Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки

3 Письмо

Её длинные волосы были распущенными и слегка влажными. В руках доска для костяных шашек и небольшой мешочек.

Игра для малышей, но Ал был не против. Вчера он узнал, что Руслана тоже из его царства, а её отец — близкий друг Гордияна. Это уже была полезная информация.

Они играли, сидя на полу. Девушка проигрывала ему партию за партией.

Ала забавляло то, как она злилась и переживала за каждую потерянную фигуру.

— Как ты это сделал сейчас? — возмутилась Руслана, когда Ал забрал ещё одну.

— Что именно?

— Вот сейчас. Это было не честно. Ты меня обманул!

— Не обманул, а перехитрил, — юноша дразнил её, подкидывая в руках новый трофей.

— Отдай, это не считается, — Руслана попыталась выхватить у него чёрную шашку, но он поднял руку.

— Забери, если считаешь своей…

Девушка подскочила и попыталась достать фигурку. Он не ожидал этого и резко отклонился назад. Руслана потеряла равновесие, чуть не упала, но Ал подхватил её.

Она оказалась очень близко.

Дыхание юноши сбилось, а всегда послушное сердце предательски заколотилось. От девушки исходил аромат цветков клевера. И как раньше он его не замечал?

Руслана вся покраснела.

Что за неженка.

— Извини, я случайно, — она освободилась от объятий и вернулась на своë место.

Она сделала это так быстро и нелепо, что получилось даже грубовато.

Ал надеялся, что она не заметила его возбуждения.

В эту ночь она ушла спать раньше обычного.

Ал снова остался один. К его частым фантазиям о мести прибавилась ещё одна навязчивая идея. Эта девушка пока недоступна. Нельзя всë испортить. Сначала нужно освободиться от проклятой цепи.

В следующий раз они увиделись только через два дня. Руслана вела себя как ни в чем не бывало. Она принесла новую книгу в кожаном переплёте.

— Смотри, что я нашла, — девушка показала название "практическая ворожба", — попробуем что-нибудь?

Алоис раньше никогда не сталкивался с чудотворством, как и Руслана.

Чары всегда ненадежны, а цена ошибки высока.

В книге не было почти ничего полезного. Много рассуждений о строении мира и человеческой душе. Практические указания тоже были, однако для их исполнения требовались сложные условия или зачарованные предметы.

В их мире волшебство не порицалось, но считалось устаревшим.

— В следующий раз лучше найди что-нибудь по медицине, — попросил Ал.

Чтобы что-то просить у девушки, нужно сначала ей что-то дать. И у Алоиса уже была идея.

Спустя месяц и с десяток лекарских справочников, он нашел то, что искал.

— Синяя морская трава, — он протянул Руслане страницу с рисунком, — немного светится в полнолуние. Видела когда-нибудь?

Руслана задумалась.

— Кажется, на западном берегу острова есть что-то похожее…

— Сделай из неё выжимку и каждый день перед сном давай матери по чайной ложке.

Руслана спросила с надеждой:

— Ты знаешь, что с ней?

Ал догадывался, но узнать наверняка можно было только начав лечение.

Он пообещал Руслане, что трава безопасна и её маме точно не станет хуже. Бедной женщине и так было плохо. Она уже почти не вставала с постели и порой не узнавала дочь.

Алоис угадал.

Миру травили алхимическим меркурием, в простонародье: серая ртуть. Причём и на родине, и здесь. Наверное, тётушка Глафира продолжила дело родной сестры. Удивительно, почему Руслана избежала похожей участи.

Противоядие быстро помогало.

К Мире возвращались силы, а с ними и красота.

Это была на редкость красивая женщина. Стройный стан, большие голубые глаза, завитые от природы локоны солнечно-желтого цвета. Классическая краса, воспеваемая во всех песнях.

Её родители — нищие крестьяне, были рады, что на их дочку обратил внимание местный князь. Ради приличия они первое время запрещали его ухаживания, но новый дом, подарки и денежное содержание быстро их переубедили. Они бы отдали Миру болотному чёрту, если бы у того было достаточно золота.

Руслана унаследовала только часть материнского изящества, но тоже была прелестна.

Алоису особенно нравилось, когда она сердилась из-за мелочей. Тогда она уже не походила на наивного ребёнка. Иногда он специально доводил Руслану, а потом любовался. В такие моменты её движения были резкими и широкое тонкое платье выдавало изгибы девичьей фигуры.

В третий месяц лета Мира сказала, что скоро им придется вернуться домой.

— Я получила письмо от твоего отца, — она неспешно расчесывала волосы Русланы перед небольшим круглым зеркалом, — ты знаешь, что после нашего прибытия началась война?

Руслана не знала.

— Наш новый царь напал на Боланское королевство. Захвачены уже несколько крепостей и сейчас осаждается Востоков-город. Данияр пишет, что совсем скоро его сдадут.

— Дела у королевства плохи, не хватает оружия и снабжения. Старый король везде видит измену. Лучше нам уехать.

Руслана поняла, почему хозяйка поместья в последние дни была так раздражительна. Она чуть не избила девушку просто за то, что та проходила мимо.

Мира продолжила:

— Гордиян и твой отец сейчас по разные стороны стен Востоков-города. Он писал нам из осадного лагеря. Спрашивал о моëм здоровье и о том, смогу ли я перенести дорогу. Дочка, ты должна завтра плыть на большую землю, чтобы отправить ответное письмо.

Руслана записала на жёлтом листе пергамента слова, продиктованные матерью. Письмо плотно завернули в ещё один пергамент и скрепили печатью из смолы.

Корабль отправится на большую землю завтра в обед.

Ночью Руслана рассказала Алоису новости. Какое-то время он просто задумчиво молчал. Девушка решила, что расстроила его, ведь скоро они больше не смогут видеться. Руслана решилась задать вопрос, который её давно волновал:

— Ал… Можешь рассказать мне, почему ты здесь? Почему Гордиян не даëт тебе даже выйти из комнаты? Ты сделал что-то плохое?..

Алоис посмотрел на неё.

— Конечно, нет, — он широко улыбнулся, как будто её вопрос был шуткой, — я не преступник, иначе сидел бы в тюрьме, а не здесь. Просто… Мне не повезло. Потом как-нибудь расскажу, — Ал сделал паузу, а потом с надеждой посмотрел ей в глаза, — могу я кое о чём попросить?

Руслана кивнула, она давно собиралась сделать ему подарок в благодарность за найденное лекарство.

— Моя мама живёт в Болани, столице этого королевства, — начал лгать он, — она, наверное, думает, что я давно умер. Нас разлучили, когда мне было всего одиннадцать. Остаëтся только надеяться, что горе не сломило её слабое сердце. Если бы я только мог сказать, что я жив, что уехал далеко и живу счастливо… Мне не нужно ответного письма. Если за эти девять лет случилось что-то плохое, я не хочу знать. Ты поможешь мне?

Руслана не сомневалась:

— Ну, конечно, помогу! Почему ты сразу не сказал? Я сейчас же схожу за пергаментом и чернилами.

Ал выглядел счастливым, и девушка тоже искренне радовалась за него.

В тёмных коридорах поместья, по дороге обратно, Руслана поймала себя на мысли, что будет скучать по красивому странному юноше.