Шанс для злодейки

Глава 28

Зная о моей нелюбви к массовым сборищам, фаворитка короля явилась лично, чтобы всучить приглашение. С меня станется сделать вид, что ничего подобного я не получала.

Когда я впервые услышала о существовании этой женщины, то была шокирована тем, что даже у такого невзрачного во всех отношениях старца есть любовница. Впрочем, как поняла, леди Кемброк выполняла роль скорее декоративную, чем на самом деле ублажала иссохшие чресла в спальне. Не молодая, но моложавая, полная жизненного задора дама с рыжими кудрями, она являла собой чуть ли не полную противоположность королеве. Отношения между этими двумя были полны арктического льда, но на публике они обменивались вежливыми улыбками, словно старые приятельницы.

Ещё одной неожиданной деталью было то, что леди Кемброк вовсе не аристократка по происхождению и титул баронессы получила лишь по указу короля. Дочь шляпника, сама в молодости поработавшая модисткой, благодаря удаче и бойкости оказалась во дворце. И далеко не все придворные были в восторге от стремительного продвижения новой фаворитки.

— Меня пытались отравить раз три или четыре, не помню точно, — со смехом рассказывала она, расхаживая в моих покоях с такой непринуждённостью, словно проводила тут каждый вечер, — но мама с детства говорила, что у меня повышенная живучесть. А здесь без этого и нельзя, моя дорогая, съедят-с. И косточек не оставят.

Всё у неё было с шутками и прибаутками, всё было поводом для смеха. Я пока не понимала, что это — её сущность, маска для окружающих или способ успокоить себя, — а потому особенно не доверяла этому ослепительному радушию, с которым она набросилась на меня.

— Вы непременно должны прийти, — немного жеманничая, тянула она, складывая накрашенные губки бантиком. — Мои праздники то единственное, что разбавляет уныние дворца. Вы молоды и прекрасны, самое время веселиться!

— У меня много других дел, скучать некогда, — вяло отбивалась я, пытаясь избавиться от её хватки.

Но леди Кемброк была настроена решительно.

— Дела? Дела?! — воскликнула она в таком изумлении, что тонкие ниточки бровей подскочили и почти исчезли под волосами. — Какие могут быть дела в вашем возрасте? Ох, послушайте меня, от сложных занятий портится цвет лица и уходит сон. Разве вам нужно это? Никому это не нужно, вы прелестный цветок, который не должен терять лепестков. Оставьте всю эту возню мужчинам, они и без того рано полысеют.

Я засмеялась, не в силах устоять перед грубоватым обаянием этой дамы:

— Боюсь, вы будете разочарованы, я не из тех, кто оживляют сборища.

— Не переживайте, моя дорогая, — с готовностью откликнулась она и заговорщицки улыбнулась: — Ваше дело прийти и получать удовольствие, а обо всём остальном я позабочусь.

Я бы отказалась, будь сегодня обычный день. Но господин Первый советник ещё вчера вечером отбыл в неизвестном направлении, так что я оказалась предоставлена самой себе.

Конечно, можно было бы провести вечер за книгами в библиотеке, это далеко не худший вид досуга, но… К этому я могу вернуться в любой другой день.

Эдну сообщение о том, что госпожа собирается на праздник леди Кемброк не обрадовало. Она пожевала сухими губами и с осуждением произнесла:

— На этих праздниках чего только не делается, госпожа. Не стоит туда ходить приличной девице.

После этих слов моя решимость непременно прийти только окрепла.

Леди Кемброк ни в чём себе не отказывала. Пользуясь благосклонностью короля, она влезала в государственную казну не то что по локоть, а по самый пояс, горстями изымая налоговые деньги и обращая их в разноцветную мишуру.

Она не ограничилась одним залом или гостиной, нет — целая анфилада залов была заполнена танцующими парами, столами с закусками, пирамидами бокалов и горами цветов. Музыканты старались изо всех сил, виолончели и флейты не смолкали ни на секунду. Я уже бывала здесь раньше, но сегодня не могла узнать ни один зал — стены были задрапированы бордовым шёлком, в изящных складках которого казалось, будто все мы внутри какой-то огромной шкатулки.

Народу была тьма. Разодетые придворные, источая запахи пудры, мыла и ароматических эссенций, фланировали и сбивались в стайки, чтобы через мгновение снова распасться. Вино лилось рекой — и с каждой секундой смех и разговоры становились всё громче, грозя перекрыть музыку. Лица тонули в уютном полумраке, казались загадочными и притягивали взгляд.

Стоило войти в первый зал, как меня немедленно втянули в беседу две придворные дамы, совсем юные девчушки с одинаковыми страусиными перьями в волосах. Они защебетали одновременно, так что всё, что удалось разобрать — они счастливы меня видеть и ненавидят устриц.

Ценная информация.

Я пробиралась дальше, уклоняясь от такого рода бесед и посматривала по сторонам. Леди Кемброк, окружённая свитой ближайших друзей, от души хохотала и всё шлёпала какого-то узкоплечего мужчину веером по плечу. Я думала, что смогу проскользнуть мимо неё незаметно, но у этой женщины оказалось какое-то сверхъестественное чутьё:

— Ах, вот вы где! — воскликнула она и поманила меня: — Идите же к нам, дорогая Айрис!

Она уже звала меня по имени, как закадычную подругу.

— Прекрасный вечер, — сказала я из вежливости, прячась за бокалом вина.

— А с вашим появлением стал ещё прекраснее, — вдруг заявил потасканного вида шатен с неприятной манерой улыбаться только губами. Глаза его оставались пустыми, как у куклы. — Позвольте вашу ручку.

— Мой дорогой Лефорт своего не упустит, — кокетливо засмеялась леди Кемброк. — Что скажете? Как вам наше маленькое увеселение?

Она развела руками и покружилась, обводя зал руками.

— Если это маленькое, боюсь представить, что происходит на масштабных, — пробормотала я. Здесь одно вино стоит столько, что крестьянин на эти деньги сможет прожить год.

— О, тогда я заранее приглашаю вас на ежегодное веселье в честь первого дня весны. Вы ведь останетесь с нами до того момента? — озабоченно спросила леди Кемброк.

— Надеюсь на это, — совершенно искренне ответила я.

Любой расклад, при котором мне придётся покинуть дворец, выглядел неутешительно.

— Все слышали? Дорогая Айрис дала мне слово! — она ласково улыбнулась мне. — Как вы освоились во дворце?

— Не докучают ли вам поклонники? — наклонился ко мне Лефорт.

— Поделитесь, чем вы очаровали нашего замечательного лорда Вальде? — спросила мелкая черноволосая дама, что до сих пор с прищуром разглядывала кружева на моих рукавах. — Откройте свой секрет.

— Сэр Леонар ходит, как в воду опущенный, неужели это ваших рук дело, негодница?

— Какой прелестный фасон… Посоветуйте мне портниху, кажется, моя совсем отстала от модных веяний.

— Лефорт, если вы будете так пожирать глазами нашу гостью, я начну ревновать!

Они окружили меня таким плотным кольцом, что я ощутила нехватку воздуха. Пёстрая стайка попугаев, а я — кусок булки, который они сейчас растащат на крошки.

— Я не вижу королевы. Она не ходит на такие мероприятия? — спросила я, только чтобы прервать этот поток болтовни.

Вопрос произвёл эффект разорвавшейся бомбы.

Все разом замолчали. Лефорт неловко кашлянул и покосился на леди Кемброк. Та, однако, даже бровью не повела:

— Наша дорогая королева Бри, — сказала она с подчёркнуто сахарной улыбкой, — человек строгих нравов и высокой морали. Она предпочитает молитвы музыке, а веселью — беседы с духовником. Даже удивительно, как это она произвела на свет ребёнка. Не иначе, с божьей помощью.

В голосе женщины сквозила неприкрытая ирония. Лёгкая тень печали пробежала по её лицу и тут же исчезла.

Мне почудился скрытый смысл в этих словах, но расшифровать его я не могла.

— Не верьте всему, что видите во дворце, — вдруг шепнула она мне на ухо, прикрывшись веером. — Это маскарад, который никогда не заканчивается.

Она отстранилась и захлопала в ладоши, привлекая всеобщее внимание:

— Господа! Господа! Время танцевать! — Она стащила шелковые перчатки за пальцы и скинула их лакею. — Долой правила и условности! Сегодня мы свободны, как никогда!

Толпа откликнулась радостным гулом.

Противный Лефорт ухватил меня потной ладошкой и пылко чмокнул мою руку.

— Могу я украсть ваш первый танец?

Леди Кемброк снова врезала ему веером, на этот раз куда сильнее прежнего:

— Дорогой друг, сегодня не ваш день. Я вижу куда более подходящую пару для нашей красавицы.