Прячься от меня, Дорогая

Глава 31

Гидесса

Несмотря на кляп, Рэю все же удается издать пронзительный визг, когда бита соприкасается с его боковой стороной. Ярость овладевает мной, когда я вспоминаю каждую из женщин, которых, как я теперь знаю, он убил. Та часть меня, которую я пыталась похоронить глубоко внутри, тьма, которую я так упорно пыталась подавить, — больше ее не возможно игнорировать. Я чувствую, как она берет меня под контроль, подталкивая к тому, чтобы отомстить за всю боль и страдание, которые он причинил.

Колючая проволока, обернутая вокруг биты, цепляется за его футболку и кожу под ней, но инерция моего удара вырывает ее, оставляя глубокие рваные раны. Приглушенные крики Рэя становятся громче, звук почти нечеловеческий, пока я готовлюсь к следующему удару. Каждый крик только разжигает огонь внутри меня.

Я думаю о Ханне и о том, как он яростно срывал с нее одежду. Потом о Рэйчел: ее тело было в таких синяках, как будто он использовал ее как боксерскую грушу перед передозировкой. Губы Синди были искривлены от боли, даже после смерти. И наконец, об Оливии. Той, из-за которой я почти потеряла рассудок, расследуя это дело. Я никогда не видела, чтобы женщину так жестоко изнасиловали, как будто чистая ненависть сама вырвалась из другого существа, чтобы напасть на нее.

Я потеряла сон, и мне даже пришлось обратиться к психологу отделения, чтобы пережить ее смерть, особенно после того, как дело было признано закрытым. По ночам я мечтала найти способ восстановить справедливость, и теперь я наконец могу это сделать. Они дали мне эту возможность.

Я замахиваюсь снова и снова, каждый удар более жестокий, чем предыдущий. Комната наполняется тошнотворными звуками встречи биты с плотью, приглушенными криками Рэя и вырвавшейся на волю грубой силой моего гнева.

Теперь кровь брызжет при каждом ударе, забрызгивая мое лицо и одежду. Я чувствую ее тепло, липкую влажность, и это только еще больше доводит меня до исступления. Мое зрение затуманивается от слез ярости, но я не останавливаюсь. Я не могу остановиться. Не раньше, чем он почувствует хотя бы часть боли, которую причинил. Не раньше, чем тьма внутри меня будет утолена. Она словно шепчет мне в голове.

Наконец-то.

На этот раз бита попадает ему под ребра, и я слышу безошибочный хруст кости. Тело Рэя сотрясается в конвульсиях, а в глазах застыл ужас. И мне интересно, наслаждался ли он ужасом во взгляде своих жертв. Интересно, задумывался ли он когда-нибудь о них и о том, как лишил других их будущего. Я думаю об их семьях, навсегда сломленных его жестокостью.

Сопротивление Рэя ослабевает, его крики становятся более жалобными, но я не сдаюсь. Пока нет. Тьма внутри меня требует большего, взывает к крови и возмездию. В конце концов, когда мои руки больше не могут удерживать оружие, я делаю шаг назад, тяжело дыша, бита выскальзывает у меня из рук и со стуком падает на землю. Рэй свисает с цепей, обмякший, изломанный, окровавленный — едва узнаваемое месиво. Его глаза остекленели, опустели. Как и у всех его жертв.

В помещение теперь жутковатая тишина, и единственный звук — это мое прерывистое дыхание. Кровь стекает с тела, образуя темную лужу на полу. Я чувствую ее на своей коже, металлический запах наполняет мои чувства. Адреналин все еще бурлит во мне, а сердце бешено колотится в груди.

Я поднимаю окровавленные руки, чтобы вытереть лицо, но вздрагиваю, когда кто-то подходит ко мне сзади и останавливает мои руки.

— Не надо, ты чертовски красива, — говорит Авель, его руки скользят по моему платью, поднимая его вверх по моему телу, пока он не может беспрепятственно касаться моей кожи. — Это тебя возбудило, маленькая тень? Ты мокрая не только от этой крови? — Его пальцы проникают под мое бикини. Я не могу сдержать стона, когда они скользят по моим влажным складочкам.

Авель засовывает в меня два пальца, а другой рукой обхватывает мое горло и удерживает на месте, как он всегда делает. Странно, но сейчас мне кажется, что его ошейник из руки доставляет мне удовольствие.

Я смотрю, как Каин подходит к телу, проверяет пульс, прежде чем прислонить биту, которую держит в руке, к стене пещеры. Он оборачивается, чтобы посмотреть, как Авель продолжает засовывать свои пальцы в мою киску, красный неон его маски не такой яркий на свету, но все равно зловещий. Авель надавливает большим пальцем на мой клитор, заставляя меня хныкать. В тишине пещеры слышно, насколько я мокрая, насколько меня заводит эта сцена.

Каин делает шаг ко мне и прочь от тела, его голова наклонена, пока он наблюдает за нами.

— Моей хорошей маленькой шлюшке нужен мой член? — спрашивает он.

Пальцы Авеля двигаются быстрее, подталкивая меня к краю. Его хватка на моем горле усиливается ровно настолько, чтобы по мне пробежала дрожь, усиливая каждое ощущение. Я едва могу думать, мой разум поглощен смесью похоти и адреналина, все еще струящегося по моим венам после того жестокого поступка, который я только что совершила. Мое тело дрожит, зажатое между первобытной потребностью в освобождении и грубой силой моего гнева.

— Да, — выдыхаю я, мой голос едва громче шепота. — Пожалуйста, Каин.

Авель смеется, мрачным, довольным звуком, продолжая свою безжалостную атаку на мое тело.

— Ты слышал это, брат? Наша маленькая тень умоляет тебя.

Каин сокращает расстояние между нами, его движения почти хищные. Он проводит рукой по моей щеке, его прикосновение удивительно нежное по сравнению с той жестокостью, которую мы только что проявили.

— Хорошая девочка, — бормочет он, его пальцы скользят вниз, чтобы присоединиться к пальцам Авеля, дразня чувствительную кожу моего бедра. — Так нуждаешься в нас.

Я задыхаюсь, выгибаясь под их прикосновениями, мое тело жаждет большего. Пальцы Каина скользят по моим складочкам, присоединяясь к пальцам Авеля в сводящем с ума ритме, который доводит меня до грани разрушения. Интенсивность ошеломляющая, каждое нервное окончание горит от ощущения.

— Скажи мне, — требует Каин грубым шепотом. — Кому ты принадлежишь, Гидесса?

— Тебе, — выдыхаю я, мой голос выдает, насколько сильна моя потребность в них. — Вам обоим.

Авель одобрительно рычит, его пальцы проникают глубже, подстраиваясь под темп, установленный Каином.

— Правильно, маленькая тень. Ты наша.

Я уже так близка к краю, что, кажется, только они способны доставить мне это удовольствие так быстро и так полно. Но потом они оба отстраняются, заставляя меня снова захныкать.

Каин расстегивает штаны, вытаскивая свой уже твердый член и поглаживая его, я вижу красные пятна на его толстой длине в тех местах, где он касается его перчаткой, которой недавно прикасался к безжизненному телу. Другая его рука возвращается к моему лицу, палец прижимается к моим губам. — Ты ведь позволишь мне использовать этот рот для своего члена, правда, дорогая девочка?

Авель давит мне на плечи, и я падаю на колени. Начинается прилив. Каин прижимает головку своего члена к моим губам.

— Позволь мне трахнуть твое прелестное горлышко, — требует он.

Я открываю рот, и он подается вперед, постанывая, когда мои губы обхватывают его. Пирсинги на нижней стороне его члена холодные по сравнению с теплом моего рта, и я провожу по ним языком, задаваясь вопросом, чувствительны ли они. Я слышу, как у него перехватывает дыхание, и его член дергается у меня во рту, поэтому я делаю это снова.

Мои глаза поднимаются, чтобы посмотреть на маску Каина, его голова наклонена вниз, и я знаю, что он наблюдает за тем, как я беру его глубже. Медный привкус крови смешивается со вкусом его кожи, напоминая о том, что произошло, о теле недалеко от нас.

Пальцы Каина в перчатках путаются в моих волосах, направляя мои движения, пока я работаю ртом по всей его длине. Каждый толчок сопровождается низким стоном, его пальцы сжимаются, и он начинает брать контроль в свои руки. Я втягиваю щеки, посасывая сильнее, мой язык скользит по его пирсингу, и он вознаграждает меня еще одним резким вдохом.

— Черт возьми, ты идеальна, — бормочет он хриплым от удовольствия голосом. — Наша идеальная маленькая шлюшка.

Пальцы Авеля скользят по бокам моей талии, подтягивая нижнюю часть моего тела вверх, пока я не оказываюсь на четвереньках. Он задирает платье до моей талии, оттягивает в сторону плавки от бикини и проводит пальцем по моей влажности.

— Ты так хорошо справляешься, маленькая тень, — мурлычет Авель. — Ты так хорошо его принимаешь. Но я думаю, что тебе пора взять и меня.

Вода неуклонно поднимается, омывая мои колени, пока Авель двигается позади меня. Я чувствую, как холодный кончик его проколотого члена прижимается к моему входу, и я напрягаюсь, зная, что это будет грубо, особенно учитывая, как мне уже больно. Авель не разочаровывает, толкаясь в меня с силой, от которой я вскрикиваю, а мое тело выгибается дугой, пока я пытаюсь приспособиться.

Смесь боли и удовольствия посылает ударные волны по моему телу, но мои крики приглушаются членом Каина. Каждый толчок Авеля заставляет меня двигаться вперед, и принимать Каина еще глубже, наполняя мои чувства ошеломляющей интенсивностью того, что они оба используют меня. Прилив добавляет леденящий контраст к теплу, бегущему по моим венам, усиливая каждое ощущение.

Хватка Каина заставляет меня взять его глубже, чем я считала возможным, его толчки становятся все более беспорядочными по мере того, как он теряет контроль.

— Расслабь свое горлышко, покажи мне еще раз, какая ты классная шлюшка с моим гребаным членом, — командует он, его голос напоминает напряженное рычание.

Я пытаюсь подчиниться, заставляя себя расслабиться, несмотря на ошеломляющие ощущения. Мое горло открывается для него, принимая глубже, и стон, который вырывается из него, почти дикий.

Ритм Авеля неумолим, его руки крепко сжимают мои бедра, пока он входит в меня сзади. Пещера наполняется эхом от звуков, которые мы издаем, и далеких волн.

Движения Каина становятся более настойчивыми, а его дыхание прерывистым. Мое горло протестует, я начинаю давиться его членом, но он неумолим.

— Вот так, я заткну тебя им, — стонет он, ускоряя темп.

Я чувствую, как его член набухает у меня во рту, заставляя меня давиться еще сильнее, но я не отстраняюсь. Темп Авеля замедляется, и, если бы я могла зарычать от разочарования, я бы это сделала. Так как я стою на коленях, вода теперь доходит мне до бедер, и прохлада резко контрастирует с жаром между моих ног.

Каин оттягивает мою голову назад, заставляя меня выпустить его член с влажным хлопком, и его длина теперь блестит от моей слюны. Мои губы распухли, в горле саднит от грубого обращения. Он яростно дрочит себе, вид и звук того, как я давлюсь его членом, должно быть, были для него невыносимыми.

— Черт, твой рот идеален, маленькая тень, — рычит он, а его рука сжимает мои волосы. — Откройся пошире.

Я подчиняюсь, открывая рот как можно шире, высовывая язык, чтобы поймать каждую каплю. Каин громко стонет, его бедра дергаются, когда он кончает, покрывая мой язык и губы своей спермой. Мои глаза впиваются в неоново-красную маску его лица, желая доставить ему удовольствие.

— Хорошая девочка, — выдыхает он, с удивительной нежностью поглаживая меня по щеке. — Проглоти все до последней капли.

Я делаю, как он приказывает, его вкус скользит по моему горлу, и мой язык высовывается, чтобы слизать остатки с моих губ. У меня нет времени прийти в себя, прежде чем Авель выходит из меня, поворачивая к себе. Он поднимает меня и обхватывает моими ногами свою талию, снова насаживая на свой член одним толчком.

— Черт, как же в ней хорошо, — рычит он, его голос хриплый от вожделения, а мои руки пытаются обхватить его плечи. Он слегка смещается, двигая бедрами так, что я стону, а пирсинг в головке его члена касается моих чувствительных стенок. Одна его рука движется, чтобы обхватить мою задницу, в то время как другая обхватывает горло спереди.

— Сделай глубокий вдох, маленькая тень.

В голове у меня вихрь замешательства и ощущений, но я подчиняюсь, делая глубокий вдох, как было велено. Секундой позже Авель использует свою хватку на моем горле, чтобы оттолкнуть меня назад. Моя спина ударяется о воду, которая теперь значительно выше, погружая мою голову под поверхность, в то время как место нашего соединения остается над водой.

Моя голова полностью погружена, вода искажает зрение и заглушает каждый звук. Единственное, что можно различить, — это возобновившийся ритм члена Авеля, погружающегося в меня. Его хватка на моем горле тверда, удерживая меня на месте, пока он берет то, что хочет. Сила его движений посылает волны ряби вокруг нас.

Его толчки яростны, интенсивность их становится ошеломляющей по мере того, как сияние их масок танцует над водой. Мои руки сжимают его запястье, когда у меня начинает кружиться голова, моя потребность дышать вступает в противоречие с удовольствием, которое я испытываю. Но даже пока я борюсь, интенсивность удовольствия, пронизывающего меня, только возрастает.

Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него, по мере того как давление внутри меня нарастает, и потребность в освобождении становится невыносимой. Толчки Авеля становятся все более беспорядочными, темнота заполняет края моего зрения, а грудь сжимается от нехватки воздуха.

Мои губы приоткрываются в беззвучном крике, когда на меня обрушивается оргазм, более сильный, чем океан, который сейчас окружает нас. Вода заливается мне в рот, и я начинаю захлебываться ею. Бедра Авеля врезаются в мои, и я чувствую, как его член пульсирует внутри меня, когда он кончает. Как только мое сознание начинает ускользать, он рывком поднимает меня обратно и вытаскивает из воды.

Я задыхаюсь, когда холодный воздух наполняет мои легкие, и кашляю, прижимаясь к нему. Мое тело содрогается и снова сжимается вокруг его члена, и эта пульсация заставляют нас обоих стонать. Но я слаба, мое тело кажется невероятно тяжелым, сон и истощение давят на меня. Я борюсь с притяжением, когда Авель поднимается на ноги, а Каин забирает меня из его рук.

Они что-то бормочут друг другу, но я не могу уловить, о чем они говорят, — мое тело и разум уже поддаются тяге бессознательного состояния.