Руслана. Пересохшие реки, в которых раньше жили русалки

40 Одуванчики

Когда столичной делегации дали отворот, и бояре недовольно стали собираться восвояси, к Данияру подошёл главный советник принца, прихрамывающий на одну ногу. Он сказал, что грубые слова царевича, касательно статуса группы, к князю ни в коем разе не относились. Напротив, Богород счёл бы за честь личное знакомство с героем трёх воин и хотел бы незамедлительно с глазу на глаз увидеться с Данияром.

Охрана князя осталась за дверью, а сам он оказался в просторной приëмной принца.

За столом сидел высокий темноволосый парнишка, чуть старше двадцати. Он был похож на портрет своего молодого деда, Беловолода, правившего больше четверти века назад. Единственное отличие заключалось в том, что молодой человек перед ним был гладко выбрит, чего традиции прошлого не позволяли благородным мужам.

Увидев князя, царевич вышел к нему и низко поклонился, опередив Данияра. После формального знакомства, князь спросил:

— Ваше Высочество, есть ли особая причина нашей встречи?

— Не даром Вас представляли, как умнейшего человека, Вы зрите в корень, — сказал Богород, улыбнувшись, — князь, слава о Ваших подвигах и рассудительности давно не даëт мне покоя. Волею богов, я долгое время был отрезан от дворцовой жизни. Скажу прямо, я хотел бы после венчания на царство снова распустить Совет. В Болании я видел к чему может привести раздробленность власти… Но я понимаю, что пока слишком неопытен в политике и без наставников будет сложно справиться.

Данияр не до конца понял, за какие заслуги именно ему выпала подобная честь, но спорить не стал. Он был польщён и потерял бдительность.

— Ваше Высочество, я верный вассал своего царства и всегда готов…

— Я не закончил, — жёстко перебил Алоис.

Он подошёл к столу и взял какие-то бумаги с печатями.

— Ваши военные навыки поистине достойны восхищения. При других обстоятельствах я обязательно назначил бы Вас главным воеводой.

Он передал один из листов князю. Личный указ Яробора о назначении командующего юго-восточным фронтом в борьбе с повстанцами.

Данияр нахмурился.

— Ваше Высочество, что Вы хотите этим сказать? Тогда ваше войско состояло из наёмников и крестьян. Конечно, я разгромил его. Это был приказ действующего царя.

Царевич передал следующий документ.

— Князь, Вы неверно меня поняли. Правитель не может себе позволить быть злопамятным, — он подождал, пока Данияр пробежится глазами по содержанию, — но народ злопамятен. Я дал обещание казнить всех руководителей карательных отрядов. Очень жаль, что Ваше имя — одно из первых в списке.

Растерянность Данияра сменилась враждебностью. Он едва сдержался, чтобы не бросить бумаги в заносчивого выскочку.

Ал подал сигнал и из глубины кабинета появились несколько амбалов. Они отрезали путь к отступлению. Царевич указал пальцем на пол, но князь не двинулся. Тогда его поставили на колени силой, скрутив руки за спиной. В широкую шею его сзади упëрся тяжёлый механический арбалет.

— Щенок, что ты себе позволяешь? — гневно бросил он.

— Князь, я понимаю Ваше негодование. Совет не оценит, если я казню Вас только из-за причастности к южной бойне. Да только у меня есть ещё много всего интересного… Сбыт казённого оружия. Продажа армейских должностей. Сокрытие доходов. Заказные убийства…

Царевич с каждым обвинением бросал на голову Данияра бумаги с результатами расследований. Князь пытался вырываться, но его крепко держали.

Алоис наклонился к нему и надменно добавил:

— Это я ещё не учитываю покушение на мою жизнь.

Глаза Данияра округлились. Дочь всё-таки его выдала.

— Князь, Вы удивлены? Думали, что это сойдет Вам с рук? Путешествие в Великое Болото едва ли располагает к милосердию.

Алоис встал и дальше говорил с князем сверху вниз. Тот не мог ничего, кроме как прожигать взглядом самозванца.

— Впрочем, я бы не хотел начинать своё правление с казней, тем более ссориться с такой влиятельной семьёй, как Ваша, — продолжал принц, — как я уже сказал, Вы опытный и весьма выдающийся человек. Ваше имя из списка карателей можно легко вычеркнуть, а казнокрадство… Нельзя держать во рту мёд и не попробовать. Правда?

Ал приказал солдатам поставить пленного на ноги. Оружие всё ещё находилось сзади. Он поправил костюм князя и похлопал того по плечу.

— Я бы хотел, чтобы именно Вы возглавили следующую делегацию. Соберите представителей основных знатных семей и приезжайте как можно скорее. После того, как займу престол, найду для Вас хлебное место, как Вы любите. Как насчёт оружейной палаты?

Данияр злился, но был сбит с толку перепадами настроения заносчивого принца. В своëм ли уме этот малец?

— Вы начали с угроз. И как я должен теперь отнестись к такому предложению?

— С благодарностью, разумеется, — он взял самострел из рук солдата и положил на стол, — я рассчитываю на выгодное сотрудничество.

Для Данияра освободили путь к выходу. Царевич проводил его до двери и сказал:

— И князь, не забудьте о подарках к следующей встрече… Дочку мне привези.

Князь снова опешил от такой наглости.

— Не делай вид, что не понимаешь о ком я, — из голоса самозванца пропала всякая учтивость, — я на всякий случай приберегу улики против тебя, но не переживай. Пока она будет хорошо себя вести, тебе ничего не грозит.

Данияра выставили из приëмной без прощаний. По лбу его скатилась капля холодного пота. За годы воин он пережил многое, но жуткий почти нечеловеческий взгляд тёмных глаз пронимал до костей.

Только по дороге в замок Данияр пришёл в себя. Страх перешёл в ярость, а вместе с ней и в жажду мести. И одной из причин его унижений была Руслана. Вместо извинений, девчонка перечила отцу, отказываясь подчиниться. Запереть её в покоях до отправления было даже слишком благодушно с его стороны.

Сначала Руслана плакала, но потом слёзы закончились, и она просто прикидывала, как быть дальше.

В последнюю встречу Алоис обещал посадить её на цепь. Прекрасная перспектива.

Девушка думала о побеге, но у её двери и окна стояла круглосуточная охрана. Ожидание наказания куда мучительнее, чем исполнение. Вряд ли он будет морить её голодом или бить. А если скоро женится на Плеяне, то, может быть, вообще забудет к ней дорогу. Столица полнится красавицами, которые сами будут напрашиваться в любовницы. Если повезёт, она скоро наскучит ему. Может, он даже её отпустит.

Несмотря на все тяготы, Руслана больше всего на свете хотела жить.

Перед отъездом ей разрешили забрать личные вещи. Оставшееся хранить не будут. Она съезжала навсегда.

Даина не упустила случая позлорадствовать напоследок.

— Верно говорят про тихий омут, — она стояла в дверях и наблюдала за тем, как сводная сестра застегивает сумки, — смотрела на меня свысока, а сама оказалась обычной гулящей девкой.

Как же она достала за время совместной жизни. Терять нечего, а значит и нет смысла больше терпеть. Руслана схватила старшую сестрёнку за волосы на затылке и притянула к себе.

— Не обычная, а девка твоего будущего царя. Я попрошу, и он тебя повесит, — пригрозила она.

Даина взвизгнула. Охрана поспешила на помощь. Руслана откинула княжну в сторону и сказала:

— Только посмейте меня тронуть! Богород вам головы снесёт.

Руслана взяла сумки и направилась за подоспевшим управляющим. Он должен был проводить её к карете. На всякий случай, перед отъездом она приняла семя подсолнуха.

День выдался жарким и даже душным. Карету выбрали открытую, с ярким рисунком из кованых прутьев. Не хватало только подарочного банта.

Данияр ехал на лошади следом. Он никак не попрощался с дочерью, хоть и думал, что они видятся в последний раз. Лишний позор ему был ни к чему, так что они выехали заранее, чтобы никак не пересечься с остальными переговорщиками.

Они проезжали мимо усыпанных одуванчиками лугов, и Руслана подумала, что пребывание в замке отца, в сущности, мало чем отличалось от комнатки в высокой башне, где ей скоро предстоит оказаться. Жаль, что замок расположен так близко к городу. Убегающие жёлтые пятнышки были прекрасны.

У ворот Тильграда их уже ждали: отряд из нескольких всадников, один из которых был в головном уборе и шарфе, закрывающем половину лица.

Пока Елисей произносил приветственную речь, всадник на Буяне подъехал вплотную к карете. Стоило устраивать этот маскарад? Его тëмные глаза не спутать ни с чьими другими.

Не обращая внимания на Данияра и его людей, Алоис протянул руку девушке в карете.

Руслана почувствовала на себе косые взгляды. Пускай засунут своё мнение куда подальше. Ей уже нечего терять.

Она вложила ладонь в его руку и, наступив на кованую стенку, запрыгнула в седло.

Алоис победно оглядел живой трофей и дотронулся до её щеки, на которой ещё не зажила ссадина.

— Вижу, тебя учили послушанию, — произнёс он и медленным шагом направил коня в сторону города.

Руслана крепко прижалась к нему, одной рукой обняв за спину, а вторую положила на сердце. Она почувствовала, как быстро оно застучало.

— Не подлизывайся, — пытаясь сохранить холодность, сказал Алоис.

— Почему ты так долго не приезжал за мной? — спросила Руслана, вложив в голос всю нежность, на которую только была способна.