Прежде чем увянут листья

5

— Тревога! — говорит Юргену начальник караула.

Юрген бежит через двор к казарме и в дверях сталкивается с Кантером, который уже в полевой форме и даже в каске. В кабинете командира роты толпятся незнакомые офицеры, в том числе один подполковник. Юрген припоминает, что это начальник штаба полка.

Ригер представляет Юргена офицерам:

— Он только что прибыл в часть и еще не принял взвод. Предлагаю назначить лейтенанта Михеля моим дублером.

Подполковник бросает на Юргена вопросительный взгляд, и лейтенант мгновенно реагирует:

— Если разрешите, я немедленно приму командование взводом.

— Вы знакомы с документацией на случай тревоги?

— Так точно!

Начальник штаба полка, очевидно, одобряет решение лейтенанта, но последнее слово за командиром роты.

— Хорошо, — кивает капитан. — К карте!

Согласно вводной граница нарушена разведгруппой или диверсионным отрядом, который проник на территорию ГДР. Совершена чрезвычайно опасная провокация, которую необходимо пресечь немедленно. Перед ротой ставится задача взять в плен вторгшегося «противника» или уничтожить его.

Через полчаса колонна вытягивается. Солнце садится, опускаются сумерки. Юрген занимает место рядом с водителем и сосредоточивается на выполнении предстоящей задачи. Впереди по накатанной полевой дороге мчится газик командира роты, а чуть дальше, за прозрачной дымкой пыли, бронетранспортер разведывательного дозора.

За спиной Юргена сидит капитан Мюльхайм, замполит роты, с которым Юрген познакомился только что. Капитан вернулся с курсов и, судя по всему, не успел даже распаковать чемодан и поздороваться с женой. Если бы Юрген встретил этого пышущего здоровьем человека на улице в штатском, он бы никогда не подумал, что перед ним политработник.

— Действуйте самостоятельно, считайте, что меня здесь нет! — бросает капитан Юргену, перед тем как колонна трогается с места.

Быстро темнеет. Зашторенные подфарники выхватывают из темноты лишь узкую полоску дороги. Юрген напряженно смотрит через лобовое стекло, чтобы не потерять из виду огоньки штабной машины. По обеим сторонам дороги сплошной стеной возвышается хвойный лес.

Около двадцати двух часов, когда Юрген уже теряет способность ориентироваться, поступает приказ остановиться. Капитан Ригер раскладывает на капоте карту и отдает приказ:

— Третьему взводу осуществлять разведку и охранение вплоть до исходного района. Возможно соприкосновение с силами «противника». Связь по радио… Даю вам, товарищ лейтенант, десять минут на оценку обстановки и принятие решения. Начало движения — в двадцать два пятнадцать. Вопросы есть?

Юрген еще раз смотрит на карту:

— Вопросов нет. Разрешите идти?

Фрейд придерживает его за локоть.

— Заварил для тебя начальник штаба кашу, — шепчет он ему на ухо. — Кантер и я знаем здесь каждую кочку. Начальник штаба устраивает тебе проверку. Советую слушаться Майерса!

— Благодарю покорно, — бросает Юрген на ходу.

До исходного района километров пятнадцать — двадцать, и все время горы, леса, бесконечные развилки и перекрестки. Если проедешь хотя бы мимо одного — пиши пропало. Следовать советам Майерса? К черту! Это только прибавит ему спеси. Уж если советоваться, то с Рошалем или Барлахом. Пожалуй, лучше с Барлахом.

Юрген вызывает к себе командиров отделений и отдает приказ. Приказ лаконичен и предельно четок. Неожиданно для себя Юрген замечает Мюльхайма — похоже, он присутствовал здесь с самого начала совещания. Мюльхайм сообщает ему, что до исходного района поедет в кузове.

— А вы, сержант Барлах, поедете со мной.

Барлах явно растерян:

— Я? Но…

— Это приказ! Передайте командование отделением вашему заместителю. Начало движения через две минуты. По местам!

Первые километры не приносят никаких неожиданностей. Но вот радист передает вводную командира роты: «Дорога между охотничьим участком номер 30 и лесничеством непроезжая. Определите новый маршрут. Решение доложите!»

Охотничий участок номер 30 начинается от развилки дорог, до которой остается около полутора километров. Но на этом участке, как показывает карта, нет ни одного ответвления.

— Вам знакома эта местность? — спрашивает Юрген Барлаха.

— Не очень. Знаю только, что впереди крутой спуск.

— Справитесь? — спрашивает Юрген водителя.

— Конечно, товарищ лейтенант!

— Тогда доложите капитану дальнейший маршрут: высота с отметкой 530,0, Гроттендорф, Якстхаузен. Вперед!

Командир роты утверждает его решение, но уже несколькими минутами позже Юрген жалеет, что принял его: местность круто обрывается вниз. Совсем рядом каменистый склон, а по другую сторону фары выхватывают бездну, над которой, кажется, уже провисли колеса. «Только бы пронесло!» — мелькает в голове у Юргена. Его охватывает непреодолимое желание прижаться к дверце машины, чтобы быть готовым в любой момент выпрыгнуть. Счастье, что скоро все это останется позади. Согласно карте надо преодолеть примерно тысячу метров…

Лейтенант всматривается в темноту. Кажется, водитель замечает его беспокойство:

— Порядок, товарищ лейтенант. От колес до края обрыва целых двадцать сантиметров.

«Эх, парень, если бы знать, насколько хорошо ты владеешь машиной и какие у тебя нервы, — невольно думает Юрген. — И что значат двадцать сантиметров?» Он вновь раскрывает на коленях карту и определяет дальнейший возможный маршрут.

— Спуск преодолен, товарищ лейтенант, — докладывает водитель. — Куда прикажете дальше?

— Сворачиваем направо, и по дороге на Гроттендорф. Увеличить скорость. Мы потеряли время. Сержант Барлах, дальше колонну поведете вы, а я подготовлю приказ на разведку исходного района.

Барлах склоняется над картой, а Юрген рассматривает участок леса, намеченный в качестве исходного района. Это почти квадратная площадь, которая прихватывает несколько гектаров открытой местности. Исходный район пересекают многочисленные дороги, и вообще, это идеальное место, где легко организовать охранение и разведку.

Мысленно Юрген набрасывает приказ, а одновременно продолжает следить за дорогой. Указания, которые дает водителю Барлах, как отмечает лейтенант, правильны, но лишены военной четкости и ясности. Кажется, будто Барлах дает советы своему знакомому:

— Сейчас налево. Нет, не здесь, а на следующей развилке… Теперь будьте внимательны — вскоре перекресток. Оттуда поедем прямо… Поддерживайте скорость…

Водитель ведет машину уверенно. Судя по всему, он знает местность лучше, чем Барлах.

Когда они достигают охотничьего участка номер 35, Юрген докладывает по рации, что ранее намеченная точка маршрута пройдена. Он вновь берет командование на себя. Еще через двадцать минут они въезжают в исходный район.

— Командиры отделений, ко мне!

А между тем облачность уменьшается, на небосклоне появляется луна, а в его бесконечной глубине начинают мерцать редкие звезды.

Вместе с командирами отделений Юрген продвигается до опушки леса, организует там охранение и бегом возвращается назад. Через полчаса все погружается в тишину. Лишь время от времени слышатся осторожные шаги и приглушенное покашливание солдат, выделенных для охраны ротного командного пункта.

Юрген проверяет посты, размещение на ночевку: солдаты завернулись в одеяла и плащ-накидки и пытаются заснуть. А вот ему, Юргену, в свое время это не удавалось даже на многодневных учениях. Лейтенант разыскивает в темноте пару сухих веток, укладывает их под деревом, садится, прислоняется спиной к стволу, расслабляется. Он закрывает глаза и заставляет себя отдыхать… Воздух прохладный и сыроватый. Со всех сторон доносятся запахи преющей листвы… На следующей неделе капитан по традиции вынет первую лопату грунта — и начнется закладка фундамента будущего жилого дома… Может, это будет и его, Юргена, дом… Если, конечно, Марион согласится… Если…

События развиваются быстрее, чем можно было предположить. В охранение выделяется взвод Кантера.

Звезды еще довольно ярки, и заря только зарождается, а рота в пешем порядке, стараясь не шуметь, уже подтягивается к исходному району, на границу между лесом и полем. Отсюда просматривается весь лесной участок. Он перерезает поля, пастбища и с востока почти достигает участка, где растет строевой лес. Он простирается насколько хватает глаз.

Юрген настраивает бинокль — сучья и молодняк мешают обзору. Несколькими минутами позже он и Кантер лежат в мокрой от росы траве рядом с капитаном и тот отдает им боевой приказ.

Обер-лейтенанту Фрейду приказ был отдан еще на марше. Его взвод должен перекрыть восточную опушку и не допустить прорыва «противника» в сторону участка со строевым лесом. Второму и третьему взводам надлежит быстро и бесшумно преодолеть открытый участок местности и прочесать лес. Командир роты назначает ориентиры, указывает возможные направления атаки, определяет порядок взаимодействия взводов. Связь между ними должна поддерживаться по рации.

Кантер успевает шепнуть Юргену:

— Счастливого вступления в должность.

— Спасибо! — улыбается в ответ тот.

Для оценки обстановки совсем не остается времени — сумерки, конечно, разумнее использовать для выдвижения, а приказ отделениям отдать на ходу. Пока Юрген бежит к своему взводу, созревает решение: отделение Барлаха поставить в центре, так будет легче наблюдать за его действиями; отделение Рошаля — на левый фланг, он будет взаимодействовать со вторым взводом; отделение Майерса — соответственно на правый фланг. Лейтенант и командиры отделений быстро идут по высокой мокрой траве. Юрген указывает ориентиры, сообщает данные о «противнике», уточняет задачу и порядок взаимодействия.

— Следите за направлением и поддерживайте связь. Все! Выполняйте! — дает он последнее напутствие.

Отделения рассыпаются в цепь. Юрген, радист и связные следуют за Барлахом. «Противник» — у него синие повязки на рукавах — замаскировался в лесу.

Юрген недоволен: отделения недостаточно быстро и слаженно развернулись в цепь. Некоторые солдаты двигаются так, словно что-то ищут в траве. Разве так действуют в бою? Но сейчас уже ничего не изменишь.

Последние метры открытого пространства они преодолевают бегом. И вот кустарник и деревья смыкаются за цепью. В лесу еще совсем темно. Почва местами болотистая, покрыта густой травой. Она-то и скрадывает шум передвижения. Правда, временами слышится хруст ломаемых сухих сучьев.

Позади уже половина лесного участка. И тут с левого фланга доносится шум боя: автоматные очереди сливаются с глухими взрывами учебных гранат. Поступает приказ: предотвратить прорыв «противника» на фланге, задержать его или вытеснить на открытую местность, где он будет уничтожен группой блокирования.

Юрген мгновенно принимает решение: отделениям Барлаха и Майерса увеличить скорость продвижения и окружить «противника». Лейтенант передает приказ Барлаху и бежит к отделению Майерса. Но что это? Отделения Майерса на обусловленном месте нет. Оно словно сквозь землю провалилось. С губ лейтенанта срывается проклятие. Вместе со связными он углубляется в образовавшуюся в цепи брешь.

Они продираются через кусты и неожиданно нос к носу сталкиваются с тремя солдатами с синими повязками на рукавах.

— Стой! Бросай оружие! — И трое солдат «противника» берут Юргена и связных на прицел.

Лейтенант знает правила боевой игры, в частности, ему известно, какой это позор попасть в плен к разведчикам «противника». У него опускаются руки. Но в этот момент из ближайших кустов на «противника» набрасываются Майерс и его солдаты. Юрген молниеносно отбивает в сторону карабин ближайшего разведчика и срывает с его рукава синюю повязку. Все происходит в одно мгновение.

— А теперь на сборный пункт! Вперед! — отдает лейтенант команду разведчикам.

Их старший уже пришел в себя. Он смеется и спрашивает:

— Вы специально устроили засаду или вам просто повезло?

По правде сказать, Юрген не знает, что ответить. Командир разведки, судя по возрасту, офицер и, вероятно, старше Юргена по званию, но правила есть правила.

— Выполняйте приказ! Вперед!

Майерс с улыбкой наблюдает за происходящим. Юргену хочется, чтобы сержант доложил обстановку, но грохот боя нарастает.

— Восстановить связь с третьим отделением! Правым флангом выйти на опушку леса! Не допускать прорыва «противника»!

Улыбка сразу исчезает с лица Майерса.

— За мной! — командует он отделению.

Взводу удается вытеснить «противника» из леса, а группа блокирования завершает его ликвидацию. Собственно, на этом учения заканчиваются. В заключительной фазе боя участвует только отделение Рошаля. Кантер сообщает Юргену, что оно действовало по всем правилам.

В городок рота возвращается в боевом порядке. Теперь в разведдозоре второй взвод, и Юрген может спокойно проанализировать свои действия. Впрочем, все прошло гладко, за исключением случая с отделением Майерса. Как мог образоваться разрыв между его отделением и отделением Барлаха? И как Майерсу удалось подоспеть в самую критическую минуту? Пока это неясно. Зато ясно другое — Барлаху снова «повезло»: его отделение действовало там, где не было соприкосновения с «противником», и ему не пришлось принимать самостоятельных решений. Следовательно, учение оказалось полезным, но не для отделения Барлаха, которому все еще не хватает самостоятельности, уверенности в себе и твердости в принятии решений.

Прибыв в расположение, рота приводит себя в порядок, а начальник штаба полка проводит разбор учения. Вывод ясен: рота хорошо выполнила поставленную задачу, отличился третий взвод лейтенанта Михеля.

На душе у Юргена отлегло. Кантер дружески толкает его локтем под ребро. Юрген перехватывает взгляд сержанта Майерса, комично выпятившего губы, и решает поговорить с ним не завтра или послезавтра, а сегодня, сразу после завтрака.

— Приятного аппетита! — слышит Юрген чье-то приветствие. У его столика стоит капитан, которого они взяли в «плен» в лесу. Он протягивает руку: — Теперь-то, надеюсь, вы ответите на мой вопрос?

— Конечно. Это было везение. Боевой порядок нарушился, и я хотел…

Но капитан останавливает его:

— Не объясняйте. Я достаточно хорошо знаю, как и почему это происходит. В таком случае должен поздравить вас с командиром отделения. Отличный парень! Не составите ли мне компанию? Я еще не завтракал. Чертовски хочется есть…

«Отличный парень… — думает Юрген. — А его манера поведения? А выражение глаз? А улыбка?..»

После завтрака лейтенант вызывает Майерса. Тот уже в парадно-выходной форме. Юрген приглашает его сесть. Губы сержанта опять слегка выпячены, брови приподняты. Майерс, по-видимому, не чувствует за собой никакой вины, и это придает ему уверенности. Юрген понимает это и спрашивает жестче, чем хотелось бы, почему он допустил разрыв в боевом порядке.

— Когда началась перестрелка, я счел необходимым увеличить скорость движения, — без запинки отвечает сержант. — Был приказ: не допустить прорыва «противника» на фланге. Барлах среагировал на него недостаточно быстро, и цепь оказалась разорванной.

— Но ведь был еще приказ поддерживать связь! — возражает лейтенант.

— Так точно! Как только я заметил разрыв, я тут же принял меры… и натолкнулся на вас…

— Надеюсь, вы понимаете, что я попал в идиотское положение по вашей вине?

Майерс, раздумывая, смахивает пушинку с рукава и продолжает:

— Возможно, но я действовал по обстоятельствам, и правильность моих действий подтвердилась. Ну а издержки всегда бывают.

— Издержки? Это вы называете издержками?

— Дело не в словах. Однако совершенно очевидно, что в лесу, да еще при такой плохой видимости, подобные случаи неизбежны. К тому же я думаю, что подоспел со своим отделением вовремя.

И слова, и тон сержанта Майерса возмущают лейтенанта.

— Можете думать что угодно, — повышает он голос и встает, — но запомните, я не потерплю зазнайства и дутой славы! Вы свободны.

Лицо Майерса неподвижно. Он встает, поворачивается кругом и выходит, не сказав ни слова.

Юрген бросается на койку, закуривает. Глядя в потолок, он постепенно осознает, что допустил ошибку. Произошло то, чего ни в коем случае нельзя было допускать: не успел вступить в должность, а уже размолвка с подчиненным. На ночном столике стоит телефонный аппарат. Юрген дважды снимает трубку — ему хочется еще раз вызвать Майерса, но он сдерживает себя, подходит к окну. «Лучше завтра, завтра ведь тоже будет время», — решает он.

В субботу в городке царит необычная тишина. «Старики» разъехались по своим новым частям, новенькие еще не прибыли. Со следующей недели начинается подготовка к новому учебному циклу.

В полдень Юрген вспоминает о празднике в кооперативе, об Ингрид Фрайкамп и ее приглашении. Идти или не идти? Пожалуй, лучше немного развлечься. Да и когда еще в этой глухомани состоится хотя бы небольшой праздник?!