Прячься от меня, Дорогая

Глава 18

Гидесса

Пока иду к дому, я раздумываю над тем, чтобы позвонить Шоне. Обычно мы созваниваемся раз в два дня, но она очень хорошо помогает мне упорядочить информацию в голове.

Ключи уже у меня в руке, когда я замечаю на пороге сверток, красиво упакованный в подарочную упаковку и размером примерно с коробку салфеток. Под лентой спрятана маленькая открытка. Я оглядываюсь, но никого поблизости не вижу. Подходя ближе, я осторожно беру коробку, прищурившись, разглядываю пустую карточку. Я открываю дверь и иду прямо в кабинет, ставя маленькую коробочку на стол.

Я вытаскиваю крошечную карточку из-под ленты. Она простого золотого цвета, в тон ленте. Переворачивая ее, я вижу надпись золотым, почти женским почерком: “Добро пожаловать на остров”. Больше ничего не написано, и на коробке нет никаких отличительных знаков. Внутреннее чувство подсказывает мне быть осторожной, но я не могу быть уверена, что во мне это не говорит моя с детства укоренившаяся настороженность. Может быть, это настоящий подарок от кого-то с острова, например, от Мэдди или Аллегры.

Открывая коробку, я внезапно ощущаю аромат вишни. У меня перехватывает дыхание, когда я отодвигаю в сторону тонкую бумагу и обнаруживаю вишневое печенье. Я смутно помню, как любила их в детстве, но не ела уже целую вечность. Отставляя коробку в сторону на столе, я несколько мгновений смотрю на нее. Возможно, это странное совпадение, но я все равно решаю ему не доверять.

Вздохнув, я направляюсь на кухню. У меня впереди еще одна долгая ночь, поэтому я готовлю кофе и беру большую чашку обратно в кабинет, медленно потягивая ее, прежде чем поставить на стол.

Я создаю дополнительные заметки, чтобы приклеить их на стену, реорганизую их таким образом, чтобы в одном разделе были жертвы, а в другом — подозреваемые из моего списка. Это рисует картину, согласно которой все думают, что знают всех, но у всех у них есть секреты, и на самом деле они не знают ничего, кроме того, что лежит на поверхности.

Не имея подробностей о жертвах, я не представляю, как они могут быть связаны с подозреваемыми. Как они вступают в контакт с туристками? Почему выбирают именно этих девушек?

Я уверена, что на остров приезжает множество туристок без каких-либо реальных перспектив или дома, но что-то подсказывает мне, что эти туристки специфичны. И что послужило спусковым крючком, с которого начались убийства? Было ли какое-то конкретное событие, которое щелкнуло переключателем?

Я наливаю себе еще чашку кофе и, когда возвращаюсь в кабинет, смотрю на свой телефон на столе, прислоняясь к нему спиной, мои мысли лихорадочно работают. Взяв его, я перехожу к сообщению с неизвестного номера и, сделав глубокий вдох, набираю ответ.

Вы убиваете по какой-то определённой причине?

Мгновение спустя мой телефон жужжит, сообщая об ответе.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Хммм, я не знал, что мы играем в “Двадцать вопросов”… Осторожно, у ответов есть цена. Но готова ли ты ее заплатить?

Мое сердце бешено колотится в груди. Это не тот ответ, на который я надеялась, но ясно, что я разговариваю с психопатом, так что с этим можно смириться. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы. Пальцы слегка дрожат, когда я набираю очередное сообщение.

Какова цена?

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Мы хотим получить что-то в замен за каждый ответ, это может быть просто ответ от тебя… или что-то большее… ты не узнаешь, пока мы не спросим или просто не возьмем это…

…

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Сколько стоят ответы для тебя?

Учитывая то, как мало я знаю, чтобы разгадать эту тайну, я была бы готова дорого заплатить за несколько простых ответов. Но действительно ли я собираюсь сыграть в эквивалент русской рулетки с какими-то убийцами? Какая-то часть меня, глубоко внутри, гудит от возбуждения. Часть, которая напоминает мне, что я тоже убивала людей. Конечно, мои причины всегда были оправданы, но все равно какая-то часть меня чувствует большую связь с убийцами, чем с жертвами.

Да, я заплачу эту цену.

Да, я заплачу эту цену.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Тогда давай проверим твою готовность? Хочешь узнать, убиваем ли мы не просто так? Да, у нас всегда есть причина, по которой мы убиваем.

В этом и заключается проблема игры с ними: они могут дать мне ответ, не сообщив никаких подробностей, если я не задам правильный вопрос. И теперь просто потому, что они ответили на вопрос, я им что-то должна.

Секунды тянутся, пока я жду, какой будет моя оплата. Я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее в груди. Наконец, мой телефон снова жужжит, и я быстро читаю сообщение.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Твоя первая плата проста. Расскажи нам что-нибудь личное. То, что о тебе никто не знает.

Я делаю глубокий вдох, в голове проносятся возможные ответы. Мне нужно быть осторожной с тем, что я раскрою. Выдать слишком много может быть опасно, но и слишком мало может их не устроить. Я выбираю что-то личное, но не слишком откровенное.

Иногда мне хочется быть более похожей на свою сестру.

Я нажимаю отправить и жду, мое беспокойство нарастает с каждой секундой. Ответ приходит быстро.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Интересно. Небольшая плата, но пока сойдет. Продолжай спрашивать, маленькая тень. Каждый вопрос приближает тебя к истине, но и углубляет в нашу игру.

Здесь мне нужно действовать стратегически. Я тщательно обдумываю следующий вопрос, пытаясь сформулировать его так, чтобы получить больше полезной информации.

Как вы выбираете жертв?

Я нажимаю “Отправить” и делаю большой глоток кофе, тепло мало помогает успокоить мои нервы. Мой телефон снова жужжит, и я быстро читаю ответ.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Людей, которых мы убиваем, мы выбираем тщательно. Они не случайны. За каждым из наших убийств всегда стоит причина, и при их выборе проводится много исследований. Но это пока все, что ты узнаешь.

Расскажи нам о своем самом большом сожалении.

Я тяжело сглатываю, чувствуя тяжесть вопроса. Мое самое большое сожаление — это то, чем я никогда ни с кем не делилась. Оно глубоко личное и болезненное. Но мне нужно, чтобы они продолжали говорить, чтобы получить больше информации.

Я не призналась в своих чувствах к кое-кому до того, как потеряла его.

Я нажимаю отправить, чувствуя, как меня захлестывает приступ грусти. Ответ приходит быстро.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Сожаление — сильная эмоция. Оно формирует нас так, как мы часто не осознаем. Ты хорошо справляешься, маленькая тень.

Пока их ответы достаточно расплывчаты, чтобы заставить меня гадать, но они намекают на более глубокий и запутанный план. Мне нужно копнуть глубже.

Было ли какое-то конкретное событие, которое заставило вас начать убивать людей?

Ответ приходит почти мгновенно, как будто они ожидали этого вопроса.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Да, был катализатор. Значительное событие, которое привело все в движение. Но что это было за событие… Тебе нужно заслужить этот ответ, маленькая тень.

Почему ты называешь меня "маленькая тень"?

Подожди, это был не один из моих вопросов.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Слишком поздно. Мы называем тебя “маленькой тенью”, потому что ты живешь в тени тех, кто тебя окружает. Твоих родителей, твоей сестры, обеих организаций, в которых ты работаешь… Мы хотим, чтобы ты это увидела. Мы хотим, чтобы ты приняла ту тьму, от которой убегаешь, и стала ее королевой. Стала нашей королевой.

Я потеряла дар речи. От их слов у меня по спине побежали мурашки. Мысль о том, чтобы принять тьму, стать ее королевой, одновременно пугает и странно манит. Но я не могу позволить им манипулировать собой. Я должна сосредоточиться на раскрытии истины. Если моя тьма так похожа на их тьму, как они утверждают, то я должна сделать все возможное, чтобы сдержать ее.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Чего ты боишься больше всего?

Я внезапно начинаю нервничать, мое сердцебиение учащается. Я протягиваю руку и беру печенье, запихивая его в рот, чтобы успокоить нервы. Вкус вишни разливается у меня во рту, и я стону от его вкуса. Мое сердцебиение немного успокаивается, когда я запиваю печенье кофе, прежде чем напечатать свой ответ, мои пальцы все еще дрожат, когда я нажимаю “Отправить”.

Я боюсь, что никто не полюбит меня такой, какая я есть на самом деле.

Я все еще на взводе и тянусь за еще одним вишневым печеньем, его сладость ненадолго отвлекает от напряженности ситуации.

Взяв со стола кофейную чашку, я делаю еще один большой глоток. Внезапно меня накрывает волна головокружения. Я быстро моргаю, пытаясь прояснить зрение, но комната начинает расплываться. Мое сердце учащенно бьется, но не от тревоги, а от чего-то более коварного. Я чувствую, как мои конечности тяжелеют, в голове туманится.

Мой телефон жужжит, но я едва могу сосредоточиться на экране. Слова плывут у меня перед глазами, пока я борюсь с тем, что попало в мой организм.

НЕИЗВЕСТНЫЙ

Ты так хорошо справляешься, маленькая тень. Но иногда тьме нужна небольшая помощь.

Меня охватывает паника, когда я понимаю, что происходит. Я опираюсь на стол, но мои ноги слабы и неустойчивы. Комната кренится и кружится вокруг меня. Я хватаюсь за край стола в поисках опоры, опрокидывая при этом чашку с кофе.

Срань господня, они накачали меня наркотиками.

Мне нужно позвать на помощь, но телефон выскальзывает у меня из рук и с грохотом падает на пол. Сделав последнее, отчаянное усилие, я делаю шаг к двери, но мои ноги окончательно подкашиваются, и я падаю на пол.

Мой разум лихорадочно соображает, пытаясь оставаться бдительным, несмотря на непреодолимое головокружение. Чем бы они меня ни накачали, я не потеряла сознание полностью, но и не могу заставить себя пошевелиться. Как будто это была не полная доза, а просто достаточная, чтобы вывести меня из строя. Мой разум остается осознанным, пойманным в ловушку в теле, которое не реагирует.

Я вижу момент, когда они входят в комнату, их неоновые маски отбрасывают красные и зеленые отсветы, пока они идут прямо ко мне. Мое сердце бешено колотится внутри меня, когда Каин опускается передо мной на колени, и его маска светится зловещим красным.

— Печенье, — выдавливаю я едва слышным шепотом.

Каин наклоняет голову, изучая меня мгновение.

— Это было не в печенье, — говорит он, прежде чем потянуться ко мне, поднять меня, как будто мой вес ничего не значит, и перекинуть через плечо.