Прячься от меня, Дорогая

Глава 1

Гидесса

Я люблю хорошие тайны, а убийство иногда может быть прекрасной тайной.

Кровь, образующая дугу, которая рассказывает историю, или брызги, которые выдают орудие убийства. Крошечные детали, которые кажутся незначительными, но рисуют общую картину.

Я всегда считала, что это странные мысли, но они не покидают меня. Мы не оправдываем преступление, но верим, что оно может рассказать нам историю, если мы только присмотримся повнимательнее. Я думала, мы единственные, кто смотрит на смерть и надеется, что она расскажет нам историю. Мы хотим, чтобы нас захватывал каждый кусочек головоломки, чтобы мы перелистывали страницы до тех пор, пока БАМ! Мы разгадали ее.

Так было до того времени, пока я не наткнулась на эти записи в блоге. Не знаю, что в них такого, что заставляет меня хотеть выехать и увидеть эти места преступлений своими глазами, но они меня покорили. Тайна, которую я так отчаянно хочу разгадать, просто прочитав несколько слов на экране моего планшета.

Дорогие читатели,

“Another One Bites the Dust”… Я имею в виду, я люблю хорошие песни Queen. А разве не все их любят? Но еще больше я люблю хорошее убийство.

Еще одна неделя, еще одна жертва… эта была даже симпатичной. Светлые волосы и милая улыбка. В ее глазах было столько одиночества, что, просто взглянув на нее, можно было понять, что у нее никого нет.

Она приехала в город на туристическом автобусе, как и все остальные, с сумкой, достаточно большой, чтобы понять, что она не совсем бездомная. Но с другой стороны, любой, кто может купить билет сюда, как правило таковым не является, на момент посадки в автобус в один конец. Я видел, как она искала работу, но объявления о поиске работы здесь встречаются редко.

То, как ее тело лежало на улице, как кровь блестела при лунном свете. Это создавало впечатление, что звезды на небе были частью ее самой, а не за много световых лет от нее.

Она была очаровательной, гипнотизирующей. Раны, которые она получила, только добавляли ей красоты, рассказывая историю, которую никто никогда не узнает.

А что вы думаете, читатели? Она плакала? Она кричала и жалела, что приехала в этот город, когда ее кровь пролилась на его красивые улицы? Я оставлю эти ответы при себе, пока тот самый особенный человек не найдет меня.

А я знаю, что он меня найдет. Я ведь не прячусь. Этот город зовет лучших из нас. Он красив снаружи, но гнилой до глубины души. В конце концов, лучшие злодеи носят маски.

До следующего раза, читатели…

X X X X

Экран планшета в моих руках отбрасывает яркий свет в тусклой комнате. Прищурившись, я снова перечитываю запись в блоге. Ничто в нем не раскрывает никаких подробностей о том, кем мог быть автор, или о самом городе. Все мелкие детали, которые мне нужны, отсутствуют. Но что заставляет меня обратить более пристальное внимание, так это тот факт, что это не первая смерть, о которой они сообщают, и, судя по срокам между каждой из них, я не думаю, что она будет последней.

Листая, я просматриваю некоторые другие истории, написанные этим же человеком. Все они очень похожи друг на друга и достаточной детализированы, чтобы точно знать, что происходило, но недостаточно для того, чтобы понять, кто или где.

Самое странное, что я чувствую связь с каждым написанным им словом, как будто мы как-то связаны. И что меня ужасает, так это то, почему я чувствую связь с кем-то, кто, насколько я могу судить, забирает невинные жизни. Понимаю ли я их потому, что это моя работа — выслеживать таких людей, или дело в чем-то более глубоком? В чем-то, что я пока не хочу открывать в себе?

Вздохнув, я смотрю на стену своего кабинета. Здесь есть изображения жертв и убийц, криминальные сводки и новостные статьи, а также всевозможные заметки, приколотые к стене и занимающие почти все свободное пространство.

Убийства и преступники, которыми я занималась в последнее время, причем мое последнее дело завершилось только сегодня. Я уже много лет работаю в городской полиции; я дослужилась до детектива, и как бы я ни хотела поступить в ФБР, как моя мать до меня, мои родители посчитали, что для их организации будет полезнее, если я останусь в полиции. Поэтому, как хорошая дочь, я послушалась.

Но это похоже на бесконечный цикл смертей и разочарований. Как бы я ни помогала организации бороться с преступниками и убийцами, которые проскальзывают сквозь систему, я также вижу, что, когда система дает сбой, она еще и подводит невинных. Я воочию вижу издевательства и смерти. Ярость к преступникам пылает во мне каждый день, но меня сдерживает бюрократическая чушь.

Правосудие на самом деле не является правосудием, и я думаю, что именно это ранит сильнее всего. Именно это заставляет меня хотеть разорвать цепи, которыми я сдерживаю свою тьму, и выпустить ее на свободу. Я хочу, чтобы это было реально, и я хочу быть той, кто это сделает.

Однако большую часть времени я остаюсь на задворках, в то время как мои мать и отцы берут инициативу на себя. Слишком часто я предоставляю им информацию, а на место отправляется другая команда. Мне даже не доводилось увидеть, как свершается возмездие. Но семьи, с которыми я разговаривала, чтобы докопаться до истины, похоже, никогда не бывают довольны финалом. Весы правосудия внутри меня не уравновешены. В последнее время мне кажется, что я собираюсь вырваться из всей этой смерти и тьмы, которые перевешивают все остальное в моей жизни.

Если бы только я могла жить в мире, в котором живет моя сестра, в мире, где она все это игнорирует. Я знаю, что она не так уж счастлива, но даже способность притвориться могла бы помочь хаосу в моей голове не казаться таким подавляющим.

Нам с сестрой никогда не было чуждо зло этого мира. Даже когда мы были маленькими, мы видели изображения мест преступлений, прикрепленные к стенам. Это было частью жизни. Поначалу родители пытались оградить нас, но потом решили, что нам нужно знать реальность этого мира.

Я помню, как впервые увидела эти изображения. Кровь, насилие, и бессмысленность всего этого. Это потрясло меня до глубины души. Но вместо того, чтобы отвернуться, я обнаружила, что меня тянет к этому. Не из болезненного любопытства, а из потребности понять, найти способ внести некое подобие справедливости в этот хаос.

Сейчас, когда я смотрю на стену, я чувствую тяжесть всех этих жизней, всех этих историй. Каждая фотография, каждый рапорт — это жизнь, которой коснулась тьма. Жизнь, которая в некотором роде отражает мою собственную внутреннюю борьбу. Эта мысль отрезвляет и мотивирует одновременно.

Я снова смотрю на планшет, пытаясь собрать воедино эту головоломку. Я могу сказать, что отсутствие подробностей — это способ защитить себя, но это также означает, что тайна остается окутанной тенями, что побуждает меня пролить на нее свет.

Я быстро понимаю, что у меня есть два варианта: Я могу проигнорировать то, что нашла, и списать это на гиперактивное воображение, сосредоточившись на текущих делах, которыми я занимаюсь в качестве детектива. Или я могу глубже погрузиться в эту тайну, надеясь обнаружить что-то, что может предотвратить новые трагедии и, возможно, помочь обрести то настоящее чувство справедливости, которое, кажется, всегда находит моя мать, когда завершает дело.

Я могла бы помочь этим людям. По-настоящему помочь им и, возможно, на этот раз добиться реального правосудия для этих жертв.

Выбор последнего варианта кажется правильным, несмотря на охватившую меня усталость.

Поэтому, даже когда мои глаза угрожают закрыться, я начинаю собирать информацию из блога. Все, что я могу найти сама, чего, как выясняется, не так уж много. Это утомительная и кропотливая работа, но именно она всегда приносила мне ощущение цели. Поместив все, что я собрала, в защищенное электронное письмо, я отправляю его своим родителям, а также моему дяде Максу.

Еще до моего рождения мои родители вместе со своими друзьями руководили организацией, которая боролась с коррупцией и теми, кто отнимает жизни невинных людей. Дядя Макс на самом деле не наш дядя, а еще один из их друзей и ИТ-гений. И если кто-то и сможет найти детали, которые я не смогла увидеть, то это он.

Не имея возможности определить, откуда ведется блог, я даже не могу проверить, занимаются ли этим местные правоохранительные органы и насколько масштабно это дело. Все ли эти убийства совершены одним и тем же человеком, серийным убийцей, или это просто разные инциденты в коррумпированном городе, о котором упоминает автор блога?

Возможно, это уже попало в поле зрения местной полиции, и если это так, то замечательно. Они смогут разгадать эту тайну. А если нет, то мои родители могут послать туда команду, чтобы разобраться с этим.

Взглянув на время, я вижу, что уже почти полночь. Мои конечности отяжелели от того, какими тяжелыми были последние несколько дней. Дело, которое я только что закончила, заставило меня преследовать мудака-садиста по имени Эдди Сойер. Дело должно было быть простым, как только мы определили его как главного подозреваемого, оно должно было быстро завершиться. Но потом он решил попытаться сбежать. Нам потребовалось два дня круглосуточной работы, чтобы выследить его.

Когда я нашла его в переулке после того, как местная мясная лавка сообщила нам о его местонахождении, я была вне себя от ярости. Часть меня была счастлива, когда он решил попытаться напасть на меня с мясницким ножом. Стрельба в него, вероятно, не должна была вызывать у меня такого восторга, который вызвала, но я уже давно не утверждаю, что я нормальная. Странно, что злость и разочарование, которые, казалось, только нарастали и нарастали на протяжении всего дела, стали вытекать из меня так же быстро, как кровь из его раны на груди.

Прилив адреналина от расправы с Эдди, и от вида его крови, растекающейся по земле под его мертвым телом, заставил меня почувствовать себя одновременно возбужденной и опустошенной. В тишине моего офиса реальность того, что я делаю и кто я такая, накрывают меня тяжелым одеялом. Тени на стене, кажется, шепчут те же сомнения, которые закрадываются в мой разум в эти тихие моменты. Что тьма — это все, чем я являюсь, что все они заслуживают смерти за то, что они сделали, а я — ее инструмент. Я — оружие, которым тьма мстит за загубленные души, и никто никогда не сможет полюбить меня за это.

Откинувшись на спинку стула, я глубоко вздыхаю и на мгновение закрываю глаза, меня накрывает усталость. Лица жертв и их семей мелькают перед моими веками, как суровое напоминание о том, почему я делаю то, что я делаю. Нет, это не все, чем я являюсь. Тьма может быть похоронена глубоко внутри меня, но во мне так же есть свет, который направляет мою руку. И именно этот свет заставляет меня продолжать идти вперед, продолжать бороться, даже когда шансы кажутся недостижимыми.

Тихий писк моего планшета нарушает тишину. Это ответ от дяди Макса, гораздо более быстрый, чем я ожидала. Он краткий, но обнадеживает.

ДЯДЯ МАКС

Понял. Я разберусь с этим и скоро перезвоню. Будь в безопасности.

Я слабо улыбаюсь его словам. Будь в безопасности. Это то, что всегда говорит моя семья, прекрасно понимающая, что безопасность — это роскошь, которую мы не всегда можем себе позволить. Но важна сама мысль, напоминание о том, что мы не одиноки в этой борьбе.

Я убираю планшет и наклоняюсь, чтобы выключить лампу на столе. Движение за окном заставляет меня на мгновение остановиться в темноте, мое тело замирает, и я пристально смотрю на окружающий участок и лес, который примыкает к земле моих родителей.

Когда мы с сестрой выросли, наши родители построили для нас небольшие домики на их земле, чтобы у нас было свое пространство, где мы могли бы делать все, что захотим. Мне понравилось, что они построили их ближе к деревьям, потому что это навевало так много хороших воспоминаний о нас Шоной. К тому же я могу видеть ее домик из своего окна, и это всегда приносило мне чувство комфорта.

Свет в ее домике выключен, так что я могу только предположить, что она уже спит или тусуется в ночном клубе, проводя очередную беззаботную ночь. Больше я не вижу ничего необычного, никакого движения. Я не спеша оглядываю пространство, всматриваюсь в тени, поскольку ощущение, что за мной кто-то наблюдает, заставляет мое сердце биться быстрее. Но я ничего не вижу.

Я хмурюсь, потому что могу поклясться, что что-то видела. А может, я просто устала и перегружена. Подавив зевок, я решаю не обращать на это внимания, но проверяю замки, закрываю дверь кабинета и направляюсь в другую часть домика, где находится моя спальня.

Дом небольшой и уютный, с двумя спальнями и простым, но функциональным интерьером. Здесь есть все удобства, которые могут понадобиться девушке: компактная кухня с современной техникой, гостиная с удобным диваном и скромной развлекательной системой, кабинет, заставленный папками с делами и моей личной техникой, и спальня с примыкающей к ней ванной. Все выполнено в нейтральных тонах, что придает помещению спокойную, сдержанную атмосферу.

Я оставила цвета и стены такими, какими они были, когда наши родители подарили мне домик, оценив простоту и спокойствие дизайна. Шона, напротив, изменила дизайн своего на темно-серый и смелый красный, сделав пространство таким же насыщенным, как и ее личность. Однажды она сказала мне, что ее дом должен соответствовать ее сердцу.

Я захожу в свою спальню и сразу же раздеваюсь, а затем направиться в ванную, чтобы быстро принять душ. Горячая вода творит чудеса, снимая напряжение с моих мышц, а пар окутывает меня, как успокаивающие объятия. Я стою там на несколько мгновений дольше, чем необходимо, позволяя воде смыть грязь и тяжесть дня.

Убийство людей действительно может выбить из колеи. К тому же я всегда чувствую, что на мне лежит слой смерти, который нужно тщательно смыть в канализацию после такой работы.

Когда капли попадают мне на лицо, я закрываю глаза, представляя себе то, что блогер написал об одной из женщин Ее затуманенные глаза, все еще широко открытые. Ее губы раздвинуты, а фиолетовый цвет оттенил уголки, что почти заставило ее казаться существом из другого мира. Дрожь пробегает по моему позвоночнику, и я выключаю воду.

Вытершись и натянув чистую одежду, я чувствую себя нормальным человеком, но усталость все еще присутствует, дергая за края моего сознания. Я забираюсь под одеяло своей кровати, простыни прохладные и уютные. Сон и усталость наваливаются на меня, и вскоре я сдаюсь.

Я понятия не имею, кто написал эти посты, но не могу отрицать, что они меня заинтриговали. Как будто кто-то видит в смерти ту же красоту, что и я. Но между нами есть одно различие, которое заставляет меня сомневаться. Я хочу остановить эти убийства и восстановить справедливость по отношению к погибшим. Чего может хотеть этот автор? Он просто хочет привлечь внимание или у него есть другая цель?

Тихие звуки леса снаружи — последнее, что я слышу, прежде чем засыпаю.