Прячься от меня, Дорогая

Глава 11

Гидесса

Я оглядываюсь по сторонам, осматривая тускло освещенную улицу и пустынный пляж. Никакого движения, никакого намека на чье-то затаившееся присутствие. Как будто остров целиком поглотил своих обитателей, оставив меня одну в ночной тишине.

Со вздохом я решаю, что все это пустая трата времени. В конце концов, они придут ко мне, так что меньшее, что я могу сделать, это быть готовой к встрече с ними. Мне нужно найти способ создать более равные условия для игры.

Риски, связанные с пребыванием на открытой местности, беззащитной перед неизвестным противником, перевешивают потенциальные выгоды на данном этапе. Я ничего не добьюсь, стоя здесь, так что, пусть тот, кто дразнит меня, придет прямо ко мне.

Может быть, я могу попросить дядю Макса отследить текстовое сообщение. Хотя, без сомнения, они используют одноразовый телефон.

Часы на моем телефоне показывают без пяти минут полночь. Я потратила часы, прочесывая заведения и наблюдая за потенциальными подозреваемыми, но так и не приблизилась к разгадке тайны. Остров хранит молчание, почти заговорщическое в своем спокойствии, словно затаив дыхание.

Когда я сворачиваю в лес, темнота давит на меня, как тяжесть, и я медленно начинаю пробираться обратно к дому. Холод ночного воздуха проникает сквозь мою одежду, посылая мурашки по спине, несмотря на адреналин, все еще струящийся по моим венам.

Навес из деревьев над головой отбрасывает жуткие тени, и, несмотря на маску, скрывающую мое лицо, я чувствую напряжение в каждом шаге. Я прислушиваюсь ко всему вокруг, но тишину нарушают только шелест листьев под ногами, даже когда я ступаю осторожно, и звук моего собственного дыхания под маской.

Я уже почти дошла до границы деревьев, мой дом прямо передо мной, когда внезапная вспышка света справа пугает меня. Сначала это короткое красное свечение вдалеке, похожее на тлеющий уголек в темноте. Как раз в тот момент, когда я собираюсь предположить, что кто-то разводит костер, рядом с ним появляется еще один, на этот раз зеленый.

Они начинают появляться и исчезать через случайные промежутки времени, оставляя меня щуриться в полумраке, наблюдая за их движением. Адреналин, который только начал успокаиваться, подскакивает до небывало высокого уровня, заставляя мои руки дрожать.

Вот вам и попытка найти равные условия для игры.

Рациональная часть моего разума призывает меня отступить и придумать план, который заставит меня меньше чувствовать себя добычей. И все же детектив во мне, подпитываемый потребностью в ответах, толкает меня вперед.

С каждым шагом тени, кажется, становятся гуще, а воздух тяжелеет от невысказанной угрозы. Мгновения тянутся как вечность, пока я продвигаюсь все глубже в лес, следуя за слабыми отблесками света, которые появляются и исчезают, как призраки.

Огни снова исчезают, и, хотя я уверенно продвигаюсь вперед, я не знаю, в правильном ли направлении я иду. Как раз в тот момент, когда я начинаю сомневаться в собственном здравомыслии, красный огонек вспыхивает снова, на этот раз ближе, за силуэтом большого дерева. Мое сердцебиение учащается, адреналин бежит по венам, когда я осторожно приближаюсь. Зеленый огонек следует его примеру слева, на короткое мгновение освещая темноту, прежде чем исчезнуть во мраке.

Мои глаза болят от постоянной смены световых бликов и полной темноты, отчего тьма вокруг становится еще сильнее, когда они меркнут.

Я замираю, у меня перехватывает дыхание, когда глубокий, гулкий смешок разносится по лесу. Он доносится справа от меня, за ним, мгновением позже, следует еще один раскатистый смех слева. Моя голова вертится в обе стороны, но темнота остается непроницаемой, скрывая, все что или кто здесь находится.

Сердце колотится, и я борюсь с желанием убежать. Тело напрягается, а я молча проклинаю собственную глупость, из-за которой оказалась в такой ситуацию.

Вместо того, чтобы создать нейтральную зону, я нырнула головой вперед на вражескую территорию.

Я подхожу ближе, мои нервы на пределе, пока я пытаюсь укрыться за деревом так, чтобы чувствовать, что моя спина защищена. Но затем я снова слышу смешок, на этот раз ближе. Это дразнящий звук, низкий и насмешливый.

Мои глаза бегают по сторонам, но я ничего не вижу. Шорох в подлеске слева заставляет меня замереть. Смех раздается снова, на этот раз просто раздражая меня. Я чувствую, что мое сердце теперь прочно застряло у меня в горле, и когда снова загорается красный огонек, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать.

— Меня ищешь? — Говорит голос, скрытый модулятором, а красный свет освещает дюймы пространства между мной и неоновой маской. У него крестики вместо глаз и зашитый зловещий рот.

Это одна из самых жутких вещей, которые я когда-либо видела, и хотя я не кричу, я не могу удержаться от вздоха, который срывается с моих губ, заставляя человека за маской наклонить голову и усмехнуться.

Моя рука дергается, чтобы достать нож, но он видит это движение за милю. Человек медленно отходит назад и прислоняется к дереву, а я начинаю делать глубокие вдохи.

Проглатывая комок в горле, я выпрямляю спину. Я не позволю ему запугать меня, я лучше этого, я выросла в окружении людей похуже него.

— Или ты ищешь меня? — Другой гулкий голос раздается в нескольких дюймах слева от меня, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. Я знала, что их больше одного, но не предполагала, что они так близко.

Мне приходится напрячь мышцы, чтобы не показать им, как я напугана. Я, конечно, детектив, причем чертовски хороший, и умею пользоваться оружием. Но их двое, а я одна. Они оба легко возвышаются над моей маленькой фигурой, словно два дьявола, взирающие на заблудшую душу.

— Я ищу убийцу, — отвечаю я, и мой собственный модулированный голос эхом разносится между деревьями.

Фигура в красной маске снова смеется, звук низкий и зловещий.

— Что ж, ты определенно нашла себе двух убийц, — говорит он, и неоновые крестики на его маске устрашающе мерцают.

Мой пульс учащается, но я заставляю себя сохранять спокойствие. Паника мне сейчас не поможет.

— К чему эти игры? — Спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Почему бы просто не прийти прямо за мной?

— Где же тут веселье? — отвечает фигура в зеленой маске, делая медленный, обдуманный шаг ко мне. — Нам нравится играть с нашей добычей.

— Ты была очень занята сегодня вечером, — продолжает фигура в красной маске. — Бегала вокруг, искала улики. Это почти… мило.

— Жаль, что ты не очень хороша в этом, — добавляет фигура в зеленой маске с еще одним тихим смешком.

Гнев вспыхивает во мне, на мгновение пересиливая мой страх.

— Если вам есть что сказать, почему бы не выйти и не сделать это? Или вы слишком напуганы, чтобы встретиться со мной лицом к лицу без масок?

Поза фигуры в красной маске в мгновение ока меняется с расслабленной и дразнящей на властную и угрожающую. Оттолкнувшись от дерева и сделав шаг вперед, я чувствую, что им не нравится, что они не контролируют ситуацию.

— Я думаю, это ты боишься смотреть в лицо миру без маски.

Внезапно пальцы хватают маску, закрывающую мое лицо, поворачивая меня, чтобы я посмотрела в неоново-зеленое улыбающееся лицо, от резкого света которого мои глаза щурятся. Я позволила себе отвлечься на человека, стоявшего передо мной, и забыла о другом. Я крепко хватаю его за запястье, чтобы не дать ему снять мою маску, но он не двигается, чтобы сделать что-то большее, чем просто сжать ее.

Это демонстрация силы, но они не хуже меня знают, что, как только лишат меня чувства безопасности, я сделаю все, что в моих силах, чтобы лишить их его. Мы оба замираем, оценивая друг друга, и время на мгновение останавливается.

Я рычу, мой голос эхом отдается в модуляторе:

— Отпусти меня и прекрати играть в игры. Я здесь для того, чтобы не допустить гибели невинных людей. Если понадобится, я убью вас.

Фигура в зеленой маске смеется.

— Смелые слова для той, кто явно не в своей лиге. Нам это нравится, — говорит он, наклоняясь ближе. Свет от его маски такой яркий, что почти ослепляет. — Но готова ли ты довести дело до конца?

Я сжимаю его запястье сильнее, мои мышцы напрягаются, и я готова в любой момент схватиться за нож.

— Испытай меня. Я сделаю все необходимое, чтобы вы перестали убивать невинных людей.

Фигура в красной маске подходит вплотную справа от меня.

— Правда? Никто из тех, кого мы убиваем, не невиновен. Но не волнуйся, мы здесь не для того, чтобы убивать тебя. По крайней мере, пока. У нас есть планы, и ты их часть.

— Планы? — Я усмехаюсь, пытаясь скрыть резкость в голосе. — Какие планы?

Хватка фигуры в зеленой маске ослабевает, и он наклоняют голову. Когда я доказываю, что не боюсь, он, наконец, убирают руку от моей маски.

— Ты узнаешь достаточно скоро. Просто продолжай играть в игру, и все станет ясно.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь подавить нарастающие гнев и страх, даже когда они, кажется, дают мне пространство.

— Чего вы от меня хотите?

Фигура в красной маске подходит ближе, наклоняя свое тело почти вплотную к моему, как будто неуловимо загоняет меня в клетку.

Ах, значит, они давали мне пространство не из уважения, а для того, чтобы еще больше запугать меня.

— Разве это не очевидно? Мы хотим тебя, — говорит он низким рычанием, от которого у меня по спине пробегают мурашки.

Я пытаюсь сохранить самообладание, но мои мысли лихорадочно бегают. Кажется, что эти фигуры в масках наблюдали за мной, изучали меня. Но с какой целью? Что им вообще может быть от меня нужно? Если они знают, кто я, разве они не хотели бы, чтобы я была подальше отсюда, если они убивают людей?

Холодный воздух обволакивает мою левую руку, когда перчатка внезапно срывается, оставляя её открытой ночному воздуху. Неоново-зеленый свет освещает мои пальцы, когда фигура смотрит на них сверху вниз.

Я задыхаюсь под маской от ощущения голых пальцев, скользящих по моей ладони. Инстинктивно отдергиваю руку.

— Я никогда не давала тебе разрешения прикасаться ко мне, мудак, — рычу я, крепко прижимая руку к ноге, словно желая стереть его прикосновение. Но странное воспоминание пытается нахлынуть на меня. Я отгоняю его, чтобы остаться в настоящем, потому что понятия не имею, кто они и чего хотят.

Фигура в зеленой маске просто смеется в ответ, и звук эхом разносится вокруг нас.

— О, ты ранила меня, дорогая девочка. Но нам не нужно разрешение. Мы владеем тобой и твоей тьмой, даже если ты не готова это принять.

Мое сердце замирает при упоминании этого прозвища.

— Не называй меня так. Ты даже не знаешь, кто я, — парирую я, и мой голос дрожит от гнева и страха.

Фигура в красной маске тихонько хмыкает, и от этого звука я напрягаюсь еще больше.

— О, дорогая девочка, мы знаем больше, чем ты думаешь.

Второй шагнул вперед.

— Знаешь ли ты, что синонимом слова "прятаться" является слово "маска". Похоже, это судьба, что мы обсуждаем это в масках, учитывая значение твоего имени. — Зеленое лицо наклоняется ко мне, словно оценивая меня, и его пальцы тянутся, чтобы снова коснуться моей маски.

Я откидываю голову назад и отбрасываю сильную руку, хотя меня подташнивает. Они никак не могут знать, кто я на самом деле.

Может быть, я все же смогу их обмануть. Зная, что моя сестра вернулась домой и находится в безопасности, я решаю притвориться ею, чтобы сбить их со следа. В конце концов, мы научились меняться местами еще в юном возрасте.

— Прекрасно, вы знаете, что я Шона Дарлинг. Но это вам не поможет, — отвечаю я, но даже я слышу дрожь в своем голосе.

Обе фигуры в масках качают головами, и человек в красной маске издает цокающий звук, как будто он разочарован.

— Хорошая попытка, но вы двое не так похожи, как вам кажется. Мы легко видим разницу.

— Например, Шона научилась принимать тьму внутри себя, но ты все еще боишься своей, — говорит фигура в зеленой маске.

Моя грудь тяжело вздымается, когда я пытаюсь отдышаться, находясь в их окружении.

— Я ничего не боюсь, — почти кричу я в отчаянии.

Обнаженная рука Зеленой маски быстро обхватывает мое горло, его пальцы сдавливают кожу, заставляя мой пульс ускоряться.

— Забавно, но твой пульс говорит о другом.

Фигура в красной маске уверенно подходит ко мне сзади, и я чувствую всю длину его тела. Когда он говорит, его голос звучит низко и близко к моему уху.

— Или, может быть, она просто возбуждена, брат.

Мой разум лихорадочно соображает, когда ситуация обостряется, я в ловушке между этими двумя фигурами в масках, которые, кажется, слишком много знают обо мне. Но они только что дали мне кое-что. Нет, тело, прижатое ко мне, дало мне больше. Они оба мужчины. Я ищу двух мужчин. Двух братьев.

Я уже начала приходить к такому выводу, основываясь на их росте и телосложении, но сейчас слишком темно, чтобы быть уверенной.

Хватка на моем горле усиливается, как будто они поняли, что только что сделали.

Но именно тогда ко мне приходит ужасающее осознание. Ощущение, что я окружена ими. То, как их ароматы, кажется, переплетаются воедино, когда я вдыхаю, и давление теплой руки на моей шее заставляет мой разум работать на пределе возможностей.

Мои бедра пытаются прижаться друг к другу, жаждая чего-то большего. И тут до меня доходит. Я чертовски промокла.

Я борюсь с захватом, мои руки сжимают запястье фигуры в маске, пытаясь оторвать его пальцы, но его хватка непреклонна.

— Отпусти меня, — выдыхаю я, мой голос напряжен и полон отчаяния. Паника угрожает захлестнуть меня, когда я понимаю, насколько сильно мне нравится это чувство, но я заставляю себя сосредоточиться на том факте, что они убийцы.

Фигура в зеленой маске мрачно усмехается, его хватка еще слегка сжимается, чтобы полностью перекрыть мне доступ воздуха. В ушах звенит, когда он шепчет, его дыхание, кажется, полностью проникает сквозь маску и окутывает меня теплом.

— О, дорогая, мы только начинаем. — Тени пляшут у меня перед глазами, и я не могу сказать, то ли это из-за свечения масок, то ли я вот-вот потеряю сознание.

Он внезапно ослабляет хватку на моем горле, и я, задыхаясь, почти вырываюсь. Я прижимаю пальцы к шее, чувствуя отчаянную потребность снять маску просто для того, чтобы сделать полный вдох, но я сопротивляюсь этому желанию.

Они начинают кружить вокруг меня, огоньки на их масках мерцают и кружатся вокруг меня, дезориентируя.

Я рычу от разочарования, пытаясь следить за их движениями.

— Вы хотя бы назовете мне свои имена?

Возможно, я и попала в их маленькую ловушку, но они все равно помогли мне сузить список. Может быть, я смогу получить от них немного больше, чтобы не чувствовать, что сегодня я потерпела неудачу.

— Хммм, да, нам действительно нужно дать тебе что-то, что ты будешь выкрикивать, когда будешь трахать себя, с мыслями о нас, — говорит фигура в зеленой маске, придвигаясь ближе к моей спине, пока я наблюдаю за фигурой в красной маске. Он глубоко вдыхает, как будто каким-то образом может почувствовать мое возбуждение.

Это заставляет меня чувствовать себя уязвимой, и что удивляет меня еще больше, так это то, что это еще больше заводит. Что, блядь, со мной не так?

— Может, попросить тебя называть нас как-нибудь мило? — дразнится красная маска. — Бэтмен и Робин? Тампер и Бампер? Бонни и Клайд?

Фигура в зеленой маске присоединяется к нему, и его смех звучит вызывающе.

— Ооооо, ты Бонни, я Клайд…

Фигура в красной маске пренебрежительно фыркает.

— Может, вернемся к классике с Ромео и Джульеттой?

Фигура в зеленой маске смеется громче.

— Я бы предпочел, чтобы она была Джульеттой для моего Ромео…

Это заставляет меня низко предупреждающе зарычать. Я никакая не Джульетта. Я никогда не пожертвую собой ради мужчины, и у меня возникает желание выцарапать им глаза за эти намеки. Люди любят забывать, что эта история — не роман, а трагедия.

— Как насчет того, чтобы я называла вас просто Твидлди и Твидлдум? — Спрашиваю я, стараясь придать своему голосу немного дерзости, несмотря на страх, кипящий в глубине души.

Внезапно они прекращают движение, свет их масок слегка меркнет. Фигура в красной маске делает шаг вперед, его поведение внезапно становится серьезным, как раньше, как будто у него две личности.

— Я придумал. Ты можешь называть нас Каин и Авель. В конце концов, мы сыновья греха… — Его слова тяжело повисают в воздухе, и я прищуриваюсь, пытаясь расшифровать их смысл.

— Разве Каин не убил Авеля? — Я задаю вопрос, наклоняя голову.

— О, я действительно умер, — говорит зеленая маска, — просто не так, как рассказывают истории… Я умер в тот день, когда встретил тебя.

Пораженная, я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, но он исчез. Красное свечение позади меня гаснет, когда я поворачиваюсь в ту сторону. Я напрягаю зрение, но внезапно не вижу ничего, кроме непроницаемой черноты леса.

Ни от одного из них не осталось и следа — они снова скрылись в тени, оставив меня одну в жуткой тишине леса.

У меня дрожат руки, когда я начинаю долгий путь домой, но что-то подсказывает мне, что я не буду одинока даже в темноте.