голове.

— Вижу, тебе уже хочется танцевать с лейтенантом, не так ли?

— С лейтенантом? Почему с лейтенантом?

— Он был здесь. С цветами и со свертком.

— Что он сказал? Он вернется? — непроизвольно спрашивает Ингрид, и Юпп Холлер истолковывает это по-своему:

— Он придет… У тебя неплохой вкус.

— Чепуху ты говоришь. Я и знаю-то только о нем, что он поет и как его зовут… — Ингрид встает и прощается.

— Постой! Вот цветы, которые он просил передать. Я поставил их в ведро с водой, чтобы они лучше сохранились.

Букет, что и говорить, пестрый: маргаритки, гвоздики, левкои, георгины, а меж ними одна роза, словно королева в толпе своих подданных.

Ингрид забирает цветы и взбегает по лестнице к себе. Она наливает воду в любимую вазу и ставит цветы. Потом подходит к зеркалу и долго вглядывается в свое отражение. Ингрид ждет Юргена до тех пор, пока не начинает темнеть. Дважды кто-то открывает дверь дома. Дважды она срывается с места, на ходу бросив беглый взгляд в зеркало, но нет, это не Юрген. Она долго стоит у темного окна. Почему же он не идет? Ингрид выбирает из букета самую красивую маргаритку и гадает на ней, обрывая губами лепестки. Ей кажется, что она снова девочка, школьница…

Часы бьют десять. Ингрид ложится в постель, но сон долго не приходит к ней.