Шанс для злодейки

Глава 45

Разбирательство вышло громким. Наверняка его отголоски останутся в истории Регелана сюжетами пьес и романов, будут проскальзывать в образах с картин и гравюр. Несчастная любовь, подлость, трезвый расчёт и хитрость — жгучая смесь, к которой люди искусства не могут остаться равнодушными.

Всё придумала леди Кемброк.

Она не без оснований тревожилась о своём положении в случае, если король отправится в мир иной. Вернее, «когда» — никто не сомневался, что полная сил и здоровья дама переживёт своего монаршего друга.

С королевой ей было не договориться, та не переносила фаворитку на дух. Если Бриония получит власть… Не стоило сомневаться, что в первом же завтраке после смерти короля окажется лошадиная доза яда. Как бы она ни была привязана к Гримбальду, воссоединяться с ним так скоро в её планы не входило.

Леди Кемброк сделала ставку на принца. Она никогда не пыталась заменить ему мать, но относилась с теплом, как к забавному щеночку, которого иногда можно потрепать за ухом. А если слишком надоедает лаем — ненадолго выставить за дверь.

— Ей нужна лояльная, зависимая от неё королева, — пояснил мессир Вальде, когда я крупными глотками пила шоколад, чтобы восстановить силы. Не то чтобы в этом была существенная необходимость, но он настоял, чтобы я ещё несколько дней спустя отслеживала своё состояние и береглась. — Вступая с леди Кемброк в заговор, леди Ригби опрометчиво вложила ей в руки оружие против себя.

— Эдельгар бы не стал выгонять её из дворца…

— Выгонять — да. Но как только бы он увидел, какие счета приходится оплачивать казне за бесконечные пиры, драгоценности и платья, то прикрыл бы ей возможность свободного доступа к казне. Её замки и загородные поместья не оформлены в дар официально и после смерти его величества вернутся короне. Послушная воле королева стала бы курицей, несущей золотые яйца.

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл веки, раздумывая. Выбилась прядь у лица: изумрудная лента, которой он перетянул волосы, немного ослабла. Я поймала себя на кошачьем желании потянуть её за кончик и стащить окончательно.

— На роль будущей королевы была назначена леди Ригби, я правильно понимаю?

— Очевидно. — Маг открыл глаза. — Леди Кемброк довольно долго играла роль свахи и считала, будто у неё всё схвачено. Но ваше появление грозило спутать ей все карты. Как женщина практического склада, она увидела прекрасную возможность убить двух зайцев разом: настроить принца против вас, очернив репутацию, и сделать леди Ригби должницей по гроб жизни.

Я поболтала чашку с остатками. Густой осадок распадался на фигуры и тут же сливался воедино.

— А как же король?

— Гм?

— Она была его фавориткой много лет… Любила его, наверное. — Я замолчала, пытаясь осознать, что же зацепило меня больше всего. — Эти листовки и слухи, они ведь ударили не только по Эдельгару. По королю тоже.

Маг опёрся на ладонь и ответил до странного понимающим взглядом.

— Это двор, — сказал он негромко. — Любовь стирается здесь быстрее сусального золота.

Погладив чашку по гладкому краю, я отставила её в сторону. После магического транса то и дело думалось: а как видят меня вещи вокруг? Стало жалко прятать их в коробки и под чехлы, обрекая на бесконечную темноту. Никто не придёт, чтобы её развеять, никто о них не подумает.

Мысль сама перешла на мессира. Одни его боятся, другие уважают, но я ни разу не слышала, чтобы кто-то был с ним на короткой ноге. Даже Эдельгар относился к магу с пиететом, при котором невозможна настоящая дружба. Ни жены, ни детей. Ни одна женщина во дворце не могла сказать, будто пользуется его благосклонностью. Может быть, вне его?.. Нет, глупость какая. Человек, у которого есть связь, отлучался бы из дворца гораздо чаще.

— Вам не бывает одиноко здесь? — спросила я, не думая, что получу какой-то ответ..

Он и впрямь не торопился, но всё-таки сказал:

— Со временем даже неприятное имеет свойство становиться привычным. Живя в одиночестве, рано или поздно ты забываешь, что бывает как-то иначе. — Длинные пальцы пробарабанили по ручке кресла. — В последнее время я начал отвыкать… — Он нахмурился и намертво замолчал. Потом нехотя проговорил: — Если всё ещё хотите успеть поговорить с леди Кемброк, лучше поспешите. Скоро сменится стража и перестанут пускать в особое крыло.

«Особым» назывался изолированный этаж, на котором селили высокородных преступников в ожидании суда — или наказания. По ночам путь сюда был заказан, прислугу не пускали даже днём, а визитёров — только по особому распоряжению короля или Первого советника.

Мне хотелось посмотреть леди Кемброк в глаза.

Очередной приступ наивности, знаю. Но я хотела услышать от всю правду от неё лично.

Вечерний дворец, частично погружённый во тьму, казался пристанищем теней и призраков. Вооружённая канделябром на пять свечей Эдна сопровождала меня лишь до первого поста стражи, а дальше я уже сама вступила в коридор отверженных.

Леди Кемброк читала при свечах, полулёжа на кушетке. В её комнате было светлее, чем в иной комнате днём — даже в заключении она пользовалась особыми привилегиями.

Она подняла голову, увидела меня… И отложила книгу с широкой улыбкой:

— Дорогая Айрис! Как я рада, что вы нашли время меня навестить. Право слово, здесь можно одуреть от скуки.