Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки

35 Пир

Первый же день семейной жизни начался с подарка. Муж гордо положил перед женой толстую книгу в дорогом переплёте. Руслана прочла название:

— Сборник наставлений дворцового строя?..

Он кивнул.

— Правила поведения при царском дворе. Выучи, — невозмутимо сказал он.

— Но она же огромная…

— Я же не говорю сегодня, — он пролистал несколько страниц, — шрифт не очень мелкий. Справишься за неделю?

— Конечно, нет, — растерялась она, — зачем вообще мне её учить?

Он, улыбнулся:

— А ты как думала, царицей быть легко? Благородных девиц с рождения к этому готовят. Мне простят всё, но для тебя не сделают поблажек, особенно, если пока что не хочешь дарить мне наследников.

«Пока». От мысли об общих детях по спине девушки опять побежала дрожь.

Алоис пообещал найти для неё подходящих учителей по основным предметам. Немного не так она представляла своë будущее.

Несколько дней ей потребовалось, чтобы привыкнуть к новому отношению подчинённых. Казалось, с Алоисом они были не так услужливы, как с ней. Одно осталось неизменным: на обедах он всё также подносил свой кубок к кувшину рядом с Русланой и ждал, пока она его наполнит.

Покровительство царевича храму Рарога вызывало недовольство у служителей других культов. Это могло в будущем принести проблемы. Чтобы показать свою благосклонность, он рассылал по храмам страны приглашения. Многим было интересно посмотреть на чудом спасшегося Богорода, и они присылали своих служителей для знакомства.

Со всеми главными храмами контакт был налажен, но столичный Храм Всех Богов долго отказывался даже говорить с самозванцем. Поэтому, когда, наконец, пришло известие о том, что в Рутивль приедут несколько жрецов оттуда, Алоис счёл это своей маленькой дипломатической победой. Привычный обед-знакомство решено было преобразить в пышный пир. Эта зима в Рутивле вообще отметилась обилием праздников, не соответствующих ухудшающемуся положению на фронте.

Жрецы приехали с несколькими обозами подарков. Пятеро служителей плюс охрана. Алоис встречал их сам, у Русланы в это время как раз заканчивалось занятие по каллиграфии. Она вышла на улицу, когда жрецы с сопровождением проходили мимо. Их провожали в гостевые палаты для отдыха. Из-за широких капюшонов их ряс Руслана не видела лиц, зато её отлично рассмотрел золотоволосый послушник, шедший последним.

Это точно была она — причина его бед. В дорогих тряпках, с личной служанкой и охранником.

Она неплохо устроилась.

Изображала из себя овечку, но при первой возможности легла под кого надо. Интересно, она хотя бы попыталась выполнить свою миссию?

Послушнику было не до отдыха. Он обдумывал план своего личного возрождения. В идеале, нужно забрать Руслану с собой, но после вечерней суматохи не факт, что получится. Ему самому бы выбраться живым.

После того как полтора месяца назад девушку отправили к самозванцу, её отец потерял покой. Каждую ночь снилась Мира. Она обвиняла его в предательстве, в том, что он загубил родную дочь. Данияр провёл нормальное расследование, ещё раз нашел актёра, выдававшего себя за тайного любовника и выбил из него правду. Князь винил себя, но ещё больше винил Златояра, придумавшего план с проклятым прахом.

Личный помощник был разжалован до простого ратника штрафного полка. Златояр потерял своих людей и влияние, но самое страшное: он потерял Плеяну. Она не говорила о разрыве прямо, но отдалилась от него максимально. И разве можно её винить? Это он не оправдал ожиданий. Кстати, Плеяна так и не отдала ему весточку от Русланы. Письмо задержалось в дороге, а, когда, наконец, приехало, отношения с витязем стали сходить на нет. Она и сама его не прочитала, не придав большого значения, забросила куда-то и забыла куда. После разрыва с неперспективным возлюбленным, это было не важно.

Не так давно Златояру выпал шанс поучаствовать в особом задании. Несколько воинов, внедренных в ряды жрецов, должны были без оружия отправиться в Рутивль и отравить самозванца. Если бы удалось ещё и вернуть Данияру дочь, это была бы двойная удача.

Днём он старался издалека проследить за девушкой. Всё время кто-то лишний был рядом, но ближе к вечеру, почти перед самым пиром, ему удалось столкнуться с ней лицом к лицу. Златояр затащил девушку в маленькую кладовую, примыкающую к коридору в главный зал, и снял капюшон. Она чуть не вскрикнула от шока, но он успел прикрыть её рот ладонью.

— Что ты здесь делаешь? — освободившись, спросила она.

Он молчал, пытаясь по её реакции понять, на чьей она стороне. Взгляд его остановился на кольце с выгравированными рунами. Руслана стыдливо убрала руку за спину. Казалось, она сейчас заплачет.

— Ты, наверное, презираешь меня? — дрожащим голосом произнесла она.

Отлично. Значит, не всë потеряно. Златояр обнял её и тихо сказал:

— Прости, это я во всëм виноват. Я опоздал… Поехали домой.

Руслана непонимающе на него посмотрела. Предугадывая вопрос, он ответил:

— Я приехал за тобой. Надо выбираться скорее. Наши войска прорвали оборону, город будет окружён в течение нескольких дней.

— Но как?..

— Предоставь это мне. Я обещал, что спасу тебя и сдержу слово. Уже скоро. Будь готова бежать по моему сигналу, — он поцеловал её руку.

— Златояр, подожди. Это же опасно. Здесь столько охраны… Давай встретимся после пира. Пожалуйста, будь осторожен.

Из коридора послышался голос личной служанки, разыскивающей Руслану.

Девушка собиралась выйти, но Златояр задержал её и предупредил напоследок:

— Не притрагивайся к вину.

На деревянных ногах она поплелась в сторону главного зала. Сердце колотилось так сильно, что перекрывало дыхание. У входа она встретила Алоиса в компании друзей. Если город будет окружён, то почему он так спокоен?

Приглашённых было больше обычного. Для царевича и его жены выделили отдельный стол с багровой скатертью, а по обе стороны от него шли длинные столы с лавками, где располагались гости. Жрецы Храма Всех Богов сидели справа, ближе к Руслане. Жрецы Рарога — со стороны Алоиса.

Застольные разговоры сливались в белый шум. Девушка сама не замечала, что не отводит глаз от кудрявого послушника. Зато это замечал её муж.

Пришло время первого тоста. Алоис поставил свой кубок около Русланы, но она не обратила внимания. Смотрела на послушника. Тогда Ал слегка постучал по сосуду. Руслана опомнилась. Она нехотя подняла кувшин, но рука её дрогнула. Немного вина пролилось на руку царевича, но основная часть попала в кубок.

Маленькая завороженная змейка больно вонзила острые клыки в его кожу. Ал на мгновение прищурился от боли. В вине яд.

Руслана остановилась, оглядываясь в сторону жрецов. Она волновалась. Дрожащие пальцы её скрылись пол столом.

— Хочешь попробовать это? — она потянулась к первому попавшемуся сосуду с морсом.

Алоис взял её кубок, а перед ней поставил свой.

— Я не хочу, — пробурчала она.

— А это и не просьба, — он взял её руку и вложил отраву.

Она бросила на Златояра взгляд, молящий о помощи. Тот увидел вино в её руке и замер в ожидании.

Алоис понял. Она знает, что вино отравлено.

Он грубо сжал её запястье и, под непонимающие взгляды гостей, молча выволок из зала. Долго идти не пришлось, он протолкнул её в первую дверь напротив. Помещение для обслуживающего персонала.

— Пошли все вон отсюда, — приказал Алоис.

Слуги быстро направились к выходу, боясь нарваться на гнев господина.

Он был вне себя от негодования и нарастающей ярости. С трудом сдерживаясь, он стал подходить к Руслане. Девушка пятилась, пока не врезалась в широкий стол. Ал поднял её, посадил на столешницу. Глубоко вздохнув и попытавшись вернуть самообладание, сказал:

— Что происходит, любимая?

— Ничего…

Он ударил ладонью по столу, отчего девушка в испуге подскочила.

— Теперь давай честно, — продолжил он, — ты что-то добавила в кувшин?

— Нет!

— Тогда это сделал тот младший жрец, на которого ты пялилась?

Она замерла. Губы её приоткрылись, но не проронили ни слова.

— Твою мать! Руслана! Ты вообще головой умеешь пользоваться? — прокричал он и еще несколько раз врезал по столешнице, — знаешь его?

Под натиском его яростных глаз она кивнула.

— Кто?

— Он помогал организовывать похороны мамы в Прибрежном городе.

— Военный?

— Нет, — не думая, солгала она.

— Что за яд?

— Я не знаю…

— Но то, что это яд, ты знаешь.

Она отвернулась. Подкатывали слёзы.

Постучал Елисей, спросил, всё ли в порядке.

— Да, мы сейчас вернёмся, — ответил Ал, а потом обратился к жене, — внимательно смотри, что сейчас будет.

Они вернулись к гостям. Алоис подошёл к своему столу и поднял кувшин.

— Дорогие гости! Мне жаль омрачать праздник примирения, но среди нас находятся заговорщики. Перед вами всеми стоят кувшины с отборным вином, привезенным из погребов Храма Всех Богов. И я уверен, что вы уже оценили его по достоинству. Ещё раз благодарю служителей за щедрость, — он низко поклонился жрецам, которые уже поняли о провале плана, — однако… Моя любимая супруга предупредила меня, что вино, поданное мне, отличается от вашего. Ей, по старой дружбе, признался ваш послушник. Мне сложно в это поверить, поэтому, прошу, докажите, что это простое недоразумение.

Руслана умоляюще смотрела на Златояра.

Только бы он не подумал, что она предала его.

Слуги взяли из рук царевича напиток и разделили его между жрецами. Те были чернее ночи. Главный жрец встал и демонстративно вылил содержимое кубка на пол. По залу прокатилось возмущение, но Ал остановил нарастающий ропот и сказал:

— Меня очень печалит, что служители Храма Всех Богов не готовы к диалогу. Надеюсь, в будущем, когда я займу трон, смогу заслужить ваше доверие. А пока… Вынужден просить вас покинуть Рутивль.

Он дал указания охране, и жрецов увели в сторону гостевых покоев.

— Прошу, продолжайте пир, — обратился он к остальным, — я скоро присоединюсь к вам.

Алоис ещё раз поклонился, взял жену за руку и направился к выходу на улицу. Телохранители последовали за ними.

— Куда мы идём? — сбивающимся голосом произнесла Руслана.

— Домой!

Колени подкашивались от волнения. Давно она не видела его таким злым. Ей пришлось почти перейти на бег, чтобы поспеть за его широкими шагами.

В резиденции они закрылись в кабинете, подальше от лишних ушей. Алоис ходил по комнате, пытаясь успокоиться. Девушка сидела на лавке, боясь пошевелиться. Он подошёл, опустился перед ней на колено и заглянул в глаза.

— Хочешь мне что-то рассказать?

— Нет, — ответила она.

— Только что я чуть не умер… И тебе нечего сказать?

Она покачала головой.

— Руслана, я ведь хорошо к тебе относился. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю?

— Мне это не нужно…

— Я скоро буду царëм, а ты женой царя. От такого не отказываются.

Она набралась смелости для ответа, и сказала совсем не то, что он хотел слышать.

— Ал, хватит обманывать себя. Город скоро осадят войска Яробора. Они никого не пощадят. Все, кто пошел за тобой, погибнут. Как в Даревиче. Ты никогда не станешь царём.

Он почувствовал, как в груди всë сжалось, она попала в самую болезненную точку.

— Почему именно ты не веришь в меня?

— Потому что только я тебя знаю.

После паузы она добавила:

— Если действительно так сильно меня любишь, отпусти.

— Отпустить?

Он почти в голос рассмеялся, взял её за подбородок и сказал уже без капли доброты:

— Я, может быть, не достаточно ясно выражался, и ты чего-то не поняла… — он поднял её правую руку и указал на кольцо. — Ты моя жена и никогда от меня не уйдешь. Ни сейчас, ни через год, ни через десять лет. Никогда. А попытаешься сбежать, я поймаю тебя и посажу на цепь в высокой башне без окон. И буду единственным, кого ты будешь видеть до конца своих дней. Сначала будет легко, но потом от одиночества ты станешь сходить с ума. И, поверь, каждую ночь ты будешь молиться, чтобы я пришёл.

Руслана будто оказалась в кошмарном сне, из которого нет выхода. Она знала, что цепь для него не просто фигура речи. Он правда так сделает.

Алоис больше ничего не сказал. Он оставил её одну в пустом доме, чтобы вернуться к гостям. Сегодня он планировал напиться до беспамятства.

Когда он ушёл, она в голос заплакала. Это единственное, что она могла делать, будто слëзы могли что-то исправить.

Примерно через час к ней пришла Влада. Ведунью никогда не приглашали на пиры, в это время она была предоставлена сама себе. Заметив свет в резиденции и узнав у охраны, что Руслана дома, она напросилась в гости. Алоис забыл дать особые распоряжения насчёт жены, а значит, как обычно, в отсутствие царевича для Влады двери всегда были открыты.

— Боги милостивые! Девочка, на кого ты похожа? — от вида зарёванной Русланы ведунью передёрнуло.