Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки

24 Лес

Алоис выжимал мокрую одежду. Неизвестно, когда она высохнет на таком морозе.

Руслана сидела рядом, закутавшись в шубу и обхватив колени руками. Она смотрела в бурлящее озеро, как будто в нём были скрыты ответы.

— Ал, мне страшно, — сказала она, глядя вперёд.

— Ты думаешь, мне не страшно? Я просто в ужасе, — он лёг на спину вдоль тёплого берега, головой к девушке.

Он выглядел спокойным и уверенным. Если бы не его слова, Руслана бы решила, что у него есть план.

— Это место зациклено. Выхода нет. Пока ты отдыхала, я сделал несколько кругов. Бесполезно.

Бурление в воде усиливалось.

— Но я что-нибудь придумаю завтра, — он положил под голову локоть и закрыл глаза.

— Как ты можешь спать сейчас? — возмутилась девушка.

— Завтра действие мёртвой воды закончится, и я точно не смогу отдохнуть. Разбуди, если к нам будет подбираться нежить.

— Ал…

— Что ещё?

— Как ты узнал, что это за порошок?

— Догадался.

Он хотел ограничиться этим, но потом рассказал:

— Влада. Когда-то у неё был старший брат. Тоже колдун. Витош. Он презирал людские тела, поэтому никогда не переселял свою душу. Ты знаешь про источники живой и мёртвой воды?

— Только то, что они давно пересохли, — ответила девушка.

— Да. Оба источника находились раньше здесь, ещё до того, как это место стали называть Великим Болотом. Старший брат Влады имел большие запасы. Он пропитал болотистую почву живой водой, способной вернуть душу в тело, и мёртвой, чтобы тело восстановить после смерти. Он выходит в мир людей, живёт длинную жизнь, а после смерти его останки возвращаются сюда. Они с Владой не ладили. Однажды она сама сожгла его в медной шахте. Его прах не мог выбраться сквозь твёрдую породу, но через несколько лет вход в пещеру открыли искатели. Больше их никто не видел.

От его слов мурашки побежали по телу девушки.

Алоис снова закрыл глаза и почти сразу уснул.

В голову к Руслане лезли нехорошие мысли.

Мускулы на лице юноши расслабились. Он больше не выглядел опасным. Девушке, наконец, удалось разглядеть своего давнего друга.

С появлением зарева на озере начали происходить странные вещи. Помимо бурления, появились несколько водоворотов. Пар над водой начал закручиваться в спиральный вихрь.

Девушка похлопала Алоиса по плечу. Он отмахнулся и повернулся на бок.

— Проснись, — она толкнула его сильнее.

Он поднялся и потëр глаза. Шум озера наконец привлёк его внимание.

Водовороты соединились в одну воронку под паровым вихрем. Вода обратилась в твёрдую землю, а пар в белое тело. Колдун рождался заново.

Алоис достал кинжал и направился в его сторону.

— Что ты делаешь? — Руслана схватила его за рукав.

— Нужно убить его, пока он ещё слаб, — сказал юноша.

Чародей лежал на земле, свернувшись, как зародыш в утробе матери. С каждым вздохом он впитывал силу проклятого места. Мышцы его надувались. Кости крепли.

Когда Алоис замахнулся, колдун открыл глаза. Витош успел выставить руку и остановить оружие. Ал попытался атаковать ещё раз, но колдун откинул его, как тряпичную куклу. Челюсть парня треснула, но тут же восстановилась.

Колдун встал. Он оказался огромным, выше Алоиса на голову. Его внимание привлекла испуганная девушка, стоявшая в нескольких шагах. Он протянул руку и направился к ней.

Женщина. Она может вывести его отсюда.

Ал воспользовался замешательством громилы, со спины напрыгнул и вонзил кинжал прямо в сердце. Колдун взвыл от боли и рухнул на землю. Алоис выдернул кинжал и вернул его в ножны. Отдышавшись, он подошёл к Руслане. Она с ужасом смотрела за его спину. Колдун поднимался на ноги. Его пальцы на две фаланги погрузились в рану от кинжала, зачерпнув кровь из сердца. Витош подлетел к парню, схватил его за шею и поднял вверх.

Ал пытался освободиться, но не мог. Ноги его бесполезно болтались в воздухе.

Окровавленными пальцами колдун нарисовал на его лбу пиктограмму. Такую же, как рисовала когда-то ведунья. Световая волна потянулась от головы Алоиса к чародею.

Бледный колдун с презрением посмотрел на беспомощного человека.

— Какая жалкая презренная жизнь! Цепной пëс из птичьего племени, не иначе.

После этих слов он с наслаждением закрыл глаза. Сильная аура надолго напитает его энергией.

Подбежала Руслана и вцепилась в белую руку.

— Отпусти его, — молила она, — я знаю, как тебе выйти. Я выпущу тебя на большую землю. Если ты убьёшь нас, неизвестно сколько тебе придётся ждать новых людей.

Колдун не отпустил шею задыхающегося парня, но посмотрел на неё.

— Для выхода мне достаточно тебя.

— Нет, я ни за что не соглашусь уйти одна!

Чародей хитро улыбнулся и сказал:

— Он не нужен тебе. Гнилая душа, ни капли чести. Я выпью его до дна, и этим сделаю одолжение миру.

Но Руслана не соглашалась.

— Я могу переместить тебя домой, к твоей семье. Я могу дать тебе деньги, славу, любимого. Ты пожалеешь, если выберешь это ничтожество.

Руслана поймала на себе взгляд Алоиса. Грустные глаза, которые уже смирились быть преданными.

— Нет, — твёрдо ответила она, — поклянись, что отпустишь нас обоих. И за пределами болота не тронешь!

Колдун не стал спорить, женщин он любил. Витош разжал пальцы, и Ал рухнул в снег. Руслана помогла ему подняться.

В потоке снежного вихря они понеслись сквозь проклятые земли. Солнце уже появилось над горизонтом, залив замёрзшее болото розовым светом.

Трое оказались у границы. Ухабистый пролесок сменялся гладким бескрайним полем.

Колдун протянул руку девушке. Она вложила свою ладонь и закрыла глаза.

Они вместе шли в сторону поля. Ал держался вплотную к Руслане. Как только последний шаг через границу был сделан, он выхватил её из лап монстра и прижал к себе.

Колдун засмеялся. Он отошёл от них и сказал.

— Чародеи держат слово, идите своей дорогой, — широкие шаги уносили гиганта прочь от его проклятого дома.

Алоис достал кинжал и метнул в необъятную белую спину. Он попал точно в сердце. В тоже место. Только на этот раз в смертное тело. Чародей потерял контроль. Через плечо он успел бросить яростный взгляд на бесчестного птенца, ещё раз запечатав его лицо в памяти. Глупый смертный. Витош восстанет и отомстит. Колдун в ту же секунду обратился в пепел и улетел в сторону Великого болота. Снова к живой воде для очередного перерождения.

— Зачем ты сделал это? Он бы нас не тронул, — девушка освободилась от объятий.

— Подумай головой! Он сюда не цветы выращивать пришёл, — раздражённо сказал Алоис, — Когда я стану царëм, сожгу это место дотла.

Перед ними простиралось белое поле. Гладь казалась бесконечной, но, по уверениям Ала, пустырь, окружающий болото, должен быть не шире десяти вёрст.

Сквозь снег они медленно продвигались вперед. На этот раз Руслана шла первая. Здесь было не так морозно, как на болоте. Ещё чуть-чуть и снег стал бы липким. Но Алоису было не легче. Колдун сожрал слишком много. Мёртвая вода больше не защищала. Влажная одежда отбирала последнее тепло. Он не решился сказать об этом Руслане, которая резво топала перед ним, укутанная соболиным мехом.

К концу второго часа пути он перестал ощущать конечности, но они всё ещё подчинялись его командам о движении. Вдалеке показался частокол, обозначающий конец пограничного поля. За ним должен быть густой лес, а после — угодья Риинского царства.

Каждый потомок Рарога при восшествии на престол считал своим долгом обновить ограждение, но новые династии не заботились об этом. Деревянные столбы были вкопаны ещё при Белогоре. Сейчас они представляли из себя жалкое зрелище. В некоторых местах прогнили насквозь, а где-то и вовсе завалились.

Искатели приключений также поспособствовали разрушению.

В заборе зиял криво вырубленный лаз. Человек, сделавший его, навсегда остался по ту сторону частокола, но труд его не был напрасным. Через несколько лет он сэкономил немало сил уставшим путникам.

Зимний лес продолжал жить бурной жизнью. Сугробы были усыпаны разнообразными звериными следами. Вдалеке слышался волчий вой и ещё какой-то странный рëв. Руслана не разбиралась в дикой природе и шарахалась от каждого шороха.

Они набрели на утоптанную тропу, ведущую к избушке лесничего.

Хозяина дома не было.

Дверь в избушку поддалась после нескольких толчков, и Алоис зашёл внутрь. Первым делом он прильнул к каменной печи. Тёплая. Скорее всего топили несколько часов назад. На белых онемевших руках уже начали проявляться волдыри. Ещё немного и ткань начала бы отмирать.

Руслана не заходила. Он выглянул на улицу. Девушка шла вглубь леса по протоптанной лесничим дорожке.

— Далеко собралась? — крикнул он.

Девушка обернулась.

— Я найду хозяина. Следы свежие, он не очень далеко.

— Вперёд, только поторопись, — с усмешкой говорил Ал, — вон в той стороне волки, а там, — он показал в сторону уходящей тропы, — судя по рëву, проснулся медведь. Они злые зимой, но не очень быстрые.

Лжецаревич зашёл обратно, закрыв дверь. Уйти она собралась, конечно. Эта дурочка заблудится в собственном палисаднике, не говоря уже о мало-мальски серьезной роще. Алоис считал секунды. Долго этого делать не пришлось. У избушки захрустели лёгкие девичьи шаги.

Он кинул кафтан и рубаху сушиться на лежанку. Из подклада старого тулупа, найденного в углу, Ал сделал несколько повязок для обмороженной кожи.

Наконец, зашла Руслана. Она застенчиво отвела взгляд от полуобнаженного парня.

— Давай кое-что проясним, — строго сказала она, — я не позволила колдуну убить тебя, потому что ты тоже меня спас. Но теперь нас ничего не связывает. Мы дойдем до ближайшего селения, а потом разъедемся в разные стороны. И, надеюсь, никогда больше не встретимся.

— За избой пристройка. Иди туда и принеси дров, — скомандовал Ал.

— Эй, я не слуга тебе, — возмутилась она.

Он начал подходить.

— Может быть, ты справишься сама? Умеешь ориентироваться, охотиться? Топила печь когда-нибудь? Делай, что я говорю, и тогда, я не брошу тебя здесь одну. Договорились?

Он за плечи повернул её к двери и толкнул. Она полетела вперёд, а Ал схватил ворот шубы и сдернул тёплую одежду. Руслана врезалась в дверь и со злобой на него оглянулась.

— Это моë, — добавил Алоис, — в том углу валяется тулуп без подклада. Возьми, если хочешь.

Девушка вышла раздетая, хлопнув дверью. Проклиная бесчувственного чурбана, она набрала поленьев и поспешила обратно. Больше без тулупа она не выходила.

Алоис нашёл несколько горшков и небольшой мешок сухарей.

— Это неправильно: рыться в чужих вещах. Нужно дождаться хозяина дома, — причитала девушка.

Ал объяснил, что один драгоценный камень с его сапога стоит больше, чем вся эта халупа. С лесничим он рассчитается.

Руслана уговаривала его идти, но Ал не соглашался. Он сидел на табурете, прижавшись спиной к растопленной печи, пытаясь прогреться до костей. Сегодня он хотел отдохнуть. Он почувствовал себя лучше только к вечеру, после нескольких кружек кипятка.

Девушка забралась на лежанку и укуталась в одеяло, найденное там же.

— Я буду спать. Не смей меня трогать, — сказала она.

Парень не ответил. Он был погружён в мысли о битве, которую, скорее всего, уже пропустил. В вещах лесничего из полезного он нашёл только рогатину. Оружие посерьёзнее тот унёс с собой утром. Алоис решил, что придётся вспомнить детские навыки и завтра отправиться на охоту.

Потрескивание дров в печи действительно убаюкивало. Ал пытался уснуть сидя, но не выходило.

На лежанке Руслана раскинулась, как звезда, заняв всё пространство. Алоиса это возмутило. Почему он должен уступать ей? Ал неаккуратно подвинул её и лёг рядом. Девушка не проснулась, но недовольно застонала во сне.

— И что мне теперь с тобой делать? — тихо произнёс он, наматывая на палец прядь её длинных волос.

Девушка потянулась и откатилась от стенки. Она прижалась к парню, лежащему на самом краю, и перекинула через его плечо руку. Ал замер. От аромата клеверных цветов немного кружилась голова.

Она опять так близко. Он провёл рукой по её бёдрам, поднялся по спине к тонкой шее.

Нет, так он точно не сможет уснуть.

Пришлось встать и пойти прогуляться по заснеженному лесу. Он всерьёз размышлял, не вернуться ли ему и не взять ли то, что он хочет. Они одни. Руслана не сможет сопротивляться. Да. Она потом не простит его. Но ему и не нужно её прощение. Пусть живёт дальше, как пожелает. А если она будет послушной, то, может быть, он возьмёт её с собой. Разве она может рассчитывать на лучшее будущее, чем близость с самим царём?

Но сладострастная надежда сменилась в нём на раздражение и почти гнев. Он представил, как она будет кричать и реветь, когда поймёт, что происходит.

Он вернулся в избу, перекатил Руслану опять к стене и, положив между ними шубу и ещё каких-то тряпок, лёг на бок лицом к двери. Злость мучила его не долго. Он уснул неспокойным больным сном.